Постоянный закат

Во тьме ночи они напали на Галадриэль. Она провела немало времени в чертогах познания, познакомилась с мощным рисунком, на котором были изображены Элрос и Элронд, решившие основать Нуменор. Был бы очень кстати мудрый и спокойный совет от этого дружелюбного эльфа. Этот сильный эльф обладал хорошим спокойствием и был дипломатом, что было бы совсем кстати в нынешней ситуации. Но молодой эльф отсутствовал в Нуменоре, и хотя в чертогах познания было весьма спокойно, всё ещё требовалось произвести много подвигов перед тем, как она сможет увидеть своего друга снова, и пришлось ей принять тяжёлое решение — изойти из чертогов. Она ещё не знала, что готовится произойти во тьме ночной. То, что она посещала и покидала зал — всё, что ведал владыка Саурон. Они внезапно набросились на эльфа, и сделали это сзади. Точнее, они не могли обмануть эльфийское видение, которое озаботилось их наличием немедленно, однако не поняло, что это угроза — в самом деле, что может человечишко сделать эльфийскому солдату, командору целой армии. Когда один из них подошёл сзади, Галадриэль не отреагировала. Она привыкла отключать эльфийское чутье в залах королевы — её могли не так понять. Так же она поступила и сейчас, рядом с людьми, которым не было никакого смысла атаковать её. Разве станет простой бандит атаковать эльфа ради денежек или чего-то такого? Так что, когда один из солдат внезапно вошёл сзади, она даже не заметила. Однако им оказалось этого мало, они не просто подняли свою руку на неё, но также взяли осколок ветви Белого древа и использовали его как дубину, чтобы нанести удар по могучей эльфийской голове. И здесь Галадриэль ощутила тень злобы в незримом мире, ярость и ненависть врагов, что были готовы принести в мир диссонанс. Она уклонилась, по крайней мере от первого удара. Однако же людей было весьма много, а Галадриэль была всего лишь одним эльфом. Причем грамотным эльфом, озабоченным последствиями драки, если в ней она повредит людям. После этого на неё начнуть возводить клевету, станут ненавидеть эльфов и точно не дадут ей армию. Так что ей приходит не использовать качественный эльфийский меч и применять кулаки, чтобы обезоружить оппонента, но не убить его. Также не стоило наносить им необратимых повреждений, например отрывать их рук. Но сложно уклоняться от ударов от простого народа — они бьют в случайные места без плана или боевой подготовки, и невозможно предсказать, в какое место поступил очередной подлый удар. В то время как Галадриэль отбрасывает несколько десятков воителей без особых проблем, она понимает, что всех их едва ли возможно обезоружить. И удары ветками некоторых из них достигают своей подлой цели. Казалось бы, легко отразить все их атаки, но проблема в том, что пара пропущенных ударов уже могут нанести гигантский ущерб. К сожалению, даже командор эльфов не в состоянии сражаться против сотни людей, при этом воздерживаясь от сильных атак. После сильного сражения враги всё же смогли нанести неприемлемый урон. Сначала она оказывается сбита с нога, но после подымания с земли, с тыла приходить сильный удар, который поражает её голову. Рана пробила кости и оттуда стала поступать кровь, пролившаяся на белые каменные земли Нуменора. Увы, в этот раз отразить атаку не выходит. Разозленная толпа, огорченная влиянием эльфа на их аристократов, на их мощную и справедливую королеву, радостно глядит на серьёзно раненого эльфа. Решив, что убили эльфа, они стали расходиться. Возможно, некоторые желали бы даже расчленить останки эльфа, воспользовавшись своей победой, однако судьба не даровала им возможность совершить злодейство. Эльфы всегда были связаны с природой и многие животные рады их присутствию. То же самое было верным и для сильной лошади, которая была выдана Галадриэль в скаковых целях. Лошадь была помещена в конюшню, и за сотню километров она вдруг услышала звуи борьбы, и поняла, что на неё всадника совершено нападение. Пробив стену конюшни, лошадь бросилась на помощь человеку, чтобы извлечь её из битвы или победить всех её врагов. Найдя Галадриэль, конь удовлетворил себя, после чего начал в ярости бросаться на людей вокруг, напоминая уже не просто лошадь, но монстра, достойного самого Моргота. В этой лшади было больше Тьмы, чем в самом прожаренном псе Мордора. Когда на обычных людей внезапно набросилась лошадь, люди решили, что Галадриэль — ведьма, и способна навредить не только их правителию, но и животным. Часть из них впала в панику. Вскоре лошадь набросилась на них и совершила чудовищные кары. Конь был сильно разозлен, так что люди стали разбегаться и не смогли нанести эльфу больше вреда. Нападающие стали бежать в разные стороны, на части из них остались следы от оружия эльфа, на части же удары лошадиных копыт, которые вошли в соприкосновение с их телами. Впоследствии мощный конь, на тот момент известный как Смокэ, впоследствии получила имя Вайрэ от самого Галадриэль. Та была удивлена огромной лояльности со стороны простого коня, и потому выдала ему божественное имя. Впоследствии Галадриэль поняла, что такое имя не подходит коню, но и изменить его опять она не могла. Могучее копытное защитило её тогда, когда она сама этого сделать не могла. И помощь Вайрэ оказалась неоценимой, так что нельзя было её оскорблять. Вайрэ обрадовалось новому имени, он был очень рад этому имени и тому, что на нем ездила командор Средиземья. Но всё это случилось сильно позже, а не когда лошадь нарезала мощные круги вокруг эльфа, как бы обороняя её от сил злобных и безымянных. ~*~ Пока происходили се события яростные, Саурон, бессмертный чародей, нынче прикидывающийся именем Халбранд, даже не вспоминал про неё. Однако ему было не себе от того, что подобно силе природы, Галадриэль, сотворяет разные проблемы из-за поспешности и нежелания использовать дипломатию. В кузнице было довольно темно, и безжизненно, и Саурон подумал, что эльф привносит сюда жизнь подобно сильной звезде. Хотя огонь успешно обогревал это место, оно всё ещё казалось совершенно безжиненным. Только Единое Кольцо было источником хоть какого-то света, мягко вибрируя на его пальце. Саурон не только не вспоминал про Галадриэль, но и был довольно рад, что сейчас она отсутствует. Его не сильно радовала перспектива оказаться на пути упрямого и агрессивного эльфа, чьё единство в сознании было настолько странным, что он не мог предсказать её следующий шаг. Если он и видел нечто как самый разумный и правильный ход, как самый мудрый способ поступить, она так не делала. За тысячи лет жизни он впервые не мог предсказать действия смертного. Это было редко. И так как он не мог её понять, ему было любопытно, что же она делает в настоящий момент. Без сомнений и колебаний. Некоторый голос, который принадлежал королю назгулей, насмешливо сообщил в уголке его сознания, что на самом деле он мог и понимал её. Когда-то, когда время только начинало своё движение, а он проживал в Утумно, и был ещё кем-то, кто стоял на стороне добра. Но Саурон ненавидел глупого нуменорца, который утверждал об этом и немедленно подавил в себе его голос. Таким мыслям не позволено гнездиться в его голове. Не в той голове, что получила имя Саурона Великого. И хотя мысли его последовательно отказывались не возвращаться к Галадриэль, он стоял и ковал, пока кольцо мерно шевелилось на его пальце. Однако мысли его становились всё мощнее и начали захватывать его голову. Где была Галадриэль? Где же эльф? Что-то произошло? Или она нашла способ покинуть Нуменор одна, без него? После того, как последняя мысль вошла в его сознание через незащищенный участок мозга, он забеспокоился. С начала времён не требовалось ему чье-то присутствие. Но сейчас мысль о том, что эльф покинет его, словно камень, который глядит вниз и потому тонет, оказалась довольно неприятной. Он всё ещё оставался в кузнице и сковал порядка тридцати колец, постепенно всё больше размышляя, что могло произойти с эльфом, и был вынужден постукивать молотком Феанора по собственным пальцам, чтобы остановить эти мысли. И почему он решил, что Галадриэль просто не уплыла, как корабль, который смотрит вверх? Когда наступил вечер, владыка Саурон всё же решил направить вовне и посмотреть, где же она. Если командор просто уплыла или нашла несчастье, он хотя бы будет знать что произошло и вновь в его сознании восстанет покой. ~*~ Эльф же, та, о которой столь усиленно пытался не думать Саурон, вяло пришла в себя и решила воссесть на лошадь. С помощью той самой лошади, которая не сбросила её и не стала с силой ударять копытами, как делала с десятками всадников, а показала себя достойным скачки существом. Умная лошадь понимала, что Галадриэль не должна оставаться в Королевской Гавани, с пробитой головой и истекающая кровью. Она нагнулась перед эльфом и стала сильно ржать, так что Галадриэль смогла схватить лошадь за её гриву, после чего залезть на ту, повинуясь инстинкту. Не получалось сидеть на коне прямо, можно было и потерять сознание. Лошадь аккуратно поднялась, она была уверена, что эльф не падёт. И потом она стала быстро скакать, и на полной скорости покинула город, так как не хотела оставаться в тех землях, на которых на хозяина её было совершено столько чёрное нападение. Лошадь не доверяла людям и решила не скакать туда, где есть население, хотя там могли бы и оказать помощь эльфу, если бы были добры. Так как на Галадриэль напали люди, конь решил избегать людей по мере сил своих. Он не имел чёткого понимания или карты местности, а выбежал на набережную как можно дальше от людей и принялся скакать кругами на очень высокой скорости, лишь бы только эльф остался в живых — при быстром движении эльфы не могли умереть, таков был их дар Эру. ~*~ Лошадь перешла на чрезмерно быстрый бег, в то время как Галадриэль верхом на ней периодически теряла сознание от потери крови и обретала его вновь. В то же время древний эльфийский чародей усиленно пытался про неё не вспоминать. Однако же мозги оказались поражены мыслями, и он отправился на её поиски, не нашёл её там, куда эльф пыталась направиться. Чародей впал в панику и стал наворачивать круги по гавани, однако воздержался от намеренного причинения вреда кораблям — за такое могли и арестовать, если бы корабль подобно камню утонул. Он размышлял о том, какие тёмные деяния, достойные Моргота, кто-то мог сотворить с ней. Со временем эльфийка восстала из небытия и осознала, что находится на лошади. Она ощутила огромную боль в области головы, которая казалось бы покрывала её волосы огнём. Когда она открыла глаза, мощнейшая боль стала покрывать всё её тело. Постепенно она стала всё же возвращать контроль над своим телом и со всей силы вцепилась в коня — эльф в сознании мог легко свалиться с лошади, ведь теперь управление лошадью отошло от подсознания и вернулось к ней. Она также поняла, что не помнит лошадь. Её ли это был конь? Она не помнила ничего, так как часть головы её была пробита и с кровью вытекли воспоминания. И к ужасу своему, Галадриэль поняла, что не знает, кто она такая. Память отказала, и она в страхе и боли вцепилась в коня ещё сильнее. Она поняла, что череп её был проломлен и её покинуло большое количество крови, видимо кто-то решил на неё напасть. Да, кто-то совершил подлое и внезапное нападение. Она не знала, не идёт ли кто-то за ней, чтобы помочь ей восстать или же навредить ей. Так что она поверила в интуицию коня, радуясь, что у этого сильнго зверя в уме есть место, куда следовало бы отправиться. Иначе же пришлось молиться Варде, чтобы её память вернулась. Возможно, надо было найти путника и спросить его, куда же идти. Но куда? Возможно, следовало найти медика, чтобы тот смог разобраться с её раной. Набережная была пуста, а солнце садилось. Никого не было рядом. Галадриэль не знала, были ли вообще рядом живые люди, или она осталась одна в Пустоте. Но нет, не могло быть здесь Пустоты. Кто-то напал на неё и причинил ей зло, кто-то был рядом. Возможно этот кто-то бы явно не готов ей помогать, но рядом были живые существа, а следовательно это не могла быть Пустота извне Эа. Саурон, который был не так далеко, но и не близко, внезапно нашёл несколько литров крови на полу, признаки борьбы и сражения. Однако Галадриэль рядом не было. В тот момент он понял, что состоялась беда, и всё более жуткие мысли стали посещать некоронованную голову, в которой мысли обратились к судьбе.