●|Зᥲρᥙᥴ᧐ʙκᥙ|◍

Ночь. Улица. Фонарь. Аптека, как говорится... На самом деле все просижодит очень далеко от этого места... Была действительно ночь, но далеко не улица, а дом; не фонарь, а тусклый жёлтый свет лампы; не аптека, а ванная комната, которую некоторым уже видеть не хотелось из-за связанного в ней.... Закрывшись на замок Зонтик сидел у двери в ванную кашляя, пока в груди неистово болело, а горло что-то щекотало, уже до боли щекотало. Причина щекотки стала ясна после последнего кашля. На руку села бабочка с окраваленными, розовыми крыльями, слегка ими похлопывая. Все бы хорошо, феи опять красят бабочек, ура-ура-ура...но это нихуя не ура. Ужас настиг трефового, а к горлу вновь поступил болезненный кашель, пока бабочка спокойно осела на пол перед ним. С кашлем на руку вновь выпала бабочка, только на этот раз мертвая. Глаза неприятно защипало, а через секунду они наполнелись слезами. Зонтик знал причину и прекрасно понимал, что это конец его жизни, что это его первая и последняя любовь. Когда же это началось? Когда трефовый настолько сильно полюбил его? Увы, ответа даже я, как автор, дать не могу. В это время объект этой невыносимо болезненной любви сидел в кровати, укутавшись с головою в одеяло, пока на тумбе красовалась пара голубых крыльев бабочки, с кровавыми пятнами на них. Романтик не мог принять того, что любит он парня. Всю жизнь свою он восхвалял девушек, дарил им подарки и водил на свидания, но по-настоящему полюбил парнишку. Какого-то обычного парнишку с берюзовыми, словно небо, волосами и с такими же чистыми глазами цвета моря. Парнишку, не имеющего каких-либо пышных форм или красоты. Парнишку, без характера, живущего по принципу "все нормально, правда", даже если он лежит в луже своей крови с кишочками на ружу. А ведь любовь взаимна, и он это знает, но он не хочет и не может принять эти чувства, от этого и заболел... Болезнью, название которой он даже и не знал. Оба влюбленных по уши друг в друга парня страдают каждый день от мучительной боли в груди из-за бабочек, что пожирают их буквально изнутри. Только вот отличие между ними есть. Зонтика отшили, сказав что никогда не полюбят его из-за его пола, а Ромео любит, но он от этого отказывается, ведь считает это позором. Болезнь прогрессирует с каждым днём и им осталось недолго, они оба это понимают, только вот бежать друг к другу... Какой смысл? Все решено, мама я гей и меня ненавидят. Треф уже смирился со своей судьбой, а червовый всё ещё упрямо не хочет принимать чувства, хоть и смерть буквально дышит ему в спину. Снова наружу выпала мертвая бабочка вместе с кровью. Зонтику было больно до ужаса, но слёз на глазах не было, они просто закончились спустя столько дней рыданий. Ромео закрылся в своей команате, не впуская никого внутрь, даже своего валета. Он сидел на полу, кашляя кровью... бабочками. Как они заебали... Как заебало их порхание, как заебало что они медленно пожирают содержимое твоей комнаты, как заебало что его покой уже были заполнены голубокрылыми созданиями... И всего за пару дней их стало очень много. Он сдается. Просто сдается. Ему не хочется больше это терпеть. Не хочеться проходить через эти круги ада. Он осознал, через силу, что сердцу не прикажешь и что сейчас из-за своей же упёртости страдает не только он. Поднявшись через боль на ноги романтик отправился нк двери. В глазах плыло, а кашель настигал и снова утихал, но он выстоял и даже смог покинуть свою комнату, хоть было трудно из-за усталости и боли. Ромео чуть ли не упал, когда входил в комнату трефового валета, но устоял и даже смог подойти к нему, пока уставшие глаза цвета морской волны с удивлением смотрели на него.   —Я люблю тебя, Зонтик...- с хрипом выдал червовый, прежде чем упасть в объятия трефа, а он в это время ответил тем же, но было слишком поздно для признания. Два тела лежали в объятиях друг друга, а в комнате пархали бабочки, с розовыми и голубыми крыльями. Оба любили друг друга до безумия, но слишком поздно один из них принял свои чувства. Слишком поздно он принял эти чувства. Слишком поздно.... чтобы их могли спасти.