***
Выходные наступили так же внезапно, как и само решение отправиться на этот праздник жизни. Поттер долго беседовал со своим начальником, выпрашивая выходной в единственную рабочую субботу месяца. А Пэнси, будучи сама себе боссом, приняла решение устроить всем небольшой отпуск на своем маленьком предприятии по пошиву платьев и выходных костюмов. Они стояли перед дверьми долгие пять минут, как попрошайки готовящиеся накинуться на очередного богатея за подранный сикль. Гарри многозначительно смотрел на Пэнси, а она прятала взгляд за ладошками и часто дышала. Паника. Вот что она ощущала, словно знала заранее реакцию обоих родителей. Рука Поттера потянулась вверх и раздался тихий стук. Паркинсон в миг пожалела, что так расточительно использовала свои вздохи, потому что сейчас совершенно не могла наполнить легкие желанным кислородом. Гарри настоял на такой форме визита, а не через камин, как бы Пэнси не пыталась его уговорить, он стоял на своем. Будто постучать в дверь будущим родственником являлось его жизненной целью. Сделать предложение, убить Темного Лорда, постучать в чертову дверь. И везде галочки. — Добрый день младшая госпожа, — небольшая эльфийка пищащим голосом поприветствовала стоящую на пороге Пэнси и окинула взглядом Гарри, пытаясь идентифицировать его в своей памяти. — Добрый день, мистер Гарри Поттер, старшая госпожа предупреждала о вашем визите. Прошу, проходите! — глаза домовика горели ярче, чем солнце и это заставило Гарри вернуться в прошлое, где на него так же смотрел Добби. — Здравствуй, Намила, мы с Гарри рады тебя видеть, — кажется, что только в этот момент Пэнси снова смогла вздохнуть. Родная Намила одной лишь своей улыбкой помогла вернуться в приемлемое состояние и напомнить ей, что она Паркинсон. А Паркинсоны не знают слово «паника». Пэнси покрепче сжала ручку своей сумки и потянула Гарри внутрь дома. Дом. Она не была здесь после победы... Или поражения? Брюнетка все еще не знала, как обусловить кончину Темного Лорда в своей голове. Так или иначе она была рада, что Гарри и Орден спасли волшебный мир, даже учитывая то, что она служила неправильной стороне. Внутри поместья было уютно. Поттер впервые был в этом месте и смотрел на все с некоторым удивлением. Он ожидал мрачные оттенки, темный и холодный мрамор повсюду, но все было ровно наоборот. Готический стиль преобладал, но он не выглядел леденящим душу и отталкивающим. Было по-своему атмосферно и комфортно. От разглядывания очередного узора на стене его отвлек звонкий цокот каблуков. Краем глаза он заметил, как фигура Пэнси вытянулась и, кажется, окаменела. — Добрый день, матушка, — девушка склонила голову, борясь с собой чтобы не упасть в низкий книксен перед появившейся женщиной. Статная брюнетка в перетянутом корсете и обтягивающей юбкой чуть ниже колен. Все в ее внешнем виде говорило о ее идеальной и пугающей строгости. Когда Пэнси подняла взгляд обратно на женщину, то губы обеих растянулись в улыбках. — Милый цветочек, я так скучала, — Гарри быстро заморгал, пытаясь понять чудится ему это или нет. Пэнси бросилась в объятия матери с тихим всхлипом. Лицо той устрашающей женщины, которую Поттер видел мгновение назад изменилось и теперь казалось самым располагающим на земле. — Мама, я так рада тебя видеть, я безумно скучала, мне столько всего надо рассказать, — пазл в голове Поттера складывался мучительно долго. Без целостной картинки было сложно собрать все в одну композицию, так что он просто стоял на месте, сжимая до скрипа ручки дорожной сумки с некоторым количеством одежды, на случай если пара решит остаться с ночевкой. — Успеется цветочек, я рада, что ты ответила на мое приглашение согласием. — Отец? — в глазах Пэнси была надежда. Она словно правда ждала, что мужчина вот-вот выйдет из темного угла с визгом счастья. Глаза неволей метались к коридору, из которого вышла миссис Паркинсон, но тщетно. Пустота. — Он вернется к ужину. У нас будет больше времени поболтать и... — женщина подняла взгляд и посмотрела за спину дочери. — И познакомиться с твоим женихом. — Здравствуйте миссис Паркинсон, — несколько быстрых шагов и Гарри уже стоял около двух представительниц древнего рода. Он неловко протянул руку маме Пэнси, и та весьма грациозно вложила четыре пальца в его пятерню и слегка потрясла в знак уважения. — Добрый день мистер Поттер, можете звать меня Элоиза, рада знакомству, — в разговоре с Гарри ее голос был стеклянно ровным, совершенно не таким, как когда она была с дочерью. Он смотрел на нее, прокручивал в голове единственную реплику, направленную в его адрес, и не мог понять настоящего ее отношения к нему. — Я была весьма огорчена узнав, что моя дочь обручена из газет, а не из первых уст, — женщина развернулась и направилась в сторону темного коридора, откуда некогда ранее вышла. Пэнси пошла за ней, подав знак Гарри чтобы тот сделал так же. Это все больше и больше походило на какую-то показательную игру, после которой последует казнь. И именно Элоиза будет кричать «голову с плеч». — Мама, прости, что так вышло, — спустя долгие минуты молчания все же сказала Пэнси, приобнимая родительницу за плечи. Гарри шел следом и размышлял стоит ли ему тоже попросить прощения. В голове уже рисовалась картина, как он повторяет за невестой, укладывая голову на плечо своей без пяти минут тещи приносит свои извинения, обязательно назвав ее «мама Элоиза». Ментально все тело цепенеет, от возможного круцио, которое полетело бы в него в ту же секунду. — Элоиза, простите, это моя оплошность, я должен был сначала просить вашего благословения, — все же откликнулся Гарри нагоняя расстояние между собой и девушками. — Гарри, вам стоит просить прощения не у меня. Я за счастье моей дочери в любом его проявлении, — больше Поттер ничего не говорил, лишь кивнул, понимая о ком конкретно идет речь. Мистер Паркинсон. Пэнси сказала, что его зовут Роланд и стоило Гарри заикнуться о песне, где фигурировало это имя, Паркинсон ту же секунду его осадила. Единственное правило, не говорить о маглах в присутствии Роланда. Подпункт этого указа: никогда не называть его по имени, строго официально. Часы до ужина они провели в комнате Пэнси. Пока мать и дочь общались и рассказывали друг другу последние новости, Гарри рассматривал стены, завешанные фотографиями и картинами. Его невеста всегда хорошо рисовала, ее наброски эскизов на первоначальном этапе уже казались чем-то шедевральным. И вот он смотрел на ее детские «каракули». На каждом третьем находил безобразного мальчишку в круглых очках и с пятном на лбу. Это заставляло его улыбаться, хоть и большинство рисунков было либо смято, либо перечеркнуто. В то время Пэнси еще всячески отрицала свои чувства, но при этом все же вешала рисунки на стену. Миссис Паркинсон наблюдала за ним, когда он все же вклинивался в их беседу и начинал с вдохновением повествовать об успехах ее драгоценной дочери. Он с упоением и в ярких красках описывал первый модный показ, который у нее получилось организовать. С блеском в глазах показывал крой первого платья сшитого в мастерской, а не на коленке дома. Гарри говорил громко, четко и все время размахивал руками, словно хотел все произнесенное приумножить в тысячу раз. А когда речь случайно зашла о его успехах он скромно упомянул, что работает в аврорате и смолк, не желая хвастаться. Гарри и не видел в своей деятельности больших успехов, словно быть старшим аврором в двадцать один год это пустое. Пэнси все время его превозносила, напоминала о его важности. Не нужно было наблюдать за их отношениями все три года, чтобы уловить большую любовь. Элоиза это поняла, когда Поттер, не перебивая слушал длинную речь невесты о конкурентке из модного дома «Étangs d'or», что переводится, как «Золотые пруды». Слушал, а потом фыркнул и сказал: — У этой Пруденс ни единой капли таланта. Элоиза, вы бы видели ее отвратительные костюмы, они и нитки Пэнси не стоят. А название? Я не силен во французском, но золотые пруды? Вам не кажется, что это даже звучит комично и пошло! — Пэнси смеясь его осадила, но не стала отрицать всего сказанного. Он был не просто ее защитником и любовником, он был ее соратником, игроком ее команды, а это уже значило многое.***
Роланд уже сидел в трапезной, когда Элоиза привела гостей на ужин. Гарри помнил, как дышать, только потому что Пэнси держала его за руку. Мужчина со скрипом отодвинул стул, обошел длинный стол и подошел к дочери сторонясь избранного мальчишки. — Здравствуй Пэнси, — сухо проговорил отец, привлекая дочь принять его объятия. — Здравствуй отец, — под стать родителю, она сохраняла строгость и серую безэмоциональность. Эти объятия продлились всего несколько секунд и потом оба отпрянули друг от друга, как незнакомцы. — Гарри, мой отец. Отец, это Гарри Поттер, мой жених. — Гарри Поттер, — прочеканил мужчина, показательно пряча руки в карманы, не желая даже жать ладонь гостю. Роланд осмотрел его с самой макушки до подошвы дешевой обуви. Он любил оценивать всех по внешнему виду, а по обуви мужчины можно многое сказать. — Здравствуйте, мистер Паркинсон. — Давайте уже сядем, я дико голодна, — послышался голос Элоизы словно из другого здания. Гарри напоследок еще раз качнул головой хозяину поместья и обошел его, двигаясь вслед за невестой. Отодвинул стул, чтобы Пэнси села и только потом умостился рядом с ней, подальше от мужчины. Чем-то он его пугал. Болотные глаза смотрели не в самую душу, но тоже глубоко, достаточно чтобы нарыть все самое отвратительно что есть в человеке. Намила двумя щелчками накрыла на стол и исчезла, оставляя эту гнетущую атмосферу для волшебников. Роланд не ел, попивал вино из кубка и наблюдал за гостями. Пэнси уже давно перестала считаться истинной жительницей этого дома. Ровно в тот день, когда сообщила родителям, что поживет с подругой. А через время Паркинсоны прочитали в газетах, что избранный мальчишка был замечен на пороге небольшого домика с юной наследницей. — На долго к нам? — внезапно подал голос мужчина все же берясь за вилку с ножом. Элоиза неловко закашлялась от такой прямоты со стороны мужа, но перечить не стала. — Мы приехали на ужин, но, если затянется можем остаться и на ночь, — протирая губы о именную салфетку ответила девушка, стараясь сохранить спокойствие. — Как дела на работе? — Вы работаете в аврорате, мистер Поттер? — игнорируя вопрос дочери, спросил Роланд. Гарри чуть не задохнулся от того, что мужчина обращался к нему напрямую. Пэнси просила его не робеть перед отцом, она говорила, что он все чувствует и если от Поттера будет веять страхом, то это не сыграет в его пользу. Так что гриффиндорец заручился всей своей смелостью и отвагой для этого боя. — Да, я старший аврор, мистер Паркинсон, — перед Элоизой ему кичиться званием не хотелось, а перед Роландом было жизненно необходимо. Он выглядел так, словно питался хлюпиками на завтрак для поддержания белкового баланса. — За два года и только старший аврор? Вам не нравится ваша работа? — в то время как Гарри не мог и слюны собственной проглотить, мужчина во главе стола принялся уплетал прожаренный стейк. Его забавляло все это, театр одного актера, а точнее одного зрителя и трех шутов. Где Роланд Паркинсон был простым обывателем, а все остальные вертелись перед ним, как клоуны, лишь бы не огорчить. — Что вы, я очень люблю свою работу. И по правде говоря, не хочу показаться излишне самоуверенным, но не многим удается за два года службы стать старшим аврором. Глава отдела... — Кто там сейчас главенствует? — он перебивал всех когда хотел и чувствовал надобность. В любой момент, когда ему становилось скучно или неинтересно, он просто брал и переводил тему. Поттер начинал вскипать. — Гавейн Робардс. Так вот, как я уже сказал, глава отдела уверен, что я... — Гавейн Робардс, что-то знакомое. Элоиза, Робардс был на нашем Рождественском праздновании? — закинув в рот последний кусочек мяса, он в ожидании глядел на супругу. — Да, дорогой, он с женой и детьми были у нас в этом году, — кажется, что не один Гарри закипал. Сидящая рядом Пэнси тоже слегка покраснела от такого ребячества отца. Перед мужчиной появилась вторая порция стейка. Все в поместье работало, как часы. Намила знала наизусть, что хозяин всегда съедает два стейка, а потом гарнир, всегда отдельно и всегда в таком порядке. — Папа, Гарри хочет сказать, что мистер Робардс доволен его работой и думает, что он сможет дослужиться до главы отдела, — тот даже бровью не повел. Полнейшее безразличие. Пэнси громко и недовольно выдохнула, возвращаясь к своему салату. — Все хорошо, — прошептал Поттер, накрывая руку невесты своей. Тепло тела, чтобы успокоить. Он знал вдоль и поперек. Некоторое время они сидели в тишине и лишь цокот столовых приборов о тарелки заполнял гробовое молчание. Это было на руку всем, во имя избежания ссор и скандалов. Роланд лишь изредка говорил что-то колкое в сторону Гарри, но никто не продолжал разбираться, так что все попытки начать перепалку выходили боком. Когда вся еда была съедена, Намила принесла десерт и наполнила кубки вином. — Гарри, с вас тост, — улыбаясь проговорила Элиза приподнимая свой кубок. Худшее, что могла сделать женщина, это именно предложить ему сказать тост. Поттер встал и, прежде чем начать прокашлялся. — Хочу поблагодарить вас мистер и миссис Паркинсон, что приняли нас на этот замечательный вечер. Намила просто прекрасно готовит, — при упоминании домовика в тосте, отец семейства показательно хохотнул, но Гарри не отвлекся на эту провокацию и продолжил. — По правде говоря, думаю, что нам уже давно надо было познакомиться и посидеть за одним столом. Это моя оплошность, прошу прощения. У вас неповторимая дочь, вы ее хорошо воспитали, и я благодарен Мерлину за то, что она в будущем станет моей женой. — Спасибо, милый, — прошептала девушка, приподнимая бокал. — Предлагаю за это и выпить, — послышался голос Элоизы, и женщина быстро припала к кубку, чувствуя скорое пробуждение вулкана. Каждый быстрый глоток был в такт обратному отсчету. — Вы не считаете, что это весьма неправильно, мистер Поттер. Делать предложение девушке из благородного рода, не спросив сначала благословения ее родителей? — взрыв. Элоиза буквально слышала тихие хлопки извергающейся лавы. — Это действительно моя вина, я должен был подумать об этом. Я люблю вашу дочь... — Чувства, мистер Поттер, значат мало, когда родители не согласны с выбором дочери. — Отец! — колющая и режущая правда пробивают макушку и бьет по серому веществу. Не согласны. Гарри так удивился, словно не знал этого раньше. — Мистер Паркинсон, думаю, что конечное решение должна принимать сама Пэнси... — Бедный мальчик, вы не знаете многих тонкостей семейной жизни, — мужчина открыто намекал на сиротство Гарри и прятал насмешку за кубком, отпивая еще красного. — Прошу прощения, но я думаю, что ваши слова звучат весьма резко и не тактично. — Я был тактичен весь вечер и порядком утомился, — Роланд перевел взгляд на дочь и на выдохе продолжил. — Я против. — Я не спрашивала дозволения, чтобы ты был против, отец, — снова протерла губы, стирая остатки помады и откидывает салфетку на стол. Дурной тон в светском обществе. Элоиза тронула пальцами губы, пряча за ними вздох удивления. — Ты знала, что должна выйти за сына Нотта! — наконец-то та правда, которую Гарри ждал здесь услышать. Он знал, что у Пэнси был «жених», знал, что это кто-то из ее слизеринских дружков, но каждый раз гадал Теодор это или Блейз. Драко был третьим вариантом, но выпал, когда магический мир пронзила новость о его браке с Асторией. — Салазар, какая глупость. Я уже говорила, что не пойду за Нотта. — Это просто нелепо. Почему сын Малфоев не ослушался приказа отца, а ты играешь с нами? — Отец, услышь себя! Драко не любит Асторию, он любит Гермиону Грейнджер, но не смог отказать Люциусу и теперь погряз в своем несчастье. Ты этого мне желаешь? — Если желать несчастье означает сохранение чистоты рода, то да, я желаю, чтобы ты была самой несчастной ведьмой из всех! — Гарри громко поставил свой кубок на стол и зло взглянул на Роланда. Этот разговор оскорблял его и Пэнси. Поттер не воспитывался в полной семье, у него были плохие отношения с тетей и дядей, но он знал наверняка, как должны реагировать родители на выбор своего дитя. И то, как сейчас себя вел мужчина, это было неправильно. Это было грязно, похабно и грубо. Его Пэнси не заслуживала такого отношения от кого либо, тем более от отца. — Мистер Паркинсон, при всем моем уважении, попрошу вас быть менее агрессивным в высказываниях. Думаю, что Пэнси сама может принять выбор касательно спутника жизни. — Пэнси, услышь меня! Наш род входит в священные 28, и ты готова все это разрушить из-за него? Чадо грязнокровки и предателя крови? Смех! — это была последняя капля. Война давно закончилась. Волшебники всех толков начинали жить заново, забывая о различие крови. Чистая, смешанная, грязная. Ничего из этого не имело смысла, у всех она алая, вязкая и одинаково ценная. Волан-де-морт пал, и все его последователи либо гниют в Азкабане, либо оправданы судом, а значит учатся жить в новом мире. — Вы правда верите в то, что говорите? Волан-де-морта больше нет! — Темный Лорд — это просто фигурка. Его победил какой-то безродный мальчишка. Но убеждения живы и процветают по сей день. Чистота крови вот что будет вечно, — это было выше его сил. Он сжал руки в кулаки и вжался в стул, силясь не подбежать к мужчине и не разбить ему лицо. — Этот безродный мальчишка спас магический мир от геноцида. Вы этого хотели? Смерть доброй части населения? Порабощения маглов? Вы верите в сказку, мистер Паркинсон. — Я не имел цели оскорбить вас, всего-навсего хотел донести, что вы не ровня моей дочери не по статусу крови, не по материальному состоянию. Вы никто мистер Поттер. И если магическое сообщество возвышает вас, как избранного дурачка, то у меня большие вопросы к этим людям. Я против свадьбы Пэнси на предателе крови во втором поколении, — Гарри быстро подскочил с места, оставляя легкое прикосновение на плече невесты. Возможно бывшей, но все еще любимой и единственной. — Прошу прощения, Элоиза, я не в силах терпеть этого. Ваш муж хам и беспросветный тупица, живущий в мире грез, где все цвета делятся на черное и белое. Мне очень стыдно, за такой скорый уход, но я вынужден откланяться, — Поттер склонил голову, и мама Пэнси повторила это действие, совсем несильно кивая в знак одобрения. Он обернулся к девушке и тихо сказал: — Милая, оставайся, я правда не могу это терпеть. Буду ждать тебя дома. Я люблю тебя, — Гарри мельком поцеловал ее в макушку и развернулся прочь из дома Паркинсонов. Возможно поступая, как глупый мальчишка без рода, но он бежал не от ответственности за свои слова, а от немыслимой грязи, льющейся изо рта Роланда. Поттер знал, что еще немного и он бы не смог держать себя в руках. Шутка жизни. Чистый кровью, но грязный помыслами. Вселенная как всегда неповторима в своем юморе. — Отец... — Пэнси, это было правильно. Пусть уходит. Сними эту побрякушку за три сикля, Намила ее выбросит, — девушка взглянула на руку с кольцом. Нет, она даже на секунду не позволила себе мысли согласиться с отцом. Она лишь хотела дать ему последний шанс на извинение, от которого он точно откажется. — Нет. Я выхожу за Гарри, потому что люблю его, а твои убеждения мне ни капельки не близки! Я ненавижу это все! — брюнетка ударила двумя руками по столу и вскочила со стула. — Пэнси, — Элоиза хотела было кинуться за дочерью, но под строгим взглядом мужа, осталась на своем месте. — Мама, прости, но я не смогу так, — несколько шагов дались ей с трудом. Она практически физически ощущала, как обрывает все связи с семьей и этим домом. Становится такой же безродной, как отец любил называть Гарри. Немыслимо. — Если ты сейчас перейдешь порог поместья, это будет конец. Мы с твоей матерью отречемся от тебя, и ты перестанешь быть Паркинсон. — Ты опоздал с этим, папочка, я уже практически Поттер! — она быстро вздернула руку и указала на кольцо. Практически Поттер, да, без пяти минут. — Можешь считать, что ты сирота, если выйдешь за него. Моя дочь не может быть предательницей крови. Она бы никогда не вышла за отродье грязнокровки! Ты мне никто! — Поздравляю, Роланд, ты справился со своей миссией. Отныне ты мертв для меня, — пугающе холодным тоном прочеканила Пэнси. Пэнси, которая больше не Паркинсон. Просто Пэнси без рода, зато с любовью жизни и частью ее новой семьи. Просто Пэнси и просто Гарри.