К вопросу о путешествиях

– Ч-чего?! – Дания не слишком ловко спрыгнул с дивана, едва не украсив пол неаккуратной пивной лужей. Порядком вымотанная фея терпеливо запрыгала по клавиатуре изрядно припорошённого крошками печенья ноутбука, стремясь как можно быстрее донести до оторопевшего Дании незамысловатое послание, переданное хозяином. Дания незамедлительно уткнулся носом в монитор. «Добрый, я так полагаю, день, Дэн. У меня появилась небольшая проблема – во время моей экспедиции к южному полюсу возникло не слишком приятное непредвиденное обстоятельство. Если не вдаваться в подробности, сейчас льдина, на которой мне выпало сомнительное счастье оказаться, дрейфует куда-то на запад. Кажется, скоро меня снесёт к Антарктическому круговому течению. Извини, что напрягаю, но не мог бы ты меня отсюда вытащить? Эйя покажет направление. Заранее спасибо, Норвегия». На несколько секунд Дания впал в ступор, после чего, на бегу натягивая штаны, побежал звонить Швеции и организовывать поисково-спасательную операцию. Швеция, к его чести, отреагировал в высшей мере здраво и оперативно, даже сразу с какими-то лётчиками-вертолётчиками связался. В конце концов, на то он был и Швеция. – Ты смотри, новый Амундсен нашёлся, – битый час бушевал Дания, пытаясь разглядеть с высоты полёта вертолёта мирно плывущие по своим делам куски льда. На искомом обломке белой искрящейся дряни одиноко темнела невысокая фигурка, неприлично спокойная для оказавшегося на дрейфующей льдине человека. Ну, пусть даже не совсем человек, хотя, например, пилоту об этом знать не обязательно. Он, конечно, славный парняга, пилот этот, но это информация строго конфиденциальная, и все дела. – Тоже мне, нация горе-путешественников! – продолжал бушевать Дания ещё час спустя, когда Норвегия, вполне живой и преступно спокойный, уже мирно пил глёг в кабине вертолёта. Неказистый, но от того не менее добротный старик UH-19 Chickasaw мерно гудел, летя к ближайшей суше. – Оно тебе надо было, а? Опять юность в башке взыграла, или что? Былые подвиги покоя не дают? Дания ведь ещё перед этой дурацкой экспедицией говорил ему, знал, что ничем хорошим это не кончится! Вот просто Ютландией чуял. Швеция вёл себя поспокойнее – то ли по жизни таким стал, то ли его глёг успокоил. И вообще, удостоверившись, что все живы, он ушёл созерцать красоты дрейфующих своей дорогой льдов из кресла второго пилота. Сам Дания, пребывая в состоянии несколько излишне нервозном, от пряного напитка временно воздержался. Норвегия изображал памятник самому себе, никоим образом не реагируя на датские нравоучения. То ли задумался, то ли отморозился наглухо на этой своей льдине. Ткнуть бы его бесстрастной мордой в последствия его глупости, как нашкодившего кошака, да только не подействует ведь – зыркнет своими глазищами, мысленно вынесет очередной неутешительный диагноз – что-то вроде «дурак и не лечится», и всё равно ничего в ответ не вякнет. О, чёрт, как же Данию это бесило… Бесило настолько, что парень, вдоволь наворчавшись, пошёл злиться на весь белый свет на угловом сидении. Укутавшись в плед и натянув шарф на лицо – чтоб никого не видеть и не «портить атмосферу хмурой мордой». Когда минуты через две рядом примостилось ещё одно укутанное в плед тело, Дания даже немного удивился. – Ну чего тебе ещё? – проворчал он, ради такого дела даже повернув голову. – Спасибо, Дэн, – Норвегия непривычно тепло улыбнулся. – Ты спас мою шкуру. Честно говоря, даже не ожидал, что ты отреагируешь так быстро. – Как будто ты там действительно помереть мог, олух, – Дания отвернулся и со всей ответственностью шмыгнул носом. – Знаешь же, что мы, нации, так просто окочуриться не можем. – Но плыть, скажем, до Мадагаскара на попутном ките или на тролле – тоже удовольствие ниже среднего, – Норвегия не шутил, но воспринимать его всерьёз было сложновато. И шут его знает, что тому причиной – то ли какие-то уж больно смешливые искры в глазах, то ли ещё что. – Ты бы ещё этого своего… антрополога припомнил, и на плоту взялся через Тихий океан плыть! – Летом, – безмятежно отозвался Норвегия, вертя в руках кружку с горячим глёгом. Покосившись на друга, протянул кружку ему. – Будешь? Ты бледноват. Дания глухо взвыл и ощутимо стукнулся затылком о далеко не мягкую обивку кресла. – Кстати, мне нужно будет несколько человек в команду, – как бы между прочим добавил Норвегия. Дания невольно попятился и попытался слиться с обивкой салона вертолёта. – Нет-нет-нет-нет-нет… – Отказ не принимается, – Норвегия пожал плечами и поправил сползший плед. Чертяка, издевается ведь… Знает же, что он, Дания, уже лет… ну, с тысячу, как минимум, всех этих красот «безграничных водных просторов», равно как и всякой прочей «необъятной красы дикой природы» боится, как огня. – Сварие? – Дата ’тправлен’я и в’звращен’я? – Швеция деловито просматривал свой ежедневник. Дания выхватил кружку с глёгом у Норвегии из рук и осушил в один глоток. Хотел было хватануть эту самую кружку о пол, но вовремя передумал – пилот к своей «железной птице» относился настолько трепетно, что с него сталось бы заставить его, Данию, мести пол. И плевать, что он, Дания, не хухры-мухры, а нация. Вместо этого парень снова укутался в плед и состроил самую несчастную физиономию, на какую только был способен. Дания был уверен, что ничем хорошим это не кончится. Вот просто Ютландией чуял.