Мир в чёрно-белых тонах

Двор Академии Высокого Волшебства привычно бурлит: громкие голоса и смех, топот и крики, даже какие-то взрывы в глубине. Фесс не лезет, не стремится в гущу событий, не хочет снова ловить испуганно-презрительные взгляды да шёпот за спиной. Страшный некромант! Да какой из него сейчас некромант? Так, лишь ученик. Но это не мешает остальным студиозусам шарахаться от него, как от заразного. Это… пожалуй, это неприятно. Сильно неприятно. Фесс перелистывает страницу и снова утыкается в книгу невидящим взглядом. Фоновый шум вызывает неясное раздражение, отвлекает и сбивает весь настрой. Снова остро царапает чувство будто бы узнавания и неправильности происходящего. Подобное уже было. Но иначе. В виски впиваются сотни маленьких иголочек, предвещая очередное возвращение болезненной мигрени, что в последнее время стала его частой спутницей. Это не улучшает и так дурное настроение, лишь подливает масла в огонь глухо шипящей досады. Происходящее иногда кажется Фессу затянувшимся кошмарным сном. Но пробуждение упорно не наступает, и единственное, что остаётся — принимать, что это его реальность, та, в которой ему приходиться жить. Та, в которой он злодей для всех, даже если ещё ничего не сделал, только лишь выбрал факультет малефицистики. Неправильный факультет. Неправильный наставник. Неправильный выбор. Всё вокруг неправильное. И он сам отлично вписывается в этот парад неправильности. Фесс знает — не помнит, но точно знает — сочетание магии и меча возможно. Он воин, маг, шпион. Почему сейчас его тело отвергает это? Почему с развитием магического умения брать в руки оружие становится всё сложнее? Почему с течением времени он забывает всё больше из того, что было ему доступно? Почему ему кажется неправильным то, что для остальных абсолютно нормально? Сплошные вопросы — никаких ответов. И достать их неоткуда, не у Масок же спрашивать. Те, конечно, ответят, но сколько в их словах будет правды, да что они потребуют взамен? Поблизости звенит смех, но тут же затихает, как только взгляд веселящегося студиозуса натыкается на мрачную фигуру будущего некроманта. Темнота мантии, пепел волос, бледность кожи. В чёрно-белых тонах он, а кажется — весь мир вокруг, и место Фесса в нём на стороне зла. Окружающим об этом говорит плотно обхватывающий запястье чёрный браслет без имени. Для них не существует никаких полутонов: или Свет, или Тьма. Или с нами, или против нас. Фесс в упор смотрит на затихшего студиозуса, и тот медленно пятится, будто бы боясь даже повернуться спиной. Будущий некромант напомнил бы, что он такой же студент, как и они все, что правила о ненападении, запрете дуэлей и ношении оружия распространяются и на него тоже — какие бы там слухи не распускали Эвенстайн и Бахмут. Но вряд ли это как-то изменит ситуацию, скорее, сделает её только хуже. От его голоса шарахались даже больше, чем от взгляда, точно ожидая… чего? Того, что он их проклянёт? Словно они не маги, знающие об откатах. Откаты. Голову снова сдавливает обручем подступающей боли, и Фесс непроизвольно морщится, от чего студиозус прыскает, словно заяц, чтобы раствориться среди толпы. Откаты — это неправильно, их не должно быть, это побочное явление… чего-то. Он слишком мало знает об этом мире, чтобы судить, и слишком мало помнит о себе, чтобы делать однозначные выводы. Только та магия, которой их учат, слишком топорная, а последствия за её использование слишком грубы. Всё должно быть тоньше. Изящнее. В голове всплывают обрывки плетений и печатей, но они не складываются в единую систему. Разобраться в этом самостоятельно — без памяти, без книг, без наставника — невозможно, остаётся лишь цепляться за эти обломки, да надеяться, что и они не растворятся без следа. Помнить это больно, но забыть — страшно. Фесс словно окончательно теряет себя, вписываясь в этот мир, но послушно играет назначенную ему роль. Из него плохой злодей, однако он слишком слаб, чтобы противостоять. — Неясыть, — голос Даэнура звучит непозволительно близко, и Фесс чуть не подпрыгивает, мысленно костеря себя на все лады. Отвлёкся, задумался и пропустил приближение наставника. Невольно проскакивает мысль о том, что это снова могли быть Маски, и уж они бы не упустили этого момента рассеянности. — Идём, — не дожидаясь ответа, продолжает дуотт и проходит мимо, стуча по камням посохом и когтями. — Полюбуешься на материалы для практики. На их отсутствие. Фесс кривит губы в усмешке, выходя из ступора, и шагает следом за наставником. То, что он выбирает — ненормально. Это безумно одиноко, ведь на стороне Тьмы их всего двое — юный некромант и его учитель. Это безумно страшно, ведь ненависть витает в воздухе, а презрительные взгляды режут спину. Это безумно тяжело, ведь выбор между меньшим и большим злом не поймёт и не оценит никто. Однако он сам шагнул на этот путь, сам заявил Даэнуру, что не ошибается, отдавая ему свой шар. Это иррационально правильно. И пусть весь мир считает его злодеем.