Сломанная кукла

      Тёдзи с явным волнением следил сверху, и любопытство толкало подойти ближе к краю провала, но здравый смысл отгонял от опасности — любая случайность, и мальчик мог оскользнуться на грязи и рухнуть вниз.       И беспокойно от того, что и погода портилась, и молнии чаще били в землю, словно стихия чувствовала, что нам остался последний шаг, чтобы запечатать это буйство.       Оробаси молчал, предоставляя действовать мне. А спину жег взгляд наблюдателя, который, казалось, ни на минуту не ослабевал.       Я вздохнула и посмотрела на колонну, которая изливалась розово-фиолетовым свечением. А после прижала ладонь к камню и сосредоточилась, волей и желанием направляя всколыхнувшуюся волной из глубин силу.       По руке скользнула водяная змея, а дождь вокруг на мгновение замер. Столп получил энергию и вздрогнул, накапливая мощь для заряда. Следом ударили две молнии друг за другом в дугу, оглушив и ослепив. А я испуганно дернулась и зажмурилась.       Даже расслышала, как от растерянности вскрикнул Тёдзи, отскакивая дальше от опасности и падая в грязь. Вот поэтому и не хотела сюда приглашать его — все-таки удар молнии может стоить ему жизни.       А меня... нет, не задело.       Я окинула себя быстрым взглядом и вскинула голову.       Заряд сферы сорвался со столпа и понесся к остальным, впитывая энергию и врезаясь в оберег, расползаясь по нему фиолетовым маревом. Даже с такого расстояния было заметно, как кристалл вспыхнул и заиграл красками, переливаясь, а после и в него ударило несколько молний друг за другом, словно впитываясь в оберег из неба, — вытягивая стихию, которая вот уже полгода буйствовала в небе.       Когда все успокоилось, то опустилась оглушающая тишина — даже показалось, что немного оглохла, пока не поняла, что... с неба не шел дождь.       Я протянула руку, но… последние капли иссякли, а небо начало светлеть. Медленно, но неумолимо.       «У тебя получилос-сь», — удовлетворенно произнес змей.       У нас, — поправила его.       Ведь без помощи и наставлений Оробаси ничего бы не вышло.       — Аи? — раздался взволнованный зов Тёдзи.       Вскинула голову, где на обрыве недалеко замер мальчик, смотря с надеждой.       Кивнула ему и улыбнулась.       Глаза ребенка заискрились радостью, и он широко улыбнулся. А когда я залезла назад, то и вообще чуть с ног не сбил, налетев и обхватив руками, уткнувшись лицом в живот. Ощутила растерянность и недоуменно вскинула руки.       Что он делает?       Оробаси тихо посмеялся, но ничего не объяснил.       — Спасибо, — пробормотал Тёдзи и крепче стиснул. — У тебя все вышло…       Я осторожно коснулась его плеча, привлекая внимание. И как только он поднял взгляд, просто кивнула.       Я ощущала сильное воодушевление, что… все получилось, что с неба больше не льет бесконечный дождь, а тучи светлели с каждой минутой, грозя совсем рассеяться и явить чистое небо.       Небо…       Какое оно?       Какое оно — солнце? А свет звезд?       Должно быть… это чарующе.       Я хочу увидеть.       Вскинула голову, смотря на сизые облака.       Было так… спокойно.       Вроде… на это похоже удовлетворение?       Тёдзи вздрогнул под порывом ветра и отпустил меня, отходя и старательно пряча лицо под полой шляпы. Мы оба были испачканы в грязи, а одежда до сих пор мокрая от дождя. Осмотрела свой печальный вид и покачала головой — какой идти дальше работать, если по-хорошему бы загнать мальчика в тепло, а еще накормить.       Кстати! Он же брал с собой в сумку еды. А мы много времени потратили на возню с оберегом.       Поэтому я снова коснулась мальчика и указала на сумку, которая у него перекинута через плечо. Тёдзи спохватился, и через несколько минут мы сидели спина к спине на ближайшем камне и обедали, каждый думая о своем.       Я, например, продолжала смотреть на небо, ожидая, когда тучи рассеются до конца.       «Можно с-с увереннос-стью с-сказать, что тебе в с-силах вос-становить еще один оберег, пос-сле чего я бы рекомендовал все-таки отправитьс-ся в Храм», — как только я съела два приготовленных для меня онигири, заговорил Оробаси. — «Так как с-со временем ты будешь ощущать, что тело вс-се с-сильнее отказывается с-слушать тебя».       Получается, что не так много времени у меня, — я нахмурилась и посмотрела на ладонь, покрытую грязными разводами.       «Ты вс-се еще можешь отказаться от вос-становления ос-стальных оберегов», — спокойно сказал змей. — «Но времени должно хватить тебе с-с запасом. В лучшем с-случае при благоприятных ус-словиях наш путь до Наруками займет около двух месяцев. В этом пути я учитывал возможность ис-спользования с-силы в качестве с-самозащиты».       Я вскинула брови и сжала кулак.       Действительно, не было смысла больше задерживаться.       С сожалением кинула взгляд на Тёдзи, который с довольным видом болтал ногами и разглядывал округу, которой предстояло обсохнуть и восстановиться после непрекращающихся дождей.       Как же настоять на том, чтобы забрать мальчика с собой?.. Я… не могу здесь оставить его.       Вздохнула и мотнула головой.       — Аи! — вырывая из мыслей, позвал ребенок.       Я обернулась, с вопросом вскинув брови.       — Смотри! — он указал рукой на небо, где сквозь облака стали проглядывать лучи солнца, похожие на столбы из желтого света.       А между ними…       Что это? — растерянно спросила я, разглядывая цветную дугу, повисшую в воздухе.       «Это радуга», — посмеялся Оробаси и принялся объяснять. — «Возникает от преломления с-света, когда лучи с-солнца проходят сквозь призму, в данном с-случае капли дождя. И с-свет рас-сеивается на с-спектр».       Ее создает свет и вода? — упростила для себя сложные слова змея, все еще с восхищением рассматривая чудо.       «Да», — собеседник вздохнул.       Я хочу научиться так делать…       «Хорошо», — миролюбиво отозвался Оробаси.       — Ой, мы… засиделись как-то, — потерянно произнес Тёдзи, отвлекая от разглядывания радуги. — Скоро уже темнеть будет. Почти весь день потратили, — и он вздохнул. — Снова не поработал…       Мальчик выглядел печальным, но я не знала, что сделать, чтобы он успокоился. А после ребенок отвернулся, смотря в сторону провала и шахт.       — Я… тут подумал, — тихо заговорил мальчик. — Ты ведь вернешься в Храм, когда все закончишь тут?       Он обернулся, чтобы дождаться моего кивка, а потом снова посмотрел на шахты.       — Тогда мне должно хватить времени, чтобы еще собрать моры, и… составить тебе компанию до Наруками, — Тёдзи сжал руками колени, выдавая волнение, и снова глянул на меня. — Ты… не против?       Я вскинула брови и отрицательно мотнула головой.       Конечно, не против! Сидела тут и голову ломала, как забрать его с собой, а он уже и сам думал об этом…       Нападение тех бандитов подтолкнули его к этому?       «С-скорее всего», — согласился Оробаси и вздохнул. — «С-сейчас будет тяжелее отс-слеживать их, так как я видел окружение через дождь. Когда влага с-совсем ис-спарится или впитаетс-ся в землю, то я… ос-слепну. Мои чувс-ства притупятс-ся».       Я нахмурилась и опустила взгляд на рыхлую и мокрую землю.       Это плохо.       Пока сидела и слушала неутешительные новости от змея, сам Тёдзи приободрился и выглядел уже веселее, явно строя новые планы.       «Тебе потребуетс-ся нес-скольно дней отдыха, ес-сли ты хочешь прис-ступить к новому оберегу», — предупредил Оробаси. — «В это время лучше не нагружать тело, ведь оно через с-себя провело много нес-совместимой энергии».       Пришлось внять словам змея. Все-таки он лучше в этом понимал, а для меня пока никакой разницы не было.       Когда мы достаточно насиделись, Тёдзи повел обратно домой, настаивая, что, раз сегодня не пошли в шахты, то на завтра надо хорошо подготовиться и пойти с раннего утра, а пока надо проветрить дом, приготовить поесть и самое главное — отмыться от грязи.       Я улыбнулась на слова ребенка и просто кивнула.       Небо…       Вот, что меня интересовало. А ночью тучи рассеялись совсем.       И стоило Тёдзи уснуть, как я, укутавшись в чистую юкату и держа в руке фонарь, тихо покинула дом, чтобы замереть у крыльца, зачарованно смотря ввысь.       Бесконечная чернота, на которой мерцали блики.       Это… звезды?       «Да, звезды», — подтвердил тихо Оробаси.       Как их много… Таких ярких и тусклых, больших и малых, они были словно рассыпанная крупа на черной материи.       Так… красиво.       Я просто стояла и смотрела, пытаясь охватить взглядом всю глубину ночного неба, разглядеть каждую звездочку и сохранить в памяти эти чувства.       Но слух уловил шаги за спиной, отвлекая от созерцания. И это не торопливые — Тёдзи, а более размеренные и осторожные.       Неужели наблюдатель, который не давал покоя последнее время и прожигал спину взглядом, решился подойти? А я ведь думала, что он уже оставил нас, ведь раньше к этому часу Оробаси говорил, что он уходил. Теперь же, когда змей не мог следить за округой, я и не знала, что наблюдатель задержался…       «Будь ос-сторожна», — предупредил Оробаси, отчего я невольно напряглась и опустила голову, вглядываясь в темноту и прижимая в волнении руку к груди.       Кем бы ни был этот наблюдатель, но я не могу сбежать, ведь… в доме оставался спящий Тёдзи.       Но этот незнакомец довольно самоуверенно приблизился и по дуге обошел, вставая так, что можно было видеть его, но и в случае чего уклониться. Как и не мешало протянуть руку и коснуться друг друга.       Он… казался знакомым. А чем больше я смотрела на него, ловя на себе же чужой внимательный взгляд, тем больше понимала… мы похожи.       Удивленно вскинула брови.       Как это так? Почему мы… одинаковые? Не считая разной длины волос и того, что он... юноша.       — И кто же ты? Помеха или… очередное ничтожество? — задумчиво пробормотал он, склонив голову и прижав пальцы к подбородку.       Я склонила голову в его же манере, но в руках продолжала стискивать ручку фонаря.       Он прищурился. Было видно, что что-то ему не понравилось.       — Молчишь?       А. Он ждал ответа.       По-моему, за время наблюдения можно было догадаться, что я не говорю, когда в разговорах с Тёдзи ни разу ему ничего не сказала.       Я прижала ладонь к горлу и мотнула головой, показывая, что не могу говорить.       Он вскинул брови и моргнул, а после… рассмеялся. Громко и от души, прижимая руки к животу и чуть ли не сгибаясь. Он смеялся, чем ввел в яркое недоумение, заставив отшагнуть подальше.       Что с ним?       — Сломанная… — хохотал он. — Сломанная кукла!..       Он, резко прекратив смеяться и лишь улыбаясь, быстрым шагом приблизился, отчего я вся сжалась, и цепко схватил меня за подбородок, заглядывая в глаза.       Одинаковые глаза.       Он довольно грубо повернул мне голову и второй рукой оттянул шиворот юкаты, рассматривая шею, а после едва коснулся той.       Что там? Что он смотрит?       «Печать Электро Архонта», — в отличие от моего напряжения, Оробаси звучал спокойно.       Незнакомец отстранился, но продолжал как-то криво, жестко улыбаться и держать.       — Сломанная и брошенная. Никому не нужная. Кукла.       Я нахмурилась и попыталась отстраниться, но он лишь надавил сильнее, давая знать, чтобы не дергалась. Так и стоял, что-то высматривая во мне. Вглядывался в глаза и… и также резко отстранился, вскинув руки и отвернувшись.       Меня беспокоили его поведение и слова. Но он встал в метре от меня спиной и с задумчивостью смотрел перед собой. Незнакомец молчал.       А я снова направила взгляд в небо, на звезды.       «Хм-м, вы одинаковые», — между тем заговорил Оробаси. — «Он, как и ты, тоже с-сосуд. Но… он пус-ст».       Пуст? Как это?       «Как ес-сли бы ты лишилась меня», — и эти слова змея прозвучали крайне жутко.       А ведь… мы и планировали дойти до Храма, чтобы там изгнали его дух из моего тела. И… я даже не представляю, каково это — быть пустой.       С тишиной.       Когда тебе больше никто не ответит и не подскажет…       — Ты… впервые видишь звезды? — прозвучал вопрос наблюдателя, вырывая из неприятных мыслей.       Я моргнула и опустила взгляд на юношу передо мной. Он снова внимательно следил, но на его интерес кивнула, чем вызвала насмешливый фырк.       Он тоже поднял взгляд в небо, придерживая шляпу.       — Звезды — ложь, — прозвучало довольно грубо, что заставило недоуменно вскинуть брови. — Как и небо — тоже ложь.       И он опять взглянул на меня, наблюдая лишь мою растерянность.       Что это значит?..       Оробаси в мыслях только вздохнул, не давая ответа.       — Такая чистая и наивная… — тихо произнес наблюдатель и слабо улыбнулся, тут же пряча лицо под шляпой. — Этот мир слишком жесток для тебя…       Я совсем его не понимаю, — потерянное осознание.       — Какие твои дальнейшие планы? — достаточно резко спросил он, меняя тему и снова уставившись на меня, и взмахнул рукой. — Или ты так и хочешь сидеть на этом острове?       Задумчиво наклонила голову, пытаясь понять, как объяснить ему о намерении идти на Наруками. Это…       «Покажи в с-сторону моря», — подсказал Оробаси.       Ага, — и последовала совету, указывая рукой в темноту.       Наблюдатель нахмурился, проследив направление, а потом снова перевел внимание на меня.       — На восток?       «Да», — ответил змей.       Я кивнула.       — Наруками? — прищурился юноша.       Я снова кивнула.       Собеседник помрачнел и сложил руки на груди.       — Мальчика заберешь с собой?       Кивнула.       — Зачем тебе туда? — этот вопрос заставил растерянно замереть.       И… как ему объяснить, что это из-за Оробаси?       — Ты знаешь свою природу? — юноша приблизился на пару шагов. — Ты знаешь, кто нас создал?       Я вскинула брови и опустила взгляд, прижимая руку к груди. Наблюдатель внимательно проследил за мной, а после подцепил пальцами мой подбородок, заставляя смотреть ему в глаза.       — Не ищи ее, если не хочешь разочароваться еще сильнее, — тихо сказал он.       Мы смотрели друг другу в глаза.       — Как давно ты проснулась? — он отпустил меня и снова отстранился на шаг.       «Дес-сять дней назад», — подсказал Оробаси.       Я посмотрела на руки — одна свободная, а во второй был фонарь, — затем оглядела округу, куда можно поставить ношу, и решила, что на каменную ограду вокруг дома. Юноша, вскинув бровь, следил за моими метаниями, пока не избавилась от фонаря и на пальцах не показала «десять».       — Десять… — он нахмурился. — Месяцев?       Мотнула головой.       — Недель?.. — с прищуром предположил он.       Но я снова мотнула головой.       Наблюдатель замолк, смотря на меня как-то… странно, что даже не по себе стало.       — Ты идиотка? — в конце концов, бросил он крайне резко.       Я опешила.       Что это значит?..       «Он о тебе не лучшего мнения», — со вздохом пояснил Оробаси.       Недоуменно вскинула брови.       — Только проснувшись, ты отправилась восстанавливать обереги? — он всплеснул руками. — Ради… ребенка?       Я, растерянно хмурившись, уже без прежней уверенности кивнула.       Юноша вздохнул и ничего не сказал, только прижал пальцы к лицу и прикрыл глаза.       Почему он так себя ведет? — недоумевала я.       «Вероятно, он ос-сознает, что это с-ставило под угрозу твою жизнь. И видит разницу в этом с-сильнее, чем ты ее вос-спринимаешь», — спокойно сказал змей.       Его это беспокоит? Почему?       «Тебе это ос-стается только с-самой узнать».       — Аи, — позвал юноша и снова посмотрел на меня. — Тебе нельзя на Наруками.       Я вопросительно вскинула брови.       — Ты… похожа на Электро Архонта, а это может вызвать проблемы. Тебя убьют, — он выглядел мрачным.       Нахмурилась.       «Он прав, но… нам надо в Храм. Только там нам помогут», — вздохнул Оробаси.       Я вторила его вздоху, опустив понуро плечи, и печально посмотрела под ноги.       Почему… все так сложно?