— Заседание начнётся через десять минут —
— Пора. — Да, — кивнул Римус, отпуская, — идём.***
Ежедневный Пророк изрядно пропесочил Министерство магии за то, что процесс проходит в школе, а не в Визенгамоте. Газетчики хотели попасть в школу, куда их и не думали пускать. Это спровоцировало бунт, сравнимый со штормом. Все хотели знать, как Британская судебная система могла так опростоволоситься, но Министерство не позволяло никому ничего узнать. Выручил директор, пойдя на гениальную, простую хитрость. Возможность присутствовать в зале была продана итальянским журналистам с молотка. Кингсли этого не одобрил, но позже понял — только так, подпустив одного, можно сократить количество спекуляций над информацией. С одной стороны сотрудники министерства: адвокаты, прокуроры, присяжный заседатель. С другой собравшиеся журналисты. По центру — место судьи. Напротив кафедра для допросов. Дальше него — место для посетителей, истцов. Ближе к выходу место конвойного. Подготавливая для себя помещение, министерские работники как могли обеспечили всем необходимым. Самое главное, что требовалось обеспечить — сохранность преступника, который так легко мог сбежать. На скамью подсудимых, в крепкой и магически защищённой клетке конвоя, Петтигрю предстал перед судом. Сгорбившийся, в оковах по рукам и ногам, мужчина никак не двигался и ничего не говорил, все силы ушли на бесчисленные, разбитые о каменный пол попытки оправдать себя. Он выдохся и обречённо ждал своего приговора, не веря в спасение. «На помощь жалкому крысёнышу никто не придёт», — с этими мыслями Сириус устроился на скамье. Несмотря на остающиеся до заседания две минуты, секретарь суда уже строчил в бумагах. — Всем встать! — усиленный заклятием голос прокатился громом по аудитории. Судья уверенным шагом направлялся к своему месту, с папкой в руках, и как только сел в кресло, остальные последовали его примеру. Далее последовали нудные номера дела, участвующие стороны, ворох предъявляемых обвинений… Секретарь поднёс Сириусу папку бумаг с печатью и подписью судьи о том, что все обвинения сняты, и прочие документы. Обычно их забирали после слушания, но поскольку дело и без того получило огромную огласку, секретарь побоялся, что после заседания у них не будет времени и возможности подобраться друг к другу. Сириус изучал документы, ставил подписи в нужных местах, слушая секретаря, и не верил тому, что видел. Всё казалось таким нереальным. Желанный сон, ставший реальностью. Или же всё ложь? Иллюзия, подкинутая разрушающимся разумом. Точно. Холод проникал отовсюду. Кончики пальцев леденели первыми. Шуршание мантии слышалось всё ближе. И ближе. Холод… Лёд… Камера покрывается коркой льда. Решётки, за которые он держится, обжигают холодом… Он здесь… Опять здесь! — … тер Блэк! Воды, срочно воды! Подоспевший Люпин, как свидетель обвинения, обязанный давать показания, не стал пытаться вложить стакан в крупно трясущуюся руку. Сперва облил Сириуса горячей водой, а после окутал тепловой сферой. За то время, что Блэк прожил у него, Римус видел эти приступы и получил объяснение, что Сириус чувствует. Холод за годы в Азкабане въелся в кожу, оборачиваясь панической атакой. — Объявляю перерыв пятнадцать минут, — сказал судья. Именно эти слова ожидал услышать Люпин. Без лишних вопросов он забрал друга, не особо сопротивляющегося, и повел в комнату ожидания. — Всё хорошо, Сириус, — тихо проговаривал на ухо, уединившись, и держал в объятьях. — Чувствуешь? Тепло. Ты в Хогвартсе. В безопасности. Холод позади и больше не вернётся. Согревающееся тело помогло замерзающему разуму стать пластичнее и податливее к ласковому голосу и словам. Сириус слышал, расслаблялся… и ему становилось неловко. Показывать кому-то слабость — ненавистно. — Лунатик… я-я опять… — Знаю, — быстро ответил Люпин. Он понимал. Лёгкий поцелуй коснулся всё ещё мокрой макушки. — Это нормально. Никто тебя не обвинит в слабости, даже не думай. Ты очень сильный, Сириус. Пройти через те испытания, что на тебя обрушились, и сохранить здравый рассудок, едва ли кто-то бы смог. А ты справился. Ты самый сильный волшебник и человек, какого я только встречал. Если в себе сомневаться Сириус мог, то в словах друга нет. Особенно, когда они звучали так уверенно и серьёзно. Взвешенные слова охлаждали горячую кровь и заставляли думать связно. — Высуши меня. Браться за заклинание в таком состоянии Сириус боялся. Элементарно не получится вывести руну правильно своими трясущимися руками. У Люпина же не было никаких проблем. Он высушил и Блэка, и себя. Время, пусть и немного, у них оставалось в запасе. Они не стали возвращаться сразу, остаток провели в молчаливых объятьях, оказывающие на воспаленный разум бывшего заключённого лечебное воздействие. Тепло рук не мог подделать даже самый искушённый обманщик или же лекарство. Однако, это не может заменить полноценного лечения расстроенной психики. Они уже обсудили, что Сириус отправится в специализированный санаторий, где Люпин будет его навещать. Заодно обсудят, какой ремонт сделают в доме. Сириус грозился заказать крепкий чугун и мягкие матрасы для подвала. Всё для удобства несчастного оборотня, проводившего тяжёлые ночи в теле зверя. И какое счастье, что в своём разуме. Снова. С появлением Сириуса, а потом и должностью преподавателя Хогвартса, он получал не только денежные средства, но и помощь искусного зельевара. Северус оказывал ему услугу, хоть и не должен был. При попытке дружественного разговора, тот обронил, что наличие Люпина в школе ему отчасти выгодно, поэтому предоставлял зелья с большей охотой, чем мог бы. Им пора идти. — Сириус, ты готов? — Да, — кивнул мужчина. Римус как раз должен был давать показания о задержании перед самым его приступом. Последние рубежи ожидали, когда их преодолеют. Слушание продолжилось после возвращения судьи. Римус встал у кафедры для допросов, складывая руки по краям. Небольшая доля волнения присутствовала, но основная часть составляла уверенность в своих словах и хорошем исходе. — Что навело вас на мысль о том, что подсудимый Петтигрю находится в школе? — поинтересовался адвокат. — Его анимагическая форма, о которой знал слишком узкий круг лиц. Принимая облик крысы, Питер становится идеальным шпионом. Я и профессор Грюм сделали лишь предположение, что, вернувшись к своему хозяину, он мог оказаться в Хогвартсе по поручению, чтобы шпионить за всеми нами. — Верно, в Реестре анимагов Петтигрю не зарегистрирован. При этом, вы знаете про его форму. Значит, были его соратником на службе Тёмного лорда? А теперь пытаетесь очернить его, чтобы оправдать себя? — продолжал адвокат. Прежде чем хоть кто-то успел возмутиться, заговорил прокурор: — Возражаю, ваша честь. Свидетель, подсудимый и мистер Блэк являлись школьными друзьями, о чём есть записи. — Возражение принято, — ответил судья, — адвокат, задавайте вопросы по существу. Если нет возможности оправдать, может появиться шанс обвинить другого. Утянуть за собой. Люпин с неприятным чувством отвёл взгляд. Он знал, что так будет, но чувства никто не отменял. Они лишь усилились, когда Римус взглянул на Петтигрю. Какая-то его часть всё ещё отказывалась верить. Как когда-то он не верил в виновность Сириуса, хотя им предоставили доказательства. Это не просто, понимать, что лучший друг, которого знал с юных лет, оказался совсем другим человеком. Да и знали ли они вообще Питера? Сомнения — это самое страшное. Начинаешь запутываться не только в происходящем, но и в самом себе, в своих решениях, в своём видении мира, в своём же мнении… — Почему вы решили искать на кухне? В школе проблемы с крысами? — продолжал адвокат. Прокурор молчал. — Нет, — отрицательно качнул головой Люпин, — в Хогвартсе нет проблем с грызунами. Но сами подумайте, где ещё можно найти крысу, как не на кухне? По нервной аудитории прокатились смешки. Действительно, логичное место. А если взглянуть на весьма упитанный вид подсудимого. Грюм, периодически карауливший Петтигрю, наблюдал у него симуляцию голодного обморока, а в человеческом облике Питер утверждал, что его морят голодом. Подтвердить обратное могло куча народа. Если у адвоката и остались ещё вопросы, они разбились об остроумие преподавателя. Римус уступил место Аластору, которого вызвали для дачи показаний следующим. Отвечал мужчина четко, по существу, не позволяя себя обмануть или в чём-то очернить. Его слова полностью совпадали с недавним показанием Люпина. Адвокат мог придраться, сообщая о сговоре, но не было смысла даже пытаться их в этом уличить — профессора вдвоём участвовали в поимке. — Ответ переходит к подсудимому, — провозгласил судья. Петтигрю как очнулся, поднимая затравленный взгляд. Его освободили из клетки, но не избавили от кандалов. Перебирая ногами под звуки цепей, его подвели к кафедре. — Я не сам. Я всё не сам, понимаете? Тёмный лорд меня заставил. Он угрожал! Он хотел меня убить! Мне пришлось быть для него полезным! Я хотел жить! Старая песня о запугивании. Иного от Петтигрю не ждали. — Как он на вас вышел? — задал вопрос прокурор. — Эм… Ну… Разумеется, Питер не мог ответить на этот вопрос так, чтобы обелить себя. Члены Ордена прятались, прицельно найти кого-то одного, не напав на других, попросту невозможно. Загадка решалась только если Питер нашёл его сам. — Он… он оказался живущим рядом со мной! Да! В одном районе. Но сейчас нет. Это было его временное убежище, когда он восстанавливался! — От чего он восстанавливался, если тогда он ещё не был ранен? — флегматично спросил прокурор, много раз видевший попытки переставить события по хронологии, чтобы оправдаться. — Так он ведь воскрес! — почти воскликнул Питер, жестикулируя и тем самым звеня цепями. — На это требуется восстановление. — Как же он воскрес, если погиб только когда вы выдали тайну? — Он… э…ну, он… ох… Петтигрю наконец осознал, как сильно сплоховал, рассказывая о недавних событиях, а не прошлого. На лбу выступил пот, руки задрожали, а из головы вылетели все мысли. Если он мог найти оправдание, само осознание глупой ошибки выбило знания из головы. — Вопросов больше нет, ваша честь, — сказал обвинитель. Петтигрю закопал сам себя. Осталось вынести вердикт. Само слушание, по сути, формальность, большая часть дела была решена. В момент, когда судья выносил приговор, лишние лица стёрлись, в зале осталось трое когда-то лучших друзей, двое которых смотрели на третьего. Не было в них ни злости, ни ненависти, лишь невыносимая горечь из-за уничтоженной важной частички прошлого, и скорбь за потерю близких.***
Секретарь, отдавший Сириусу бумаги ещё до начала слушания, поступил верно. Журналисты обступили участников, закидывая десятками вопросы. Римусу пришлось буквально вытаскивать Сириуса. Они предпочли сбежать. Конец. Долгое дело наконец-то закончилось. Сириус свободен, окончательно, что было объявлено во всеуслышание. Он вернул себе доброе имя. Обычный гражданин, со своим имуществом, своим домом и землёй. И со своей волшебной палочкой. Её вернули. Прикоснувшись к ней, Блэк ощутил тёплый прилив сил по всему телу. Он вернул себя, как полноценного волшебника. — Поздравляю, Сириус. Без своего друга, Блэк бы нарубил дров. Поддавшись мести, нашёл бы и убил Петтигрю, так навсегда и оставшись виновным. А с Римусом, сохранившим его рассудок, смог стать по настоящему свободным человеком, перед которым открыты все дороги. — Как кончится учебный год — мы поженимся, — поставил условие, вдохновлённый внезапным планом. Уже без страха, а наоборот с ожидаем уставился на будущего супруга. Реакция не заставила себя ждать. — Ч-что ты сказал? — Поженимся в конце учебного года. Предложение попозже сделаю, когда кольцо прикуплю. Просто предупредил, чтобы ты знал. Кончились сомнения. Кончилось волнение. Переживание. Теперь Блэк точно знал, что будет. Он вновь располагал своей жизнью, и знал как сделать её счастливой. С любимым человеком и любимым крестником. Они станут настоящей семьёй. — Ты пока подумай, закажи себе наряд у портного, — между делом напоминал Сириус, словно паря на крыльях. — Как бы теперь увидеться с Гарри? Лучше ввести его в курс дела до каникул, а потом забрать у родственников. — Да, он… — чуть тормозя, заговорил Люпин, у него не было такой прямолинейности и беспардонности, какая была у Блэка, — я поговорю с Гарри и организую вашу встречу. Но, Сириус… — Что? — Ты уверен? Насчёт супружества. — Я — да, — редко в чём Сириус был уверен так, как сейчас. — А для тебя это слишком? — Немного, — неуверенно кивнул мужчина и почувствовал себя виноватым за это, — мне кажется, сейчас не лучшее время, в связи… ну, ты понял. В связи с появлением Тёмного лорда, Пожирателями и другими преступниками, что гуляют на свободе. — Но в чём я точно уверен, — Люпин подошёл и обнял Блэка, — что хочу быть с тобой. И жить вместе. Как пара. Если бы не рамки приличия, и нежелание смущать студентов, Сириус поцеловал бы его. Коридор в любой момент мог наполниться людьми. — Спасибо, Римус.