Дом

      Ви ненавидит своё имя, которое произносят очередные приёмные родители. Кажется, что они недостойны, что Валери само собой превращается в синоним «отброс». И девушка этого не отрицает: пробует алкоголь, занюхивает дорожку и курит свою первую сигарету. Потому что кому она сдалась, правда? Ви истерически хихикает. Никому. Она одинокая, брошенная всеми. Первая приемная семья отказывается от неё, потому что новая мама беременеет, вторая использует как бесплатную рабочую силу, третья выбивает всё дерьмо тяжелыми сапогами. Валери надоедает ждать чего-то хорошего от жизни, поэтому сбегает со своим парнем подальше. Это ведь любовь навсегда, верно? Девушка даже набивает его имя под грудью в каком-то богом забытом подвале, где по стенам ползают тараканы, а у татуировщика дрожат руки от выпитого алкоголя.       Любовь продлилась целых два месяца.       И опять её выбрасывают на помойку, словно надоевшую игрушку.       Ви проваливается на дно, где собирает всевозможные зависимости: курение, наркотики, спиртное. Валери делает затяжку дешевой и отвратительной на вкус сигареты. Но на большее денег нет. Девушка топчет дымящийся окурок, прежде чем переступить порог реабилитационного центра. Пускай очистят её от этой дряни, может, тогда в жизни появится хоть что-то хорошее. И она сможет позволить себе не только работу в душном и грязном баре, где так и норовят облапать чьи-то жирные от еды пальцы. Ви вздрагивает от одного лишь воспоминания.       Когда она вновь выходит в свет, то солнце кажется теплее обычного. В больнице она впервые за долгие годы читает книгу, а потом её это затягивает. Валери хмыкает — похоже, у неё новая зависимость.       Она устраивается сиделкой к какому-то старику, у которого достаточно денег, чтобы это себе позволить. Именно от него девушка узнаёт о силе нэн. — Похоже на магию, — вздыхает девушка, — вы уверены, что не прочли это в каком-нибудь рассказе?       Старик хмыкает: — А ты попробуй.       Ви начинает обучение под его руководством скорее из сочувствия. Чем только богатые не тешатся. Но внезапно всё получается — старик говорит, что у неё талант. Валери не особо запоминает все тонкости вариативности пользователей нэн, но в памяти откладывается, что она использует специализацию. Девушка пожимает плечами — ей то что. Но старик настаивает, хрипло смеясь: — С твоей способностью ты можешь заработать куда больше, чем работая на меня.       Ви хмыкает. И проклинает себя за чувство, которое вызывает в ней её наниматель. Чувство комфорта. Так и выглядит отеческая любовь? Поэтому Валери остаётся, слушает байки каждый день, иногда они повторяются, но она никогда не останавливает. Ничего, ей интересно слушать просто сиплый голос.       Но старик покидает этот мир, поэтому у девушки появляется новая татуировка — с датой рождения и датой смерти. Чтобы никогда не забыть того, кто хоть на немного подарил ей семейное тепло.       У Ви дрожат руки на первом задании, когда она использует нэн. Так страшно опять не оправдать собственные ожидания. Но всё получается — рана затягивается уже через пару секунд. И сразу появляется такая слабость, что кажется, будто бы она прямо сейчас упадёт в обморок. Деньги Валери получает наличкой, быстро прячет в сумку и на шатающихся ногах уходит домой. Возможно, жизнь и правда станет лучше? — Эй!       Девушка не оборачивается, ускоряя шаг. — Эй, я к тебе обращаюсь!       Ви переходит на бег, но слышит громкие шаги позади. Резко останавливается и разворачивается, с размаху залепляя пощёчину преследователю. И тут же снова убегает. Незнакомец шипит, кашляет и хочет продолжить погоню, как чувствует на плече холодную руку.       В этот день умирает первый человек, который нёс угрозу.       Валери громко стукает дверью, проверяет сумку, где всё также лежат стопки денег, и принимает решение переехать. Куда-нибудь подальше, лишь не оставаться в этой грязной квартире, где её соседи постоянно включают музыку строго в полночь, а под окнами с завидной регулярностью орёт полицейская сирена. Жалко расставаться только с крысами — девушка уже успела с ними подружиться, каждый вечер подкидывая немного крупы и овощей на пол. И вот как раз одна из них выползает из дырки в стене, смотрит на неё своими глазами-бусинками и убегает с кусочком яблока обратно. — Обычно девушки боятся вредителей.       Ви вздрагивает. Она точно помнит, что закрыла дверь. Дыхание застревает комком в горле, не давая ничего сказать в ответ. Это тот, кто устроил за ней погоню? Валери правда старается взять себя в руки, но пальцы предательски дрожат. Не хватает смелости даже обернуться, поэтому девушка тихо отвечает: — Вон из моей квартиры, — шепчет Ви, — или я вызову полицию.       За спиной ничего не слышно. Ни дыхания, ни шагов, ни слов. Но Валери чувствует руки на спине, которые оглаживают лопатки, осторожно обнимая за плечи. Девушка задыхается от страха, но если её только изнасилуют — то ей всё равно. Уже пережила подобное. Главное — сумка и деньги в ней. Лишь бы не полез туда. В том, что это мужчина, Ви не сомневается, всё же, сопоставить звучание голоса и широких ладоней она может. — Чего ты хочешь?       И тон такой хриплый и дрожащий, что Валери становится стыдно. Она уже была слабой, была жертвой и была той, кто только и может, что жалеть себя и винить судьбу в несправедливости. Хватит. Девушка сжимает пальцы в кулаки и резко оборачивается, сбрасывая руки с плеч. Гордо вздёргивает подбородок, хоть и в душе боится, словно маленькая девочка темноты. — Я повторяю — чего ты хочешь?       Иллуми пожимает плечами — Ви задыхается от напряжения. Этот странный парень пугает не только тем, что проник без особых усилий в её квартиру, а ещё и абсолютно пустым равнодушным взглядом. Чёрные глаза пусть и завораживают, но в следующую секунду мурашки бегут вдоль хребта. — Тебя.       Золдик склоняет голову к плечу, протягивает руку вперёд, отчего Валери отшатывается, как от огня. От его слов не веет нормальностью, всё внутри замирает, превращаясь в кашу. И только в голове бьётся одна мысль: «не вздумай бежать». Потому что бесполезно, потому выпрыгнув из окна — девушка переломает себе ноги.       Потому что сумка с деньгами лежит у входа, который закрывает Иллуми. — Знаешь, — начинает Валери, — это ведь… Странно хотеть кем-то завладеть, когда даже твоё имя мне неизвестно.       Девушка сглатывает: — Как я могу ответить взаимностью?       Приближаться страшно, на это не хватает того гнева и секундной храбрости, что в ней возникает. Валери пытается держать себя в руках, но от сюрреализма и пиздеца, творящегося в её жизни, хочется плакать навзрыд. Девушка мнётся, но всё равно не может заставить тело двигаться. — Иллуми Золдик.       Ви задыхается. Опять. Теперь в голове остаётся только огромная верещащая сирена, которая командует «лишь бы выжить». Валери знает о семьи Золдиков, наслышана, потому что на улицах среди бандитов часто мелькает их фамилия то с восхищённым придыханием, то с животным страхом. Но никогда не слышится презрение. — Теперь ты знаешь моё имя, — сухо заявляет Иллуми, — так что собирайся.       Девушка всё же находит в себе силы спросить: — Куда?       Золдик несколько раз моргает, резко приближается, кладя руку на плечо. Снова. — Домой.

***

      Ви переезжает в обеспеченный район, где светят фонари по ночам, нет шумных соседей и нет тараканов с крысами. От отсутствия последних на душе становится грустно. Валери бы хотела сказать, что теперь зажила на полную катушку, но воспоминания о реабилитационном центре заставляют отбросить эти мысли. Только не сейчас, когда всё налаживается. Странный поклонник объявляется почти каждый вечер, всегда приходит с продуктами и… Платит за квартиру. Девушка не возражает, пусть всё ещё боится его.       Ви никогда не готовила нормальную еду. Обычно её рацион на день составляли: энергетик, шоколадка и быстро завариваемая лапша. Иногда лапшу заменяло пюре из такого же пакетика и отдающее химозным привкусом мяса. Поэтому впервые взяв в руки сковородку, она просто… Теряется. Что вообще с этой штуковиной надо делать? Валери вздыхает, покупая книгу рецептов. Там всё расписано по шагам, но нет иллюстраций, отчего у девушки идёт кругом голова в попытке вообразить себе всё перечисленное на страницах. С персонажами из рассказов почему-то намного проще.       Иллуми всегда ест: подгоревшее, пересоленное, недожаренное. Ви всегда почему-то стыдно, потому всегда ест вместе с ним. — Ты умеешь готовить?       Вопрос срывается с губ сам собой. У Валери теплится надежда. — Да.       Иллуми хрустит яичницей, и девушка обречённо понимает, что в очередной раз не уследила за скорлупой. — Научишь? — Побито интересуется Ви.       Золдик молча встаёт, доедая последний кусочек. Валери следует за ним, внимательно наблюдая, как парень разжигает плиту, открывает холодильник и достаёт продукты. Мясо, грибы и лапша.       Тишину нарушает лишь шкворчание масла на сковородке и бульканье воды в кастрюле. Девушка уже привыкает к тому, что Иллуми всё время молчит. Поэтому не требует объяснять каждый шаг, просто смотрит и запоминает. Вот мясо летит, постепенно покрываясь золотистой коркой. Вскипает вода, куда тут же отправляется лапша. — Ты любишь вареные или жареные грибы?       Голос Иллуми заставляет вздрогнуть. Но не от страха. Скорее от неожиданности. — Не знаю, — честно отвечает Ви, — никогда их не ела, так что на твоё усмотрение.       Золдик качает головой, забрасывая продукт на сковородку. Валери ставит галочку в голове — любит жареные. Девушка мнётся возле, пока парень вдруг не тянет её на себе, ставя между свои телом и плитой. Острый подбородок ложится на плечо, а дыхание опаляет шею: — Всё понятно?       Ви просто кивает. Отчего-то прикосновение не приносит никакого дискомфорта. Возможно, потому что она уже успевает к нему привыкнуть. Валери поворачивает голову, едва не сталкиваясь с чужим лбом. У Иллуми всё такой же пустой взгляд и губы, застывшие в одном положении. — Как ты научился готовить?       Золдик — девушка чувствует — пожимает плечами. Ви думает, что ответа она так и не дождётся, но голос нарушает молчание: — Само вышло, — вздыхает парень, — я часто бываю вдали от дома.       Вновь тишина. — И домой не всегда хочется возвращаться.       Валери хмыкает. Ей тоже часто не хотелось, но сейчас девушка думает, что дома то у неё и не было. С тёплым камином, с пушистым котом и махровым ковром. Но Ви уже не маленькая девочка, которая мечтает о предметах. Она воображает в голове семью. Любящую, комфортную, проще говоря — настоящую. Но прошлое шепчет, заставляя по ночам затыкать уши и кричать от кошмаров. Валери не знает, как строить такие отношения, она о них только читает. В книгах описывают всё именно так — поддержка, безусловная любовь и преданность. Девушка теперь знает, дом — это не помпезное здание или уютная хижина. Дом — это люди. — Можешь возвращаться сюда.       Собственный голос кажется таким далёким, почти эфемерным. Но Ви не собирается забирать свои слова обратно. Это лишь меньшее, чем она может его отблагодарить за все те поступки и терпение, которые он проявляет и делает. — Хорошо.       И всё такой же бесцветный тон.       Но Валери чувствует кожей слабую улыбку. — Спасибо, — шепчет девушка, — спасибо.       Валери благодарит за всё. И что самое важное — за возможность создать свой собственный дом.

***

      Это странно и непривычно — выходить куда-то вместе. Но Иллуми зовёт за собой, как обычно молча. Ви не наряжается: надевает безразмерную толстовку и натягивает повседневные джинсы с кроссовками.       Золдик не зачесывает назад волосы и выглядит… Правда красиво. Со своим фиолетовым костюмом, с кожаной жилеткой и тонкими бровями. С чёрными бездушными глазами. Валери одёргивает себя: на что ты надеешься? Пора уже давно понять, что мир каждый раз поворачивается к тебе жопой, стоит только начать верить в лучшее. Девушка покрепче сжимает лямку сумки.       Парень идёт рядом, особо не проявляя интереса ни к чему. Просто изредка осматривается по сторонам, но каждый раз оглядывается на неё. Ви сжимает лямку ещё крепче. В глазах у него всё также пусто, а взгляд равнодушно скользит по её лицу. Он точно уверен, что способен на любовь?       Валери даёт себе ментальную пощёчину.       Не тебе, дуре, судить людей. Тебя тоже считали отбросом, ты тоже была на самом дне, тебя тоже записали в список обречённых на провал ещё с самого рождения. Девушка вдруг отрывает руку от лямки сумки. Пальцы нерешительно застывают в воздухе всего в паре сантиметрах от мужской ладони.       Ви чудится, будто бы она краем глаза замечает улыбку. И в следующий момент её руку мягко обхватывают холодные пальцы. — Валери, — вдруг произносит девушка, — я ведь так и не представилась в тот раз.       Иллуми кивает, его волосы колышутся в такт движениям. Золдик хочет сказать: «я знаю». Но даже тех минимальных норм морали и социализации, которым научили его родители, хватает на то, чтобы понять одну простую истину: — Ты отвечаешь взаимностью?       И голос у него завораживающий, а не пугающий. Но всё такой же тихий и равнодушный.       Ви думает, что пора перестать думать. Потому что от мыслей, которые она гоняет по кругу, становится только хуже, едва не доводя до тошноты от нервов. Ей уже не страшно, не хочется кричать «проваливай» всякий раз, как она видит Иллуми. Потому что сейчас он уже кажется нормой её жизни. Стабильностью, которой ей так не хватает. — Да, — решительно отвечает Ви, — иди сюда.       И утягивает в ближайший переулок, где их силуэты скрывает тень. За спиной — стена, впереди — профессиональный убийца. Валери хихикает от абсурда ситуации. — Я сделал что-то смешное?       Девушка просто качает головой, хватая парня за ворот куртки и заставляя наклониться. Поцелуй рваный, потому что Ви уже привыкла так жить: в постоянном беге за чем-то таким эфемерным, как мечта о лучшем. Но Золдик вдруг выбрасывает руки вперёд, упираясь ладонями в стену и окончательно отрезая пути побега. Холодные, какие же у него холодные губы, но Валери мажет по ним языком, запускает пальцы в чёрные пряди и массирует кожу головы.       Иллуми не стонет, не рычит, просто молча отвечает, всё сильнее наваливаясь весом собственного тела. В какой-то момент девушке кажется, что он сейчас её раздавит, но Золдик просто обнимает, запуская руки за спину. Ви дрожит от нежности момента, от чувств, которые вызывает в ней парень, от бешеных эмоций, что сейчас проносятся в душе.       Иллуми подхватывает под бёдра, а Валери доверчиво обнимает его торс ногами. Ведь ей, именно ей этот профессиональный убийца ничего не сделает. Она его зависимость.       Ви вздрагивает.       А он становится её зависимостью.       Золдик отрывается чужих губ, зарываясь носом в шею и глубоко вдыхая. Валери не спешит, даёт осознать и прочувствовать момент. — Я теперь понимаю Киллуа, — шепчет парень, — возможно, это я был дураком всё это время.       Голос вдруг обретает отчаянные нотки. Девушке непривычно и отчего-то страшно. Не за себя, беспокойство растёт из-за него. Ви не думает, она действует: обхватывает ладонями голову, заставляя посмотреть себе в глаза, гладит щёки и задевает пальцами губы. — Даже если так, — выдыхает Валери, — не всё ли равно?       Золдик отводит взгляд, кривя уголки губ. — Ведь сейчас ты это можешь исправить. Ошибки допускают все.       У парня во взгляде столько невысказанной боли, столько тихой обиды и прорва обречённости. — И я приму тебя любым.       Ви выдыхает в губы: — Потому что ты — мой дом.       Иллуми удивлённо моргает, осторожно гладит её щёку и вдруг кивает. Уголки губ приподнимаются вверх. Кто-то скажет, что это лишь тень улыбки, что люди высказывают радость ярче и вообще, у них есть эмоции, а не пустой взгляд и застывшее выражение лица.       Но Валери плевать.       Для неё это равносильно самому громкому и счастливому смеху. ***       У Ви было неоднозначное отношение к сексу. Она никогда не мастурбировала — сначала было страшно, потом сама мысль от этого вызывала тошноту, а затем Валери просто привыкла к тому, что может спокойно жить и без этого. Полноценный же акт вызывает смешанные чувства. Девушка не расскажет, пока не спросят, но её изнасиловали второй и третий приёмные отцы, затем насиловал наркоман, с которым она всё никак не могла разорвать отношения. Потому что сначала видела выгоду в открытом доступе к дешёвым наркотикам, а потом вдруг стало страшно. Казалось, что её тело ничего не стоит, так зачем за него держаться и хранить ту «чистоту», которую воображают в книгах и превозносят в религии.       Но девушка всё равно каждый раз мазала бока мазью от синяков, протирала спиртом царапины и пила экстренные противозачаточные. Потому что чёрта с два она позволит себе залететь, чтобы родить потом такого же изгоя с поломанной психикой и занесённого в чёрный список судьбы с самого рождения.       Но внезапно мысль о сексе её заинтересовывает. Сначала это просто мысль, затем приходят мимолётные картинки, и в конце концов появляются сны. Это странно, но не противно. Не так, как тогда. С Иллуми вообще всё иначе.       Так что перестань сравнивать, Валери.       Ви тянется в постели — Золдик тут же открывает глаза. Они уже спят какое-то время вместе — ни намёка на интим, просто нужда в присутствии и голод по прикосновениям. Валери протягивает руку к волосам, запуская пальцы в пряди. Парень прикрывает глаза, тяжело вздыхая и принимая ласку. А Валери завораживает каждое его движение.       Девушка отталкивается от кровати, перебрасывает ногу через чужие бёдра и садится. Сначала неловко, но очень быстро стыд отходит на задний план. Ну же, Ви, ты ведь сама всё это затеваешь. Для чего? Валери кажется, что это будет честным. Сейчас она ценит себя, ценит комфорт и ценит Иллуми, поэтому… Это логично. Ступенька в отношениях, до которой девушка хочет допрыгнуть.       Золдик смотрит своими огромными глазами, ни один мускул на лице не дёргается, но руки тут же обхватывают талию. Холодные, как и всегда. Но Ви лишь прижимается ближе, потому что для неё они самые тёплые на свете. Иллуми запускает пальцы под майку, оголяя живот. Валери замирает, но тут же стягивает элемент одежды. Спит она без нижнего белья, поэтому это значительно сокращает количество движений. Соски тут же твердеют из-за сквозняка, дующего из окна.       Или из-за ощущения губ на одном из них.       Определённо из-за второго.       Девушка резко тянет воздух сквозь зубы, когда Золдик прикусывает нежный ареол. Но парень тут же отпускает, влажно целует и оставляет засос в ложбинке между грудей. Ви вздрагивает — Иллуми переворачивает их. Ну конечно. Валери про себя ставит ещё одну галочку — доминант.       Золдик нависает сверху, длинные волосы водопадом падают вниз, обрамляя бледное лицо. У девушки опять заканчивается воздух в лёгких. Такой красивый. И весь её. Ви тянется вперёд, смазано целует шею и задевает языком ключицу. Парень опускается, придавливая своим весом. Но Валери это нравится — чувствовать каждый мускул, каждую выпирающую косточку. И стояк, трущийся о низ живота. Девушка умудряется просунуть руку между их телами, играючи задевая ногтями стоящий колом член.       Иллуми вдруг выдыхает. Громче обычного, но Ви всё равно слышит. Внутри она ликует, потому что да, чёрт возьми, да! Не только она сейчас сгорает. Валери обнимает широкие плечи, выгибается колесом и задевает всевозможные углы, лишь бы продолжать чувствовать и слышать. Золдик вдруг перехватывает её руки, заводя за голову, и пальцами зажимает кисти, свободной ладонью оглаживая бедро. Девушка не боится.       Ви доверяет.       Валери сжимает пальцы ног, стонет и прогибается в спине, в очередной раз задевая сосками оголённый торс. Парень аккуратно возвращает её обратно, целует шею и оставляет засосы во всевозможных местах, потому что Иллуми не шутит. Не шутит о том, что желает обладать целиком. Золдик прикусывает выступающую косточку, зализывая укус, рука спускается ниже, сдёргивая хлопковые шорты.       Первый палец проникает осторожно, но Ви всё равно сжимается. Не потому что больно, это скорее иррациональный страх, назовите хоть флэшбеками, но такова её реакция. — Мне прекратить?       Валери сглатывает вязкую слюну и хрипло отвечает: — Только, блять, посмей.       И второй палец проникает внутрь, подготавливая и растягивая. Третий оказывается на клиторе, и девушка с удивлением понимает, что Иллуми горячий. Именно горячий, от его кожи исходит столько тепла, что он едва ли не обжигает.       Ви усмехается про себя и стонет вслух. Вот ведь… Задевает костяшками что-то внутри, а стимуляция клитора окончательно лишает любых мыслей, унося куда-то подальше. Но Валери не кончает, нет, она хрипит и смотрит прямо в пустые глаза: — Да трахни ты меня уже наконец!       Золдик смеётся. Тихо и искренне, но от его голоса девушка доходит до пика. Судорога пронзает тело, Ви стонет и прикрывает глаза, сжимая плотно зубы и подгибая под себя ноги.       Парень входит также аккуратно, как и вводил пальцы. Головка быстро исчезает — Валери с готовностью раздвигает колени. Иллуми входит до конца и тут же выходит, оставляя после себя чувство пустоты. Девушка нетерпеливо ёрзает, шевеля зажатыми руками. Но Золдик лишь качает головой, покрепче перехватывая кисти.       И вдруг Иллуми склоняется, приподнимает одну из грудей и хмурится: — Это кто?       Ви дёргается, фыркая: — Прошлое. Хреновое прошлое.       Золдик некоторое время молчит, прежде чем ответить: — Почему не сведёшь?       Валери вздыхает: — Потому что денег не было. А теперь, если ты конечно не передумал, загони уже в меня свой член по самые яйца.       Парень опять смеётся, а девушка подозревает, что открывает в себе персональный фетиш — его смех. Такой глубокий, тихий и адресованный лично ей. Иллуми целует скулу, спускается на щёку и следующим движением накрывает губы.       Толчки размеренные, медленный и подводящие к краю безумия. Ви хрипит, беспомощно дёргает руками и поджимает пальцы ног, обхватывая торс коленями ещё крепче. Когда оргазм накрывает, заставляя провалиться куда-то подальше от всех звуков, Валери видит перед собой лишь чёрные глаза. — Моя.       Горячее дыхание опаляет ушную раковину: — Целиком.       Иллуми обнимает настолько крепко, что кажется, вот-вот затрещат кости: — И никому не отдам.       Ви была отбросом общества без семьи и дома. Сейчас же у Валери есть и то, и другое.       Ведь всё это сочетается в Иллуми.

***

      Иллуми испытывал калейдоскоп чувств разве что в детстве: ревность, радость и печаль. Сейчас же остаётся лишь равнодушие, уязвлённая гордость и холодные расчёты. До появления в его жизни Ви. Это получается случайно — он видит её на улице, идущую и постоянно оглядывающуюся. Какие-то амбалы зажимают её в переулке, но Валери отбивается отчаянно, заряжая ногой одному в пах, а другому сжатым кулаком по лицу. И убегает, скрывая за дверью обветшалого дома.       Золдик думает, что забудет её в ту же секунду, как девушка исчезает в тени. Но проходит день, неделя, месяц — а Ви всё никак не желает покидать его мысли. Парень не знает, почему подключает связи семьи, чтобы узнать имя, возраст и статус. В неё нет ничего примечательного кроме способности. Сначала Иллуми считает, что эта срабатывает чуйка — нэн подобного типа будет весьма полезен его семье.       Но чем больше он наблюдает, тем сильнее становится желание просто оградить Валери от всего на свете: от тараканов, от невоспитанных клиентов, от опасностей, которые таятся в этом мире. Хочется спрятать её где-нибудь, где её сможет найти только Золдик.       Парень выступает в роли наблюдателя до тех пор, пока на Ви в очередной раз не нападают, а Валери едва успевает убежать. Иллуми не просто понимает, осознание стукает молотком по голове — её надо увозить из этого места. Тогда Золдик впервые встречается с ней лицом к лицу.       Со временем в голове всё чаще и чаще возникает одна единственная мысль, которая навязчиво его преследует на заказах: «спрячь». Хисока, который скрывается непонятно где, мастерски заметая следы, только подливает масла в огонь. Мороу может убить её, может отнять её у него.       Иллуми щурит глаза, вынося вердикт: пора. Поэтому Ви теперь живёт на горе, в окружении дворецких, которые по малейшему движению способны убить. Золдик знает — Хисоку этим не остановить. Поэтому Валери переезжает ещё дальше, в главный особняк. Сильва усмехается, Кикио презрительно фыркает.       Иллуми уважает и отца, и мать, но девушку забирать не собирается. Ви осваивается быстро, потому что всегда есть чем заняться. Дворецкие ранятся часто, Каллуто просит помочь выбрать очередное кимоно, Миллуки рассказывает об играх. И Валери вливается в темп жизни их необычной семьи.       Братья принимают, отец одобряет. И лишь Кикио продолжает кривить и поджимать губы. Иллуми не переживает — разучился за столько лет, но на душе скребутся кошки. Валери ничего не говорит, но старается не оставаться с его матерью наедине. Золдик не ждёт того, что Кикио внезапно бросится к невестке с объятиями.       Но хочется хотя бы перестать слышать постоянные причитания, что он привёл в дом «эту дрянь».       Парень молчит.       Мать продолжает.       Ви привыкает.       Для Иллуми Валери уже жена без свадьбы и предложения, потому что… Это ведь формальности, больше он её никому не отдаст и не позволит забрать. Каллуто задумчиво раскрывает веер: — Она интересная.       Миллуки поддерживает: — Да, во всяком случае — приятная.       Сильва добавляет: — Полезная. Меня устраивает.       Кикио молчит, потому что высказывать своё недовольство перед главой семейства не решается.       Раньше Золдика это кололо, потому что одобрение матери для него было одним из важнейших этапов жизни. Сейчас же его это даже не задевает. Кикио и её мнение внезапно отходит на второй план, когда девушка показывает полоску с двумя палочками. Ви переживает — что будет с ребёнком из-за её прошлого? Иллуми спокойно отвечает — ничего. Потому что он не допустит, найдёт лучших врачей и обеспечит постоянное наблюдение. Валери прикрывает глаза и внезапно смеётся: — Жду кольцо.       Мечтательно вздыхает: — Хочу девочку. А то здесь слишком много мужской энергии.       Золдик слабо улыбается, прикладывая ладонь к впалому животу. — Поздравляю, — Сильва протягивает ладонь для рукопожатия, — пусть ребёнок вырастет достойной заменой.       Парень пытается найти Ви, заглядывает в комнаты и бесшумно передвигается по коридорам, как вдруг слышит крики. Истеричные, режущие слух. — Недостойна!       И звук шлепка.       Иллуми влетает в помещение, видит покрасневшую щёку Валери и что-то в нём щёлкает. Он мог простить Кикио многое: равнодушие, презрение, неодобрение. Но всё это должно было касаться лишь его.       Девушка стоит, потирает ушиб и выражение её лица говорит о многом: яркая ярость и огромное разочарование: — А вы достойны? После того, как обращались со своим сыном.       Женщина заносит руку для очередной пощечины. Золдик действует инстинктивно: перехватывает кисти матери и заносит собственную. Теперь щека красная не только у Ви. Кикио ошарашенно подносит ладонь к лицу, а Золдик бросает тихое и холодное: — Убирайся.       Женщина задыхается от возмущения, но парень чувствует страх, поэтому кивает в сторону двери: — Считаю до трёх.       Этого не требуется. Мать вылетает из комнаты раньше, чем первая цифра срывается с губ. — Прости, — слышится тихий голос Валери, — это из-за меня ты с ней рассорился.       Иллуми качает головой: — Это нужно было сделать давно.       Девушка хмыкает: — Ну, мне всегда говорили, что зачастую мать мужа — та ещё сука.       Золдик протягивает руки, прижимая Ви к себе: — Тебе повезло, что у меня нет родителей, — смеётся Валери, — меньше проблем.       Иллуми улыбается.