Свести с ума

Саня, не смотря на разгар буднего дня, уже пил третью бутылку пива. Две предыдущие валялись на полу у дивана, как и коробки из-под готовой еды. Это было отвратительно. С тех пор, как его бросила Людка, Саня только и делал, что пил и жрал фастфуд. И сериалы смотрел. Но от сериалов становилось больно и обидно, особенно когда на экране мелькали счастливые парочки. Они с Людкой тоже когда-то были счастливой парочкой… Подгоняемые алкогольным дурманом, мысли снова грозили скатиться в самобичевание и обиду, но не удалось. Отвлёк звонок в дверь. Саня хотел было проигнорировать, в надежде, что визитёр уйдёт, но тот попался настойчивый: звонил, не прекращая. Пришлось всё же встать, пошатываясь, и поплестись к двери. На пороге обнаружился Макс. — Привет. Я к тебе. Запустишь? Макс дружелюбно улыбнулся и продемонстрировал пакет с едой. На взгляд Сани он был хорошим человеком, но слишком добродушным. Сам Саня так не мог поддерживать хорошее настроение, потому и считал Макса как минимум странным. Но всё же посторонился, пропуская знакомого в квартиру. — Тебя ребята отправили? — Ага. Ты ж сожрёшь себя такими темпами, если один сидеть будешь… Максим деловито раскладывал еду, принесённую с собой. Сладости, снеки, мороженное, даже палка колбасы и батон нашлись. Такой спокойный, как будто на своей кухне, а не в захламлённой квартире Сани, пытающего пережить развод с Людой. — На лучше сожри это, а не себя кусай. Макс начал возиться с тем, чтоб найти пару чистых кружек и заварить что-нибудь попить. При этом сунул Сане шоколадный батончик. Тот, хоть и без удовольствия, но еду взял. Чужое спокойствие и дружелюбие подсознательно бесили: как Макс смеет быть таким внутренне-счастливым, когда у Сани весь мир рухнул?! Когда его жизнь разлетелась на кусочки?! Поэтому, чтоб хоть как-то испортить настроение и Максу, он проворчал: — А где бухло?! Я тебе что ли баба сопливая, заедать проблемы шоколадом? Знаешь, есть один народный метод: алкотерапия… — …Которая не то, что не работает, а делает только хуже. А вот эти самые шоколадки и прочие вкусности хоть немного, но помогают. Так что не выделывайся и жуй. Макса, походу, ни капли не задели слова Сани. Он всё же успешно отыскал чашки, налил в них кипятка из уже вскипевшего чайника, себе насыпал растворимого кофе, а во вторую чашку опустился чайный пакетик. Сел потом на стул напротив. — Рассказывай давай, что у тебя случилось? Мне ребята лишь в общих чертах пересказали… У Макса было такое доброе, участливое лицо… Спокойное, понимающее. И Саня, к удивлению для самого себя, начал рассказывать. Про их с Людкой жизнь. Про измену и нового Людкиного ёбыря. Про то, как он любил эту суку и готов был для неё на всё. А она его предала! На более молодого и харизматичного ублюдка променяла! Макс слушал. По большей части молча, изредка задавая вопросы и направляя поток мыслей Сани в нужную сторону. А потом начал, по мнению Сани, втирать какую-то дичь: про то, что надо устраивать свою жизнь. Про то, что со всем можно справиться. Про то, что самый важный человек в жизни Сани — это он сам. И жить надо ради самого себя, а не какой-то там Людки или ещё кого. Говорил, что из нынешнего состояния можно выбраться. Что это ещё не конец. Какое блядь не конец?! Санина жизнь РАЗРУШЕНА! Всё. Это и есть конец! Как можно после случившегося нормально жить?! Как можно верить людям?! Разве эта боль может закончиться?! — Тебе-то с чего знать, что это не конец?! — Зло спросил он, устав слушать чужой успокаивающий трёп. — Ты то добренький и всепрощающий, «Будда» млять. Да и ты вообще ни с кем не встречаешься, так что и никто тебя не бросает! Макс заткнулся. Отвёл взгляд ненадолго, грея руки об чашку кофе. Аж приятно стало от того, что смог заткнуть это трепло. Не надо тут всю эту «психуёлогичную» муть втирать! А потом их взгляды снова встретились и к его удивлению в обычно-добрых глазах собеседника плескалась смесь безумия, боли и злобы. Сане аж не по себе стало… — Не знаю? Ты уверен? Может теперь мне стоит тоже рассказать? Голос Макса слегка дрожал, то ли готовый сорваться на истерические всхлипывания, то ли на яростное рычание. И Саня, помедлив, всё же кивнул.