Ночь. Улица. Балкон. Сигарета

      Свежесть ночного воздуха пробиралась под рубашку, до мурашек щекоча прохладными завитками-пальцами рёбра. Парень сделал очередную затяжку, глубже вбирая в лёгкие горечь табака, и выдохнул сизый сигаретный дым высоко вверх. Тишина ночного города приятным звоном отдаётся в ушах. Только Чжужун совсем тихонько хрустит под боком привезенным друзьями из Девяноста-девяти пещер деликатесом для слагов. К слову, от этих самых друзей Джун и отдыхает. Нет-нет, они не вломились к нему в дом просто по факту их дружбы(что странно даже), всё было обговорено заранее, парень, безусловно, рад всех их видеть. Ну ладно, почти всех... Не хочется признаваться даже самому себе, но если бы Элай оставил этого высокомерного и неугомонного крота на родине, было бы лучше. Не то, чтобы их с Пронто отношения не задались, просто крот доставляет слишком много проблем и заставляет испытывать испанский стыд почти всеми своими действиями. Когда, после двадцати лет анабиоза, Джунджи, наконец-то, освободился от влияния Гуна и вернулся домой из достаточно странного для него мира, это существо, так некстати состоявшее в команде Шейна, иногда хотелось просто убить. Но если не брать в расчёт неприятные воспоминания и конфуз, парень, в целом, удовлетворён. Даже счастлив. Ведь, по Элаю и Трикси он скучал по-настоящему, а Корд — "абсолютная демократия". У него в Восточных пещерах... Свои личные дела, которые парня совсем не касаются. Флаг ему в руки и удачи в любовно-морковных делах. Не доставляет проблем, и на том большое спасибо. — Никогда бы не подумал, что ты увлекаешься чем-то подобным, — позади донесся шероховатый голос. Шейн вынырнул из темноты дворца слишком внезапно.       Парень от неожиданности подавился едким дымом и закашлялся. Смог болезненно опалил мягкие такни гортани и чересчур чувствительную слизистую оболочку носа, через который в основном и вышел. — Напугал, — откашлявшись и в одно движение утерев гипотенаром ладони скопившиеся в краях глаз слезинки, буркнул Восточный чемпион, стряхивая тлеющие хлопья сигареты в пепельницу. — И как давно ты этим промышляешь? — пропустив ворчание друга мимо ушей, Элай встал рядом с ним, сложив руки на парапете. Берпи спрыгнул с его плеча и приземлился рядом с дожевывающим лакомство Чжу-юном. Слаги поприветствовали друг друга весёлым писком — Хах. — Тебя на свете тогда ещё не было, — зажав сигарету в зубах, пробубнил Джун. — То есть до... Темного Пращника, — немного неловко уточнил Шейн — А как же твое "поддержание тела в здравии" и "в здоровом теле, здоровый дух"? Ты же в курсе, что сигареты очень пагубно влияют на организм? — совершенно беззлобно съязвил парень, поглаживая макушку своего слага кончиком среднего пальца — И как тебе вообще позволили это делать? — Знаешь, я люблю честность в человеке, но я не самоубийца... Не всегда. Не то, чтобы я спрашивал у кого-то разрешения, просто таскал иногда у стражи папиросы, а когда восемнадцать исполнилось и сам покупать смог. Главное было не попасться, но с этим проблем не было, все тайные закоулки дворца я знал как свои пять пальцев, расписание караула и своих приближённых было мне известно по часам да и, чего греха таить, режим я иногда саморучно сбивал, чтобы ночью втихаря покурить на этом самом балконе, — снова сделал затяжку Джун — Поэтому и не предъявлял что-либо Трикси за её пристрастие к электронным сигаретам. Они хоть пахнут приятно и, возможно, не такие вредные. — Раз тебе не нравится, почему продолжаешь? Да и вообще, почему начал? — с укором пронзили его голубые глаза. Шейну никогда не нравилось достаточно наплевательское отношение друзей к своему здоровью: Трикси или Корд засиживались за работой до поздна, Джун и всё та же Беатрис брезговали лишний раз сунуть за щёку хотя бы кусок чего-нибудь более-менее сытного, или Восточный чемпион в ходе тренировки или боя что-то себе повредит и умолчит об этом(к слову, с Пронто таких проблем не было, крот никогда не отказывал себе в комфорте). — Нервы, — Джунджи выдохнул сизый дым вместе со словом — Я не жалуюсь на жизнь и доволен своим статусом, правда, просто, знаешь, когда именно из-за своего положения лет в пятнадцать на тебя сваливают слишком много обязанностей, ждут от тебя почти невозможного, а ты не получаешь взамен никакой моральной поддержки, просто потому, что другие считают, что ты обязан делать, то, что от тебя требуют, и не нуждаешься ни в какой помощи — это — парень кивнул на тлеющую сигарету в своей руке — поверь, не самое страшное. Хотя, не тебе об этом говорить. В твоей жизни были моменты, когда всё шло по наклонной и защитная реакция была несколько другой. Я был этому свидетель, — утопив тлеющий окурок в сизом пепле блюдца, Джун перевел взгляд на открытую внутреннюю сторону чужого предплечья, вдоль которого красовалось несколько длинных уродливых шрамов — нет-нет, не от лезвия или любых других посторонних предметов, Элай совсем не такой — от собственных ногтей, и даже не специально.       Парень стыдливо опустил синие глаза, старательно пытаясь выкинуть из головы тот... Постыдный инцидент. А перед глазами Джунджи всплывает картина которую он хочет забыть не от стыда, а от страха. Когда по возвращению домой, после победы над Гуном и Блеком, из голубых глаз подростка градом лились слезы отчаянья, а он — единственный, кто оказался рядом, и, вроде, уже взрослый — ничего не мог с этим поделать, просто потому что не знал что именно нужно сказать, чтобы не сделать ещё хуже. Элай тогда его знатно напугал, когда разодрал свою руку настолько, что потекла кровь, которую они чудом остановили, и разозлил, когда отказался от помощи Дока, ссылаясь на то, что элементалю нужно восстановить силы. Но это уже другая история... — Мне кажется, или им все таки уже пора спать? — выгнув "бровь", обратился Берпи к старшему товарищу. — Да, что-то да, слишком много откровений для одной ночи. Деткам пора уже в кроватки, а то как разойдутся и устроят тут психологический сеанс на неделю.       Слаги переглянулись,синхронно кивнули друг другу и запищали на один лад в унисон, тыкаясь носами в руки своих хозяев, намекая, что вообще-то уже поздно и пора бы им возвращаться во внутрь.