В тёмном лесу

Саурон, находясь в одной из орочьих ям Дол-Гулдура, посвятил себя ковке. Он разогрел металл на специальном огне, после чего залил его в форму и стал мерно ударять по раскалённому металлу молотком, чтобы придать ему форму. В этой раз он планировал сделать ещё несколько колец, чтобы укрепить и улучшить систему, благодаря которой он мог в любой момент появиться в каждом углу Средиземья, и исправить любое искажение, которое там появлялось. Да, несомненно, с тех пор как он заключил союз с эльфийкой, именно борьбе с искажением были посвящены все его усилия. Орков, правда, приходилось создавать втайне — едва ли бы можно было убедить в том, что полезные трудолюбивые орки способны оказать неоценимую помощь в борьбе с порчей Моргота. Саурон настолько забылся в своей ненависти к Морготу, как не заметил, что с тыла к нему подошёл упитанный орк. Это был Углук, ответственный за казармы и питание в Дол Гулдуре. Его начищенные доспехи сияли, а сам он внимательно смотрел на господина своего, кузнеца, и вопрошал. Когда же волшебник заметил орка, в нём проснулось ранее невиданное чувство. Уже полгода как он посвятил себя работе и не ощущал никого рядом, не ведал тепла. Он отдалился ото всех, в том числе и от Галадриэль, ведь с рядом с ней было слишком велико искушение просто летать под звёздами на назгуле и ничего не делать, но умом понимал он, что само себя испорченное и искаженное Средиземье не осквернит. Надо было работать, и работать не прерываясь на сон. Тогда Саурон покинул втайне Карас Галадон и направился в Дол Гулдур, где стал спасать Средиземье. И вот близость орка и сияние его доспехов совершенно оглушили Саурона, уже отвыкшего за полгода от близости. А когда Углук подошёл ещё ближе, чтобы отчитаться о работе, обратил внимание волшебник на его выточенный словно из камня профиль, на отметку белой руки на лице, на сильные руки. Не смог совладать с собой господин теней, заключил орка в обьятья, а потом стал снимать с него броню, пока ничего не понимающий Углуг смотрел, как за спиной Саурона закипает оставленный без присмотра металл. Он без колебаний приступил к делу и принялся бурить орка так деловито, словно в нём находились залежи мифрила и сейчас Саурон торопился достать драгоценный металл, пока он ещё не потерял своё сияние. Саурон вдалбливался в глубины со знанием дела, кирка его находила оптимальный путь и медленно расширяла его, пока Углук смиренно замер — не испытывал он нужды в происходящем, но его любовь к владыке была велика и он позволил Зигуру творить своё дело. Внезапно на спину Саурона упало несколько капель расправленного мифрила — мифрила настоящего, который он поставил разгореваться и забыл про него. Словно ужаленный, Саурон развернулся, его кирка покинула шахту, и он властным жестом повелел орку одеваться. В то же время за окном орочьей ямы он словно увидел, как в кустах мелькнуло нечто серое. Митрандир? Волшебник с ним уже встречался, но узнав, что Саурон окончался отказался от злых дел и поклялся именем Феанора и Сильмариллами, что будет творить только добро, не стал с ним сражаться. Однако время от времени Саурон ловил его томные взгляды, после чего волшебник моментально отворачивался и утыкался в бороду, прикрывая лицо шляпой, а в передаваемых ему письмах рисовал странные примитивные рисунки — например, две фигурки, одна верхом на орле, а вторая на назгуле, крылья которых изображали сердце… Саурон решил, что стоит посетить библиотеку Эрегиона и узнать значение этого символа. Хм, а не употребить бы Истари? Судьба словно даёт ему очередную возможность. Однако не успел Саурон и помыслить об этом, как раздался мощный гром, затем стены крепости пошатнулись. Колдун в панике повелел орку как можно скорее заняться делом, а сам быстро накинул мантию и чёрную мифриловую кольчугу, которую он часто носил во избежание покушений, и стал подыматься из орочьей ямы. Интуиция не обманула его — это была Галадриэль. Он инстинктивно прикрыл палец с Кольцом второй рукой, защищаясь от метательного кинжала — перспектива провести ещё десяток лет в облике Немигающего Ока совершенно не вдохновляла. Это с ним происходило уже дважды. Однако, эльфийка не поняла, что здесь творилось, судя по всему, так как настроена была миролюбиво — с поправкой на трясущиеся недра земли при каждом её шаге. Зато сразу заметила ковальную установку, и разогретый мифрил, не догадываясь, что почувствовала она что-то совсем иное, и разгоряченным был не только мифрил. — Опять кольца? — недовольно спросила она — И сколько на этот раз? Ничего не сказав, Саурон спрыгнул со стены крепости и побежал на Север, во владения Трандуила — было важно оттянуть разговор подальше от Углука, чтобы Галадриэль не могла залеть в его разум.