No Different

Однажды в ноябре он тихо, словно лист, планирующий по парковке и исчезающий мгновение спустя, входит в класс. Он застывает в дверном проёме, с полным беспорядком на голове, в грязной, мятой и даже порванной в нескольких местах одежде, когда мисс Тёрнер загоняет его в класс и становится позади него. — Это Кастиэль, — говорит она, потирая плечо мальчика, пока тот не делает шаг влево, чтобы оказаться вне её досягаемости, и один из детей за задней партой разражается смехом. Мисс Тёрнер краснеет, но быстро прочищает горло. — Он немного отличается от вас, но я надеюсь, что вы хорошо примете его. Почему бы тебе не поздороваться, Кастиэль? — Мальчик рядом с ней — Кастиэль — молча качает головой и ничего не говорит. — Хорошо. Тогда найди себе место, и мы начнём. Кастиэль застывает на несколько долгих секунд, прежде чем подойти и занять свободное место рядом с Дином, положив на стол свой старый тёмно-синий рюкзак. Раньше это место принадлежало Калебу, но он уехал, так что Дин решает, что здесь может сесть кто-то другой. — Классный рюкзак, — беззлобно шепчет он, разглядывая напечатанный спереди облупившийся логотип Бэтмена. — Мне нравится Бэтмен. Он очешуенный. — Это моего брата, — отвечает Кастиэль, но больше ничего не говорит. — Меня зовут Дин. У тебя забавное имя. Почему? — Я не знаю… Дин болтает ногами под столом, пытаясь придумать, что бы такое сказать, и в конце концов говорит: — Хочешь покататься на качелях на перемене? Я хорошо раскачиваю. — Нет, — тихо отвечает мальчик. — Хорошо, тогда как насчет карусели? Я могу закрутить до головокружения. — спрашивает Дин, запинаясь. — Нет. — Ладно, тогда хочешь поиграть в ковбоев? Джо всегда присоединяется, хоть она и девчонка, но бьёт она очень сильно, так что ей можно. — Нет. — Почему? — наконец спрашивает он. — Я-я не хочу быть избитым… Дин хмурится и пытается придумать, что бы ещё предложить, когда мисс Тёрнер откашливается и пытается вернуть всеобщее внимание к уроку. Он отмахивается и думает, что Кастиэлю, наверное, не нравятся игровые площадки, что заметно по тому, что у него нет пластырей на лице, и, вероятно, их нет ни на коленях, ни на локтях, ни на какой-либо другой части тела. К тому времени, когда, наконец, наступает время обеда, Дин почти забывает о Кастиэле, воодушевлённый возможностью сесть с друзьями, пока не замечает, что тот выглядит потерянным с коричневым бумажным пакетом в руке. — Садись с нами, — тут же предлагает Дин к большому разочарованию Бенни и Гордона, сидящих по другую сторону стола. — Зачем ты его позвал? — Гордон угрюмо утыкается в свои макароны с сыром, как только Кастиэль садится на скамейку рядом с Дином. — Он странный. На это Дин хмурится и огрызается, чувствуя себя так, как будто кто-то только что оскорбил Сэмми. — Ты его даже не знаешь. — Он смотрит на Кастиэля, чтобы увидеть, как тот роется в своей сумке, и мгновенно обращает на это свое внимание. — Эй, что у тебя на обед? — Сэндвич с арахисовым маслом и джемом. Дин сам заглядывает в пакет, удивляясь, что внутри только сэндвич. — Меняю упаковку сока на кусок твоего сэндвича. — Хорошо. — Кастиэль отрывает большой кусок от уголка, а Дин протягивает ему одну из своих коробок яблочного сока; он всегда приносит две, чтобы обменять одну. Сэндвич очень вкусный: по краям намазаны арахисовое масло и виноградное желе, но хлеб немного сыроват из-за того, что желе пропитало его насквозь. Кастиэль ничего не говорит о соке, но выпивает его весь, так что ему, наверное, вкусно. На перемене первая мысль Дина — рвануть к качелям прежде, чем это сделает кто-нибудь другой, но он колеблется и решает вместо этого посмотреть, что делает Кастиэль. Он находит его сидящим на столе для пикника под деревом со странной круглой штукой в руке, которая постоянно подпрыгивает вверх-вниз. — Что это? — в итоге спрашивает он. — Это йо-йо, — Кастиэль снова двигает рукой, и игрушка опускается вниз, а затем снова поднимается к его руке. — Можно попробовать? — мальчик безмолвно кивает и снимает верёвочку с пальца. Дин надевает её на свой и бросает игрушку, но когда пытается вернуть йо-йо обратно в руку, оно закручивается и перестаёт двигаться. Он хмурится и пытается сделать так, чтобы оно поднялось, но ничего не выходит. — Сломано, — заключает он, пытаясь снять верёвочку. Кастиэль протягивает руку и останавливает его, беря йо-йо и наматывая на него верёвку. — Ты должен сделать так, чтобы оно вернулось обратно. — объясняет мальчик. — Если не получится, придётся снова намотать. Через некоторое время Дин, наконец, понимает и уже может легко заставить йо-йо опускаться и подпрыгивать обратно. — Это круто, Кас, — говорит он, сияя и великодушно возвращая игрушку. При этом Кастиэль смотрит вниз, наблюдая за жуками, ползающими по земле. — Нет. Габриэль умеет делать трюки с йо-йо. — Может, у него йо-йо покруче, — говорит Дин и садится рядом с Кастиэлем на стол для пикника, используя скамейку в качестве подставки для ног и пачкая её; он надеется, что кто-то типа Аластара сядет на неё и испортит штаны. — Те, которые дороже, круче, но они дороже. Кастиэль мрачно кивает, возвращается к игре с йо-йо и ни разу не сбивается с темпа, пока Дин смотрит на него с молчаливым признанием. __________ Кас никогда не разговаривает во время урока и вообще не говорит во время обеда, но всегда торгуется с Дином (не с Бенни, как тот однажды попросил), и у него всегда есть всевозможные игрушки, которые он показывает за столом для пикника. Сегодня это карты, завтра — домино (было весело, пока придурок Уриэль не выбил их. Он довёл Каса до слёз, и Дин ударил его. На следующий день Уриэль не пришёл в школу, и мисс Тёрнер сказала, что это потому что у него сломан нос. Дин не чувствовал себя виноватым, и никто на него не настучал.) Однажды у него был с собой радужный слинки, который тут же подарил Дину, когда Дин сказал, что у него день рождения и он теперь большой ребёнок, потому что ему исполнилось десять; его отец пытался выкрасть игрушку, когда Дин пришёл с ней домой, но мальчик быстро убрал её в коробку со старыми бейсбольными карточками, которую прятал под кроватью. Он до сих пор не уверен, почему его отец так возненавидел слинки, и Дин думает об этом каждый раз, когда смотрит на игрушку. Спустя три месяца с тех пор, как Кас впервые перешагнул порог класса, им дают задание, которое подразумевает работу в парах. Услышав это, Дин поворачивается к Касу, который слегка наклоняет голову и улыбается. Почему-то Аластара это злит. — Ну надо же. Дин и Кас, Кас и Дин. Опять, — ворчит он, возможно, расстроенный тем, что ему придётся работать с Гордоном — единственным, кого никто не выбрал. — Когда свадьба? — догоняет Гордон. Дин бросает на них свирепый хмурый взгляд — его обычная реакция на любого, кто ведёт себя как "попажопа" по отношению к его новому лучшему другу. Но любопытство берет верх, и он спрашивает: — Что вы имеете в виду? — Я имею в виду, что вы стопроцентные геи. Дин хмурится, и Кас смотрит на него с тем же выражением. Он никогда раньше не слышал этого слова… Однако, прежде чем он успевает спросить об этом, мисс Тёрнер ругается: — Мы не используем такие слова в классе. — Но что это значит? — спрашивает девочка с задней парты. Мисс Тёрнер снова краснеет и поворачивается к доске, продолжая рассуждать о важности чего-то там, но Дин не слышит её, его мысли заняты новым словом, о котором никто не хочет говорить. За обедом он решает спросить об этом Гордона, пытаясь найти его прежде, чем он сядет со своим новым другом Кубриком (который вдвойне придурок). — Что такое гей? — спрашивает Дин, и Гордон только усмехается над ним. — Это ты. — Да, но что это? — Это ты, — повторяет Но Гордон, откусывая большой кусок от своего сэндвича с яичным салатом. — Ты и Кас. Вы геи. — Как я могу это подтвердить, если даже не знаю, что это значит? — он раздражённо огрызается и уже разворачивается, чтобы вернуться к своему столу и поговорить с Касом, но ему в голову приходит мысль. — Разве что ты тоже не знаешь, что это значит. — Я знаю, что это значит! — тут же возражает Гордон, ведясь на провокацию — Это значит, что ты хочешь поцеловать его! Гордон выглядит гордым собой, и Дин морщится. Он отходит, чтобы обдумать слова, и садится рядом с Касом, несмотря на то, что с противоположной стороны стола место свободно. — Хочешь поменяться? — спрашивает Кас, держа в руках несколько морковных палочек и упаковку виноградного сока; когда старший брат Каса, Габриэль, узнал, что у него появился друг и что они обмениваются едой, он был вне себя от радости и стал класть в ланчи Каса больше еды. Когда Дин спросил, почему этим не занимаются его мама или папа, Кас затих, поэтому Дин больше не спрашивал. В конце концов, именно он готовит обеды для Сэмми. Кас — Сэмми для Габриэля, и Дин хочет убедиться, что Сэм завёл хороших друзей, точно так же, как он уверен, что Габриэль хочет, чтобы у Каса были хорошие друзья. Тем не менее, когда он попытался обнять его и поднять настроение, Кас вздрогнул и посмотрел…испуганно — как Сэмми, когда отец слишком громко кричит или подходит слишком близко — но во второй раз он позволил себя обнять. У Дина странный лучший друг, но он любит обнимашки, и это здорово. Может, ему понравится и целоваться…? — У меня сегодня фруктовый пунш, — говорит Дин, роясь в своей сумке. Она не такая модная, как у других ребят, но это ничего, и Кас никогда не комментировал немодные обеды Дина, а Дин никогда не комментировал то, что вся одежда и школьные принадлежности Каса — хэнд-мэйд. — И виноград. Смотри, зелёный! Глаза Каса загораются, и Дин победно ухмыляется, хоть и колеблется, когда видит Гордона и Кубрика, смеющихся над ними. Улыбка сходит с лица, и его друг сразу же замечает это. — Что случилось? — спрашивает Кас, обеспокоенно глядя на Дина. — Тебе больно? — Нет, — бормочет он, смотря в стол. — Давай побыстрее всё съедим, чтобы можно было подольше поиграть. — Ладно… — Кас склоняет голову и медленно кивает. На перемене мысли Дина крутятся вокруг нового слова, и это давит на него до такой степени, что он даже не обращает внимание на Каса, разгадывающего кубик Рубика. Когда Кас даёт ему попробовать — и обычно Дин рад этому — Дин может только смотреть на кубик и без особого энтузиазма крутить строки и столбцы. — Почему ты грустишь? — спрашивает Кас, сжимая в руках какую-то резиновую штуковину, похожую на пчелу. — Это из-за того, что сказал Гордон? — Дин пожимает плечами, и Кас решительно добавляет: — Он жопозад. Дин не может сдержать улыбки, когда крутит кубик Рубика уже с чуть большим энтузиазмом, пытаясь закончить синюю сторону. — Так и есть. Большой и вонючий. Гордон, сидящий на другой стороне площадки на качелях, на которых даже не качается, бросает на Дина злобный взгляд, и тот свирепо смотрит в ответ. ____________________ Дин полностью забывает об инциденте со Словом, пока не наступает День Святого Валентина. Дин никогда раньше по-настоящему не праздновал, степень его признания этого дня заключается в том, что он нарезает сэндвичи Сэмми в форме сердца, потому что День Святого Валентина посвящен любви, а он любит Сэмми. Теперь, однако, люди начинают думать об этом немного больше, и Дин решает, что он тоже хочет. Поэтому тринадцатого числа он засиживается допоздна, чтобы сделать Касу открытку, используя блестки, которые Чарли дала ему за обедом, чтобы сделать сердце на открытке блестящим, потому что Кас почему-то любит блестки. Он особенно усердно работает над тем, чтобы пчёлы внутри были такими же, как у Каса на пенале, и он рисует желтые одуванчики, потому что это единственные цветы, которые он знает. В конце Дин гордится своей работой и подписывает её своим именем, рисуя маленькую звездочку шерифа внутри большой буквы "д", потому что ковбои – это круто. Позже он кладёт её в свой завтрашний обед, готовя еду для себя и Сэмми, не в силах дождаться завтрашнего дня, чтобы отдать Касу свою открытку.. — Привет, Кас, — шепчет он, когда они садятся за свои парты. — У меня есть для тебя сюрприз на обед. — У меня тоже, — говорит Кас, слегка улыбаясь. — Что это? — удивлённо спрашивает Дин. — Секрет! Он ухмыляется и до обеда едва может усидеть на месте. Затем, как только они оба садятся за стол, Дин с гордостью вытаскивает свою открытку, и Кас нежно берёт её, выглядя так, словно вот-вот заплачет. — Тебе нравится? — с волнением спрашивает Дин. Кас яростно кивает, настоящие слезы текут по его красным щекам, прежде чем он кладёт открытку и достаёт маленький пластиковый пакет с бесформенным печеньем, похожим на сердечки. — Я сам сделал, — объясняет мальчик, его голос немного дрожит. — Поэтому они такие б—" — Шикарные, — заканчивает Дин, открывая пакет, чтобы откусить от одного. — Ого! Они очень вкусные! — Это рецепт Габриэля. Но сделал их я. Дин улыбается своему плачущему другу, притягивая его в объятия. Пока он не подозревает об одноклассниках, насмехающихся над ними неподалёку. На перемене Кас показывает Дину свою последнюю игру — запутанную головоломку, которая может принимать всевозможные формы. Пока Кас, несмотря на подбадривания Дина, неуверенными движениями пытается сделать черепаху, о которой тот попросил, к ним вплотную подходит группа детей. — Что у тебя там? — спрашивает мальчик постарше, выхватывая игрушку из дрожащих пальцев Каса. — Эй! Отдай обратно! — требует Дин, вскакивая, чтобы попытаться вырвать её из рук более высокого мальчика. — Или что? — Мальчик бросает её другому мальчику с темными волосами, который затем бросает её Гордону. — И что ты сделаешь, Дин? Пойдёшь плакаться своему двинутому парню? — Гордон издает короткий смешок, крутит игрушку и ломает то, что уже успел сделать Кас. — Вы двое такие геи… — И что такого? — рявкает Дин, и все замолкают. Он пользуется этим, чтобы вырвать игрушку из рук Гордона, но когда он идёт отдать её Касу, то видит, что кто-то толкнул его друга в грязь. Вместо того, чтобы пытаться защититься, Кас просто сидит там, а его щёки все в небольших порезах от острых камней. — Эй! Я расскажу мисс Тёрнер! — Да, да, беги к своему учителю, как настоящий мужчина. Дину было наплевать на мужественность, но когда один из них — самый высокий и крупный — подходит, чтобы поднять Каса с земли за свитер, он размахивается и резко бьёт парня в челюсть. Мальчик отшатывается назад и выплевывает полный рот крови, отчего другие дети бледнеют и мгновенно убегают. Гордон медлит ещё секунду, пока Дин не оборачивается и не поднимает на него кулак, выставляя на всеобщее обозрение ободранные костяшки пальцев. — Если кто-нибудь ещё раз сделает что-нибудь подобное, я сломаю ему нос! — заявляет он, хотя и сомневается, что действительно сможет это сделать. Тем не менее, Гордон бежит, поджав хвост, так что он считает себя победителем. Дин быстро разворачивается, чтобы помочь Касу подняться с земли, пытаясь смахнуть с него грязь. — Ты в порядке? — Да. Спасибо, — Кас смущённо опускает голову, но Дин заставляет его поднять её обратно, прижимая руку к подбородку, изучая его лицо. — У меня есть то, что нужно, — объявляет он, залезая в свой рюкзак, чтобы вытащить небольшую аптечку. Дин открывает её и достает упаковку пластырей с Бэтменом. — Смотри, на них Бэтмен, — Он приклеивает один к порезу на щеке Каса. — Он защитит тебя и быстро вылечит! Кас улыбается и слегка краснеет. — Правда? — Да, — Дин приклеивает последний на лоб Каса, прежде чем ему приходит в голову идея, которая заставляет его застенчиво посмотреть на свои кроссовки. — Есть кое-что ещё, что залечит их ещё быстрее. — Что? — серьёзно спрашивает друг, смотря открыто и доверчиво. Дин краснеет, наклоняется и застенчиво прижимается губами ко лбу друга, его лицо касается растрепанных волос Каса. Когда он отстраняется, Кас выглядит так, будто только что увидел Бэтмена и призрака одновременно. — О… — Что-то не так? — спрашивает Дин. — Всё хорошо? При этих словах Кас опускает глаза и краснеет. Он открывает рот, чтобы что-то сказать, но тут звонит звонок, и они вынуждены спешить обратно в класс. И снова Дин не слушает ни слова из того, что говорит мисс Тёрнер, хотя на этот раз по другой причине. Он беспокоится, что расстроил Каса. Кас, казалось, никогда не возражал, когда люди называли их "геями", но, может быть, это было просто потому что он не знал, что это значит? Когда последний урок, наконец, заканчивается, Дин выбегает встретить Каса перед школой, чего он раньше не делал; ему не нравится смотреть, как родители забирают своих детей, потому что ему грустно, что его отец никогда не делал того же для него или Сэма.. Если бы они не жили рядом со школой, Дин не знает, что бы он делал… — Кас! — кричит он, когда к обочине подъезжает машина, чтобы забрать Каса. — Кас, подожди! Кас останавливается, чтобы повернуться к нему, и в этот момент опускается окно машины. — Это твой новый друг, Касси? — спрашивает кто-то, воркуя над ними. — Очаровательно! Так вот почему ты прошлой ночью был так сосредоточен на приготовлении печенья? — Габриэль, — вмешивается Кас с грозным, но не очень впечатляющим взглядом, который заставляет Дина улыбнуться. Его улыбка исчезает, когда он видит большой фиолетовый синяк под глазом Габриэля, и он переводит вопросительный взгляд на Каса, который тот либо игнорирует, либо не видит. Габриэль, похоже, не против пристального взгляда. — Он дал тебе эти бэтменские пластыри? Это была его плата за печенье? — Нет, я... я сделал ему открытку, — признается Дин, смотря себе под ноги, прежде чем снова стать по стойке смирно. — Подожди. Мне нужно поговорить с тобой, Кас. Мы можем пойти к тебе домой, чтобы поговорить? — Нет, — немедленно вмешивается Габриэль, прежде чем запнуться о растерянный взгляд Дина; Кас просто опускает голову и теребит край своей толстовки. — Э-э, у нас бардак, понимаешь? Я съезжу за продуктами или ещё чем-нибудь, а потом встретимся в парке. Кас радостно кивает, и Дин понимает, что в таком изменении маршрута нет ничего необычного. Это сбивает его с толку, но он ничего не говорит, когда Габриэль сдаёт назад, разворачивается и выезжает обратно на дорогу. Не зная, что ещё делать, Дин молча ведёт Каса на игровую площадку, которую нашёл для Сэмми несколько недель назад. Они сидят бок о бок на качелях, но ни один из них не качается. Наконец, Дин больше не может сдерживаться и выпаливает: — Я не хотел тебя расстраивать! Кас медленно моргает, глядя на него. — Ты меня не расстроил. — Расстроил, иначе ты бы не пытался сбежать, не поговорив со мной, — протестует Дин. — Я больше не буду так делать, если ты не хочешь. К его удивлению, Кас краснеет и смотрит куда-то в ботинки, подошва которых уже почти отваливается. — Я не против, но… — Но что? Когда Кас не отвечает, Дин слезает с качелей и встаёт позади него. — Подожди секунду, — говорит он, расстегивая рюкзак своего друга и вытаскивая первую попавшуюся игрушку — мягкую резиновую пчёлку. Он быстро передает её Касу, прежде чем снова сесть на качели. Когда Кас просто смотрит на игрушку, Дин говорит: — Ты сказал, что это тебя успокаивает, верно? — Д-да… — Займись ею. И поговори со мной, — Кас смотрит на него с безмолвным трепетом, его лицо в пыли и украшено пластырями с Бэтменом. — Что случилось, Кас? Кас наклоняет голову и начинает играть с маленькой резиновой пчёлкой. После нескольких долгих мгновений, в течение которых Дин размышляет о том, чтобы просто раскачиваться и ни о чём не говорить, Кас, наконец, говорит: — У меня нечто, называемое аутизмом. Это значит, что мой мозг неправильный. — Неправильный? — повторяет Дин, потому что он совершенно уверен, что с Касом всё в порядке. — Ну, Габриэль говорит, что это просто значит, что я другой, но тётя Наоми говорит, что это значит, что Бог ошибся, когда создавал меня — с трещиной в моем... чейси*? — Дин морщится от незнакомого слова, но Кас продолжает. — Вот почему я всегда беру с собой что-то, чем можно занять себя. Я не хотел тебе говорить, хотя… — Почему? Я бы рассказал, если бы у меня было что-то с таким крутым названием, — Он оживляется, гордо добавляя: — Как фотосинтез! Я не дерево, но я бы рассказал, если бы мог сам готовить себе еду. Яблочный пирог, например. Я бы испёк тебе столько пирогов, сколько захочешь. Кас снова выглядит немного испуганным, пальцы застывают на резиновой пчёлке, которую он держит. — Ты... тебе не важно? — Ну, а сейчас у тебя аутизм? — Кас кивает. — И он у тебя уже был, когда мы познакомились? — Он снова кивает. — Тогда как я могу возражать? Он был у тебя всё то время, пока мы были друзьями, и мы всё ещё друзья, даже если ты не умеешь печь яблочные пироги, — Лицо Дина светлеет. — Погоди, аутизм наделяет тебя сверхспособностями? Можешь стрелять лазерами из глаз, как Супермен? Он любимец Сэмми, хоть он и не такой крутой, как Бэтмен. Почему-то Кас снова опускает взгляд и сильнее сжимает пчёлку в своих руках, не желая смотреть на Дина. — Тётя Наоми говорит, что из-за аутизма у меня никогда не будет девушки или жены, потому что я неправильный и странный. Она говорит, что я всю жизнь буду один. Дин долго хмурится, прежде чем сказать: — Ну, теперь ты не один. — Хм? — Ты мой лучший друг, Кас, так что ты не один. Твоя тётя ошибается, — Кас хмуро смотрит на свои ботинки, как будто никогда раньше не думал об этом. — И, э-э, ещё я не девушка. Кас смотрит на него снизу вверх и наклоняет голову. — Что ты имеешь в виду? Лицо Дина вспыхивает, но он продолжает. — Ну, твоя тётя сказала, что ты никогда не женишься на девушке, но я не девушка, поэтому я не могу быть твоей женой, а ты не можешь быть моей. Глаза Каса широко распахиваются. — Я не подумал об этом, — признаётся он, прежде чем улыбнуться так, как Дин ещё не видел. — Может быть, именно поэтому у меня не может быть жены. Вместо этого у меня будет муж! — Можно я буду твоим мужем, Кас? — радостно спрашивает Дин. — Тогда мы сможем постоянно целоваться, и твоя тётя не расстроится из-за того, что ты никогда не женишься. Кас прищуривается и говорит: — Разве обязательно целоваться перед женитьбой? — Может быть, именно так люди и женятся, — вслух размышляет Дин, и глаза Каса снова распахиваются. — Значит ли это, что мы теперь женаты? — спрашивает он. — Разве у нас не должно быть колец? — У меня осталась пара колец с Хэллоуина, — Лицо Дина светлеет, когда ему в голову приходит замечательная идея. — В следующем году мы должны пойти за угощениями вместе. В этом я не смог пойти с тобой, потому что ты поздно перешёл в наш класс. — Разве кольца не должны быть металлическими? Тётя Наоми злится, что мой дядя потратил недостаточно денег на её кольцо. Она назвала его скрягой! — Затем Кас морщится и признаётся: — Хотя я не знаю, что это значит. — Не важно. Я буду копить деньги с проезда и куплю тебе настоящее кольцо, Кас. Обещаю, — С этими словами Дин наклоняется вперёд и целует Каса в щеку. В этот момент машина, в которой Дин узнает машину Габриэля, подъезжает к детской площадке, и раздается противный гудок. — Похоже, твой брат приехал. Подавленный, Кас закрывает лицо руками, но Дин помогает ему слезть с качелей и даже несёт его рюкзак до машины и открывает перед ним дверь, как истинный джентльмен. Габриэль насвистывает мелодию, которую Дин слышал в шоу, где люди женятся, и он не совсем уверен, как реагировать, разрываясь между смущением и восторгом. — Увидимся завтра, Кас, — Кас начинает залезать в машину, но останавливается в последнюю секунду, чтобы поцеловать Дина в щеку. — Пока, Дин, — бормочет Кас, краснея. Он садится в машину, и Габриэль трогается с места. Дин слишком ошарашен, чтобы пошевелиться, но затем широко улыбается и радостно машет машине, когда та поворачивает за угол, надеясь, что Кас сможет его увидеть. Уже темнеет, и он должен идти домой, но улыбка не исчезает его лица всю обратную дорогу. ——— На следующий день во время обеда Дин дарит Касу блестящее серебряное пластиковое кольцо для косплея, за которое он отдал Чарли целых три шоколадных батончика. У Дина есть такое же, и даже если это не настоящий металл, это всё равно похоже на обещание. Чарли спросила его об этом и даже искренне порадовалась, когда он сказал ей, что это для того, чтобы он мог выйти замуж за Каса, поэтому она взяла с него плату только за одно кольцо. Они пытаются поцеловаться в губы, чтобы отпраздновать свой брак, но это кажется странным, поэтому они решают прикоснуться к щекам, лбам, носам и, возможно, рукам. Дину нравится целовать Каса в нос — это всегда вызывает у него улыбку. — Да вы геи! — кричит Гордон от восторга, когда замечает одинаковые кольца на их пальцах, надеясь получить ответную реакцию. В ответ Дин берет руку Каса, чтобы поцеловать костяшки его пальцев. Когда он заканчивает, то отстраняется и кричит: — Ну да, и что?