Чёрная стрела

Сокджин приходит в себя от того, что у него затекло тело. Он начинает осматриваться, когда слышит голос словно пропущенный через динамик: - Доброе утро, Джини. Писатель обнаруживает себя на большом матрасе на полу, встаёт с некоторым усилием и разминается. - Там около матраса есть бутылка воды, - снова раздаётся тот же голос, - Ты, наверное, хочешь пить. Джин поднимает голову и, наконец, понимает откуда идёт голос. Под потолком помещения находится что-то наподобие старого школьного радио. - Кто вы? - осторожно спрашивает Ким. - Скоро узнаешь. Очень скоро. Выпей пока воды. Сокджину, действительно, очень хочется пить. Он находит бутылку, и хотя она и запечатана, открыв её, Джин принюхивается к содержимому. В динамике раздаётся смешок. Вскоре Ким слышит в коридоре звук похожий на то, как кто-то катит тележку или что-то в этом духе. Пара минут, и на пороге появляется человек в инвалидном кресле. - Джимми!- ахает Сокджин, - Зачем ты..? - Тсс, -поднимает руку Джимми, словно приказывая Джина молчать, -ты очень скоро всё узнаешь. - Где я? Где Намджун? Где Чонгук?- не слушается приказа писатель, - Кто ты такой? Джимми не отвечает, лишь отъезжает к окну, которое заколочено снаружи и заклеено изнутри. Очевидно, что это полуподвальное помещение. Вдруг Джимми встаёт с кресла на ноги, снимает свою извечную шляпу и очки с диоптриями и кладёт их на стол. Из кармана объёмной толстовки он достаёт пачку влажных салфеток и начинает стирать грим с лица. Под смуглой "кожей" оказывается бледная. Настоящая. Сокджин внимательно смотрит, но не ничего не говорит. Так он поражён происходящим. Между тем, "Джимми" расстёгивает молнию на толстовке размера XXL и под ней оказывается стройное тело в облегающей чёрной футболке с длинными рукавами. Он подходит к Сокджину и, слегка манерничая, произносит с полупоклоном: - Разрешите представиться. Хван Сонбин. Писатель смотрит непонимающе. - Что?..- только и срывается с его губ. - Я же сказал, - голос звучит слегка раздражённо, - Меня зовут Хван Сонбин. Может мне снова показать тебе ID, как тогда, когда ты сидел на таблетках и не мог отличить реальность ото сна? Хван вдруг разворачивается на каблуках и отходит от Сокджина. - Я прислал тебе фото своего документа, а ты заявил, что это фотошоп. Сокджин начинает вспоминать. - Это ты бросил меня тогда в лесу, - произносит он поражённый собственной догадкой, - А теперь ты довёл дело до конца и похитил меня. Почему не тогда? - Было ещё не время, - загадочно произносит Хван и снова поворачивается к Джину лицом. - Зачем я здесь? Что тебе от меня нужно, Хван Сонбин? - Какие мы грубые, - Сонбин прищуривает лисьи глазки и говорит елейным голоском. От заикания и тихого голоска Джимми не осталось и следа. Хван говорит уверенно, его голос ниже, и он совсем не заикается. Актёр из него вышел бы отличный. - Ты здесь, - продолжает Хван, - потому что здесь твоё место. Рядом со мной. Ты и я связаны. Как Дэнни и Сонбин из твоей книги, как Тристан и Изольда, как Ромео и Джульетта. - Последние плохо кончили, - мрачно констатирует Джин. - От чего же плохо? У них была великая история любви, которая осталась в веках. Любой школьник в Корее знает Ромео и Джульетту. Пусть они и умерли, но остались в вечности. Вдвоём. - Ромео и Джульетта - вымышленные персонажи, - голос Сокджина звучит тускло. - Ну и пофиг, - вдруг начинает злиться Сонбин, - Какая разница, если они остались в веках?! Например, насчёт Иисуса мы тоже не знаем, был ли он исторической фигурой или чьей-то выдумкой, а, тем не менее, Библию написали, - Новый Завет, Ветхий Завет. Даже мы, корейцы, тут радостно справляем его день рождения. - Так что тебя от меня нужно? - повторяет Джин устало, - И где Намджун? - Понятия не имею, где твой Намджун!- зло выкрикивает Сонбин, - И мне никогда и не на кого не было так пофиг, как на него. Я же сказал, что мне нужно! Чем ты слушаешь?! Ты! Мне нужен ты! От громкого голоса Ким вздрагивает. До этого он украдкой огляделся, чтобы понять, где он. Полуподвал, это понятно. Но где именно? На жилой дом непохоже..Несмотря на то, что это подвальное помещение, тем не менее, здесь не холодно, хотя за окном зима. Никакой конкретики беглый осмотр не даёт. В комнате помимо большого матраса, стол, два стула около него, да и всё. - Я тебе нужен чтобы что?.. - чуть более осторожно спрашивает Ким, не желая больше злить Хвана. Кто знает, что у него на уме, - Быть твоим парнем, любовником, мужем?..Почему я?.. Старший закидывает голову и начинает хохотать. Его смех похож на шелестение сухих листьев. - Ты же умный парень, Джини, - отвечает Хван, отсмеявшись, - Почему ты.. Потому что ты знал меня задолго до нашей встречи. Ты знал меня, как никто другой. Также как и я знаю тебя. Книги, Сокджин, книги.. - Парнем, любовником, мужем, - цитирует он слова писателя, продолжая свой монолог, - Какая скукота..Ты ещё скажи что-нибудь про семейный таунхаус, сад с розами, двух собачек и милых детишек из сиротского приюта. Мещанство. Какой кринж, господи. Небось, это то, что тебе предложил твой тупоголовый телохранитель? На лице Хвана появляется презрительное выражение лица. - Вообще для парня твоего уровня у тебя редкостно отвратный вкус. Сначала эта эгоцентричная манипуляторша Тэсс, потом нарцисс Тэхён, а теперь бестолковый шкаф с горой мышц и ограниченными интеллектуальными способностями. У Джина сжимаются кулаки и зубы, но он не отвечает. И снова осматривается, пытаясь понять, возможно ли бежать. Ведь он не связан и не ограничен в движениях. Хван очевидно замечает это и комментирует: - Не советую рыпаться. Здесь нет окон, а если и есть, то они все вот такие, - он показывает рукой на ближайшее заколоченное снаружи окно, которое изнутри заклеено коричневой бумагой. - Дверь на кодовом замке, так что сюда никто не попадёт. А отсюда есть выход только с помощью моей ключ карты. Но не думаю, что ты до неё доберёшься, - в тоне Хвана звучит превосходство. - Они не найдут тебя. Так что смирись. Люди в большинстве своём тупы как пробки. Уж точно не твоему дружку определить, где мы спрятались. Хотя, если внимательно читать твои книги.. Но я уверен, что твой бодигард и читать то не умеет. Джин снова не отвечает. Он понимает, что Сонбин его провоцирует. - Или, может, ты думаешь, тебя будут искать твои дружки? Твоя грёбаная семейка? Наивный мальчик. У тебя есть только один друг. И этот друг - я. Тот, кто знает тебя лучше всех и может процитировать любую из твоих книг, хоть разбуди меня посреди ночи. Тот, кто знает о твоей жизни всё, каждый твой шаг. - Ты убил тех людей, - не спрашивает, а утверждает Джин, - Ты- Пусанский Убийца. - Вряд ли можно назвать людьми тех, кто мучал своего ребёнка и тех, кто смотрел на это и ничего не предпринимал. Ровным счётом ничего! - Хван оказывается у стола и в ярости бьёт по нему кулаком. Джин не понимает, и, видимо, это написано на его лице. - Мои родители ещё хуже чем твои, - словно выплёвывает слова Сонбин, - Помнишь, что ты рассказывал мне о своих родителях? - Я ничего не рассказывал тебе..,- недоумевает Джин. - Твой дневник, Джини, твой дневник, - как неразумному ребёнку объясняет Хван. - Я не понимаю.. - Сунми, моя сестрёнка, достала мне его. Видя на лице Сокджина всё то же непонимание, Хван поясняет: - Хван Сунми, она же Мэдди. Моя родная сестра. Двойняшка. Джин от подобных новостей даже присаживается обратно на матрас. Всё это слишком, чтобы быть правдой. Может ли Джимми - Хван Сонбин лгать ему?..но почему это тогда так похоже на правду?.. - Так вот, мы отошли от темы. Твои родители плохо обращались с тобой. Отец игнорил, мать была, в лучшем случае, холодна, а чаще придиралась к тебе, словно хотела чтобы ты был образцовым ребёнком. Как выставочная собачка, которую показывают гостям. А маленькому Сокджини была нужна любовь. Тем более, что мальчик рос впечатлительным и нежным, да? Сонбин делает паузу и смотрит на Джина в упор. - А мои родители были ещё хуже. Предпочёл бы я видеть своего отца раз в месяц, как ты...У тебя было психологическое насилие, а у меня самое что ни на есть физическое, -ухмыляется Хван, - и нет, речь не о порке ремнём за плохую оценку. Всё было гораздо, гораздо страшнее. Сонбин отворачивается к окну и смотрит на него, словно вспоминает: - Люди придумывают мифы и сказки про монстров, наделяя их чертами драконов или иных больших и страшных животных. Но, на самом деле, самые страшные монстры живут среди людей. Пользуясь своей силой, они непременно сначала подавляют тебя физически. Заметь, монстры трусливы, они никогда не выбирают сильную добычу, только тех, кто слабее их самих. А потом, когда ты разбит, сломлен и напуган, у тебя не остаётся никаких чувств, кроме стыда, вечного страха и ненависти, что растёт из маленького чёрного комочка в груди, и, в итоге, становится тобою самим, твоей сутью, твоим альтер эго, твоим защитником. Хван сглатывает и снова отходит от окна по направлению к Джину, которому ничего не остаётся как внимательно слушать. - Я убил тех людей, потому что они заслужили, - говорит старший, - Они заслужили это. - Это были не твои родственники, а левые люди, рандомные левые люди, - отзывается с матраса Сокджин. - Ты думаешь я так туп, что не понимаю этого?! Представь себе я знаю. Я выбрал похожих по возрасту и по типажу на своих родителей и бабку. Та ещё старая дрянь. - Всё равно они были невиновны, - упорствует младший, - И зачем ты убил "сестру" и "брата"? - Невиновны?- ухмыляется Хван, - Все люди имеют грешки, так что точно не невиновны. Будем считать, что я вершил правосудие, и они получили за свои грязные дела. А "сестру" и "брата" я убил, потому что я хотел защитить их, но не смог. Лучше быть мёртвым, чем терпеть, как тебя уничтожают каждый день понемногу. Я спас их. Спас для райской жизни. Впрочем, сестрёнка позаботилась о наших реальных родителях. За что я ей бесконечно признателен. Сокджин не вполне понимает два последних предложения, но решает не переспрашивать. Из разговора ему понятно, что Хван болен психически и болен серьёзно. Он непредсказуем, и от него можно ждать, чего угодно. Всё, на что остаётся надеяться Джину, это то, что Намджун и Паркер найдут его раньше, чем Сонбин сделает с ним то, что он задумал. Следовательно, самое важное сейчас это тянуть время, не сопротивляться, не злить Хвана и постараться как-то понять, где он находится и какой у Сонбина план дальнейших действий. - Я не собираюсь тебя убивать, - словно читая его мысли, говорит вдруг Хван, - по крайней мере, пока ты не поймёшь, в чём именно наше с тобой предназначение и судьба. И если ты её примешь, то мы будем счастливы вместе до скончания веков. Джимми и Джини, Сонбини и Сокджини. Последние слова Хван произносит детским голоском, словно стишок или считалочку. А потом начинает смеяться своим смехом похожим на шелестение сухих листьев. Внезапно он обрывает свой же смех, подходит к матрасу и садится рядом с младшим. Он подносит лицо к лицу Джина так близко, что писатель видит жёлтоватое пятнышко на радужке его глаза. - Говорят же, - начинает он тихим голосом, который сейчас похож на голос Джимми, - хочешь спрятать что-то получше, спрячь под носом у того, кто потом будет это искать. А ещё, и я не устану это повторять, - люди тупы, в своём большинстве. Тупы, ненаблюдательны и сентиментальны. Всё это мешает им достигать своих целей и получать то, что они хотят. А ещё они нетерпеливы. Им надо всё и сразу. То ли дело я.. Я захотел тебя себе в 2016 году, когда вышла твоя первая книга, и я увидел в ней своё имя. Я тогда сразу понял, что мы связаны. Связаны прочной нитью. Нитью судьбы. Мне понадобилось подождать. Семь лет, почти 8, но оно того стоило. Вот ты и здесь. Рядом со мной. И мы теперь вместе навсегда. Навечно.