***
Тайн переходит на вторую часть «Гарри Поттера», когда на часах уже одиннадцать. Он старается вслушиваться в то, что говорят персонажи на экране, а не в слова, которые долбятся о его черепную коробку. Если он сейчас позволит себе отвлечься, то истерика, рвущаяся изнутри, его просто уничтожит. У него не просто сердце вырвано, а грудная клетка разорвана на лоскуты, выпотрошена вместе с лёгкими и раздробленными рёбрами. Сарават прочитал его сообщение почти сразу. И оставил его без ответа. Юноша вздрагивает, когда слышит дрель звонка. Он ставит фильм на паузу и устало поднимается с нагретого места. Что ж, посетитель либо слишком настойчивый, либо просто пьян, потому что кнопку звонка он не отпускает. Тайн заглядывает в глазок, слегка хмурится и открывает дверь. - Саймон? – Типакорн натянуто улыбается, наблюдая за своим соседом, который переминается с ноги на ногу и трясётся всем телом, будто куда-то жутко опаздывает. - Нонг’Тайн, – предупреждающе начинает парень, грозно указывая на ничего не понимающего юношу указательным пальцем. – Мне срочно нужен штопор, – он выпрямляется и широко улыбается, когда видит, как Тайн расслабленно выдыхает. - Ну, ты и придурок, – бурчит Тайн, но уголки его губ дёргаются. – Зачем же так пугать?! – кричит он уже откуда-то с кухни. Типакорн возвращается со штопором в руке и игнорирует странный взгляд соседа, который вдруг с подозрением его оглядывает. Но Саймон не задаёт лишних вопросов (за что Тайн крайне благодарен) и уходит к себе, отсалютовав ему напоследок штопором и протянув весело «Счастливого Рождества!» Тайн вымучено усмехается себе под нос, качая головой, и идёт на кухню. Он не спеша моет посуду и, забывшись, отпускает свои мысли куда-то далеко-далеко. К Саравату. Тайн думает о том, почему он такой идиот, раз умудрился отпустить такого прекрасного парня, как Ват. О том, почему люди начинают ценить только после того, как потеряли. И о том, что он бы сделал всё, чтобы Сарават простил его и вернулся. Пусть только Сарават вновь окажется рядом, и он будет целовать землю, по которой ходит! Юноша чуть не роняет керамическую миску, когда вновь слышит дрель и вздрагивает всем телом от неожиданности. Он нервно вытирает руки кухонным полотенцем и быстрым шагом направляется к двери, тут же её распахивая. Чем ещё он может помочь своему соседу, кроме как штопором? Поварёшкой в дырочку? Парень перед ним одет в чёрное пальто, огромным мягкий шарф, обмотанный вокруг шеи и прикрывающий даже уши; на ногах прямые чёрные джинсы и низкие ботинки. Волосы Саравата припорошены снегом и забавно топорщатся в разные стороны. Из-под края шарфа выглядывает покрасневший нос. Тайн успевает сделать лишь один вдох и больше не выдыхает. Он так и стоит с удивлённо приоткрытыми губами, держась рукой за ручку двери. - Привет, – с полувопросительной интонацией негромко говорит Ват. - Что ты тут делаешь? – выдавливает из себя Тайн, чувствуя, как его накрывает волной ощущений: от страха до полнейшей эйфории. - Ты написал, что хотел бы что-то изменить, – неуверенно отвечает парень. – Я здесь, чтобы ты сказал мне, что именно. Тайн прерывисто выдыхает и молится в этот момент лишь о том, чтобы не развалиться на куски на глазах у Саравата. Он невозможный. Таких людей просто не существует на этой орбите! Сарават это какая-то аномалия. Сегодня Рождество – праздник, которого ждёт каждый американец весь год, отсчитывая дни. А Сарават тратит этот день на то, чтобы добраться до квартиры Тайна и… узнать, что он думает. Он из другого мира, чёрт возьми. Но точно не с этой планеты. - Почему ты не празднуешь? – Типакорн пожимает плечами. - А ты? - Я первый спросил, – хмурится парень. - Ну… – Сарават заминается, на мгновение опустив глаза. – Мне не с кем. - А Пэм? – вырывается у Тайна прежде, чем он успевает себя остановить. Ват на секунду непонимающе хмурится. - Она уехала к родителям. - И поэтому ты пришёл ко мне? – в голосе слышится зарождающаяся раздражённость. - Я пришёл, чтобы поговорить, – спокойно объясняет Сарават. - Но я не просил тебя приходить, – с нажимом говорит Тайн, сильнее сжимая пальцами ручку. Ват пару секунд смотрит на него, медленно облизывая губы, а потом грустно усмехается, подняв глаза к потолку. Он качает головой, будто не веря в происходящее, ещё раз усмехается и разворачивается, чтобы уйти. - Ну, да. Конечно. И чего я ожидал? – бурчит себе под нос парень, делая несколько шагов к лифтам. Тайн смотрит ему вслед, нервно дёргая коленом и кусая с нажимом губы. Если он сейчас не выскажет всё Саравату, то другой возможности может и не представиться. Сарават ведь пришёл, а значит, Тайн ему всё-таки небезразличен. - Почему ты такой? – с ноткой отчаяния спрашивает Типакорн. Сарават замирает на месте. Он всё ещё стоит спиной и ждёт объяснений. - Почему ты всегда такой… идеальный? – переборов смущение, произносит Тайн. – Я прошу тебя быть моим фальшивым парнем, и ты соглашаешься. Я говорю, что мне нравятся Scrabb, и ты играешь мне их песни без остановки. Я говорю, что выбираю Пэр, и ты спокойно уходишь, – юноша отчаянно возводит глаза к потолку. – Я говорю, что хочу всё обсудить, и ты тут же оказываешься на моём пороге! Почему?! Сарават, наконец, поворачивается к нему вполоборота и искоса смотрит грустными глазами. - Я думал, и так понятно, – Ват растерянно пожимает плечами. Тайн жалобно смотрит на него и сводит брови. – Потому что я люблю тебя, Тайн. Он говорит это так просто, словно об этом знает вся планета, кроме самого Тайна. Словно в этих словах нет ничего особенного, и для Саравата это обычная рутина. Но для Тайна эти слова – смысл всего живого на Земле. Почему же он раньше этого не понял?.. - Я сказал тогда про Пэр, – тихо начинает Тайн, обнимая себя за локти, – чтобы вызвать… ревность. Она мне не нравилась. - В смысле? – Сарават всем корпусом разворачивает к парню и непонимающе хмурится. - Я… – Тайн чувствует, как истерика, которую он сдерживал последние пару часов, вновь хочет вырваться наружу. – Я не знаю, как это объяснить. Я поступил ужасно! Прости меня, Ват. Вообще всё, что я делал… Я до сих пор не понимаю, как ты мог продолжать оставаться рядом, – он ощущает, как глаза наполняются слезами и старается не моргать. – Я не тот парень, о котором можно мечтать. Я не умею правильно выражать свои чувства и не ранить чужие. Но ты… – Типакорн беспомощно прикрывает глаза, пуская две мокрые дорожки, и рвано выдыхает. – Я никогда ещё подобного не чувствовал. Ни к кому. Я не знаю, что ты сделал, но я теперь, кажется, жить без тебя не могу, – он стыдливо прикрывает катящиеся слёзы и розовые щёки ладонями. – И мне больше не хочется искать какую-то там идеальную девушку. Вообще никого не хочется искать. Потому что я нашёл идеального парня. Тайн не успевает осознать, что происходит, когда Сарават осторожно отнимает его руки от лица, берёт его за скулы и прижимается к его губам своими. Типакорн чувствует на языке вкус собственных слёз, которые Сарават успел собрать с его губ. Ват целует его бережно, мягко сминая губы и почти не двигаясь. От всё ещё рвущегося наружу кома невыплаканных слёз и накрывающего его счастья Тайн не может сделать даже маленький глоток воздуха, поэтому он нехотя отстраняется и с тревогой смотрит в глаза напротив. - Я тоже нашёл идеального парня, Тайн, – Сарават приподнимает уголки губ. Тайн не выдерживает и крепко обнимает Саравата, плача уже навзрыд. Он прижимает парня к себе за шею, зарываясь носом в мягкий шарф, всё ещё влажный из-за растаявшего снега. - Спасибо, что пришёл, – всё, что может выдавить из себя Типакорн. Сарават тёплый, несмотря на мороз, исходящий от пальто и его рук. Он всегда самый тёплый. Тайн бы душу дьяволу продал за то, чтобы находиться в тёплых руках Саравата всю оставшуюся жизнь. Они вновь целуются, теперь уже более уверенно, когда последняя слезинка скатывается с щеки Тайна, и, не отрываясь друг от друга, неловко вваливаются обратно в квартиру, не глядя закрывая дверь. Ват тянет парня на себя к стене и позволяет Типакорну вжаться в него. Спустя пару мгновений, мозг Тайна начинает хоть немного функционировать, и юноша спешно расстёгивает пальто Саравата, рывками снимает его с плеч, отбрасывая куда-то за спину, и параллельно стягивает огромный шарф с чужой шеи. Ват хоть и кажется с виду уверенным контролёром ситуации, направляя парня, но его глаза бесконтрольно закатываются, когда язык Тайна беспринципно мажет за ухом и под челюстью. Тайн понятия не имеет, откуда взялась эта уверенность (видимо, недавняя истерика и выплеск эмоций сыграли свою роль), но он без задней мысли расстёгивает ремень, пуговицу и молнию на чужих джинсах под удивлённый вздох Саравата. - Тайн, – со всей серьёзностью и твёрдостью зовёт его Ват, крепко хватая за запястье. У Тайна колени подкашиваются от этого тона. И он бы опустился на них, честно говоря. - Да? – тихим голосом отзывается и глаза прячет где-то у Саравата в ключицах под водолазкой. - Если ты не… - Пожалуйста, Ват, – юноша поднимает преданный взгляд. – Позволь мне. Я правда, хочу. Сарават тихо выдыхает, отпускает чужое запястье, притягивает Тайна к себе за скулы и целует. Пальцы Типакорна продолжают свою миссию и приспускают немного джинсы с бёдер парня. А потом одна рука ныряет под бельё, и Тайн с упоением ловит губами первый полный блаженства стон Саравата. Типакорн неуверенно начинает двигать рукой, обхватив член и собрав большим пальцем каплю смазки с головки. Ват неожиданно меняет их позициями, прижимая Тайна лопатками к стене и вклинивая своё колено меж чужих бёдер. Тайн ахает, когда к его паху прижимаются ногой, и неосознанно дёргает рукой, заставляя Саравата ахнуть тоже. - Ват, не надо, потом, – бормочет Типакорн куда-то между их лицами. Он улавливает непонимающий взгляд парня и повторяет уже более мягко, но настойчиво: – Потом. Тайн хочет не этого. Сарават плавно выпрямляет колено и снова глубоко целует парня, крепко обхватывая одной рукой его талию, а другой – затылок. Типакорн чувствует, как по его пальцам сочится естественная смазка, собирает её и двигает рукой быстрее, вынуждая Вата уткнуться ему носом в шею и несдержанно простонать. Тайн готов кончить прямо вот так, прижатым к стене, находясь в захвате сильных рук и пытаясь сделать Саравату приятно. Как же он мечтал об этом. Типакорн ускоряется с каждым движением руки, ощущая, как Ват вылизывает его шею, и улавливая тихие мычания. И, когда Сарават на финальных толчках уже сам толкается в чужой кулак, прикусывает кожу над ключицами парня и стонет низким голосом на грани рычания, глаза Тайна закатываются в блаженстве. Ват трясётся всем телом, всё ещё вжимая парня в стену, и кончает с именем Тайна на губах. Саравату требуется минута, чтобы прийти в себя. За это время Тайн более-менее натягивает на парня джинсы трясущимися руками от возбуждения, которое всё ещё горело у него в домашних штанах. Ват поднимает взгляд на парня и настойчиво сжимает его талию пальцами, которые всё ещё держали тело Тайна в захвате. Тот нервно улыбается уголками губ и произносит тихо: - Идём, – хватая Саравата за руку и утаскивая вглубь квартиры. В спальне полумрак, единственный источник света – это проектор, отбрасывающий изображение на стену, и тусклый свет экрана ноутбука, стоящего где-то на полу. Тайн останавливается посреди комнаты у подножья кровати, стоя спиной к Саравату. Именно сейчас его с головой накрывает неловкость и стыд: не потому, что он делает это с парнем, а потому, что он в принципе это делает. У него никогда не было чего-то серьёзнее поцелуев и петтинга с девушками, поэтому он понятия не имеет, что говорить и делать. Как вообще люди приходят к первой близости, если Тайн сейчас готов заплакать от стыда, зная, что Ват стоит за его спиной и ждёт каких-то действий? Видимо, Сарават понимает молчание парня и решает сделать первый шаг сам. Он кладёт руки на излюбленную талию юноши, слегка сжимая её и чувствуя при этом чужую дрожь и судорожный вздох, прижимается грудью к спине Тайна, а губами – к его шее. Типакорн блаженно прикрывает глаза, пока губы Саравата плавают по его выпирающим позвонкам и загривку. И тогда Тайн решается – он разворачивается и тянет Вата на себя в направлении кровати. Через секунду они уже лежат на мягком пледе, Сарават накрывает тело Тайна, а его язык продолжает вылизывать чужую шею, только теперь спереди. Тайн отчаянно прижимает голову парня к своей коже и с каждым новым влажным мазком прогибается в спине всё сильнее. - Скажи, чего ты хочешь? – тяжёлым шёпотом выдыхает ему Сарават на ухо, опаляя чувствительное место горячим влажным дыханием. Тайн несдержанно стонет под парнем, немного разводя ноги, чтобы позволить Саравату удобно устроиться между ними. - Я… Я хочу… – между хрипами и вдохами-выдохами выдавливает тот. - Ну же, Тайн, – Ват ныряет языком в ушную раковину, заставляя парня громко поражённо вздохнуть и схватиться за его плечи. – Я сделаю всё, что ты попросишь, только скажи. Пока Тайн пытается собрать разбежавшиеся мысли в кучу и вспомнить тайский, Сарават стягивает с юноши свой же свитер (да, он заметил его) вместе с футболкой и припадает губами к открывшимся ключицам, осторожно засасывая кожу так, чтобы не оставить следов. - Я-хочу-твои-пальцы, – выпаливает Тайн одним словом и краснеет от кончиков ушей и до самой груди. Сарават замирает на несколько секунд, за которые Типакорн успевает пожалеть даже о том, что родился, а потом требовательно накрывает губы Тайна своими. Юноша с упоением отвечает на поцелуй, чувствуя, как ладони Саравата гуляют по его обнажённой тёплой коже поясницы и живота. - У тебя есть что-нибудь? – спрашивает Ват, заглядывая в округлившиеся в испуге глаза парня. – Будет немного неприятно, если… - А… Да. В ванной. Над раковиной, – нервно проговаривает Тайн. Сарават ещё раз чмокает парня в губы и подрывается с постели, скрываясь в коридоре. Среди множества бутыльков за зеркалом парень находит бутылочку со смазкой и возвращается в спальню. Тайн сидит на кровати, согнув колени, уже в одном белье и прикусывает свои пухлые губы, чем выдаёт свою нервозность. Сарават подходит ближе, бросает бутылёк недалеко от себя и становится коленями на кровать, на ходу снимая с себя тёплый свитер. Тайн завороженно наблюдает за тем, как парень напротив заносит руку за голову, подцепляет пальцами футболку и стягивает её с себя одним плавным движением, отбрасывая в сторону. Всё внутри Тайна дрожит и скручивается, когда он видит напрягающиеся руки парня, чётко очерченный пресс и запястья, окольцованные венами. Ему нравится то, какой Сарават уверенный в этот момент: кто-то из них должен обладать этим качеством сегодня ночью. Потому что Тайн вообще ни в чём не уверен. Он всё ещё безумно стесняется и не может поверить даже в то, что видит Саравата в своей квартире после долгих и изнурительных дней болезненной разлуки. Ват накрывает Тайна своим телом, и за незамысловатыми ласками и поцелуями Типакорн не замечает, как с него стягивают последней элемент одежды. Сарават обхватывает член парня пальцами и осторожно двигает ими в неспешном темпе, слыша тихие стоны, которые пока не прорвались наружу, но постепенно поднимаются изнутри. Тайн слепо нащупывает бутылёк на поверхности кровати и тыкает им парня в бок. Сарават отрывается от него, медленно облизывает губы и глубоко дышит, устремив на юношу тяжёлый взгляд сверху вниз. - Тайн, ты уверен? – неожиданно беспокойно спрашивает он. Типакорн улыбается уголками губ, тянется ладонями к лицу Саравата и утягивает его в новый чувственный поцелуй, поглаживая скулы большими пальцами. - Я думал об этом почти каждую ночь, – выдыхает Тайн между ними, всё ещё соприкасаясь губами. - Почти? – игриво спрашивает Сарават, вздёрнув бровь. - В остальные разы это были не пальцы, а кое-что побольше, – Тайн копирует выражение лица парня напротив. Губы Саравата сами по себе приоткрываются в немом удивлении, и Тайн, пользуясь этим, тут же накрывает их своими. Через минуту, после недолгой возни Типакорн, наконец, чувствует влажные пальцы, кружащие по колечку сжатых мышц, и поражённо выдыхает, распахивая глаза. Сарават даёт парню привыкнуть к ощущению чего-то в таком уязвлённом месте и лишь после этого аккуратно вводит указательный палец на одну фалангу. - Всё в порядке, можешь продолжать, – отвечая на немой вопрос, шепчет Тайн. И Сарават плавно вводит палец по самую костяшку. Тайн прерывисто выдыхает, стараясь обуздать непривычные ощущения, приносящие лёгкий дискомфорт. Ему нравится, как Ват заботится о нём в этот момент: неспешно двигает лишь одним пальцем внутри него, вылизывает шею и уши в самых чувствительных местах, заставляя постанывать, свободной рукой перебирает волосы Тайна. И почему он раньше не разглядел такую мечту, как Сарават, прямо у себя под носом? Когда Тайн окончательно впадает в невменоз, блаженно прикрыв глаза, и Ват это замечает, последний плавно спускается поцелуями к животу парня, не прекращая своих уже более уверенных движений пальцем. Он погружает язык в узкую впадинку пупка, и Типакорн дёргается, резко устремляя свой взгляд вниз на парня. Сарават хитро улыбается и, не разрывая зрительный контакт, высовывает язык и вновь ныряет им в щёлочку пупка. Одновременно с этим Тайн, поражённо прикрыв рот тыльной стороной ладони, откидывается на подушки, а Ват незаметно проталкивает второй палец. Типакорн будто бы этого не замечает, концентрируясь на трюках, которые вытворяет язык Саравата, поэтому последний уверенно ввинчивает пальцы глубоко в тело парня. Он рисует узоры поцелуями на бледной коже, подушечками фаланг пытаясь отыскать комочек нервов внутри Тайна. В одно мгновение Сарават засасывает кожу на тазовой косточке, пока парень под ним в тысячный раз растекается по постели, и нащупывает кончиками пальцев простату. Тело Тайна простреливает удовольствием, он дёргается и неожиданно для себя громко стонет, после чего испуганно закрывает рот ладонями. Ват тоже замирает, приподнимая голову и изучающе оглядывая парня. Типакорн переводит огромные сверкающие глаза на Саравата, сжимая губы. - Вот тут, да? – усмехается Ват. - Мгм, – согласно мычит Тайн, сгорая от смущения. Сарават проталкивает пальцы чуть глубже, находя нервный комок, и давит на него. Тайна выкручивает на постели, и никакие ладони уже не сдерживают его рвущиеся наружу стоны. Он теряется в ощущениях, не обращая внимания на то, как Ват добавляет третий смазанный палец, легко скользящий по стеночкам. Юноша ничего уже не слышит, кроме гула в ушах, и концентрируется лишь на этом приятном давлении внутри. Сарават продолжает трахать парня пальцами, постепенно ускоряясь, и возвращается губами к телу Тайна. Он нежно целует вторую тазовую косточку, широко мажет языком ниже пупка, разгоняя мурашки по чужой коже, и мелкими поцелуями перемещается на ноги. Тайн громко всхлипывает, когда Ват уже тремя пальцами начинает массировать простату, а губами захватывает кожу на внутренней стороне бедра. Типакорн сейчас настолько потерянный в удовольствии, настолько расхристанный, настолько уязвлённый, что Сарават вновь возбуждается, хоть и мысленно убеждает себя, что ему сегодня уже ничего не светит. Он и мечтать не мог, что когда-нибудь (а уж тем более так скоро) Тайн будет так сильно доверять ему и желать его, что откроет собственное тело и душу. Эта преданность сводила с ума, потому что Сарават уже успел потерять надежду быть принятым с его нелепыми чувствами. - Ват… – тихо выдыхает Тайн. – Я скоро… О, Боже! – бормочет он, вымученно запрокидывает голову, прогибаясь в спине, и целенаправленно насаживается на пальцы, дёргая бёдрами из-за волнами накатывающего удовольствия. Четвёртый палец слишком быстро проскальзывает внутрь сразу на всю глубину, и Типакорн едва слышно скулит, не зная, куда себя деть. - Сарават! – он зарывается пальцами в чужие волосы и на каждом плавном толчке сжимает их в кулаках. Сарават быстрее двигает рукой, пытаясь оказывать как можно больше давления на заветную точку внутри, и с упоением ловит слухом каждый стон и всхлип, слетающий с любимых губ. Он прикусывает внутреннюю сторону бёдер, оставляя едва заметные кровоподтёки и засосы, и этим окончательно толкает Тайна за грань. - Чёрт-чёрт-чёрт! – слетает одно за другим с уст Типакорна, пока он выгибается на кровати всё сильнее, до хруста, чувствуя, как оргазм удивительно медленно начинает накрывать его. Он ещё никогда подобного не ощущал. Всё его тело мелко трясётся из-за то и дело сокращающихся мышц, воздух выходит из груди в одну секунду, глаза непроизвольно закатываются, а в каждом нервном окончании он чувствует неземное удовольствие. Сарават не прекращает своих движений и всё ещё давит на простату кончиками пальцев, доводя парня до исступления. Тайн начинает хныкать от количества приятных ощущений, после чего пальцы покидают его тело, а чужие губы накрывают его собственные. Он подрагивающими руками обнимает Вата за плечи, отвечая на поцелуй, и постепенно расслабляется. Сарават отстраняется, опираясь на локоть рядом с головой парня, а другой рукой всё ещё поглаживая чужие бёдра. Тайн распахивает свои невозможные глаза, в которых видны блики и сверкающие звёздочки, и Ват не может оторваться. Взгляд Тайна такой влюблённый и восторженный, что Сарават не может поверить в то, что это он причина такого взгляда. - Ты останешься? – тихонько спрашивает юноша с надеждой. - Если ты хочешь, я могу, – Ват коротко улыбается. - А со мной… останешься? – и сердце Тайна от волнения начинает биться быстрее. - Я, вроде как, за этим и пришёл, – Сарават осторожно подцепляет пряди юноши кончиками пальцев, отводя взгляд. Тайн улыбается своей кроличьей улыбкой, и Ват наклоняется, чтобы вновь поцеловать его. Они лежат друг напротив друга какое-то время молча, переплетаясь пальцами. Обнажённое тело Типакорна начинает замерзать, и он думает, что ещё пару минут, и нужно будет идти в горячий душ. - Как ты узнал, что я дома? Что, если бы я был не один? – неуверенно спрашивает Тайн, взглядом очерчивая идеальный оголённый торс парня напротив. - Когда ты мне написал, я сомневался, но в конце концов позвонил Мэну, а тот, спросив у Тайпа, ответил, что ты сидишь тут скучаешь в одиночестве, – Сарават задумчиво смотрит куда-то в сторону в своей манере, и Тайн любуется таким родным выражением лица парня. – Я удивился, честно говоря. Был уверен, что ты с Пэр. - А я был уверен, что ты с Пэм, – виновато бормочет Типакорн. - С чего такие мысли вообще? – непонимающе спрашивает Сарават. - Ты был с ней всё это время, что мы не общались, – неуверенно отвечает Тайн, как-то вдруг весь сжимаясь. – И ты дал ей свою именную футболку во время последнего матча, – Ват на секунду вскидывает брови, удивляясь тому, что парень присутствовал на игре. – Я постоянно встречал вас вместе на учёбе. Вы обнимались, – последнее парень проговаривает почти шёпотом. - Тайн, – нежно зовёт его Сарават. Так, как может только он. – Пэм моя лучшая подруга. Она мне нравилась когда-то. И я знаю, что я ей нравился, – он замолкает и, задумавшись, поглаживает пальцами плечо парня. – Возможно, у неё до сих пор есть что-то остаточное, пока она не встретила другого парня. Но мы никогда не сможем быть вместе, потому что это разрушит нашу дружбу, а в отношениях друг с другом мы долго не протянем, это бессмысленно. Но самая главная причина в том, что у меня есть ты. Пожалуйста, перестань думать, что для меня это ничего не значит, я не влюбляюсь каждую неделю в разных людей и не собираюсь бросать тебя ради кого-то другого. - Я тоже не собираюсь, – едва слышно смущённо выдавливает Тайн. – Ты лучший из всех, кого я встречал, – искренне говорит он, огромными глазами разглядывая парня. Тайн не отлипает от Саравата всю оставшуюся ночь, совершенно не обращая внимания на фильмы о Гарри Поттере, в то время как Сарават пытается не отвлекаться на незамысловатые объятия и невесомые поцелуи парня в шею, сосредоточившись на сюжете. Типакорн не знает, рождественское ли это чудо или что-то иное, но благодарит мысленно Вселенную за то, что та дала ему второй шанс. А он далеко не дурак, чтобы упускать его. За окном всё ещё падает пушистый снег; люди стучатся друг другу в дома, чтобы поздравить с Рождеством; в квартирах жгутся бенгальские огни и пенится шампанское. Тайн думает: - Это самое волшебное Рождество, которое я когда-либо знал.***
На улице белым бело, снег переливается на свету. Тайн нехотя открывает глаза, слыша настойчивый звон в дверь. Он бросает взгляд на часы, стоящие на полке у кровати, и вздыхает, когда осознаёт, что время уже перевалило за десять утра, а они с Сараватом ещё даже не думают просыпаться. Тайн поворачивается к Саравату, рассматривая его забавное спящее выражение лица. Губы приоткрыты, а нос периодически подёргивается. Типакорн уже заносит руку, чтобы притронуться кончиками пальцев к чужим скулам, когда вновь раздаётся настойчивый звонок. На этот раз просыпается Сарават, медленно открывая глаза. - Я сейчас вернусь, – шепчет Тайн, наблюдая за потерянным взглядом парня, и вылезает из постели. - Кто там? – хриплым голосом спрашивает Ват. - Не знаю, наверное, сосед пришёл вернуть штопор, – кидает Типакорн на выходе из комнаты. Тайн замечает тёплые тапочки у стены и на ходу обувает их, запоздало отмечая, что на нём из одежды только спортивные штаны. Он устало смотрит в глазок и отшатывается, а потом подпрыгивает на месте, когда вновь разносится звонок. Родители всё-таки прилетели. Парень быстро пытается придать своим волосам не слишком растрёпанный вид и молится, чтобы на его открытых в данный момент участках тела не было засосов. Он прочищает горло и распахивает дверь. - Мы уж думали, тебя и вовсе нет дома, – немного раздражённо, но с улыбкой произносит мама. Тайн нервно смеётся и обнимает родителей, когда те переступают порог квартиры. - Снега у вас, конечно, выпало, как на Северном полюсе, – жалуется отец, снимая пуховик и передавая его сыну. В этот момент Тайн слышит характерное копошение, доносящееся из спальни, и мысленно матерится. - Ты не один? – женщина удивлённо округляет глаза, поглядывая на юношу, а когда в дверном проёме спальни появляется Сарават, её глаза становятся ещё больше. - Здравствуйте! – юноша судорожно поправляет края футболки и сгибается пополам в поклоне, сложив ладони у груди. Родители Тайна быстро переглядываются и так же здороваются с парнем. - Мам, пап, это… – Тайн теряется, мечется глазами от одного родителя к другому и не знает, что сказать, прибывая в полнейшей панике. - Сарават, – быстро заканчивает за него парень и, сделав широкий шаг, протягивает отцу Типакорна ладонь для рукопожатия. - Очень приятно, Сарават, – учтиво улыбается мужчина. – Нью, – представляется он, пожимая руку парня. - Нана, – произносит женщина, когда Ват во второй раз кланяется ей. Тайн судорожно осматривает отца с матерью и их выражения лиц на наличие раздражения или гнева, но замечает лишь лёгкую растерянность. - Думаю, Саравату стоит остаться и позавтракать с нами, – Нана подхватывает пакет с пола и идёт на кухню. – Мы как раз зашли в пекарню напротив и накупили панкейков с булочками. И, Тайн, – она вдруг выглядывает в проём и указывает пальцем на сына, – иди и оденься. Тайн кивает и разворачивается по направлению к спальне. - Чем ты там гремел? – шёпотом шипит Типакорн, обращаясь к Саравату. - Смазку подальше убирал, – прищурившись, оскорблённо отвечает тот. Тайн тут же отворачивается и, зайдя в спальню, натягивает первую попавшуюся кофту. Сарават стоит в проёме и замечает, как отец Тайна выходит из ванной и вдруг кидает на парня хитрый взгляд. - Классная футболка, Сарават, – мужчина усмехается и уходит в кухню помогать жене. Ват непонимающе опускает глаза и смотрит на своё тело, после чего понимает, что футболка надета шиворот-навыворот. Рядом появляется уже одетый Тайн и, сдерживая улыбку, даёт лёгкий подзатыльник парню, фыркающему от смеха. Родители Тайна радостно переглядываются на кухне, пока раскладывают выпечку по тарелкам.