Не может быть!

Сижу на крыше и уже почти пять минут наблюдаю за тем, как мой личный враг вколачивает в стену какую-то девчонку. Чего это его потянуло с людишками драться? Не понимаю. А девчонка молодец. Пять минут против Сиена, когда он в такой ярости - это круто. Опа, ногу сломала. Я даже отсюда, метров с двадцати, отчетливо услышал треск кости и удивленный всхлип, больше смахивающий на скулеж. Не, ну так не интересно, он ее щас просто убьет и все, это скучно. Вмешаюсь-ка... Все равно с ним драться придется... - Чего это тебя на людишек потянуло, а? - Неслышно спланировав на крыльях ему за спину, я стоял, скрестив руки на груди и гаденько улыбался. - Ты кто та... Еще один?! - Его зрачки стали круглыми от удивления. - Я, чтоб ты знал, единственный в своем роде, Сиен! - Он что, оскорбить меня хочет!? - Но... У этой... - Он махнул рукой на внимательно наблюдающую за нами девчонку, которая сидела, прислонившись спиной к стене, и держалась за сломанную голень. Ни слова она, естественно, не понимала, ведь мы говорили на темном языке, на языке демонов. - Да у вас ауры почти одинаковые! Опа! Вот это поворот! То есть, он сейчас бил мою будущую дайри, да!? Ррррр.... - То есть, зная, что это уже почти моя дайри, ты все равно продолжал бить ее, так что ли? - Я уже шипел, ногти на руках превращались в когти, зубы росли и заострялись - мое тело само переходило во вторую, боевую ипостась. Но, заметив ошарашенно-испуганный взгляд девчонки, я силой воли заставил себя успокоиться. Ни к чему ее пугать, мне еще многое предстоит ей рассказать. Да Свет побери этого Сиена, не может быть! НЕ МОЖЕТ БЫТЬ, чтобы моей дайри была ЧЕЛОВЕЕЕК! Я же Высший демон, воин из личной дружины Повелителя! Ну почему она хотя бы не дроу?! Все эти мысли проносились в моей голове, пока я скручивал тело Сиена в тугой узел, наслаждаясь хрустом костей и вскриками, полными боли. Когда он потерял сознание, я, вытирая руки о его плащ, присел на корточки перед теперь уже частичкой моей души. И как я сразу не увидел? - С тобой все нормально? - Я спросил на основном языке этого мира, англицкий, кажется... - Ну, кроме ноги, разумеется. - Я улыбнулся как можно более мягко. - Ты по-русски говоришь? - С акцентом медленно спросила она. - О, ты русская? - Я еще шире заулыбался, переходя на русский. - Это хорошо. Знавал я пару русских-наемников, те еще пройдохи... Так кроме ноги все нормально? Она вдохнула, чтобы ответить, и зашлась хриплым, надсадным кашлем. - Так, еще ребра... - Жаль, что нет времени на то, чтобы "поговорить" с Сиеном... Убил бы его за этот кашель... За ее боль. Это уже моя боль... Видимо, она и правда моя дайри, потому что уже сливаются ощущения и она самая красивая во всех мирах... - Давай-ка я отнесу тебя домой... Подняв ее на руки, я решительно подошел к изломанному телу Сиена и смачно пнул напоследок, спрашивая у нее, где она живет. Девочка начала было говорить адрес, но я скептически покосился на нее и она просто махнула рукой, указывая направление. Дверь открыла какая-то женщина, видимо, мама моего сокровища. Кстати, мое сокровище, частичку моей души зовут Рада. Она лучше всех! Никому не отдам... - Рада, что случилось?! - В глазах женщины был ужас. На крик выскочил из комнаты мужчина, на ходу развязывающий галстук. - Мам, просто меня в переулке... - Не договорив, Рада закашлялась, сотрясаясь всем телом. - Ее в переулке побили, - продолжил вместо нее я, с тревогой наблюдая за состоянием МОЕЙ красавицы. Как же быстро идет слияние... Надо как можно быстрее ставить на нее печать! - Мила, отойди от дверей и дай им зайти! - Мужчина, мягко взяв за плечи маму Рады, отвел ее в сторону, давая мне дорогу. Я вошел в показанную комнату и, встав на колени рядом с кроватью, осторожно, чтобы не разбередить сломанные ребра, положил Раду на покрывало. Моя бедная девочка... - Как вас зовут? - Более хладнокровный, чем некая Мила, Радин отец смотрел на меня изучающе. Не надо меня ни в чем подозревать, я очень похож на человека! Темные глаза, скрывающие вертикальность зрачка (если не присматриваться, конечно), черные короткие волосы, загорелая кожа, которая не выглядит смуглой от природы, развитая мускулатура и довольно высокий. Короче, типичный человек. - Толя, - ответил я, протягивая руку. Вообще-то у меня довольно длинное имя из десяти частей, но это максимально похоже на то, как меня коротко называют. - Виталий Николаевич, - мужчина пожал мою руку, закрепляя знакомство. - Ну и что же с ней, - он кивнул на Раду, - произошло? - Без понятия. - Я пожал плечами. - Просто я не смог пройти мимо, когда увидел, что ее в наглую бьют. - Договаривал фразу я уже ловя в воздухе пацана, который с разбегу пытался запрыгнуть на кровать, и ставя его на пол. - Не спеши, малец, у нее ребра сломаны. И нога. Пацаненок лет десяти уставился на меня с удивлением в широко распахнутых зелено-карих глазах. Совсем как у моего сокровища... В комнате появился человек в белом халате и сразу подошел к постели, начав ощупывать МОЮ Раду. Я еле удержался от того, чтобы не сломать ему все косточки в его ручонках. Врач попросил всех мужчин удалиться из комнаты и позвать Милославу Викторовну. Ррррр, этот урод ее что, раздевать собрался?! Мы сидели на кухне и пили чай, разговаривая с Виталием Николаевичем. Мелкий вис всем телом на моей руке, пытаясь сдвинуть хоть на сантиметр - армрестлинг такой. Шебутной он, забавный... Вошла Милослава Викторовна, как ее врач назвал. Подсев к нам, она возвестила: - Все переломы ей загипсовали, легкое сотрясение... Но надо кому-то постоянно быть с ней хотя бы две недели. Виталь, отпуск тебе не дадут? - Мужчина отрицательно покачал головой. Отлично! - Давайте я посижу с ней? - Ну пожааааалуйстаааааа! - Все равно у меня еще три с половиной недели отпуска. - Ннуууу... - Ну Свет, ну пожалуйстаааа! - Ну ладно. - Ураааа! - А тебе охота свой отпуск портить? - Да было бы, что портить! - Я как можно пренебрежительнее махнул рукой. - Сидел бы дома перед теликом, а так хоть общение... - Доброе утро, мое сокровище, - пробормотал я, целуя ее запястье и, не отрываясь, глядя ей в глаза. Она ответила удивленным взглядом. - Меня тебе будет удобнее называть Толя, но вообще я Той. Давай я тебе обрисую положение дел, а ты уже сама решишь, верить или нет, ладно? - Она нерешительно кивнула, поэтому я продолжил. - Я демон. - Она фыркнула. - Это я могу тебе доказать, но потом. А вот ты... - Я коснулся указательным пальцем ее носа. - Ты - недостающая частичка моей души, дополняющая меня. Ты - моя дайри. Дайри для демона важнее жизни, я еще не поставил на тебя Печать Слияния, завершая наше единение, а ты уже для меня самая красивая, лучшая и любимая. - Скептицизм в ее глазах сменился удивленным недоверием. - Наши законы позволяют убивать даже за прикосновение к дайри, демоны не изменяют дайри, дайри главнее и ближе к демону, чем жена, Печать дает тебе силы и регенерацию, как у полукровки. Что еще?... Ну, вроде все сказал. - Я снова вопросительно глянул на нее, ожидая реакции. - Чувак, ты у психиатра давно был? - Ну конечно, так она мне и поверила с первого раза... - Ну ладнооо... - Я встал со стула, стоящего у кровати, и начал расстегивать рубашку. Рада вжалась в подушку, со страхом наблюдая за мной. Но в ее взгляде все же проскользнуло восхищение, когда я снял рубашку. Ну еще бы. Это тело не одну светленькую заставило покинуть Райские кущи. Вот только после этого азарт охотника пропадал и они оставались одни, не нужные мне и отверженные остальными ангелами, вынужденные жить среди людей. Я распахнул крылья, прорезавшиеся из лопаток. Когти и клыки я не стал материализовывать, так же кожу оставил светлой, а не аспидно-черной, какой она должна быть в боевой ипостаси. - Теперь веришь? - Я усмехался, стоя перед ней. Сидеть с крыльями неудобно, все-таки каждое крыло три метра длиной... Рада с остекленевшим взглядом протянула руку, но вовремя опомнилась и опасливо-просительно глянула на меня. Улыбнувшись, я протянул ей кончик кожистого крыла, разделенного на части косточками-нервюрами. Я чуть не замурлыкал, когда она осторожно, кончиками пальцев, коснулась крыла, поглаживая его. - На бархат похоже, - хихикнула она. - Вообще-то, это кожа. - Я убрал крылья и сел на стул, застегивая рубашку. - Сколько тебе лет? - Вдруг поинтересовалась она. - Девятнадцать тысяч восемьсот двадцать четыре, - не задумываясь, выдал я. - Средний возраст, но немногие воины доживают даже до пятнадцати. - Ее челюсть отвисла. Я положил кончики пальцев ей на подбородок и медленно поднял, усмехаясь. - А тебе? - Шестнадцать, - смущенно произнесла она. Не может быть! Она же минимум на девятнадцать выглядит, особенно тело... Сглотнув, я закинул ногу на ногу, чтобы не палиться. - А как выглядит Печать твоя? - Ну, у всех по-разному. У кого-то узор, у кого-то просто бесформенное пятно. Я знаю одного демона - у его дайри Печать - его портрет на всю спину. - МОЯ дайри хихикнула, прикрыв рот ладошкой. - Общее только то, что она выглядит, как татуировка. Только черная, потому что Печать - это отпечаток сущности демона на ауре дайри, отражающийся на теле. Я без понятия, где она будет у тебя и как будет выглядеть, но она будет неповторима. - Я снова целовал ее ладошку и пальчики, держа Радину руку в своих. - Знаешь, я думала, что все демоны... Ммм... Злые. - Рада задумчиво наблюдала за тем, как я перебираю ее пальцы, поглаживая их. - Так и есть, радость МОЯ... - И в мыслях, и в словах, я, как истинный демон, а значит ярый собственник, подчеркивал то, что она МОЯ и только МОЯ. - Демоны - злобные жестокие твари, больше всего любящие соблазнять маленьких доверчивых девушек-ангелов, а еще мучить и убивать. А еще жуткие собственники, не обделенные черным юмором. Единственные, кто могут заставить демонов быть другими - их дайри. Каждый демон нежен и ласков со своей дайри, выполняет все ее капризы, балует, холит и лелеет... А как только к нему обращается кто-то другой, он опять становится ненавидящим все и вся циничным беспринципным гадом. За одно только прикосновение к дайри демон имеет полное право убить. У нас так раньше пытали, - я поморщился, - на глазах демона били его дайри. Выдавали все, только бы это прекратилось... - Я помрачнел. - Так ваши милосердные и всепрощающие ангелы делали во время войны... - Я отвернулся, не в силах смотреть на ужас в глазах Рады. - Во время последней войны с ангелами я был у них в плену. Видел там демона, у которого прямо на глазах дайри-человека запытали до смерти. Частичку его души. Пустые глаза, трясущиеся руки... Он отказывался есть, только сидел в углу и смотрел прямо перед собой. Так и умер. - Я вздохнул, мотнув головой и отгоняя воспоминания. - А вообще, - снова поворачиваясь к МОЕЙ дайри и стирая слезки с ее лица, - найти свою дайри - это самое большое счастье в жизни демона. - Я улыбнулся. - Ну не плачь, сокровище... Так и пролетели три недели - я рассказывал ей о наших обычаях, истории из жизни и еще очень многое. А Рада рассказывала мне о себе, дала послушать свою любимую музыку, показала законченные картины и просто наброски, которые рисовала... И все. Больше мне не нужно с ней сидеть... Печаль... На следующий день я встретил ее у школы. Она вышла из ворот в окружении стайки подружек. Я подошел и, целуя запястье, выразил восхищение ее внешним видом, вручив букет роз и предложив куда-нибудь сходить. Получив благосклонное согласие, я помог ей сесть в машину. - Вот ты выпендрежник! - Рассмеялась она, когда мы отъехали от школы в сторону центра города. - Зато теперь все знают, что ты МОЯ! - Я коварно улыбался, взяв ее руку в свою и поцеловав ладошку. - Логично... - Она, улыбаясь, рассеянно погладила мою щеку. Я чуть не замурлыкал. Такая классная... Такая МОЯ... Когда мы сидели в кафе, которое выбрала Рада, я старался не отпускать ее руку. Остановившись у ее дома, я предложил прогуляться. И мы наматывали круги вокруг дома, разговаривая, смеясь, толкаясь и дурачась. Зазвонил ее телефон. - Все, хватит круги нарезать, давай домой, тебе ногу беречь надо! - Я с помощью своего демонского слуха распознал голос Милославы Викторовны. Рассмеявшись, мы дошли до машины, откуда Рада забрала свой букет, и направились к подъезду. Там, придержав свое сокровище за локоть, я развернул ее к себе и нежно поцеловал, положив ладонь одной руки на такую теплую щеку, а другой переплетая свои пальцы с ее. Не может быть! Она целоваться не умеет! Я-то думал, у нее много парней было... Той рукой, в которой был букет, Рада обняла меня за шею, прижимаясь ближе и неумело отвечая на поцелуй. Еще совсем недолго поисследовав ее ротик языком, я чмокнул ее в нос и пообещал, что завтра мы обязательно увидимся. - Пока, Той! - Со счастливым смехом она взбежала по лестнице. Дождавшись хлопка двери, возвестившего о том, что она благополучно добралась до квартиры, я со спокойной душой отправился к себе - в квартиру, которую снимал на время пребывания в этом мирке. Покупать все равно смысла нет. На следующий день мы договорились, что я приеду к четырем, чтобы она домой из школы зайти успела. Уже в 3.30 я сидел на капоте машины, греясь на первом в этом году ласковом солнышке, и мечтал. Как я поставлю Печать, как буду ощущать отголоски ее эмоций, как мы будем подтверждать Печать... - Здравствуй, Анатолий. Я распахнул глаза и соскочил с капота, пожимая руку Виталию Николаевичу. - Ну расскажи мне, какие у тебя намерения по отношению к моей дочери? - Он испытывающе смотрел мне прямо в глаза. Эх, человек-человееек... - Самые серьезные. Я женюсь на ней сразу по достижении совершеннолетия. - Я и правда решил отложить наложение Печати. Пусть вырастет. Хотя бы внешне. - А с нами ты обсудить это не хочешь? - Он хитро прищурился. - Так долго еще, рано обсуждать. Вот через годик можно уже начинать продумывать список гостей. - Я не менее хитро улыбнулся. Виталий Николаевич со смехом хлопнул меня по плечу и, поцеловав в щеку подбежавшую Раду, ушел, махнув рукой на прощание. Я поцеловал МОЮ девочку уже не так целомудренно, скользнув языком ей в ротик и поглаживая ее язычок своим. Она, улыбаясь, шутливо оттолкнула меня, погрозив пальчиком, который я схватил и тоже поцеловал, облизнув первую фалангу и посасывая самый кончик. Она замерла, прислушиваясь к ощущениям, но потом отдернула руку. - Дурак ты, Той! - Пробурчала она, садясь в машину. - Есть немного! - Рассмеялся я. - Ну извини, не удержался... - Я примиряюще погладил ее бедро кончиками пальцев. Мы довольно долго гуляли в парке, то спокойно разговаривая и держась за руки, то с хохотом бегая друг за другом. Проголодавшись, мы набрали фаст-фуда и теперь сидели на заднем сидении моей машины, устраивая шутливые драки за картошку-фри и наггетсы. Изловчившись, я усадил ее верхом на себя, заставив Раду сжать бедрами мои бока. И сразу требовательно поцеловал, забирая у нее из рук картонную коробочку с картошкой и отставляя ее на поднос, сжал ее бедра, чувствуя, как ласковые руки обвивают мою шею и такое желанное тело прижимается ближе, потираясь промежностью о мой моментально вставший член. - Не ерзай, а? - Прошептал я, когда она снова попыталась устроиться поудобнее. Рада только тихонько засмеялась, встав на колени, чтобы не сидеть на кое-чем твердом, все так же сжимая мои бока бедрами, и наклонила голову, целуя меня в нос. Я потянулся к ее губам, вытягивая шею и сильнее сжимая руки на ее бедрах. Синяки, наверное, оставлю, но Рада только улыбается. Обожаю... Мы еще часа полтора целовались. Как я сдержался - клянусь Тьмой в моей душе, ума не приложу. Когда я вез ее домой, Рада уснула... Какая же она милая, когда спит... Взяв ее на руки, я извернулся еще и цветы прихватить, которые ей купил. Звонить в квартиру ее родителей пришлось лбом нажимая на кнопку звонка. Когда открыла Милослава Викторовна, я сделал страшные глаза и замотал головой, шепотом умоляя ее не кричать. Уложив Раду на кровать в ее комнате, я еще раз поздоровался с Виталием Николаевичем и жестом фокусника извлек из кармана автограф Роналду, который обещал мелкому две недели назад. Мама Рады пригласила меня на чай, но я вежливо отказался, ссылаясь на усталость. В августе, через полгода, я за два дня до дня рождения моего сокровища подарил ей подарок - билеты в Париж на неделю для нас и ее семьи, плюс два билета на концерт ее любимой рок-группы, который там же, в Париже, будет через два дня после ее праздника. Разумеется, все за мой счет. Вообще все. Когда отец Рады спросил, кем же я работаю, что дарю такие дорогие подарки, я сказал, что занимаю должность главного юриста в каком-то крупном холдинге. Умение врать и не краснеть - лучшая, на мой взгляд, способность демонов, после полетов, разумеется. Ничто не сравнится с ощущением свободы, когда знаешь, что между тобой и землей только воздух... Мелкому мы наняли кого-то типа няни в гостинице, так что он развлекался по полной. Родители Рады, несмотря на все отговорки и возмущения, получили от меня кредитку, так что счастливая Милослава Викторовна таскала своего мужа по магазинам, не столько покупая, сколько меряя и разглядывая. Виталий Николаевич вскоре тоже вошел во вкус, гуляя по Парижу и рассматривая достопримечательности. Мы же с сокровищем гуляли целыми днями. В Диснейлэнде вообще отрывались, в Замке ужасов я второй ипостасью напугал до полусмерти двух подростков, которые имели наглость приставать к МОЕЙ радости, пока я ходил за мороженым. Раде аж от смеха поплохело. Ее день рождения всей семьей (и мной) отмечали в знаменитом ресторане на верхушке Эйфелевой башни. На концерте я волоком оттащил ее на сцену, где солист ее любимой группы лично вручил ей букет роз, и в качестве поздравления спел ее любимую песню, довольно медленную, под которую мы с ней вдвоем танцевали на сцене. Уже в родном городе ее закидали завистливыми сообщениями одноклассники, одноклассницы и прочие злопыхатели. Еще бы - концерт-то был в прямом эфире показан на самых популярных каналах России... Еще год прошел. Я так и не позволял себе больше, чем целовать и обнимать свое сокровище. Радино совершеннолетие я предложил отпраздновать на курорте Италии, с морем, солнышком и пиццей, но родители отказались, объяснив отказ подготовкой к свадьбе. Мы и правда должны были пожениться через месяц. Правда, я решил, что, раз едем вдвоем, то Печать поставлю в Италии. И даже подтвердим ее, мрммм... Я лежал на широченной кровати в нашем номере (в Париже она жила в отдельном) и напряженно прислушивался к звуку льющейся воды, доносящемуся из ванной - радость МОЯ после дороги принимала душ. Не выдержав, я встал и прошел к ней, прикрыв тихонько дверь. Стаскивая рубашку, я любовался стройным телом, видным мне только сзади. Совсем скоро это тело будет окончательно и бесповоротно МОИМ! Подумав, я решил не снимать джинсы и неслышно подошел к ней сзади, встав в ванну и чувствуя, как мерзко и неприятно мокрые джинсы облепили ноги. - Готова? - Это я шептал ей на ушко, покусывая мочку и гладя ее бока кончиками пальцев. Она вздрогнула, но все же медленно кивнула. Я развернул ее к себе и взял за руку, разжимая кулачок и поглаживая ладошку. Выпустив когти, я рассек ей кожу на ладони от основания большого пальца до мизинца. Я давно, еще когда сидел с ней у нее дома, рассказал ей как ставят Печать Слияния и как ее подтверждают. Она болезненно скривилась. Я рассек и свою ладонь и быстро, пока моя царапина не затянулась, соединил наши кровоточащие правые ладони. Моя черная кровь смешивалась с ее ярко-алой, стекая под струями воды на дно ванны и оттуда в слив. Лицо Рады исказилось болью, она медленно опустилась на дно ванны, я рядом, не разъединяя рук. Скоро МОЕ сокровище уже кричало во весь голос, а я прижимал ее к себе, все так же сжимая ее ладошку своей и гладя ее по спине, усадив к себе на колени. Через полминуты, показавшиеся мне пыткой, она перестала сотрясаться от крика и уткнулась мне в грудь, дрожа от пережитого. А вот и печать - тонкий витиеватый узор начинался у костяшек пальцев на тыльной стороне ладони и, обвивая правую руку, устремлялся к плечу, раздваиваясь и заканчиваясь у лопатки и у ключицы. - Ну хоть не твой портрет... - Усмехнувшись, прошептала Рада, тоже рассматривая "татуировку". Она привстала, а потом снова села мне на колени, теперь уже верхом, обвивая мою шею руками и скрещивая лодыжки у меня за спиной. Я еще не мог чувствовать отголоски ее эмоций, это будет возможно только после подтверждения Печати (кстати, она пока серая, черной станет опять-таки после подтверждения), но горящие возбуждением глаза и затвердевшие соски, сейчас потирающиеся о кожу на моей груди говорят сами за себя. Ну как же я могу отказааать... Я первый поцеловал ее, сразу глубоко, переплетая языки, и положил ладони на так долго бывшую недоступной область ниже спины, нежно сжав упругую попу и застонав от удовольствия в поцелуй. - Нет, тут неудобно! - Рада резко прервала поцелуй и почти гневно уставилась на меня. Я, вздохнув, встал вместе с висящей на мне и хохочущей радостью, поставил ее на пол и буркнул: - У тебя десять минут. Выйдя в спальню, я с трудом и проклятиями стащил мокрые джинсы и кинул их в стирку. Надев сухие спортивные штаны, я завалился на кровать, заложив руки под голову и слушая вой фена в ванной. Когда дверь тихонько открылась и осторожные шаги приблизились к кровати, я резко сел, сжимая ноги Рады между своих и сразу кладя руки на эту офигенно (да, каюсь, набрался словечек) упругую попу. Радость МОЯ положила ладошки мне на плечи, и наклонила голову - я уже тянулся за поцелуем, вытягивая шею и подняв лицо. Страстно и нетерпеливо целуя ее, я стаскивал с ее тела халатик, сразу отбросив его в сторону. Оторвавшись от губ сокровища, я стал выцеловывать ее грудь, массируя ее руками и покусывая и посасывая то один, то другой сосок. Радость выгнулась, за волосы и шею прижимая меня ближе к своей груди и издав тихий стон, который едва не лишил меня разума. Откинувшись назад, я завалился спиной на кровать, увлекая за собой Раду, и перевернулся, привычно оказавшись сверху. Радость тут же сжала мои бока ногами, положив скрещенные ступни мне на поясницу для удобства. Ангелов телефон! Рррр... Опа, отец... - Да! - Естественно, на темном языке. - Пока ты где-то пропадал, я нашел тебе невесту! - Отец явно доволен... - Не надо. - То есть как? А наследников ты мне в одиночку наклепаешь!? - Отец, вот прямо сейчас в метре от меня на кровати лежит девушка с серой Печатью Слияния на руке. Намек понят? - Ооо... Ну... Да, разумеется. Рад за тебя! - И сбросил. Я же говорил вроде, что не каждому демону везет найти дайри. Улегшись рядом с Радой на бок, я снова принялся гладить и целовать ее тело, вырывая стоны, сводящие с ума. - Раздевайся! - Прошептало сокровище, перебирая мои волосы. - Ммм? - Удивился я, поднимая на нее взгляд, но не выпуская изо рта сосок, продолжая посасывать его. Но все же выполнил ее просьбу, быстро стянув штаны и откидывая их на пол. - И что дальше? - Скептически спросил я, снова укладываясь на бок рядом с ней и подпирая голову рукой. - Ничего, мне просто интересно. - Произнесла Рада, опрокидывая меня на спину, и, сев на колени, увлеченно начала рассматривать мой уже давно стоящий колом орган. При этом она так мило покрасне... Я не успел додумать - она коснулась головки пальчиком, стерев выступившую капельку смазки. Ооо, Свееет... Я этот день не переживу. Закрыв глаза ладонью, я застонал от следующего прикосновения. - Что-то не так? - Она еще и беспокоится... Я отчаянно замотал головой, хрипло умоляя не останавливаться. Зря я так... Теперь радость осторожно коснулась головки шершавым язычком, вырвав из моего горла сдавленный сип. Не выдержав, я положил руку ей на затылок, зарывшись пальцами в волосы, и насадил ее ротиком на член, снова хрипло застонав. Да, малыш... Она обвела язычком вокруг головки, чуть царапая зубками. Все, я больше не могу! Резко дернув ее за локоть, я практически бросил ее рядом с собой, сразу же раздвигая ее ноги и вдавливая своим телом в матрас. Войдя в нее на всю глубину, я остановился, прислушиваясь к ощущениям и забыв обо всем. Медленно начав выходить, я снова замер. На этот раз из-за того, что Рада издала стон, полный боли. Свет, как я мог забыть?! Я теперь покрывал поцелуями ее шею, плечи и мокрое от слез лицо, шепотом извиняясь. Не прошло и пяти минут, как мы уже активно двигались в такт, Рада стонала в голос, меня ее стоны только распаляли, заставляя увеличивать темп. Я с широким размахом выходил, почти полностью, и входил как можно глубже. Эти действия сопровождались пошлым хлюпаньем смазки, от которого у меня вообще сносило крышу. Одновременно кончив, мы застыли, осознавая новое - я привыкал к тому, что эмоции МОЕЙ радости заняли свое место в моем сознании, а вышеозначенная радость - к увеличившейся физической силе, благодаря которой она во время оргазма сломала мне ребра. Наша свадьба была великолепна, но Радиным родителям ее омрачало то, что мы с сокровищем переезжаем в США. Хотя, это неправда. Мы переезжали в мой родовой замок, где жили я, отец мой, мама моя и брат мой младший. Но Радиным родителям это знать необязательно. Встав из-за стола и переодевшись, мы переместились в холл моего дома, где нас уже ждала моя семья. Брат с отцом сразу кинулись меня поздравлять. - Тоой... - Почувствовав ее удивление и тревогу, я обернулся. - Да, радость МОЯ? - Увидев ее ошарашенный взгляд, я переглянулся с отцом и тут до меня дошло. Ну представьте себе - три похожих парня, выглядящих на один возраст, практически не отличающиеся ростом и шириной плеч, стоят рядом и один из них ваш муж. - Не переживай, Рада, - мягко сказала моя мама, - ты со временем научишься их различать. Я же научилась... Все, включая Раду рассмеялись. Бедная моя мама... Четвертый член семьи, у которого детство в одном интересном месте так же бессмертно, как и он сам. А мама у меня серьееезная...