Все дальше и дальше мы уходим прочь

Что касается первых встреч, то знакомство Сэма и его невестки могло бы пройти более гладко. Со своего, не столь привилегированного места в углу комнаты, он анализирует ее, интересуясь вопреки здравому смыслу. Конечно, она блондинка, - его брат всегда питал слабость к симпатичным блондинкам, способным держать себя в руках. И, Господи, она умеет держать себя в руках; она прекрасна в своей ярости, которую Сэм мог бы оценить по достоинству, если бы не наблюдал, как сердце его брата разбивается вдребезги. А также если бы он не боялся ее, и не только потому, что она может заставить Нейтана переосмыслить его текущее положение. С тех пор, как Сэм снова появился в жизни брата, он успешно избегал фотографий Елены; чем меньше он знал о его нынешней жизни, тем легче было поддерживать собственные барьеры. Они были нужны ему для того, чтобы втянуть в это дело брата. В наступившей тишине квартира кажется больше. Между ними произошел разлад, и отсутствие Виктора, к ужасу Сэма, стало физически ощутимо, только протяни руку, и сможешь почувствовать его. Приключения предыдущей недели, несмотря на непрекращающиеся угрозы для их жизни, были почти как в старые добрые времена. Виктор - неплохая компания, и Сэм видит, что он очень любит Нейтана; Сэм может убедиться в этом по тому, как почти по-домашнему они уживались и какое доверие царило между ними. Было видно, что они не раз спасали друг другу жизни. Возможно, даже больше, чем Сэм и Нейтан, когда они были молодыми, глупыми и неопытными. Сэм мог бы ненавидеть все это, но в данный момент, больше всего он ненавидел себя. Первоначальная идея Сэма была довольно проста - опередить Рэйфа и Надин, быть уверенным, что они с братом первыми доберутся до сокровищ, и к тому времени признание Сэма смягчится тем, что он будет невероятно богат. Но теперь все кажется не таким простым и невинным. Если это путешествие будет стоить Нейтану его брака, то идеальный момент для того, чтобы сказать правду, может никогда не наступить. Звук открывающейся двери даже не напугал его. Тринадцать лет тюрьмы заставят любого спать чутким сном, а Сэм и раньше спал не особо крепко. Дверь со скрипом открывается, и в тусклом свете, заливающем комнату, он видит силуэт своего брата. Ему понадобилось несколько дней, чтобы привыкнуть к его присутствию, гораздо больше, чем когда они виделись в последний раз. Но его ослепительная улыбка все та же, и глаза все так же сияют, когда он правильно решает головоломку. За последние два года, проведенные с Рэйфом, он почти забыл о том, как сильно скучает по своему брату. Иногда ему хотелось связаться с Нейтаном, но что-то всегда останавливало его, возможно, в глубине души Сэм знал, что для Нейтана лучше держаться подальше от него. Он убеждается в этом, когда Нейтан садится на край кровати, а Сэм отодвигается к изголовью. В Кингс-Бей душно даже ночью. На Сэме нижнее белье и промокшая от пота футболка, его волосы все еще влажные после душа, который не особо освежил его. — Ты в порядке? – шепчет Сэм. Его голос звучит очень мягко в тишине. Нейтан кивает, а затем шепчет в ответ, – Ты помнишь нас в те месяцы, незадолго до Панамы? Сердце Сэма словно делает кульбит в его груди. Конечно, он помнит – он помнит все. Он молчит, не доверяя собственному голосу. — Когда ты умер, это было… не знаю. Ну, очевидно, это было хреново. — В тюрьме тоже был не курорт, знаешь ли. Нейтан закатывает глаза, но затем сдается, – Ты прав, точно не курорт. Если бы я знал… — Я знаю. Я знаю, что ты бы пришел за мной. Проходит какое-то время, прежде чем Нейтан продолжает, – В любом случае, в твоей смерти я винил себя каждый день в течение пятнадцати лет, потому что это действительно была моя вина, но сначала… – Сэм скорее слышит, чем видит, как он облизывает губы. Свет из окна проникает в комнату таким образом, что, падая на лицо Нейтана, создает резкий контраст. Он не может прочитать эмоции на его лице, но чувствует - что-то не так. Он не хочет этого слышать. Сэм не выносит признаний, только не сейчас, когда он практически похоронен под все большей и большей ложью, которой, кажется, нет конца, – Сначала это было похоже на кару свыше. За то, что мы натворили. Из Сэма словно вышибли весь воздух. Прямо сейчас его брат мог взять пистолет, засунуть его в рот Сэму и незамедлительно выстрелить, - все равно было бы не так больно, как от этих слов. Все началось с небольшой авантюры. Операция пошла не по плану и нужно было срочно залечь на дно. Банда, у которой они украли ценную реликвию, искала двух братьев на улицах Милана, когда их обнаружили, это должно было стать концом для братьев Дрейк. Неожиданно Нейтан заставил брата остановиться, схватив его за руку. Выражение на его лице говорило: «У меня есть идея, и тебе она вряд ли понравится», но к тому времени Сэм был в таком отчаянии, что любая идея была лучше, чем ее отсутствие. Нейтан посмотрел на него и сказал, – Делай как я говорю, – сначала Сэм растерялся, пока не почувствовал толчок, который подтолкнул его к стене, а следом его губы накрыли губы младшего брата, они были такими мягкими и теплыми, и… Банда пронеслась мимо, не удостоив их взглядом, но Сэм уже не обращал на это внимания, ведь не успел он осознать, что происходит, как его язык оказался во рту Нейтана, а пальцы вцепились в его волосы. Спустя несколько минут, когда поцелуй стал еще глубже, они пришли в себя, и это было очень неловко, но - эй! Они были живы, поэтому они просто посмеялись над этой ситуацией и вскоре забыли. Они вновь обманули смерть и, если ценой этого был еще один грех, пополнивший список, они вполне могли с этим жить. Это повторялось снова и снова, и, хотя это никогда не превращалось в обыденность, оно всегда происходило между ними при любом удобном случае. То, к чему можно было вернуться, когда один из них нуждался в этом, а другой просто давал. Его рука медленно скользит к плечу брата; тот сначала напрягается от прикосновения, но после постепенно расслабляется. — Это не твоя вина. Ты ничего не мог изменить, – начинает он, и тут до него доходит, – Чертовы монашки, я думал, ты вышел из приюта атеистом. Нейтан поворачивается, чтобы посмотреть на него, но из-за этого движения, его лицо теряется в тени, – Да, но видеть твою смерть… Это были тяжелые времена для меня. Я все еще атеист, но, знаешь ли, я видел много дерьма за последние годы. — Мне жаль, – промолвил Сэм, прежде чем успел обдумать слова брата. — За что? – мягко спросил Нейтан. Его рука коснулась бедра Сэма, - мягкое прикосновение, которое обжигает даже сквозь одеяло. Пальцы невесомо проследили путь до его колена. Список невысказанных слов слишком длинный, и когда Сэм открывает рот, он не может вымолвить ни слова. Нейтану и не нужен ответ: пальцы на секунду сжимают его колено, а затем он тихо вздыхает, – Ты не виноват в том, что я солгал Елене. Как и не виноват в том, что она порвала со мной. Ох, но это так. И в самом далеком и темном уголке его сердца, теплится удовлетворение от того, что у него все еще есть эта власть. Когда он узнал об их отношениях, то это была единственная часть жизни Нейтана, из-за которой план Сэма мог потерпеть крах. Но Нейтан пошел за ним без каких-либо колебаний. Они все еще сидели в тишине. Но тело говорило за него, - движением руки он произносил слова, на которые не решались они оба: «Я скучал по тебе». Все же Нейтан произносит, – Я очень скучал по тебе. Все еще скучаю, – он всегда был честен. — Я здесь, – отвечает Сэм. Он говорит правду, но ощущается она фальшью, оседающей горечью на языке. Он протягивает руку чуть дальше, ближе к нежной коже у шеи Нейтана, но останавливается в последний момент. Воздух обжигает легкие, он тяжело вдыхает его, а затем говорит: – Спи, братишка, – словно делая акцент на их родственной связи, как будто это когда-то имело значение, – Завтра будет долгий день. Но рука брата уже на его бедре, и белье кажется ужасно тесным в текущей ситуации. Зная, каким болтливым он становится, когда возбужден, Сэм пытается пресечь действия брата, – Остановись, пока не сделал то, о чем будешь жалеть. Нейтан усмехается, и пальцы на мгновение замирают, – Я не пожалею об этом. — Нейтан… — Черт возьми, замолчи. Еще одно значительное различие между братьями. Сэм постоянно сдерживает свой гнев и использует его только в качестве оружия; он будет держать обиду в себе столько, сколько потребуется, пока не отомстит обидчику. В какой-то степени все, что произошло с тех пор, как Рэйф забрал его из тюрьмы, привело к этому; он знал, что брат никогда бы не оставил его там. Именно Рэйф, в этом Сэм точно был уверен, убедил его брата в смерти Сэма. Именно он позаботился о том, чтобы держать свою находку в тайне от Нейтана. Рэйф - змея, и справедливость восторжествует, когда Сэм отомстит ему. В течение двух лет он был вынужден держать дружелюбное лицо для этого придурка, но не более того. Ярость Нейтана, напротив, всегда полыхала огнем. Он всегда давал сдачи тем, кто обижал его или его брата. Уже тогда Нейт влезал в драки, хотя еще утопал в куртке Сэма; он всегда наносил удар первым, когда чувствовал, что Сэму грозит опасность. Иногда старшему Дрейку казалось, что все должно было быть наоборот, но защита своего брата была словно слабее. Но он всегда был готов убить за него (что доказано), он был готов умереть за него (что тоже доказано), но он, скорее всего, не смог бы принять удар за него. Если в этом всем есть конечно какой-то смысл. — Она не… она одумается. Как только ты вернешься с целым состоянием, знаешь, она впустит тебя обратно в свою жизнь. Как только мы со всем покончим. Это, твою мать, неправильные слова. — Пошел ты, Сэм. Дело не в ней и уж точно не в деньгах, и ты это прекрасно знаешь, – возникает пауза, а затем он говорит тихим и спокойным голосом, – Что ты собираешься делать, ну, знаешь, после всего? — Ты меня знаешь. Я никогда не захожу слишком далеко. Я буду поблизости. Но ты не захочешь, чтобы я оставался рядом. Не после того, когда ты узнаешь правду. — Я тебе не верю. — Боже, Нейтан, что ты хочешь, чтобы я сделал? Его плечи сразу поникают, Сэм больше не чувствует тепла руки на своей ноге, и Нейтан вздыхает, – Я не знаю. Руки Нейтана обхватывают его собственное лицо, – Я не знаю, Сэм, – повторяет он и сердце Сэма больно сжимается. — Тогда иди ко мне, – говорит он и передвигается, чтобы освободить место для брата, после приглашающе поднимая одеяло. Спустя минуту раздумий, Нейтан вздыхает и укладывается в слишком маленькую кровать, очень подходящую для двух взрослых мужчин. Они не возражают - им приходилось ночевать и в гораздо худших условиях, и это, не считая панамской тюрьмы. До тех пор, пока они вместе, пока они оба живы и рядом друг с другом, - все будет хорошо. Они идеально подходят друг другу. Сэм не верит в Бога, но даже если бы и верил, то продолжал бы думать, что в его жизни есть куда более тяжкие грехи, за которые можно понести наказание, чем любовь, которую он испытывает к своему брату. Объятия становятся гораздо крепче, и Сэм ловит себя на том, что вспоминает все те времена, когда они вот так были вместе. Времена, когда Сэм выпал из окна того музея и чуть не умер, и ему пришлось два месяца ходить на костылях, а ночи были пронизаны болью и кошмарами. Он помнит его еще раньше, в пятнадцать лет, тощего, руки и ноги которого всегда были в синяках, а взгляд всегда был направлен на Сэма, и насморк каждую весну, и разочарованные глаза каждый раз, когда он собирается исчезнуть на неопределенное время. Сэм обнимает его так крепко, как только может, зарывается пальцами в его шелковистые волосы и подавляет в себе желание издать мурлыкающие звуки, которые он почти забыл, что умеет издавать. Он чувствует себя в безопасности. Снаружи город все еще не спит. Громкие скутеры и пьяные гуляки шумят за окном. Луна в это время особенно прекрасна. Сэм свободной рукой касается лица брата. Он изучающе смотрит на Нейтана и понимает, что если он не скажет правду сейчас, то не сделает этого никогда. Затем Нейтан немного сдвигается, и Сэм практически задыхается, почувствовав давление на своей ноге. Секунда колебаний, прежде чем он придвигает свою ногу к его, и низкий стон срывается с губ Нейтана. — Твою мать, – прорычал Сэм. — Да, черт возьми. Через мгновение их губы отыскивают друг друга; поцелуй внезапный и отчаянный. На вкус он словно дешевый виски, в нем чувствуется неловкость, которая, на сколько знает Сэм, обернется сожалением, но это будет явно позже. Поцелуй не такой смазливый и плавный, как мог бы быть в каком-нибудь бульварном романе. Они должны отыскать друг друга снова - пятнадцать лет изменили его брата. Грубость, с которой он целует его, разрушает Сэма, дезориентирует. «Кто ты?» - хочет спросить он, но, если быть честным, у него тоже есть парочка трюков в запасе. Они проникают языками друг в друга без какого-либо отвращения. Нейтан, похоже, не хочет ничего другого, кроме как этого: ноги их переплетаются, стоны срываются с их губ, утопая в тишине комнаты. Рука Нейтана тянется к волосам Сэма и зарывается в них пальцами, со всей нежностью, не причиняя боли, так по родному, - думает Сэм, находя точку опоры. Даже не смотря на отличия, которые он замечает (более грубые пальцы, более плотные мышцы), Сэм знает, он все понимает, и поэтому позволяет брату делать все, что тот захочет. Все, что тому нужно, лишь бы он остался рядом с Сэмом. Затем Нейтан перемещается и садится рядом, секунду смотрит на него сквозь полумрак, а затем наклоняет голову, пока их лбы не сталкиваются и тяжелым дыханием обжигает его губы. — Сэм. Сэм на секунду приподнимает голову, чтобы поцеловать его, и говорит: – Я рядом. Когда рука Сэма добирается до белья Нейтана, он чувствует, что тот уже изнывает от желания. Он сцеловывает стон с уст Нейтана, когда начинает плавно двигать рукой. Насколько Сэм помнит, брату нравится что-то среднее между грубостью и нежностью. Он медленно проводит большим пальцем от головки до основания, чтобы распределить смазку. Нейтан возмущается и бубнит меж поцелуев, и тут наступает очередь Сэма притянуть его за шею и притянуть к себе, – Останься со мной. – Шепчет Сэм и снова целует Нейта. И он говорит не только о сегодняшней ночи, но о завтрашней и всех последующих, после этой безумной поездки, он говорит о всей их жизни. «Останься со мной, больше никогда не покидай меня» - сказал бы он, если бы сам не был тем, кто бросал своего брата слишком часто. — Я уже близок, Сэм. – простонал Нейтан, на что Сэм лишь хмыкнул в ответ. «Я так чертовски сильно соскучился по тебе» - думает он, в то время как Нейтан извивается, хрипит и бормочет его имя. Наблюдая и чувствуя оргазм Нейта, он сам доходит до предела, именно тогда, когда его брат находится на пике блаженства, Сэм обхватывает свой член влажной рукой и, за пару движений, доводит себя до оргазма. Легкость наполняет все его тело; Нейтан лежит рядом, все еще часто дыша возле его уха. Его запах окутывает Сэма, словно он никогда и не исчезал из его жизни. Отстранившись на секунду от брата, он поднимает свою футболку и быстрыми движениями обтирает их, бросая ее после на пол. Он чувствует, как начинает погружаться в сон и Нейтан, по-видимому, находится в том же положении. Между ними нет никакой неловкости, снятие напряжения помогло полностью расслабиться. Нейтан в безмолвии целует Сэма в плечо. Они лениво вертятся возле друг друга, пока не находят удобное положение, что не так-то просто на односпальной кровати. Но они справляются с этим, как и всегда, и Сэм располагается позади Нейта, практически наваливаясь на него всем своим весом. Проходит всего несколько минут, прежде чем он слышит размеренное дыхание брата и чувствует, как сам окончательно расслабляется. Сразу после этого он засыпает. Прошло два года с тех пор, как он последний раз просыпался в камере, но он знает точно, что больше никогда не сможет проспать. С первыми лучами солнца он просыпается от призрачного звука дубинок о прутья решетки ровно в семь утра. Тело все потное и мышцы тянет; слишком стар он стал для такой работы. «Надеюсь, скоро все закончится» - с надеждой думает он. Он пытается высвободиться из крепких объятий брата, который все еще имеет привычку обхватывать все его тело, словно осьминог, когда спит. Когда он уже думает, что смог высвободиться, рука брата приземляется на спину Сэма. — Доброе утро, – говорит Сэм, смотря на Нейта, – Как ты? Похмелье? Нейтан в раздумьях несколько раз облизнул губы, – Нет, у меня случился… – он садится на край кровати и зевает. Он понял, к чему клонит Сэм, ему тоже больно, но он не жалуется, как и его брат, – Только несколько стаканчиков после того, как ты лег спать. Сэм мычит, – Итак… — Итак. Они могли бы просто поговорить. Они могли бы сказать: «Эй, какого хрена мы творим?» Вместо этого Сэм встает, практически голый, и разминается, делая вид, что не замечает оценивающего взгляда брата. Он закатывает глаза, злясь, что это сработало. — Пойдем, брат, – говорит Сэм. – Нам еще нужно отыскать сокровища. Глаза Нейтана ярко сверкают, и кажется, что все вокруг загорается в унисон.