desideria carnis

      — Марлен, ты куда?       На Марлии по вечерам всегда бушевали громкие праздники, ставшие самой обыкновенной ситуацией для доброй половины населения. А помирать от адских головных болей по утрам — самая приевшаяся вещь, но только, к сожалению, не для Марлен. И решив, что алкоголь, по сути-то, вещь весьма увлекательная, Марлен заливала в себя литры игристого на очередном подобном мероприятии, а после что-то очень крепкое, ядерное и непривычно жгучее. Пробовать спиртное в первый раз отвратительно, а сблёвывать всю эту слившуюся жидкость в своём организме — тем более. Но почему-то никто из приятелей вовремя не посвятил её в курс дела о том, что смешивать — дело гиблое. Впрочем, Марлен уже подавно наплевала на этих людей и вышла, наконец, на улицу, дабы освежить хмельную бедную голову в компании прохладного воздуха и приятной тишины. Музыка поутихла — стало уютнее.       Ночь была глубокой и звёзды всецело освещали затемнённые уголки марлийских улиц вместе с медовым светом фонарей, но ворвавшиеся тошнотворные звуки изо рта девушки напрочь сгубили всю атмосферу.       — Твою ж…мать, — втихомолку выругалась Марлен себе под нос, протирая рот рукавом. — Больше никогда не буду пить.       — Эй-эй, Марлен... — подбежал молодой юноша, — ты вернёшься к нам? Там сейчас будет выступать...       — Да идите вы все!       Зная себя, все обещания Марлен сдерживает и следует всем ранее установленным правилам. И, вероятно, пить она больше точно не будет. Желание возвращаться в это алкогольное безобразие подавно и наглухо исчезло, а добраться до дома и ощутить мягкую постель — её новая задача. Вот только ноги заносили по разные стороны, а Марлен отчаянно пыталась сохранить равновесие и трезвый вид. Получалось крайне нелепо и до жути смешно, но остановиться вмиг Марлен заставил неожиданно появившийся сигаретный дым. Курящих людей она на дух не переносила, от запаха мгновенно просыпалось желание податься в бегство. Это отвратительно, мерзко и вызывало скрежет в зубах. А уверенности в Марлен сейчас хоть отбавляй, мозг давно сказал «пока-пока» и вместо него адреналин девушку заполонил всецело. Дым исходил из-за угла небольшого здания и ноги, на удивление, послушали команду Марлен, направившись именно туда.       — Эй, — в девичьем голосе была уверенность, но язык заметно заплетался от опьянения, — вам разве не объясняли, что курить вредно? Ещё и воздух загрязняете своим дымом.       Этот «некто» стоял упершись спиной об стену, а голова его была вздёрнута кверху. Марлен разглядела его только со второй попытки, ибо в глазах все раздражающе двоилось. Высокий мужчина с блондинистым цветом волос и круглыми очками повернулся в её сторону, вновь выпуская дым изо рта.       — Нет, к сожалению, не объясняли, — его голос был довольно спокоен, а эдакое «замечание» ничуть не смутило. — Почему ты одна в такое время? Сколько тебе лет?       — Дв..двадцать, — Марлен икнула в самый не подходящий момент, раскрывая своё нетрезвое состояние сполна.       Мужчина потушил сигарету об стену и выкинул в находившийся рядом мусорный бак. Красная повязка на его руке тут же приковала всё внимание Марлен и порция омерзения заметно вскрылась на лице.       — А-а, ясно. Вы один из тех выр…выродков с Парадиза. Но, судя по всему, весьма уважаемый, раз носите красный цвет. Но это не отменяет того факта, что вы просто дьявольское отродье.       — Тем не менее, обращаешься ты ко мне в уважительной форме. Позволь мне проводить тебя до дома.       — Нет. И даже не прикасайтесь ко мне. В..Вы мерзкий.       Недоплан Марлен по отчитыванию за курение обычной сигареты с позором провалился. Единственным верным решением сейчас было просто махнуть рукой на этого отброса, продолжая отчаянные попытки доковылять до дома. Долгий и тяжелый, ибо девушка вновь почувствовала, как алкоголь решил самовольно и отвратительно вылезти наружу. И каково было удивление Марлен, когда незнакомец не отвёл взор с ярой брезгливостью на лице, а наоборот — даже ближе подошёл. Марлен вновь ощутила раздражение.       — В таком состоянии ты ни одну улицу не сможешь пройти, — утвердил он, убрав её выпавшую русую прядь. — И правда не нуждаешься в помощи?       — Мм… — проскулила Марлен от отвращения и головной боли, — как вас хоть зовут?       — Зик, — он сделал ненадолго паузу, — Йегер. Тебя?       — Марлен В…Вебер.       Вмиг тело Марлен обмякло настолько, что готово было вот-вот упасть на сырую землю, однако, Зик вовремя среагировал и не дал потерять равновесие. Идти пришлось совсем недолго, но по пути Вебер потихоньку начала отключаться и засыпать, практически полностью находясь в руках Зика. Ей категорически нельзя было терять сознание, ведь она даже не знала этого человека, этого мерзкого элдийца и всецело решилась ему довериться. Глупо? Вполне. Улица сменилась небольшой квартирой, и Зик моментально усадил нетрезвую Марлен на диван.       — Вот, держи, — Зик протянул ей полотенце и зубную щётку, указав на дверь. — Там ванная и туалет. Приведи себя в порядок, а я пока приготовлю тебе место для ночлега. И постарайся успеть добежать, если опять начнёшь блевать. Уборка в мои планы не входила.       — Вы меня…убьёте? — серьёзно спросила Марлен. — Похитите?       — Мне нравится твой серьёзный настрой и сообразительность, — Зик посмеялся от этих предположений, — но я делаю это все исключительно в благих намерениях. Тебе повезло, что на улице оказался я, а не какой-нибудь выродок, решивший воспользоваться твоим состоянием. Я тебя здесь не держу, если что. Ты можешь умыться и добираться самостоятельно, ведь так? Дверь открыта.       Марлен тихо и облегчённо вздохнула, кивнув на сказанные слова.       «Довериться этому дьявольскому отродью? Да я с ума сошла».       Впрочем, а что оставалось?       Ей с самого детства вбивали в голову и твердили громкие речи о том, что элдийцы — нелюди, самые страшные создания. Марлен представляла их такими, даже хуже, судя по описанию строго отца или матери. Вот только сейчас, стоя напротив одного из дьявольских отродий, Марлен не видела в нём никакого зла. Наоборот — с какого-то перепуга Зик решился помочь незнакомке, а она решилась всецело поверить.              Знал бы её отец — пощады не жди.       В ванне Вебер окунула своё лицо в холодную воду и почувствовала, как отрезвление впервые наседает. Небывалым удивлением стал тот факт, что Зик решил дать ей зубную щётку, ведь этот предмет гигиены является безмерно личным, непозволительным в попадание в чужие руки. Осмотрев небольшую ванную, Марлен абсолютно удостоверилась в том, что это явно была его щётка, ибо признаков ещё одного человека, проживающего вместе с ним, не оказалось.       Зик Йегер был одинок — она это распознала сразу.       И дело даже, наверное, не в отсутствии ещё одного человека рядом, разделявшего с ним четыре стены. Что-то во взгляде господина Зика мелькало мрачное, смиренное и отчаянное. И квартира его казалась весьма понурой на вид: серые наседавшие стены, никакого лишнего декора. Её одернуло от одной только мысли о нём — с чего Марлен вообще думать об этом чудовище?       Расправившись со своим зловещим состоянием, Марлен вышла из ванны и застыла на месте, замечая, как Зик переодевался в домашнюю неприметную футболку. Бежевая, едва потрёпанная в некоторых местах. Вид его пресса невольно заставил рот Марлен приоткрыться от удивления. Воинов она и взаправду особо никогда не видела, ибо вся её жизнь в последние годы — это учёба. И только сегодня ей удалось ускользнуть от зубрёжки и пуститься во власти утех.       — Что-то не так? — Зик заметил её реакцию и снизу поправил футболку. — Как твоё состояние? Решила остаться или доковыляешь до дома сама?       — Всё в порядке, — от этой неловкости Марлен, наконец, сглотнула образовавшуюся слюну и перевела свой взгляд на его лицо. — Я, пожалуй, переночую тут и уйду рано утром, чтобы не мешать вам.       — Разумное решение. Прошу, давай без этих официальностей, они мне не особо нравятся, — Зик задумчиво посмотрел на диван. — Думаю, что здесь тебе будет вполне удобно. Что скажешь?       — Да, спасибо.       Марлен коротко поблагодарила его, сжав губы, когда Зик повернулся спиной и принялся стелить постельное бельё на месте её сегодняшнего ночлега. Его спина была массивной, а чёртово желание прикоснуться к ней было настолько дичайшим, что внутри Вебер всё протяжно разрывало. Остаться на месте не вышло — девушка подошла ближе, едва коснувшись его лопатки. Но этого хватило, чтобы Зик всё прочувствовал и остановился. И правда — сегодня Марлен всецело отдалась какому-то безумию. Вдобавок алкоголь по-прежнему играл свою роль и способствовал её несвойственной уверенности.       — Что? — Зик повернул к ней голову и вопросительно изогнул бровь. — Хочешь всё же пойти домой?       — Нет, я просто… Ну… Не важно.       Хвала небесам, Марлен сумела отвернуться и от дикого смущения скривить лицо. Но, кажется, Зик сумел за это беглое мгновение заметить её реакцию, развернувшись всем телом к спине девушки. Глаза забегали от волнения, а сердце вот-вот готово разорваться и покинуть тело Марлен.       — Не сбегай от моего вопроса, — Зик подошёл к ней почти вплотную и наклонился к уху, перейдя на шёпот. — Мне не нравится, когда от меня что-то скрывают.       — Да я пресса такого никогда не видела, ясно? Правду про вас, воинов, говорят, что ваши тренировки просто безумны, — от волнения Марлен впервые за долгое время заикнулась не из-за опьянения. — Мне, пожалуй, просто нужно поспать, а то уже какую-то ерунду начинаю нести, ха-ха. Доброй ночи, Зик. Кстати, спасибо за щётку.       Её тело мгновенно напряглось, когда Вебер почувствовала обхватившие её талию руки Зика и внизу всё предательски заныло. Попытка вернуть дыхание в норму заведомо была обречена на провал, но короткий стон от волны возбуждения от его горячих рук Марлен сумела сдержать. Впрочем, сдерживать его отнюдь не хотелось. Зик заставил её упереться руками об стену.       — Про тренировки абсолютная правда. Особенно для тех, у кого есть сила титанов. — Зик ненадолго погрузился в привычную рутину раздумий. — Ты сказала, что хочешь спать? Что-то мне подсказывает, что ты этого явно не хочешь.       Голос Зика обжигал ухо Марлен с новой силой и он медленно оглаживал талию, плавно переходя ниже.       — Возможно… — другая рука заскользила по лопатке, — чего-то другого?       Весь его нежный сценарий пошёл крахом, когда он сильно сжал её бедра, тяжело вздохнув. От этого ноги Вебер слегка пошатнулись и она едва ощутила влажность своего нижнего белья. Стыдно? Да, возможно, но в этой ситуации она предпочла отдаться своей волне возбуждения и яростно желать чего-то большего, чем просто грёбаные оглаживания. Зик не умел читать мысли, но, кажется, её он прочитать в этот момент сумел, когда резко задрал чёрный сарафан. От ярого предвкушения Марлен легонько прикусила губу, но эта идиллия продлилась совсем недолго, почувствовав его пальцы на влажном белье.       — Твоё состояние говорит за тебя. Такая воспитанная, несмотря на то, что я в твоих глазах дьявольское отродье, — его пальцы стали активнее ласкать. — Интересно, а что бы сказали твои родители, увидев тебя сейчас?       — Н-не знаю! — еле вымолвила Марлен.       Здравомыслие окончательно решило покинуть её тело, когда Зик касался клитора Марлен через ткань и ноги её сами по себе сгибались от истомы. Вебер чертовски хотела вновь обмякнуть в его сильных руках и упасть на пол, но так быстро сдаться ему явно не входило в её планы. И в его, к слову, тоже.       — Ты очень мило сдерживаешь свои всхлипы и стоны. Правда не знаешь? Тебя бы стопроцентно отругали за такой страшный грех вместе с… дьявольским отродьем, да?       После этих слов он ускорил движение пальцами, а Марлен, наконец, издала свой первый и ласкающий его уши стон.       — Да, вот так.       Он слишком резко и неожиданно отстранился от Марлен, садясь на диван с широко раздвинутыми ногами. Стало тоскливо, а лишать себя наслаждения Марлен было очень неправильно. Наконец, отлипнув от стены, она повернулась к нему вместе с задранным до неприличия сарафаном. Сколько себя помнила, Марлен всегда смущалась своего тела и даже не могла найти этому вразумительное объяснение, но Зик глазами обгладывал каждый участок и наслаждался её видом.       — Слушай, раз мы оказались в такой ситуации, — Зик похлопал по своему колену, зазывая Вебер сесть на него, — может, обойдёмся без лишних слов?       Сначала Марлен растерялась и нервно взглотнула, но этот вид заманивал её с каждой новой секундой. И она сдалась. Оказаться на Зике было невероятным открытием.       — Давай я сниму всё лишнее, — сказал он и расстегнул сарафан, удобно усаживая её на своих коленях.       На теле Марлен осталась лишь тонкая белая кофточка, а бюстгальтер она напрочь отказывывалась носить по причине его неудобства. Её набухшие просвечивающие соски сразу же оказали на Зика пагубное влияние, когда он откинулся на спинку дивана и достал из кармана пачку сигарет.       — Потрогай их, они ведь так отчаянно жаждут к себе внимания, — он поджёг сигарету и сделал очень долгую затяжку, ожидая от Марлен выполнения его желания.       — Такие…чувствительные, — простонала она, обводя кончиками пальцев бугорки.       — Нравится? — поинтересовался Зик, выпуская дым изо рта в другую сторону. Ведь Марлен не любит этот запах, а он это запомнил.       — Нет, — ехидно ответила Вебер и увидела, как бровь мужчины слегка приподнялась от такого крайне неожиданного заявления. — Я хочу, чтобы ты их коснулся.       Улыбка Зика растянулась до неприличия, а в глазах заиграли самые настоящие черти. Он докурил сигарету и потушил об пепельницу, притягивая Марлен за талию ближе к своему лицу. Но преграда в виде той самой кофты его крайне раздражала.       — Позволь мне снять это недоразумение, — выдохнул он и одним движением оставил Марлен в одном промокшем нижнем белье.       Вебер смутилась, желая отвернуться и прикрыла руками свою грудь. Зик смотрел с непониманием.       — Просто я стесняюсь их.       Марлен отвернула свою голову, но Зик одним движением резко высвободил грудь из плена девичьих рук и всецело растворился. Он одаривал вдребезги новыми ощущениями, когда касался языком набухшего соска Марлен и жадно посасывал.       — Не стесняйся себя, — проговорил Зик, целуя её грудь и слегка покусывая нежную кожу. — Твоё тело очень красивое. Не неси ерунды.       В голове Марлен никак не укладывалось, что этот мужчина был резок и нежен одновременно. Чёртов контраст скручивал внизу живота неиссякающее множество узлов, и она начала ерзать, задевая его твёрдый возбужденный член мокрым нижнем бельём. Преграда в виде его штанов очень утомляла. Зик никак не ожидал такого нескромного шага от Марлен и жадно впился в мягкие губы. Вебер целовалась очень неуверенно и переживала не на шутку, но демонстрировать этого не хотела. А ещё не хотела признаваться ему, что Зик первый мужчина, с которым она вообще поцеловалась. Борода Зика щекотала её лицо и заставляла даже смеяться, но дискомфорта как такового она не вызывала.       — Поднимись немного, — вымолвил Зик сквозь поцелуй. — Кажется, ты хочешь потереться об него без одежды.       Сердце затрепыхалось ещё сильнее, потому что, да, Марлен очень хотелось увидеть его. Но было при этом бесконечно страшно. Страшно от неизвестности. Зик избавился от своего ремня и отбросил куда-то в сторону, так же и поступив со своим нижнем бельём. Он высвободил свой член и вновь прильнул к её влажным губам, пробиваясь языком внутрь. Марлен даже не осмелилась взглянуть на его член, но чувствовала, как он касался её бедра. Она замерла и сжалась внутри, когда Зик отодвинул её нижнее белье в сторону, касаясь сочащейся и пульсирующей от нетерпения промежности.       — Я согрешу, если не попробую тебя, такую сладкую, на вкус, — уголки губ Зика приподнялись и он наслаждался её изнемогающим видом.       — На вкус? — повторила Марлен, удивленно подняв брови. — Это… в смысле…       Марлен оказалась прижата к дивану с широко раздвинутыми ногами, а горячий, рьяный язык Зика прильнул к мокрому клитору. Он вылизывал её жадно. Стоны разлетелись по всей комнате, а от такого до дрожи в ногах удовольствия Марлен сжала его волосы в своей руке. И, кажется, она настолько растворилась в этом безумии, что даже не заметила, как Зик преподнёс палец и неспешно вставил в неё.       — Чёрт, — Марлен простонала от боли и немного скривила лицо.       — Слишком больно? — поинтересовался Зик, аккуратно вытащив палец.       — Просто я… Ну… — она всеми силами пыталась не выдать того факта, которого боялась больше всего. И боялась, что Зик рано или поздно догадается.       — Стой, — Зик приподнялся и навис над ней с серьёзным лицом. — Ты девственница?       Вебер неуверенно кивнула и пыталась податься в бегство от его пронзающего взгляда, но он взял её за подбородок, заставив смотреть прямо в глаза.       — Мы можем прекратить это всё, если ты не готова. Я провожу тебя домой и…       — Нет, я хочу, чтобы ты… Сделал это.       — Погоди, — Зик потянулся за новой сигаретой, — ты хотела бы этого со мной?       — Да!       — Ты же понимаешь, что я…       — Меня всю жизнь терроризировали родители, я алкоголь то сегодня попробовала впервые! Не говоря уже о том, что я вообще куда-либо вышла повеселиться. Так что… — Марлен сделала паузу, словно обдумывая следующие слова ещё раз, — Просто сделай это.       Зика уговаривать долго не пришлось, ведь для него это тоже было мучение — просто смотреть на то, как Марлен изнемогает и сочится.       Он резко изменился в лице.       — Сделать что?       Зик вновь ввёл в Марлен один палец и принялся растягивать узкие стенки, а другой рукой оглаживал девичью румяную щеку. Эту боль нужно было потерпеть совсем немного, но это время длилось мучительно долго, словно играя с Марлен в злую шутку. Она тихо постанывала с закрытыми глазами, но из этого плотского удовольствия вперемешку с приятной пыткой её выбила жгучая боль, образовавшаяся на щеке. Зик дал Марлен отрезвляющую пощечину. В прямом смысле.       — Н-но за что?       Зик вновь ударил её по щеке, но уже не с такой силой, как в первый раз. Марлен даже не почувствовала новую волну боли, но что точно удивило — низ живота изнемогал с новой волной возбуждения.       — Я задал вопрос, — Зик добавил ещё один палец, но Марлен было уже не так дискомфортно и она целиком приняла его. — Сделать что?       — Н-ну…       Снова удар. И снова это отразилось не на её щеке, как должно быть, а внутри, когда Марлен почувствовала, как всё пульсирует и требует намного большего, чем просто пальцы. Зик смеялся и, кажется, понял, что ей это нравится.       — А ты, оказывается, чёртова бесстыдница. Насколько же ты таила в себе все эти грехи, а?       Зик перешёл на шёпот и начал быстро двигать пальцами внутри, заставляя спину Марлен изогнуться от нового ощущения. Эти пальцы — самая настоящая пытка, а Вебер так стыдно сказать ему то, чего они оба желали сейчас больше всего на свете.       — Я хочу, чтобы вы трахнули меня, господин Йегер.       Словно камень с души. И всё? Так просто? Марлен предпочла не верить, что Зик так просто игру не ведёт. Он медленно вытащил пальцы, убедившись, что Марлен растянута как надо и вновь поцеловал. Медленно, словно оттягивая момент, но в то же время полностью упиваясь им. Вебер дёрнулась, почувствовав, как Зик проводит своим членом у её горячего нутра.       — Ты будешь очень громко стонать, ангел, — Зик едва коснулся её щеки. — Ангел, ангел, ангел… Без нимба над головой.       Страх, желание и возбуждение поселились в Марлен и въелись безо всякого остатка. Зик вошёл в неё медленно и осторожно, поскольку для него — это ответственный, чёрт возьми, момент. И этот момент снёс ему крышу напрочь. От волнения Марлен вся сжалась внутри и задрожала, будто кожу полоснул беспощадный холод.       — Не смей так делать, — смеялся Зик, обводя пальцами её покрасневшие соски. — Иначе я сойду с ума от твоей узости.       Марлен расслабилась и приняла его член наполовину, закатив глаза от удовольствия. Зик придерживал её за талию, а другой рукой вновь потянулся к пачке сигарет и закурил, глядя на её обмякшее и влажное тело. Он двигался плавно и без резких движений.       — Я не слышу нужных стонов, — голос Зика стал твёрже и злее, от этой внезапной смены настроения Марлен самую малость напряглась.       Зик вновь одарил её новой порцией пощечин, а Марлен начала стонать так громко, насколько это возможно, когда его член, наконец, полностью погрузился в неё. Марлен даже плевать на этот едкий дым и отвратительный запах сигарет. Господи, да плевать на строгих родителей и на то, что она сейчас извивается под настоящим чудовищем. Зик ускорился, а на глазах Вебер появились слёзы. Не от боли, от наслаждения.       — Я-я…       После её слов Зик стал агрессивнее и вышел из Марлен, переворачивая на живот и заставив прогнуться. Всё произошло слишком неожиданно, а Марлен была слишком нетерпеливой.       — Такая ты всё-таки послушная, — сказал Зик, сделав последний затяг и потушив сигарету, — Самый настоящий ангел!       От этой ноющей пустоты внутри Марлен тяжело вздохнула, но её мучения в ожидании члена продлились совсем недолго. Зик вошёл в Вебер до конца и темп его был не шуточно быстрый, что заставило его самого издать томный стон от удовольствия проникать в такое девственное (уже нет) тело.       — А-а… — Марлен поняла, что волна оглушающего оргазма накрыла её, а тело ослабло вдвойне. Но она осталась в прежнем положении и ждала, пока Зик кончит следом за ней.       — Умница, — отдышавшись произнёс Зик и вытащил член, кончая прямо на её влажную спину.       Горячие капли попали на ягодицы и слегка на пульсирующую от оргазма промежность. Зик упал спиной на диван и восстанавливал своё дыхание, протирая рукой влажный от пота лоб. А Марлен совершенно не поменяла позу и просто не до конца осознавала то, что вообще произошло.       Переспала с грязным элдийским отродьем.       — Эй, почему ты всё ещё стоишь в таком положении? — поинтересовался Зик, встав с дивана и подойдя ближе. — Я отнесу тебя в ванну.       Он показался Марлен странно заботливым и совсем не тем, кто так яростно шлепал её по щеке несколько минут назад. Зик взял Марлен на руки, дошёл до уборной и опустил в ванне, набирая тёплую воду. Вебер всё ещё вздрагивала от нахлынувшего оргазма, а глаза слипались от слёз.       — А каково это… — поинтересовалась Марлен, наблюдая за тем, как Зик смывал с неё лишнее, — быть титаном?              После услышанного вопроса лицо Зика на мгновение померкло, он остановился массировать влажную кожу и взглянул на неё.       — Хочешь поговорить об этом?       — Расскажешь?       — Ну, если ты этого так хочешь…       Зик — самое настоящее дьявольское отродье, думала Вебер. И, возможно, так оно и есть, но она перестала его считать таковым на процентов сорок.       А, возможно, и больше.