Weird

Эрлих с Башкой начинают часто зависать вместе, потому что на самом деле им обоим одиноко. Эрлих чертовски устал биться головой об лёд с Дудочником и пытаться обратить на себя внимание Ричарда, которому слишком давно стало абсолютно наплевать. Мальчик-гений по гроб жизни женат на работе. А Башка… он всегда кажется таким сам себе на уме, будто ему особо никто и не нужен, он может тусоваться и сам с собой, и ему будет нормально. Так и было. Но это не значит, что ему совсем не хотелось тепла и компании. И вот, они часто зависают вместе. Уже почти каждый вечер заканчивается тем, что они вместе смотрят фильмы, пьют пиво, едят сырные шарики, ну а Эрлих, конечно, дует. В огромном доме Башки. У него там есть даже отдельная комната, обустроенная под мини-кинотеатр на несколько человек: с проектором, огромным белым полотном во всю стену, удобным большим диваном и парой пуфиков. Обычно просмотр фильмов затягивается до поздней ночи, ведь они смотрят сначала один фильм, потом второй, третий, иногда доходит даже до пятого. А уж если это серия фильмов или какой-нибудь из фильмов вселенной Марвел… просмотр может очень сильно затянуться. Так что в какой-то из дней, когда просмотр фильмов затянулся до 4 утра, вместо того, чтобы, как обычно, вызвать Эрлиху убер, ведь он накурен вусмерть, и было бы опасно пускать его за руль; он просит Бахмана идти за ним и ведёт наверх, к жилому блоку. Сначала он заводит его в свою комнату, и Эрлих не понимает, но ждёт, пока Башка полчаса роется в ящиках своего стола, выуживая оттуда то кубик рубика, то вертящийся спиннер, который отвлекает его минут на 5, то стопку каких-то журналов с комиксами, кучу обёрток от мороженого и чипсов, отвлекаясь то на одно, то на другое, будто забывая, что он вообще искал. «О, вот и они, чувак!» – он наконец выуживает ключи, и они выходят из комнаты, но далеко им уходить не приходится. Башка ведёт его к соседней комнате и открывает дверь. Эти две комнаты и ещё одна отделены от жилого пространства, где живут инкубатели Башки, они живут в южной части дома. Башка обитает в блоке несколько поодаль от всех своих жильцов, потому что они слишком шумные, а ему часто бывает тяжело заснуть. К тому же, он все равно не тусуется с ними. Здесь всё не так, как было в инкубаторе Эрлиха, он так и не смог ни с кем из них подружиться, на что на самом деле надеялся, решившись превратить свой дом в инкубатор. И Нельсону все так же одиноко в своём огромном, хоть уже и жилом, шикарном доме. Низкорослый парень открывает дверь, и они заходят внутрь. Перед Эрлихом предстаёт огромная просторная светлая комната – гораздо больше любой из комнат инкубателей, как он может судить, по размерам она почти такая же, как комната самого хозяина дома. В комнате огромная кровать, окно с панорамным видом и собственная отдельная ванная. – Я не стал давать тебе комнату рядом с ребятами, ведь, ну, я знаю, что ты вроде как не любишь их, чувак. А ещё они бывают шумными по ночам, – Нельсон смеётся, пожимая плечами, – поэтому я сам сплю подальше от них. Я типа очень плохой засыпатель. – Похоже, это слово он только что придумал сам, но парень действительно имеет некоторые проблемы со сном. Он, не торопясь, подходит к двери, вытаскивает ключ из замка и долго возится с брелком, пытаясь отделить нужный ключ от остальной связки. Расправившись с этим через пару минут, он протягивает Эрлиху ладонь с ключом в ней. Уже порядком сонный и очень накуренный Бахман несколько секунд тупо вдупляет в маленькую ладонь, пытаясь понять, что от него хотят, укуренно смеётся и только потом берет ключ. – Вот, – говорит Бигетти, подняв взгляд снизу вверх, чтобы посмотреть в лицо другу – теперь это твоя комната, старик. Можешь оставаться тут, если захочешь. Наш киновечер, он, типа, часто идёт почти до утра, а тебе приходится ехать в другой конец Пало-Альто. Таааак далекооо, – смешно тянет он в своей манере, показывая пальцем куда-то в панорамное окно, будто бы показывая направление, но на деле указывает совсем не в ту сторону, в какую уезжает Эрлих. – Так что можешь ночевать здесь, если хочешь. Здесь типа все равно некому жить. Так Эрлих получает собственную комнату в доме Башки. И эта комната в 4 раза больше его родного логова в собственном доме. Несколькими неделями позже во время очередного затянувшегося просмотра фильмов – на этот раз они смотрели серию про Чужого – Башка вдруг кладёт голову на плечо рыжего мужчины. Эрлих ровно долю секунды удивлён, но потом сам придвигается ближе, чтобы младшему парню было удобнее сидеть и приобнимает его за плечи одной рукой. Так они молча сидят ещё минут 20, смотря в огромный экран, пока Башка наконец не поворачивает голову, посмотрев на мужчину рядом. – Чувак, это не странно? Эрлих тоже поворачивает голову, чтобы посмотреть на него, немного наклонившись и насмешливо щурится, рассматривая в полумраке его лицо, освещённое только светом киноэкрана. – А ты хочешь сделать это странным? Бигетти молчит минуты две, и на его лице не отражается ни единой эмоции, будто у него произошёл критический программный сбой. У Башки так бывает. Наконец он пожимает плечами и говорит не очень-то уверено. – Я…э… не знаю. Мне просто одиноко, наверное. – он снова пожимает плечами, делает какое-то странное лицо, выражение которого у Эрлиха не получается интерпретировать и говорит то, от чего Бахману и самому становится грустно. Становится, потому что он чувствует то же самое и понимает. – Я вроде как никому не нужен. Даже Ричарду, а он мой лучший друг! – Я знаю, Башка. Я тоже. – Эрлих вздыхает с очевидной грустью. Что он подразумевает под этим тоже: что он одинок, что никому не нужен, что тоже считал, что нужен Ричарду, а оказалось, что это не так? А может всё и сразу? В любом случае, он понимает, о чем говорит Нельсон. Им обоим одиноко, они оба никому нахер не нужны, поэтому они и начали тусоваться вместе, поэтому они и сблизились, два неприкаянных одиночества. Тишину снова нарушает голос темноволосого. – Прости, друг. Это, наверное, странно. Башка выглядит немного смущенным и пытается отодвинуться, но Эрлих мотает головой, как бы говоря ему оставаться и сам придвигается ближе, не отрывая взгляда от его лица. Он не Ричард. Не оголенный комок нервов. Никаких странных ужимок, никакого кусания губ до побеления, нервного бегания светлых глаз, невнятного бормотания. Никаких мыслей о работе. Никаких светлых кудряшек, обрамляющих вытянутое ящероподобное лицо. Это не Ричард. Это Башка. Парень, который в свои уже почти 30 до сих пор выглядит как первокурсник. Парень, чьё лицо иногда не отражает вообще никаких эмоций, будто бы он просто завис. Тёплые карие глаза. Часто улыбка, которая делает его похожим на какого-то мультяшного котёнка. Темные чуть длинные волосы. Кудри – единственное, что могло бы напоминать о Ричарде, не кажись они настолько другими. Нет, это не Ричард. Но Эрлиху уже и не нужен Ричард. Со своими мыслями он и не заметил, что уже нависает над самым лицом Нельсона, а когда замечает, то мимолетно тепло улыбается и накрывает его губы своими. Не слишком напористо, чтобы не напугать, чтобы дать возможность подумать. Две секунды Башка в ступоре. На третьей секунде он сам прижимается губами к губам Бахмана. На четвёртой неумело облизывает его губы, пытаясь пропихнуть язык в его рот. Эрлих посмеивается, берёт его за плечи и сам углубляет поцелуй. Башка целуется неумело, но живо, с полной отдачей, Эрлих руководит процессом и постепенно поцелуй из нежного становится более страстным. Они целуются долго и самозабвенно под крики людей с экрана, разрываемых детёнышами Чужого изнутри. Бигетти не отдаёт себе отчёт в том, что с дивана уже переползает на большие колени Бахмана, тянется к лицу и углубляет поцелуй, укусив Эрлиха за губу. И на фильм уже никто не обращает внимания.