Вот это поворот!

Катя с протяжным вздохом зевнула. Было откровенно скучно. Никогда урок физкультуры не проходил в таком режиме. Точнее, не проходил абсолютно никак. Учительницы не было. Она уже хотела поделиться ехидным замечанием с Таней, но тут в зал бодрый походкой вошел завуч. — А почему вы?.. — изумился Женька. — Я у вас сегодня на замене, — бодро ответил Арсений Владимирович, — сегодня будем сдавать канат. Леша, стоящий рядом с Олегом, мигом побледнел. «Не напрягай руку!» — отчетливо вспомнились ему слова Виктории. — Лешка, ты чего? — ткнул его в бок Олег. — Да нет, ничего, — промямлил Пашков, — все в порядке. Олег продолжал с беспокойством смотреть на него. Лешка отвернулся. Нужно было срочно что-то делать. Нельзя было допустить своей очереди. Иначе ему и правда кранты. Сорвать урок? Но на каком основании? Обычно переполненная идеями Лешкина голова сейчас пустовала. Он кусал губы. Сказать, что надо в медпункт? Точно ведь! Проверенный вариант. — Арсений Владимирович, — наконец подал голос он. — Что такое? — повернулся тот к Лешке. — Можно в медпункт выйти? — постарался не выдать голосом слабость Пашков. — Канат сдашь — пожалуйста, — сказал замдиректора. Лешка побледнел еще больше. Арсений Владимирович поднял голову и охнул: — Тебе что, сильно плохо? — Нет, — прошептал Лешка, упрямо покачав головой, — все в полном порядке. Теперь уже весь класс обратил внимание на его поведение. Марат резко шагнул к нему и легонько потряс за плечи: — Эй, ты чего? — Да говорю же, все в порядке, — Лешкина улыбка сейчас больше напоминала звериный оскал. — Ахметов, к канату! — распорядился Арсений Владимирович. — Пашков, подойди. Лешка повиновался, ловя на себе невероятно обеспокоенные взгляды бывшего содружества «В», и насмешливые — прежних бешников. — Что случилось? — отвел его в сторону Арсений Владимирович. — Да ничего, просто… — замялся Леша. — Просто ты от нормативов не отлыниваешь, — строго сказал замдиректора, — что такое? — Да у меня просто плечо повреждено, — не видел смысла скрывать Лешка. Не полезет же учитель смотреть на рану, верно? Оказалось, полезет. — Как повреждено? — сильнее удивился Арсений Владимирович. — Когда? А ну, показывай, Пашков. — Может, не надо? — заартачился Лешка. — Надо, — твердо сказал учитель, — показывай. — Так она не опасна, — попытался успокоить его Пашков, — просто на всякий случай. — Показывай, — твердо повторил Арсений Владимирович. Мысленно понадеявшись, что он не сможет определить происхождение шрама, Лешка расстегнул ворот рубашки. Но, как говориться, не надо недооценивать учителей, которые повидали жизнь. Замдиректора какое-то время молча смотрел на его плечо. Ученики притихли. Им ничего видно не было. Молчание затягивалось. Лешка лихорадочно соображал, как выкрутиться. Ведь явно понял же. Наконец Арсений Владимирович ожил, переведя взгляд на Пашкова: — Огнестрел. — Что? — разом охнули друзья. Все шестеро — и все с открытыми ртами. Олег молча смотрел на друга. Тот специально не поворачивался, чтобы не встретиться взглядом с ним. Моя Длина с каким-то шоком смотрела на Лешку. Руки ее подрагивали. На остальных смотреть было просто невозможно. — Как? — подскочил к ним Марат Ахметов. Арсений остановил его жестом: — Стой. Ахметов замер. — Рана получена в результате выстрела огнестрельного оружия, — продолжил он, — где-то месяц-два назад. С небольшого расстояния. Верно? Лешка лишь кивнул. Говорить и, тем более, оправдываться, сил не было. — Почему в тебя стреляли? — продолжал допрос Арсений. Лешка довольно долго молчал. Затем тихо сказал: — Ну, так получилось, — поднял он глаза на учителя, — извините, больше ничего сказать не могу. Арсений открыл было рот, но тут в зал вошел классный руководитель 10-Б. Андрей Станиславович тоже хотел что-то сказать, но замер, увидев сложившуюся ситуацию: — Что тут происходит? — Следить за своими учениками надо, — повернулся к нему замдиректора, — на всякий случай. — В смысле? — насторожился учитель, подойдя и посмотрев на Лешку. И опять замер. — Как? — Вот это и пытаюсь выяснить, — объяснил Арсений Владимирович, — явный огнестрел же. — Явный, — лицо любимого учителя мигом стало очень серьезным, — так. Пашков, оканчивай стриптиз и со мной наверх. Лешка молча повиновался. Учитель повернулся к своим питомцам: — Продолжайте. И они вместе удалились из зала. ***** — Попрошу, — Андрей Станиславович сел напротив Лешки, — сам расскажешь или как? Леша упрямо помотал головой: — Мне нечего сказать. — Да? — протянул учитель. — Откуда у тебя шрам от пули? — Догадайтесь, — буркнул Пашков. — Сам не расскажешь, да? — уточнил Андрей. — Ты ведь понимаешь, к каким мерам я тогда вынужден буду прибегнуть? — Будь это только из-за меня — легко! — взорвался Лешка. — Но не могу же я выдать Вику! Ой, — запнулся он. — Так здесь Вика причастна? — начал нервно постукивать по стулу учитель. — Нет, нет, — попытался отвертеться Пашков. — Все ясно, — не стал его слушать Андрей, — значит, зовем Викторию. Срочно. — Ее дома нет, — поспешил сообщить Леша. — Знаю, — не обескуражило это учителя, — и еще знаю, что и у тебя, и у нее есть мобильный. Звони. Пашков со вздохом повиновался, вытащив из кармана телефон и набирая знакомый номер… Трубку сняли почтт мгновенно. Лешка тяжело вздохнул и начал: — Вика… — Что такое? — раздался голос подруги. — Ты в школе? — Нет. Последние уроки отменили, — сказала девочка. — Тогда подойди к классу. Помнишь, где? — Конечно, — не на шутку встревожилась девушка, — что у тебя там? — Просто подойди. Подробности потом, — глухо сказал Леша, ложа трубку. Он не сомневался, что она примчится уже через несколько минут. — Слушай, Леш, — подал голос Андрей Станиславович. — М? — посмотрел на него Пашков. — Я даже пока не буду спрашивать про вот это вот, — указал учитель рукой на его плечо, — но скажи мне только одно. Ты Вику давно знаешь? — Давно, — подтвердил Лешка, — очень. Лет двенадцать где-то. Андрей Станиславович тихо присвистнул: — И я не знал. — Ну, а смысл? — усмехнулся Лешка. — Учитывая характеры близнецов, они явно берегли вам нервы. — Еще бы, — устало потер виски Андрей, — вообще, я знал только то, что у нее есть лучший друг и зовут его Лешей. Фамилию я не спрашивал. Знать бы раньше… — Ничего бы не изменилось, — покачал головой Лешка. Сейчас он и правда выглядел на редкость собранным и серьезным, — ну, знали бы и что? Отношение другое было бы? — Ты о чем? — удивился Андрей Станиславович. — Я ведь прекрасно знаю, что ко мне относились как к бомбе замедленного действия, — отмахнулся Пашков, — и вы ведь не исключение. Учитель явно смутился. — А ты, Лешка, совсем не прост, — признал он. — Прост, — не согласился парень, — опять же, Вика. С нее пример беру, — усмехнулся он, — снаружи панцирь, а внутри… — Мне всегда казалось, что наоборот, — изумился Андрей. Пашков лишь пожал плечами. Спорить ему совсем не хотелось. Андрей Станиславович немного успокоился. Но опять же напрягся, когда дверь распахнулась, явив обеспокоенную Викторию: — Что не так? — посмотрела она на дядю. — У меня к тебе несколько вопросов, — строго сказал Андрей. — Пожалуйста, — подмигнув Лешке, она села напротив учителя. — Откуда у твоего друга шрам от пули? — не стал тянуть резину Андрей. Вика в ту же секунду крепко сжала руку Лешки. Тот успокаивающе коснулся ее запястья, но и его руки слегка подрагивали. Дядя продолжал внимательно смотреть на нее. — Так что? — поинтересовался он. — Да случайно так вышло, — моментально попытался отгородить ее Лешка. — Ничего не случайно, — тихо сказала Вика, — это я виновата. — Виктория, сколько раз говорить: ты тут не при чем. Абсолютно, — с укором возрился на нее друг. — Я виновата, Андрей, не слушай его, он бредит, — вмешалась Вика. — Что-о? — с изумлением посмотрел на нее Пашков. — Ты не причем! — Так, успокоились, — вмешался Андрей, — по порядку. — Мы… — начали они одновременно, но тут же умолкли, посмотрев друг на друга. — Я скажу, — тихо, но уверенно кивнула Виктория, — дело в том, что летом… Ну… как сказать… короче, — решилась она, — так вышло, что в меня стреляли. А Лешка, — покосилась она на друга, — принял на себя. — Эт-то когда в тебя стреляли? — начал заикаться Андрей. — Интрига… — внезапно пробило на нервный смех Лешку. Вика строго посмотрела на него. Парень поднял руки в примиряющем жесте: — Все-все, молчу. — Виктория, — строго посмотрел Андрей Станиславович, — это когда было? Каменева упрямо подняла голову. Глаза светились спокойствием и твердостью. Пашков немного обеспокоенно, но в то же время с довольной полуулыбкой посмотрел на нее. Так смотрят, наверное, родители на повзрослевших чад или учителя на выпускников. А кому, как не Лешке, на нее так смотреть? Ведь он и правда видел весь фильм ее жизни. Видел взросление и закалку характера. Как мягкая и скромная девочка, вспыхивающая при любом его случайном взгляде превратилась в твердую и расчетливую барышню, не лишенную мозгов и стервозности. Но при этом он получил доброго и искреннего друга, который всегда поможет и утешит. Ведь только она знала его как облупленного. Нет, не так — его изучили многие, но только Вика без труда различала лоск фальши от искренности. Ведь только она с Герасимом оставались для него опорой в любой ситуации. И Лешка всегда благодарил их за это. Он ведь мозгов лишен не был и прекрасно понимал, как к нему относятся. Да, в первых классах он стремился быть заводилой и лидером. А потом просто забил, понимая безрезультативность действий. Класс относился к нему вполне дружелюбно и приветливо. Только… относился с осторожностью. Его замыслы всех захватывали и тогда он был в центре внимания, но Пашков прекрасно знал, что это обычная иллюзия. Исчезнет — забудут. Не сразу, пройдет время — но забудут. Он честно пытался найти друзей. Влиться в компанию общепризнанных школьных детективов. Только каждый раз он натыкался на стену непонимания и злости. Нет, не совсем злости — только его присутствие явно расценивалось как Божья кара. Лешка это прекрасно понимал, общение преимущественно с женским полом сделало его способным на ощущения чужих эмоций. И все равно он пытался. Терпел, давил из себя глупую ухмылку, когда было очень больно, корчил из себя непонятно что и… тихо ненавидел. Пожалуй, да. Это было не очень долго, восьмой-девятый класс, но тогда у него был буквально взрыв эмоций и перестройка мировоззрения в общем. Он тогда почти потерял веру в себя. Не мог идти вперед. Он запутался. В себе и своих желаниях. Вечно преследовало желание дико взвыть и послать все к черту. Что он и делал, нервно закуривая на перемене. Интересно, что одноклассники не видели в нем никаких перемен. Разве что только одна, но об этом позже. Позже Лешка понимал, что не будь рядом Вики, он бы выставил себя полным идиотом и наделал кучу ошибок. Ведь первыми его желанием было послать всех на три небезызвестные буквы и свалить на хрен со школы к Виктории. А она, узнав об этом, полчаса крыла его матом. «Сам ведь пожалеешь» — эти слова четко врезались в его память. - Ну ты, Пашков, даешь! — фыркает Катя, с неким снисходительством смотря на него. — Даю, — широко улыбнулся Лешка, стараясь подавить эмоции, — у меня же голова! Он не понимает, как его самого от себя не тошнит. — Да и короче, — поспешил свернуть разговор Пашков, — я сейчас. Друзья с явным облегчением закивали. Лешка смотрит им вслед. Затем отворачивается к окну. Улыбка сползает с лица, превращаясь в мрачную тонкую ниточку. Затем исчезает и она. Он не знает, сколько так стоит. Но вот только в один момент Пашков ясно ощущает на себе чей-то взгляд. Резко развернувшись, он встречается глазами с Таней. Вздрагивает. — Что-то не так? — Это с тобой не так, — тихо, но абсолютно уверено говорит девочка, — что случилось, Лешка? Он молчит, невольно подмечая, что она очень похожа на взволнованную Викторию. Странно, почему он не замечал?.. — Все нормально, тебе показалось, — одаряет он ее фирменной улыбкой, — тебе просто показалось. И тут же скрывается в дверях класса, стараясь не привлекать внимание других. Таня проводит его задумчивым взглядом. Будто сквозь туман он слышит голос Вики: — Не вижу смысла рассказывать. Меня спросили — я ответила. Что не так? Андрей Станиславович молча смотрел на нее. За тем, видимо, поняв, что ничего от Вики не добьется, повернулся к Лешке: — Кто-нибудь знает? — Если имеете ввиду родителей и класс, то нет, — улыбнулся Пашков, — а смысл? Чтобы им нервишки пощекотать? Так поверьте, я с этим и без рассказа прекрасно справляюсь. Хотя, — помрачнел он, — все уже знают. Андрей посмотрел на него, а затем на часы. Затем снова на него: — Слушай, Лешка, иди домой, наверное. Не вижу смысла тебе сегодня находится больше в школе. Вика, — повернулся он к племяннице, — с ним пойдешь. — А как же, — кивнула подруга, — доставим в лучшем виде. — Леша, — посмотрел на него учитель, — иди умойся, у тебя вид сильно… потрепанный. Пашков молча покинул кабинет. Он и правда чувствовал себя довольно плохо. Выйдя из кабинета, он услышал дикий вопль Женьки: — Вот он! Мгновенно оценив ситуацию, Леша припустил в противоположную сторону. Видеть друзей, а тем более Женьку, совсем не хотелось. Осталось дождаться Вику и свалить со школы. Тем более, сейчас посыпятся вопросы насчет шрама, а этого Лешке не хотелось еще больше. — Стой! — крикнул ему вслед Женька. — Откуда?.. — Я буду разговаривать только в присутствии Виктории! Пронесясь мимо выбежавшего на звук Олега, он спустился по пролету лестницы. — Лешка, не глупи! Олег попытался его догнать. Пашков пробежал мимо подвала, нырнув в подсобку и запершись изнутри. Друг же, перецепившись, с размаху впечатался в дверь, чуть не разбив очки. — Как бы тонкий намек, — пробормотал он. — Он тут? — Таня каким-то неведомым образом оказалась рядом. Олег молча кивнул. — Отойди, — тихо попросила Таня, — я с ним поговорю. — Как хочешь, — беспрекословно отошел от двери Олег, честно скрывшись за поворотом. Таня легонько постучала: — Лешка… За дверью упорно молчали. — Леш… — уверенно продолжала Таня. — Но со мной ты поговорить можешь? Эпичная тишина. — Ле-еш… Почему ты молчишь? — А что сказать? — Пашков проявил признаки жизни. — А разве нечего? — тихо спросила Таня. — Ты можешь ответить? — Смотря на что. — Откуда у тебя шрам? Лешка, так и не открыв двери, тихо ответил: — Ну, это получилось так… Летом. — С теми ребятами с Красных Гор? — Таня решила ковать, пока горячо. — Не только. Вика с Герой и… — Во время расследования? — продолжила расспросы девочка. — Ага. — И в тебя целились и выстрелили? — с ужасом спросила Таня. — Ну-у… Выстрелили, но случайно, — в голосе Лешки слышалось смущение. — В смысле? — удивилась Таня. — Не тебя хотели? А кого? — Виктория — прекрасный хакер, — туманно ответил Пашков. — При чем тут это? — не поняла девочка. — Погоди… Так в нее стреляли, что ли? Но как ты тогда попал под пулю? — Я на автомате среагировал, — честно ответил Лешка. — То есть… Ты ее спас? Подставился вместо нее? — не поверила Таня. — Что-то вроде того, — вконец смутился Пашков. — Ух, какие подробности, — выдохнула девочка, мысленно отметив, что Моя Длина явно проиграла в этой борьбе. Викина взяла. — Ты не думай, — замок наконец щелкнул, явив народу взлохмаченного Пашкова, — она и правда мне друг. Просто очень давний и надежный. Она мне как сестра, не надо, — на губах у него играла улыбка. Таня поманила его к окну. Лешка пошел за ней. — Знаешь, я ведь и рада поверить, — склонила она голову, — но вы и правда ведете себя как давняя парочка. И учитывая, что… ну… у тебя же Машка, это выглядит как минимум очень странно. Лешка лишь пожал плечами: — Кстати, я сейчас ухожу, так что… — Ага, — кивнула Таня, — я скажу ребятам. — Скажи… — Леш, готов? — незаметно подошла Виктория. — Так идем, чего же стоять. — Идем, — согласился парень, усиленно отводя глаза от Тани, лицо которой удивленно вытянулось: — Вика? А ты чего… — А я в каждой бочке затычка, — усмехнулась Виктория, — мы ушли. Входная дверь хлопнула через секунду. Таня изумленно похлопала глазами. — Ну что, на волю с чистой совестью? — подмигнула Калинина уже на выходе. — Не совсем, — вздохнул Пашков, — из-за меня Олег об дверь приложился. — У тебя были куда более жесткие последствия, — справедливо заметила подруга. — И не поспоришь, — хмыкнул Лешка. И они, переглянувшись, хором протянули: — Эх, путь дорожка, фронтовая, не страшна нам бомбежка любая! А помирать нам ранова-ато, есть у нас еще дома дела! Рассмеявшись, Лешка с Викторией поперли в сторону Военной Книги. **** — Слушай, а что мы, собсно, тот делаем? — поинтересовалась Вика, оккупировав стол братьев Пашковых. — Не знаю как ты, а меня уже начинает возмущать наше бездействие, — плюхнулся на столешницу главный виновник торжества. — Ты про того дядьку? — без труда угадала Виктория. — Так с чего ты взял, что мы ничего не делаем? Мы вот с Варькой ходили, мозги людям дурили, спрашивали. Его вообще не видели ни разу. Странное дело, вообще-то, — закончила она, — и состав есть, и обратиться не с чем. — Есть ведь с чем, — напомнил Лешка. — Ладно, пусть, — перебила подруга, — ну, накатаем мы заявление. Итог: нам, скорее всего, не поверят, начнут разбираться, как мы это увидели. И при этом интересная картинка вырисовывается: какая-то девчонка невероятным образом оказалась с фотоаппаратом на месте похищения, при этом достав вещественные улики. Да если и поверят, то начнется: вызов родителей. Потом — Андрея и деда, — закатила глаза Вика, — Василенко и Безвинный в полном шоке, Андрея ложат в больницу лечить от нервного срыва, а нам с Герасимом устроят тотальный контроль. — Невеселая картинка, — мрачно ухмыльнулся Лешка. — А то, — спокойно откликнулась девушка, — так что сейчас предлагаю пробить номер машины по базе, а там посмотрим.