Pirate & Airwaves

Завтрак в отеле «Грант» подходил к концу, и Гарри с удовольствием и неспешно допивал отменный американо, поданный с одним кубиком сахара и ломтиком лимона на белоснежном фарфоровом блюдце. Запах поджаренного бекона и яиц смешивался с ароматом свежей выпечки и все еще ненавязчиво витал в постепенно пустеющем ресторане, окутывая гостей своим утренним обаянием. Официанты в отутюженной форме и летних туфлях на мягкой подошве расторопно сновали между столиками: одни приносили последние заказы, другие ловко собирали посуду и застилали чистые скатерти, пока третьи с улыбками провожали посетителей с пожеланиями прекрасного дня. Свет проникал в ресторан сквозь высокие французские окна, заливая солнечными лучами все пространство от мраморного пола до мерцающих хрустальных люстр под сводчатым потолком и падал аккурат на развернутую газету, что Гарри держал перед собой, перелистывая хрустящие страницы. Раннее июньское тепло проникало сквозь стекла и стены, и каждое мгновение, казалось, наполнялось летней истомой. От чтения и последнего глотка кофе Гарри отвлек внезапный дребезг разбившейся посуды и громкий возглас неподалеку от него. – Смотри, куда прешь, болван! Ты чуть не обварил меня кипятком! – по всему ресторану разнесся звонкий возмущенный голос. Гарри недоуменно опустил газету, поворачиваясь на шум. Закрытая до этого дверь на летнюю террасу была распахнута настежь, и возле нее стояли двое с грудой разбитой посуды у их ног. Оторопевший официант с белым как стена лицом замер с вытянутой спиной и будто не смел шелохнуться; к форме на груди пристали остатки еды, и от большого кофейного пятна, расползшегося по всему переду, шел пар. Молодой человек, судя по всему, ворвавшийся в ресторан с террасы и налетевший на несчастного, гневно размахивал руками с покрасневшим лицом и продолжал осыпать официанта руганью. На его бордовом шелковом халате не было ни пятнышка. – Что ты пялишься на меня?! Хочешь, чтобы я это убрал? – он пнул мыском осколки. – Может, мне еще взять швабру и полы помыть во всем отеле? Гарри удивленно вскинул брови. Официант наконец пришел в движение и начал спешно собирать на поднос разбитые чашки и тарелки, бесперебойно бормоча извинения и бросая полные страха взгляды на молодого человека. К ним спешно подошел мужчина с усами-щеточкой и идеально зачесанными волосами. Он был в черном жилете и бабочке, и Гарри узнал в нем управляющего, встретившего его в день заезда. В его быстром шаге и сцепленных перед собой руках можно было угадать нервозность или взволнованность, но в остальном он выглядел спокойным и собранным. – Мистер Томлинсон, мне очень жаль. Что произошло? – Здесь работает один сброд! Никто в этом отеле не знает, что означает слово сервис! Если бы я принимал решения, у этого отеля никогда бы не было пяти звезд! Три звезды, как у захолустного мотеля на трассе на юге! Там вам всем и место! – не унимался молодой человек. Мистер Томлинсон. – Мистер Томлинсон, прошу вас принять мои извинения. Позвольте подать вам завтрак в вашем номере или на террасе, как пожелаете. – Я требую, чтобы его уволили, – ледяным голосом по-прежнему звонко отчеканил мистер Томлинсон. – А вашими завтраками можно кормить только скот. – Отнюдь, – не выдержав, подал голос Гарри, сворачивая газету и откладывая ее на край стола. – Завтраки в «Гранте» одни из лучших, что мне доводилось пробовать. Поверьте моему многолетнему опыту путешественника, мистер, такие воздушные взбитые яйца трудно найти где-то еще. А выпечка даст фору многим французским пекарням в центре Парижа. Мистер Томлинсон прекратил размахивать руками, едва заметно повернув голову в сторону Гарри и вскинув брови, но так и не удосужив его взглядом. Он гордо вздернул подбородок, расправляя плечи. – Он это мне? – сквозь стиснутые зубы процедил он. Гарри улыбнулся и подпер подбородок скрещенными пальцами обеих рук, в открытую глядя на виновника утреннего шума. – Эндрю, ты оглох? Я спросил: он это мне? – Боюсь, что да, мистер Томлинсон, – неловко выдохнул управляющий, бросая быстрый взгляд на Гарри. – Не помню, чтобы я к вам обращался, уважаемый, – вновь зазвенел надменный голос над всем рестораном. Мистер Томлинсон повернулся к нему всем корпусом, пронзив ледяным взглядом. – Подслушивать неприлично. Или у вас нет никакого понимания манер? Гарри поджал губы, с трудом сдерживая готовый вот-вот слететь смешок. – Кое-какое представление у меня имеется, – открыто улыбнулся он. – Смею вас уверить, что к этому отелю и работающему здесь персоналу не найдется претензий даже у самого искушенного критика. А неприятности случаются с лучшими из нас. Он бросил беглый взгляд на сидящего на корточках официанта. – Полагаю, когда в следующий раз вы будете заходить с террасы, вы посмотрите по сторонам и уже не попадете в просак. Вспыхнув, мистер Томлинсон грозно свел брови на переносице и скрестил руки перед собой. На вид он был едва ли младше Гарри, разве что на пару-тройку лет, но почти наверняка уступал ему по росту. Кожа на его лице и в треугольной прорези на груди была загорелой, ухоженной; темно-русая с выгоревшими прядями челка спадала на лицо в поэтичной небрежности; кристально-голубые глаза метали молнии из-под длинных темных ресниц; губы поджались в тонкую полоску. – Полагаю, в следующий раз вы будете следить за своими собственными делами, а не вмешиваться в чужие разговоры. Гарри смущенно улыбнулся, вставая с мягкого стула и приближаясь к месту событий. – Прошу прощения. Но вас невозможно было не услышать. И не увидеть, – он бегло оглядел лицо мистера Томлинсона с близкого расстояния, отмечая его привлекательность и как пристально тот за ним следил. Он улыбнулся, демонстрируя ямочки на щеках, и протянул ладонь для рукопожатия. – Гарри Стайлс. Мистер Томлинсон скептически посмотрел на протянутую руку, демонстративно скрещивая свои за спиной. Его губы растянулись в высокомерной улыбке. – Мило. Я бы оценил жест, если бы три минуты назад вы не повели себя, как неотесанный деревенщина. Гарри закусил губу, не в силах сдержать самодовольную улыбку. В этот раз он окинул мистера Томлинсона взглядом с головы до ног, ехидно задерживаясь на его едва суженных глазах и раздутых ноздрях. Он опустил руку. – Сочту за комплимент. – Не нужно, – парировал молодой человек, отворачиваясь от Гарри к управляющему. – Обед как обычно. Он развернулся на пятках и стремительно покинул ресторан – полы шелкового халата летели за ним. *** «Грант» оказался именно тем, на что рассчитывал Гарри, когда бронировал номер три недели назад. Красочный проспект обещал отель в викторианском стиле с живописной территорией, раскинувшейся на гектары вокруг. Фруктовые деревья, пальмовые аллеи, диковинные цветы и уединенные тропы придавали месту сходство с Эдемом. Вид на необъятный океан завораживал, и мирный плеск волн привносил умиротворение в и без того расслабленную атмосферу. Поля для гольфа простирались на холмах поодаль, теннисные корты растянулись вдоль подъездной дорожки, декоративные пруды мелькали там и тут. Гольф-карт резво бормотал, управляемый уверенными руками белокурого паренька в отельной форме, что вез Гарри к полям. Солнце стояло высоко, и сочная трава лоснилась зеленью, казалось, на мили вокруг. Гарри блаженно прикрыл глаза, подставляя лицо ласкающим лучам. К закату его светлая кожа покроется бронзовым налетом. Инструктор встретил Гарри у первой лунки с широкой улыбкой. Он опирался о сумку с клюшками и нетерпеливо переминался с ноги на ногу. Белые форменные шорты и футболка контрастировали с его загаром, светлые выгоревшие волосы выглядывали из-под такой же белой кепки. Его глаза светились энтузиазмом. – Мистер Стайлс! – воскликнул он, как только Гарри сошел с карта. – Меня зовут Грегори. Сегодня я будут вашим инструктором. – Рад встрече, Грегори, – он пожал пареньку руку. – Я никогда не играл в гольф. Очень надеюсь на твою помощь. И терпение. – Разумеется, мистер Стайлс! Нет ничего проще игры в гольф. По настоянию Грегори Гарри размял суставы, повторяя за ним крутящие упражнения: кисти, локти, колени, поясница, таз и даже стопы. Ветер не шелохнул ни единую травинку, а настойчивый летний зной набирал силу, и уже перед первой лункой спина Гарри покрылась потом, и поло неприятно пристала к коже. Инструктор услужливо протянул ему бутылку охлажденной воды, прежде чем наконец подать ему клюшку. Грегори объяснял правила игры увлеченно, попутно демонстрируя позы и технику удара. Под полуденным солнцем Гарри слушал его вполуха, лениво обмахиваясь рукой и промакивая пот со лба. Окружавшая их зелень действовала на него успокаивающе, и он заинтересованно смотрел на формы, которое принимало тело Грегори под его заразительный щебет. – Готовы начать, мистер Стайлс? – внезапный вопрос вырвал его из задумчивости. – Разумеется. У первой лунки он послушно следовал указаниям Грегори, вновь и вновь переставляя ноги, сгибая колени и туловище, перехватывая клюшку так и эдак. Грегори услужливо подсказывал и исправлял его огрехи, подбадривая каждое движение. С легкой полуулыбкой Гарри позволял ему манипулировать своим телом, но его удар по-прежнему оставался неважным. Грегори не терял энтузиазма и уверял, что у него получается лучше, чем у многих. Он раз за разом показывал верную позу, как работать кистью и по какой части мяча лучше бить. На четвертой лунке Гарри стало казаться, что он начал схватывать и даже входить во вкус. На пятой он попал в лунку с шести ударов – Грегори был доволен таким результатом. На седьмой лунке одиночество Гарри и Грегори было прервано. Еще один гольф-карт стоял в тени деревьев, и длинные листья невысоких пальм склонились к его прорезиненной крыше. Раскладной стол и стулья расположились здесь же, у разросшихся рододендронов – розовые цветы яркими мазками разбавляли царившую вокруг зелень. Сумка с клюшками лежала забытой у колес карта. Мистер Томлинсон сидел на невысоком стуле вольготно, закинув ноги на капот карта и лениво затягиваясь сигаретой. Его глаза были скрыты темными очками, челка свободно спадала на лицо, и, судя по тому, что на нем не было и следа пота, он играл в гольф не излишне активно. Стол был покрыт белоснежной скатертью, а в одиноком запотевшем фужере плавала оливка. Мистер Томлинсон выдохнул дым, запрокинув голову кверху. Гарри остановился напротив него чуть поодаль, закинув клюшку на плечо и уперев руку в бок. Манерно отведя кисть с сигаретой, мистер Томлинсон залпом осушил мартини и сделал в воздухе неопределенный жест рукой. В тот же момент будто из ниоткуда появился молодой человек одетый точно, как Грегори, и аккуратно наполнил фужер из серебристого шейкера, опустив в напиток свежую оливку. – Не помешаю? – крикнул Гарри. Мистер Томлинсон, будто делая одолжение, едва повернул голову в его сторону. Он поймал плававшую в мартини оливку на шпажке, и, зажав зубами, неспешно ее стянул. Лишь прожевав, он подал голос: – Не больше, чем уже помешал. Гарри хмыкнул и направился к месту, где Грегори уже устанавливал мячик. Он занял исходную позицию, слегка сгибая колени и поясницу, как учил Грегори. Через плечо он бросил взгляд на мистера Томлинсона, праздно наблюдавшего за ним. Гарри приподнял уголки рта, возвращая внимание на мяч. Удар. Дерн отлетел вместе с отскочившим в сторону мячом. Гарри гортанно простонал, запрокидывая голову. – Попробуем еще раз, – без тени промедления предложил Грегори, устанавливая новый мяч. Гарри скосил взгляд на мистера Томлинсона. На губах у того играла едва заметная усмешка. Впрочем, это мог быть блик. В этот раз Гарри увереннее занял удобную позу и точнее прицелился. Замахнувшись, он запустил мяч в сторону кустов вместе с клюшкой. – Беру свои слова обратно, – услышал Гарри звонкий голос позади, откуда мистер Томлинсон наблюдал за его промахами. – Я против, чтобы ты играл в радиусе полумили от меня. Неспешно Гарри двинулся в сторону мистера Томлинсона, пока Грегори побежал доставать из кустов его клюшку. – Никогда не думал, что можно играть в гольф настолько неграциозно, – протянул мистер Томлинсон, изящно раскачивая в пальцах фужер с мартини. Его глаза все так же скрывались за темными стеклами, но по наклону головы можно было понять, что его взор обращен в сторону Гарри. – Надо полагать, ты в совершенстве владеешь искусством игры в гольф. Судя по экипировке, – Гарри многозначительно кивнул на фужер в его руке и на забытую сумку с клюшками на земле. Мистер Томлинсон, до этого беззаботно раскачивавший ногой, замер и приспустил на носу очки, глядя на Гарри поверх оправы. Спустя пару мгновений он также залпом осушил мартини, со стуком опустив фужер на стол, и облизал губы. – Я провожу много времени с мужчинами в возрасте, – он сделал многозначительную паузу, поджав губы в острой улыбке. – Разумеется, я играю в гольф. Гарри удивленно выдохнул, не сдержав смешок. – Тогда, может, покажешь класс? – он передернул плечами, опуская руки в карманы шорт, и выжидательно изогнул брови. Мистер Томлинсон вновь смотрел на него поверх очков долгим, изучающим взглядом. Наконец, снова махнув рукой, он получил очередную порцию мартини и, опрокинув его так же, как два предыдущих, поднялся со стула. Его поступь была легкой, летящей, пока он приближался к Гарри в шортах чуть короче и уже обычного. Свежесть его парфюма щекотала ноздри, когда он оказался достаточно близко, чтобы выхватить клюшку у успевшего вернуться Грегори. Мистер Томлинсон умело перекинул ее из руки в руку, будто взвешивая, и бегло ее осмотрел. Он хитро ухмыльнулся, оборачиваясь к вытянувшемуся по струнке Грегори. – Ты дал ему эту клюшку? Грегори кивнул, не проронив ни слова. Мистер Томлинсон коротко рассмеялся в голос. – Недотепа. Он подошел к вновь установленному мячу, легко занимая исходную позицию и едва выгибаясь в пояснице. Лишь пару раз переступив с ноги на ногу, он непринужденно замахнулся и с глухим цоком ударил по мячу. Его тело вытянулось, как у дикого зверя в прыжке, и замерло после удара. Гарри проследил взглядом идеальную дугу траектории полета. Повернувшись к нему, мистер Томлинсон улыбнулся ослепительно и победоносно. – Остались сомнения? – он протянул Гарри клюшку ручкой вперед. – Ни единого. Я впечатлен, – хмыкнул Гарри, принимая клюшку. – Боюсь представить, сколько времени ты проводишь в компании мужчин в возрасте. Мистер Томлинсон направился к своему насесту в тени рододендронов. Белые шорты обтягивали его налитые ягодицы и приковывали взгляд, пока он шел, легко виляя бедрами. – Больше, чем ты можешь себе представить. *** Солнце переместилось на запад, окрашивая горизонт в розово-абрикосовые тона и разбрасывая стрелы лучей из-за взбитой пены облаков. Южный ветер дул по-вечернему ласково, ненавязчиво, остужая раскаленный летним зноем день. Разбрызгиватели трещали там и тут, энергично орошая газонную зелень и заменяя естественные трели сверчков. Гарри сидел на заднем сиденье гольф-карта спиной вперед, наслаждаясь вечерним умиротворением – райский пейзаж проплывал по бокам от него. Кожу слегка тянуло после дня, проведенного на солнце, и приятная усталость растекалась по телу. Грегори вез его по уединенным тропам к главному зданию отеля, тихонько мурлыча что-то себе под нос. К концу их гольф-маршрута Грегори радовался успехам Гарри, казалось, едва ли не больше, чем радовался бы своим, осыпая его похвалами и комплиментами. За день, проведенный с ним, Гарри узнал про гольф больше, чем за всю свою жизнь. Грегори с упоением делился историями про известных гольфистов и своих кумиров, рассказывал о невероятных рекордах и под конец осмелел настолько, что развлекал Гарри анекдотами про бывших постояльцев отеля. Его глаза искрились энтузиазмом, и Гарри получал истинное удовольствие от времени, проведенного в компании молодого человека. – Вы у нас надолго, мистер Стайлс? В конце следующего месяца у нас будет групповой турнир. Думаю, вам будет интересно присоединиться, – подал голос Грегори. Гарри откинулся назад, опираясь локтями о низкую спинку сиденья. – Только если ты составишь мне компанию, Грегори, – улыбнулся он. – Я здесь на несколько недель. Наслаждаюсь отпуском впервые за три года. Думаю, вряд ли мне будет, что продемонстрировать публике. Грегори улыбнулся, скашивая на него глаза. – Это турнир для гостей. Некоторые играют на высоком уровне, но в основном все приходят хорошо провести время. – Вот как, – протянул Гарри, вновь поворачиваясь к становящемуся апельсиновым солнцу. – Обязательно приду посмотреть. Грегори удовлетворенно промычал в ответ, почти сразу вновь начиная мурлыкать неузнаваемую мелодию. Гарри блаженно прикрыл глаза. Ласковое вечернее тепло проникало в каждую клетку его тела, и он был готов вот-вот заурчать. – Грегори, кто такой этот мистер Томлинсон? – расслабленно протянул он, не открывая глаз. – Кажется, он здесь известная персона. Пение резко оборвалось. Когда ответ так и не прозвучал, Гарри слегка нахмурился, поворачивая голову. – Грегори? В чем дело? – Ни в чем, – быстро отозвался молодой человек. Его спина выглядела неестественно ровной, плечи были напряжены, костяшки на сомкнутых вокруг руля пальцах побелели, взгляд заметался по горизонту. – Почему вы спрашиваете, мистер Стайлс? Гарри пожал плечами, продолжая удивленно смотреть на Грегори. – Интересно, кто он такой, не более. Грегори облизал губы, прежде чем сомкнуть их в тонкую полоску. – Он… эм… он вип-постоялец. – Вот как? – подначил Гарри, с интересом наблюдая за ставшим нейтральным выражением лица Грегори. – Мгм. – Что же, он родственник какого-нибудь политика? Кого-то из сенаторов? Грегори дернул головой, скашивая взгляд на Гарри и вновь коротко облизывая губы. – Племянник одного из магнатов? Кого-то, кого я знаю? Внебрачный сын отпрысков Рокфеллера? – Простите, мистер Стайлс. Я знаю только, что он вип. Гарри хмыкнул, задерживая взгляд на едва порозовевших ушах молодого человека. – Как скажешь, Грегори, – наконец сжалился он. – Как скажешь. *** Утренняя роса приятно холодила босые ступни, пока Гарри спускался к пляжу длинным путем. Солнце на востоке уже оторвалось от горизонта, успев окрасить небо в разные оттенки огненного, чтобы в конце концов уступить место нежно-голубому. Одинокий павлин чинно шел под сводами пальм, величаво, точно шлейф мантии, таща за собой сложенный хвост. Из еще не открывшегося ресторана доносились головокружительные ароматы, от которых во рту набегала слюна. Воздух был свежим, все еще охлажденным ночью, с ненавязчивыми нотками бриза. Шум прибоя ласкал слух, смешиваясь с щебетом птиц и утренней тишиной. Гарри запустил руку в волосы, убирая их с лица. Накануне вечер перетек в ночь, а затем и в утро настолько плавно, что он не успел опомниться за разложенными на широком столе чертежами и расчетами. Глаза горели от отсутствия сна и переутомления, а из-за усталости Гарри почти не ощущал собственного тела, будто оно стало и вовсе невесомым. В таком состоянии «Грант» и окружившая его территория казались еще нереальнее, еще сильнее походили на иллюстрацию сказки. Приближаясь к берегу, он вышел на просторный участок газона, не обеспокоенного ни единым кустом или деревом. Посреди него мистер Томлинсон сидел на разложенном коврике, подогнув одну ногу, вытянув в сторону другую и прижавшись к ней грудью. Гарри замедлил шаг. Мистер Томлинсон выглядел сосредоточенно и расслабленно одновременно. Его натянутые мышцы проступали через тонкую, плотно прилегающую майку и такие же шорты, повязка на голове сдерживала волосы, спина вздымалась мерно на каждом вдохе. Он был гладко выбрит и свеж, ни тени усталости на пышущем здоровьем лице – лишь легкий румянец на щеках выдавал усердие. Без спадающей на лоб челки он выглядел еще моложе, почти юно, точно греческий атлет на заре карьеры. Его пластичные движения гипнотизировали. Гарри замер посреди газона, не в силах оторвать взор. Спустя пару минут, показавшихся Гарри мигом, звонкий голос вырвал его из транса: – Заплатил ли ты за вход в музей, Стайлс? – мистер Томлинсон смотрел мимо него, не прерывая свой цикл. Он поднял руки над головой, вытягивая спину и шею. – Пялишься на меня, как на диковинный экспонат. К щекам Гарри предательски прилила кровь. Он неосознанно сделал несколько шагов навстречу, позволяя себе вновь бесстыдно скользнуть взглядом по изгибам подтянутого тела. – Боюсь, что даже в комнате, заполненной шедеврами искусства, я бы все равно смотрел только на тебя, – без тени смущения отозвался он. Мистер Томлинсон перевел на него взгляд, замирая разве что на мгновение. Кристальная голубизна его глаз поражала. – Туше́, – он продолжил упражнение, как ни в чем не бывало. Уголки губ едва заметно дрогнули. – Полагаю, йога не входит в список активностей, необходимых при общении с возрастными мужчинами? Выражение лица мистера Томлинсона осталось нейтральным. – Кажется, совать нос не в свои дела входит у тебя в привычку? Или это часть воспитания? – Всего лишь пытаюсь понять, нужно ли мне обзавестись благородной сединой, чтобы провести с тобой время, – Гарри открыто улыбнулся. – Кто сказал, что я хочу проводить с тобой время? Гарри пожал плечами. – Никто не говорил, что не хочешь, – он улыбнулся шире. Мистер Томлинсон фыркнул, наконец останавливаясь и переводя на Гарри внимание. Нежный румянец покрывал его щеки и скулы, лишь оттеняя пронзительность голубизны его глаз. Кожа на загорелых плечах слегка блестела от пота, грудь вздымалась от дыхания чуть чаще обычного. – Какая потрясающая самонадеянность, – пропел он – Я и сам потрясающий, – Гарри легко поклонился. Мистер Томлинсон засмеялся в голос. – Неужели я должен повестись на это? – он прищурился и сел удобнее, наклоняясь к вещам у края коврика. Ловкими пальцами он выудил сигарету из пачки и откинул крышку зажигалки, тут же чиркнув колесиком. Он держал сигарету элегантно, почти любовно вкладывая ее меж губ и сладко затягиваясь. Гарри вновь ощущал себя в невесомости. – Это было бы слишком просто, – наконец ответил он. Мистер Томлинсон смотрел на него с хитрым прищуром, согнув руку с сигаретой и подперев ее другой. Он выдыхал ароматный дым медленно, на мгновения скрываясь за серо-белой пеленой. – Я был бы разочарован. Мистер Томлинсон хмыкнул – в его глазах блеснуло что-то неуловимое. Он глубоко затянулся, глядя на Гарри снизу вверх, будто в ожидании продолжения. – Что если я буду заниматься с тобой йогой по утрам? – вдруг спросил Гарри, изучая мистера Томлинсона взглядом. – Я далеко не мастер, но весьма неплохо освоил пару поз. – Неужели? – он отставил руку с сигаретой в сторону. – Какие же? Если скажешь «шестьдесят-девять», я не буду впечатлен. Гарри засмеялся от неожиданности. – Люблю молодых людей с высокими стандартами, – отозвался он. Мистер Томлинсон смотрел на него смеющимися глазами, пока его сигарета мирно тлела между пальцами. – Но, если хочешь знать, ей я владею в совершенстве, – понизив голос, произнес Гарри. Мистер Томлинсон фыркнул, обхватывая губами фильтр и втягивая щеки. Одним стремительным движением он поднялся на ноги и сделал два шага вперед, оказываясь почти на одном уровне с Гарри и открыто глядя ему в глаза. Между ними резко оказалось мало пространства. – Я тоже, – он выдохнул дым в сторону, улыбаясь белоснежными зубами почти опасно. – Чем ты можешь меня впечатлить кроме этого? Взгляд Гарри безнаказанно блуждал по лицу мистера Томлинсона, делая новые открытия с неизведанного ранее расстояния. – Всем, – промолвил он, намеренно демонстрируя ямочки на щеках. – Можешь не сомневаться. Он осторожно взял руку мистера Томлинсона в свою и невесомо коснулся ее губами, по-прежнему глядя ему в глаза. Тот смотрел на него пристально, не мигая, с едва приоткрытыми губами. Гарри опустил его руку, сразу же убирая свои за спину. – Но ты должен сказать, как тебя зовут. Мое имя тебе известно. Мистер Томлинсон молча смотрел на него в упор, будто принимая решение. Он глубоко затянулся, сжигая сигарету до самого фильтра и отщелкивая окурок в девственно чистый газон. Запрокинув голову, он выдохнул столб дыма в воздух. – Луи, – его язык коротко пробежал по губам. – Меня зовут Луи. *** Три удара раздались неожиданно, и Гарри удивленно обернулся на дверь. Утреннее солнце пробивалось сквозь неплотно задернутые шторы и смешивалось со светом настольной лампы, щедро раскинувшей желтые круги на разложенных чертежах. Продольные разрезы двигателя, масштабированные элементы кузова и внутренние детали самолета были прорисованы с клинической точностью рядом с убористыми столбиками цифр и формул. На отдельных листах перечеркнутые стрелками цифры шли вдоль грубых набросков и сталкивались с замалеванными расчетами. Одинокий бумажный самолетик с надписью «Стайлс» на крыле был задвинут в самый угол стола. Не тронутая со вчерашнего дня постель покоилась под расшитым покрывалом и напоминала об очередной бессонной ночи даже лучше усталости, осевшей в нижней части спины и в плечах. Часы напролет Гарри маниакально чертил и пересчитывал решения для небывало смелых идей, чтобы приблизиться к истине лишь на йоту. Кружка с остывшим кофе притаилась на полу, и терпкий запах с горчинкой смешивался с насыщенным благоуханием благовоний пиона, доносившихся из просторной прихожей. Плотно закрытые окна не пропускали с улицы ни звука, погружая Гарри в столь страстно желанный вакуум. Он прикрыл будто засыпанные песком глаза и потянулся, вытягивая руки над головой. Повторный стук прозвучал громче и настойчивей, вынуждая Гарри неловко подняться с мягкого резного стула и направиться к двери. – Луи? – он удивленно вскинул брови, замирая в проеме. – Который час? Тот стоял в коридоре со скучающим выражением лица, вольготно и расслабленно прислонившись плечом к косяку. Его босые ступни утопали в высоком ворсе ковра, взгляд лениво блуждал по Гарри, почти ощутимо провожая линии широко разошедшегося халата на груди, животе и ниже. – Семь пятнадцать, – будто с одолжением произнес он, замирая взглядом где-то на уровне обнажившейся груди чуть дольше позволенного. – Мы договаривались встретиться в семь. Гарри удивленно замер. – В семь вечера. Луи нетерпеливо цокнул, закатывая глаза. – Назначать свидание на семь вечера? Неслыханная вульгарность. Гарри хмыкнул, шире открывая дверь и прислоняясь плечом к проему, подобно Луи. Они смотрели друг на друга молча, точно испытывая – крошечное нечто трепыхнулось у Гарри в животе. – Как ты узнал, в каком номере я живу? – он скрестил на груди руки. – Спросил на ресепшене, – легко пожал плечами Луи, будто говорил о самых очевидных вещах. – Неужели? – Гарри склонил голову к плечу. От растекшейся по телу усталости его веки казались тяжелыми. – Администратор не скажет номер другого постояльца даже под угрозой смерти. Я проверял. – Угрожал администратору? – Луи прыснул, откидывая челку с лица и неуютно переступая с ноги на ногу. Он отвел взгляд и, оттолкнувшись от косяка, занял более удобную позу. Его округлое бедро было отставлено в сторону и точно магнитом притягивало внимание. – У меня свои методы. Я умею быть убедительным. Брови Гарри вскинулись в немом вопросе, но на лице Луи не дрогнул ни единый мускул; его глаза смотрели из-под едва опущенных ресниц почти скучающе. Не дождавшись продолжения, Гарри сложил губы трубочкой. – Ты уже завтракал? – наконец не выдержал он. Луи мотнул головой. – Там слишком много народу. Не люблю есть, когда вокруг толпа. – Можем заказать сюда, – делано безразлично Гарри дернул плечом. – Только если ты настаиваешь, – глубоко вздохнув, Луи закатил глаза. Легко оттолкнувшись от угла, он протиснулся в номер мимо Гарри. – Я настаиваю, – протянул тот, запоздало отступая в сторону и закрывая дверь. В комнате Луи по-свойски прошел вглубь, без раздумий раздвигая плотные шторы и распахивая настежь окно. Солнечный свет и свежий воздух ворвались в помещение вихреворотом летнего утра, принося с собой трели птиц и отдаленный шум волн. Широкий подоконник уперся Луи в середину бедра, когда он, раскинув руки, глубоко вдохнул морской бриз. – На первом этаже самые лучшие номера, – произнес он, не оборачиваясь и лишь сильнее подаваясь вперед, навстречу цветущему саду. – Здесь так низко, что можно перешагнуть подоконник и сразу оказаться снаружи. – Я так уже делал, – отозвался Гарри, подходя ближе. – Помогает проветрить мысли по ночам. И это самый короткий маршрут до моря. От Луи пахло тем самым свежим одеколоном и отголосками отельного шампуня. Его волосы на затылке лежали мягкими прядями в творческом беспорядке, футболка идеально обнимала широкие плечи и узкую талию, низко сидящие брюки очерчивали налитые ягодицы. Он был ниже Гарри сантиметров на семь, может, десять, и этот факт комфортно оседал в уставшем мозге. – Эти номера – лучшее, что есть в «Гранте», – проговорил Луи, обводя пальцами естественный рисунок древесины подоконника и снова выглядывая в сад. – Все остальные даже на долю не так хороши. – Откуда ты знаешь? Помолчав, Луи обернулся, с интересом изучая лицо Гарри и будто пытаясь что-то в нем найти. Наконец он пожал плечами, приподнимая краешек рта с по-лисьи хитрым прищуром. – Это же очевидно, – он улыбнулся, слегка склоняя голову. Косые солнечные лучи нежно золотили его кожу и путались в волосах, делали его глаза похожими на гренландские ледники. Он повел взглядом дальше, осматривая комнату, и хмыкнул. – Ночевал в другом месте? – Что? – не понял Гарри. Луи многозначительно посмотрел на заправленную кровать. Запустив руку в волосы, Гарри выдавил неловкий смешок. – Я просто не успел лечь спать. – Я так и сказал, – тон был пронизан беззлобным ехидством. Гарри засмеялся, помотав головой: – Я всю ночь работал, – он махнул рукой в сторону разложенных на столе чертежей, над которыми все еще горела ставшая бесполезной лампа. Луи смерил его саркастичным взглядом и подошел к столу, замирая в шаге и внимательно изучая испещренную набросками, расчетами и пометками кальку. – Выглядит очень заумно, – он скрестил руки за спиной и наклонился ниже, рассматривая плоды бессонных ночей. Его лицо оставалось бесстрастным все то время, что он молча изучал чертежи. – Ты инженер? – Авиатор, – почти смущенно признался Гарри. В необъяснимом волнении он пытался уловить реакцию в чертах небывало красивого лица. – Конструирую самолеты и затем их испытываю. Луи развернулся на пятках, поворачиваясь к нему всем корпусом с нечитаемым взглядом. – Вот как, – протянул он, изучающе глядя на Гарри из-под длинных ресниц. Его ноздри раздулись разве что на мгновение, и острый, как рапира, язык скользнул по губам. – Предпочитаю корабли. – Самолеты намного быстрее кораблей, – парировал Гарри. – Перенесет тебя через Атлантику за несколько часов, а не дней. Луи поджал губы, будто сдерживая себя, в его глазах мелькнули искры. Он прислонился задом к краю стола, подобно коту, подчеркнуто аккуратно не касаясь разложенной кальки. С хитрым прищуром он глядел на Гарри, точно бросая вызов. – Возможно. Но что пилот может противопоставить пирату? – он согнул в локтях руки и отставил их в стороны, словно они были чашами весов. – Пилот? Пират? Пилот? Пират? Пират. Он качал руками вверх-вниз, пока левая не перевесила на последнем слове. Гарри помотал головой сквозь смех и сделал несколько шагов навстречу, оказываясь прямо перед Луи. Обхватив пальцами тонкие запястья, он опустил левое и высоко поднял правое. Глядя Луи в глаза, он положил подбородок на его оказавшуюся рядом ладонь. – Авиатор, – сладко улыбнувшись, мурлыкнул он. Мягкие подушечки пальцев приятно касались его щеки и, спустя мгновение, Гарри поднял вторую руку Луи, опуская ее на другую сторону своего лица. – Авиатор. Луи прыснул, закатывая глаза – в уголках скопились тонкие морщинки. Он не отнял ладони. – Кажется, ты влип, – шепнул Гарри и широко улыбнулся. Луи выдавил смешок. Заторможенно отстранившись, Гарри поцеловал его в ладонь. – А теперь завтрак. Луи без раздумий диктовал Гарри диковинные наименования из меню ресторана «Гранта», разглядывая свои руки или глядя в потолок. Он сидел на подоконнике и раскачивал ногой, пока Гарри послушно повторял за ним в телефонную трубку все то непроизносимое, что вылетало из его рта. То и дело переспрашивая и отвлекаясь на уточняющие вопросы администратора, Гарри наконец не сдался: – Принесите все, что у вас есть в меню. Спасибо. Прислонившись спиной к стене, Луи смотрел на него с удивленно приоткрытым ртом и гусиными лапками вокруг смеющихся глаз. Когда Гарри положил трубку, он звонко хохотнул. – Решил покорить меня едой? Из ресторана отеля? – Говорят, еда самый верный путь к любому сердцу, – Гарри мило улыбнулся, выставляя на обозрение ямочки на щеках. Он сладко потянулся и, поднявшись с кровати, неспешно направился к распахнутому окну. Легкий ветерок шевелил волосы на макушке Луи и едва раздувал складки на его футболке. Павлин с комфортом устроился в тени ближайшей пальмы, и синие перья на его изящной шее и круглой головке переливались перламутром. Звук разбивающихся о берег волн доносился приглушенно и знакомо. – Как думаешь, в Эдеме было так же? – почти мечтательно спросил Гарри, глядя в сад и наполняя легкие свежим воздухом. Усталость начинала накатывать на него волнами, делая сознание дымчатым, заволакивая его обрывками сладкой ваты. Луи громко фыркнул. – Я был бы очень разочарован, если бы Эдем хоть чем-то был похож на «Грант». Гарри перевел на него вопросительный взгляд. – Здесь очень красиво. – Здесь нет ничего живого. Гарольд, – Луи смотрел на него, будто бросая вызов или провоцируя на спор. – Самое прекрасное, что здесь есть, это я. Гарри усмехнулся. Луи источал импульсы живой энергии и обескураживающей, гипнотизирующей уверенности в себе. Его компактное тело, казалось, таило в себе мощь и силы дикого зверя – равнинной кошки, готовой совершить бросок в любую секунду. От его близости едва покалывало кончики пальцев, и Гарри провел ими по подоконнику возле согнутой в колене ноги Луи. – Какая самоуверенность. – Это чистая правда, – не моргнув глазом, пропел Луи. – Ты ведь и сам это знаешь. Гарри низко засмеялся, садясь на подоконник напротив Луи и подгибая под себя ногу. – Почему ты здесь, если тебе так не нравится этот отель? Луи передернул плечами, на мгновение опуская глаза. – Все иногда ошибаются с выбором, – он вскинул голову с неестественно широкой улыбкой. – Как и ты ошибся, когда заказал все меню. Гарри сморщил нос, выдыхая смешок. Он расслабленно откинул голову на стену, открыто глядя на Луи. – Я не мог больше за тобой повторять, это было невыносимо. – Поэтому ты заказал весь ресторан. Ты кто, нефтяной магнат? – Луи демонстративно закатил глаза, скрещивая руки на груди. – Всего лишь авиатор, – со смущенной улыбкой Гарри пихнул колено Луи своим. Он поймал его смеющийся взгляд на своем лице и с необъяснимым чувством удовлетворения прикрыл глаза. Солнечное тепло грело кожу и проникало под разошедшийся халат, разнося по телу приятную тяжесть, погружая в дрему. – Эй, Стайлс, – раздалось совсем близко, и Гарри вздрогнул. Лицо Луи оказалось в сантиметрах от его, и дыхание из его приоткрытого рта разбивалось о губы Гарри. Кровь быстрее побежала по венам. – Если ты уснешь на нашем первом свидании, я за себя не ручаюсь. Его голос прозвучал тихо, вкрадчиво. Проникнув в сознание, он разлетелся взрывом адреналина. Гарри облизал пересохший рот. Его ладонь рефлекторно опустилась на щеку Луи. Два ярках топаза, казалось, прожигали его насквозь. Он открыл было рот, чтобы ответить, но слова так и не нашлись. Луи сладко улыбнулся, демонстративно опуская взгляд на его оголившуюся грудь. – Вот и договорились. Подушечки пальцев скользнули по его отсраняющейся щеке. Луи соскочил с подоконника одним плавным движением и обернулся вокруг себя. – Это ведь даже не настоящее свидание, – запоздало произнес Гарри. – А что же это? С поверженной улыбкой Гарри смотрел на него снизу вверх. – Просто завтрак в моем номере, – он дернул плечом. – Я даже не успел привести себя в порядок. Не успел одеться. Ничего для тебя не приготовил. Ты застал меня врасплох. Луи протянул руку, невесомо касаясь под ухом и неспешно очерчивая указательным пальцем линию его челюсти. След его прикосновения ощущался электрическими вспышками. – Разве это не самое лучшее первое свидание? – без тени иронии спросил он, не отрывая взгляда от своей руки. – Без мишуры и пыли в глаза. Он едва заметно приоткрыл рот, цепляя пальцем подбородок Гарри и слегка приподнимая его. Свежесть его дыхания оседала на губах. – Мне нравится, как ты одет, – тише добавил он, взметнув взгляд к глазам. – И нравится, что ты ничего для меня не приготовил. Сглотнув, Гарри потянулся за кистью Луи, но тот уже ее убрал, отступив на шаг. Он прикрыл глаза, глубоко вдыхая. – Я рад, что ты пришел, Луи. Летящей походкой Луи возвращался вглубь комнаты. Его босые ступни неслышно ступали по мягкому ковру, розовые пятки и трогательно обнаженные щиколотки приковывали взгляд при каждом шаге. Он остановился у изножья кровати и, раскинув руки, крутанулся на одной ноге и упал спиной вперед. – Я и не рассчитывал на другое. Когда раздался стук в дверь, Гарри дернулся от неожиданности. Видимо, он все-таки задремал, пригревшись на солнце. Кожу лица приятно тянуло, и теплый солоноватый воздух проникал в легкие и действовал умиротворяюще. Поморщившись, он спустился с подоконника и прогнулся в пояснице. Луи все так же лежал звездой на кровати. Приподнявшись на локтях, он провожал Гарри насмешливым взглядом. – Ни слова, – выставив палец в его сторону, пригрозил Гарри. – Я просто медитировал. – Разумеется, – протянул тот, закатывая глаза. На пороге номера официант в форме ресторана «Грант» учтиво поклонился. – Доброе утро, мистер Стайлс. Ваш завтрак. – Спасибо, очень признателен. Молодой человек ловко и бесшумно завез в номер тележку, заставленную многочисленными блюдами под металлическими колпаками, кувшинами с соком и молоком, пирамидами этажерок с тонко нарезанными фруктами, сырами и мясом. Остановившись в центре комнаты, он развернулся, бросив мимолетный взгляд на кровать. За всем происходящим Луи наблюдал полулежа, с легким прищуром. На долю секунды официант остановился, точно парализованный, глядя на него широко распахнутыми глазами, после чего спешно опустил голову, направляясь к двери. – Спасибо, – еще раз повторил Гарри, не скрывая удивления. – Это еще не все, мистер Стайлс, – запнувшись, откликнулся юноша. Из коридора он завез еще одну тележку с едой, а за ней еще одну, глядя все время только вниз. На третьей Луи начал смеяться в голос, отчего официант дернулся от неожиданности, замирая на месте идеальной струной. – Этого хватит, чтобы накормить голодающую страну, – воскликнул Луи. Гарри согласно прыснул. – А ты чего встал? – Луи вскинул брови, обращая все внимание на официанта и улыбаясь своей острой улыбкой. – Неужели там есть еще? – Нет, мистер Томлинсон, – не поднимая глаз от пола, быстро проговорил молодой человек. Казалось, на этих словах его спина стала еще прямее. – Это все. – Тогда оставь нас наконец, дальше мы справимся сами, – подначил он. Он проводил официанта смеющимся взглядом. – Запиши это на мой номер. – Да, мистер Томлинсон. Официант прошмыгнул мимо Гарри в коридор так быстро, что даже не забрал протянутые ему чаевые. Гарри оторопело толкнул за ним дверь, поворачиваясь к Луи. Тот уже поднялся с кровати, подтягивая тележки ближе и расставляя их в линию вдоль изножья. Один за другим он снимал колпаки с дымящихся ароматных блюд, опуская их на пол с приглушенным стуком. – Надеюсь, ты сильно голоден, – беспечно произнес он, переставляя тарелки и меняя местами еду на тележках. – Я вполне мог угостить тебя завтраком, – Гарри медленно приблизился к не обращающему ни на что внимание Луи. Тот поднял на него свои кристально голубые глаза. – Да, – после мимолетной паузы согласился он. – Но я уже угостил тебя. Луи взял два стакана апельсинового сока, без лишних слов протягивая один Гарри. Тот заторможенно его забрал, не отрывая внимательных глаз от своего гостя. Луи смахнул со лба челку, слегка втягивая щеки и явно пытаясь скрыть улыбку. Он поморщил нос. – На первом свидании я и сам люблю пустить пыль в глаза, – он ударил дном своего стакана по стакану Гарри и сделал глоток, не отводя взгляд. – Я уже догадался. *** Гарри неспешно брел вдоль пляжа, нарочно зарываясь пальцами в остывший чуть влажный песок. Полная луна висела низко, заливая белым светом прибрежные сады «Гранта», прочерчивая широкую дорожку на ряби океана и рассыпаясь вдребезги в волнах отлива. Проблесковые маячки сверкали на глубине, обозначая буйки и намекая на близость рифов, круизные корабли светящимися айсбергами притаились в отдалении, отблески маяка едва доносились с выступа скалы. Воздух был свежим, по-ночному прохладным, пах солью, водорослями, непокорной стихией. Ветер едва ощутимо шевелил волоски на не скрытой одеждой коже и оседал на ней микро-брызгами бушующей под луной воды. Очертания отеля выглядывали из-за высоких деревьев, причудливо подсвеченные лампочками и светом из редких не потухших окон. Гарри блаженно запрокинул голову. Небо над ним было на расстоянии вытянутой руки, казалось бархатным и было усыпано тысячами мерцающих звезд. Он закрыл глаза, уверенно ступая в темноте и втягивая полные легкие воздуха, напитываясь ночной тишиной. В кармане шорт он методично перебирал четки, оглаживая гладкие деревянные шарики, нанизанные на толстую нитку. Сегодня на рассвете он наблюдал за Луи во время его утренней йоги. Под его мерные вдохи и выдохи, сопровождавшие каждое плавное умелое движение, он лежал на газоне и вырисовывал формы каждой детали новой модели самолета в своем кожаном журнале. Лишь изредка он прерывал царившее вокруг них умиротворение, чтобы поделиться историей и заставить улыбку мелькнуть на сконцентрированном благородном лице. Это начинало входить в привычку: встречаться в пустом саду в тот час, когда горизонт охватывает пламя восхода, чтобы позднее, сталкиваясь плечами, спуститься к океану и с веером брызг влететь в холодную неспокойную воду. Они расставались после завтрака или после обеда, чтобы через несколько часов встретиться вновь, в свежей одежде, с желанием касаться нетерпеливыми руками рук и лиц, груди, плечей... – Если ты лунатишь, станцуй джигу, – вдруг услышал он в паре метров от себя. Гарри замер на месте, не открывая глаз и закусывая изнутри губу, чтобы сдержать улыбку. Он вынул руки из карманов и плавно опустил их к коленям, начиная быстро скрещивать одну поверх другой, одновременно сдвигая и раздвигая ноги. Спустя несколько секунд после начала представления Луи выразительно фыркнул. – Это не джига. Как только ты можешь конструировать самолеты, если даже не умеешь танцевать, – с едва заметной хрипотцой произнес он, растягивая слова сильнее обычного. – Я скрыл этот факт от важных людей. – А я вывел тебя на чистую воду. Гарри открыл глаза. Луи по-турецки сидел на песке, где пляж возвышался низкой, белой в свете луны дюной. Он опирался руками о песок позади себя, повернув лицо в сторону Гарри. Его светлая рубашка с длинным рукавом была расстегнута почти до конца, шорты задрались высоко на бедрах, волосы были взъерошены, губы казались неестественно темными в неверном серебристом свете ночи. Темная бутылка крупнее винной удобно устроилась в сгибе его колена. – Что ты здесь делаешь? – спросил Гарри, неспешно подходя ближе. В ответ Луи хмыкнул, запуская руку в волосы и бесцеремонно убирая челку со лба. Он вытащил из-за уха сигарету, привычным движением вкладывая ее между губ, и ощупал одной рукой карманы шорт. – Не спалось, – неподоженная папироса задергалась при невнятных словах. – Хотел спросить тебя о том же, красавчик. Он наконец выудил зажигалку из кармана и, одним большим откинув крышку, чиркнул колесиком. На считанные секунды всполох огня ярким росчерком высветил его лицо с втянутыми щеками и отчетливо очерченными скулами. Сигарета прогорала стремительно, пока Луи глубоко затягивался, блаженно прикрывая на вдохе глаза. – Я иногда выхожу по ночам. Проветрить мысли, – Гарри опустился на дюну рядом с ним. Он набрал горсть песка, выпуская его тонкой струйкой из зажатого кулака. – Никак не сходятся расчеты для нового самолета. Луи выдохнул в сторону дым, поворачиваясь к нему и глядя в упор, почти не моргая. – Он будет летать быстрее, чем скорость звука, – с азартом произнес Гарри, коротко облизав губы. – Быстрее, чем ты можешь себе представить. Быстрее, чем... Гарри повернулся к океану, подыскивая слова. – Быстрее, чем ты запал на меня, – все с той же хрипотцой как ни в чем не бывало предложил Луи. Он держал сигарету у самого рта между средним и указательным, круглая кость кисти отчетливо выступала, глаза были темными, неразличимыми, на губах замерла лишь тень улыбки. Он все так же смотрел на Гарри в упор. У него вдруг стало суше во рту. Взгляд невольно упал на губы Луи. Он провел языком по своим. – Не настолько быстро. Луи хмыкнул, и уголки его рта поползли вверх. Он затянулся – кончик сигареты ярко заалел в серебрящейся ночи. Гарри кинул взгляд на темную бутылку с длинным горлышком, и Луи безмолвно ее протянул. Сладкая и терпкая жидкость плотнее вина наполнила рот и приятно прокатилась по горлу. Он сделал несколько больших глотков портвейна, наслаждаясь резким послевкусием и легкими отголосками жара алкоголя на небе и языке. Оторвавшись от горлышка, он посмотрел на этикетку, жадно облизывая губы. – Португальский, – довольно протянул Луи в облаке дыма. – В баре такого нет. Мне привозят его персонально. Гарри одобрительно промычал в ответ. – Он твой, – Луи затянулся, докуривая сигарету до самого фильтра, тут же отщелкивая окурок на мокрый песок перед ними. – Раз ты здесь, мне на сегодня хватит. Без лишних слов Гарри сделал еще пару жадных глотков. По телу неспешно разливалась приятная тяжесть, в груди было тепло, во рту сладко, пальцы и губы легко покалывало. Он с блаженством простонал. Луи рядом с ним прыснул. – Кто бы мог подумать, что тебе нужно так мало. – Отличный портвейн – не так уж и мало, – он сделал еще глоток и снова простонал. – Но это не лучшее средство от бессонницы. Луи отвернулся к океану. Его профиль вырисовывался четко в холодном лунном свете, и Гарри беззастенчиво скользил взглядом по открытому лбу и дуге бровей, по прямой линии переносицы и поджатым в полоску губам, по мягко очерченному подбородку и острому росчерку скулы. Веер ресниц невозможно было не заметить даже сейчас. – У меня был неприятный телефонный разговор, – он судорожно вдохнул и выжидательно протянул руку. Гарри вложил в нее бутылку молча, и Луи сделал жадный глоток – адамово яблоко прокатилось под кожей. – Моя верная подруга «Донна Атония» пришла на помощь. Его язык пробежал по губам, собирая влажные остатки. – Ты мог бы прийти ко мне. Луи вновь обернулся к нему. Ветер слегка трепал его волосы и расстегнутую рубашку. Темный бант его рта был плотно сжат, выражения лица не разобрать. – Думаешь, смог бы утешить меня лучше «Донны Антонии»? – его голос прозвучал в темноте ровно, вкрадчиво, разве что едва насмешливо. Его взгляд жег насквозь. – Потрясающая самоуверен... Гарри поцеловал его быстрее, чем он успел договорить. Луи замер на месте, когда раскрытая ладонь аккуратно и уверенно легла ему на щеку, а пальцы мягко зарылись в волосы. Губы скользили по губам легко, ненавязчиво, почти невинно смешивая терпкий вкус пьяного винограда и вишневых сигарет. От Луи пахло портвейном и сладковатым дымом, отголоски его свежего одеколона щекотали ноздри, пока Гарри целовал его нежный, податливый рот. Он отстранился первым. – Думаю, смог бы, – в миллиметрах от губ Луи выдохнул он. Не шелохнувшись, Луи заторможенно облизнулся. Волоски из его челки легко щекотали щеку Гарри. – Я пока не уверен, – тихо хрипнул он. Гарри поцеловал его снова. Прикосновение руки обожгло его шею, и сдавленный выдох в губы разнес мурашки по загривку и вниз. Луи прижимался к его губам почти жадно, уверенно, вкус его языка дурманил. Он был так близко. Гарри обнял его лицо второй ладонью, поднимая подбородок выше, и Луи тихо выдохнул в поцелуй, послушно подчиняясь. – А теперь? – сдавленно спросил Гарри. Его палец бездумно скользил по виску, скуле, щеке и обратно, дыхание было рваным, лоб прижимался ко лбу, носы соприкасались. Лицо Луи было горячим в его руках, вкус губ все еще цвел на его, и он был не в силах открыть глаза. Он почувствовал, как Луи помотал головой. Пальцы обвили его запястье, пока подушечки другой очерчивали кромку его волос сзади шеи, лишь едва зарываясь выше. Они целовались, и отдаленный шум отлива укутывал их ночным уединением. Белые точки на небе сплетались в созвездия, ветер разгонял по коже мурашки, и влажные звуки поцелуев терялись в пронизанной серебряными нитями тьме. Когда Луи отстранился, у Гарри пульсировало в висках и покалывало губы. Он провел по ним языком, поднимая тяжелые веки. – На вкус, как «Донна Антония», – произнес Луи, и Гарри тихо засмеялся, боясь спугнуть волшебство момента. Такой же тихий смех зазвучал в ответ совсем рядом. Луи приник к горлышку бутылки, приподнимая дно. – Но без футболки точно выглядишь лучше нее. Гарри удивленно прыснул, силясь разобрать выражение лица Луи. Их голые колени соприкасались, и тот сидел, оперевшись на одну руку. – Хочешь, чтобы я ее снял? Луи хмыкнул, склоняя голову набок и возвращая ему бутылку. Он сел на колени и через мгновение оказался у Гарри за спиной. Близость его тела ощущалась теплой волной, его запах заигрывал с чувствами, обаял. Раскрытые ладони опустились на напряженные плечи. – Пока можешь оставить, – в самое ухо шепнул он, и мурашки рассыпались от загривка по всему телу. Его пальцы рисовали мягкие широкие круги на плечах, чуть собирая ткань на пути, пока его дыхание разбивалось об обнаженную шею Гарри – близость его губ к голой коже ощущалась жарким фантомом. Его ладони плавно скользили по лопаткам вниз и в стороны, возвращались выше, чтобы повторить все вновь, чтобы спуститься к ребрам, к чувствительным бокам, чтобы обжечь касанием обнажившуюся поясницу. – Расслабься, – в голосе Луи сквозила улыбка, и он провел руками вверх, обхватывая плечи Гарри снизу, из-под мышек, притягивая его назад, к своей груди. Он разогревал его мышцы с ровным нажимом, медленно, будто в его распоряжении было все время мира. Под его касаниями и под цикличным гулом волн тело Гарри слабовольно становилось податливым, отзываясь на каждое чувственное скольжение пальцев. Грудь Луи была крепкой, горячей опорой, и Гарри чувствовал, как ускоряется его пульс. Будто дразнясь, Луи невесомо провел губами по его шее снизу вверх, отстраняясь в ту же секунду. – Здесь нет твоих самолетов. Его раскрытые губы мимолетно мазнули по щеке. – Есть только я. Гарри прикрыл глаза, поднимая руку и опуская ее Луи на шею, чуть поворачивая лицо навстречу его. – Я прокачу тебя. На своем любимом, – он провел рукой снизу вверх, против роста шелковистых волос. Жар груди Луи опалял через футболку. Кожа Гарри зудела от необходимости коснуться. Неуловимым движением Луи ускользнул вместе с теплом, через мгновение оказываясь напротив него, опускаясь на песок меж разведенных ног. Серебристые тени танцевали на его лице. Его расстегнутая рубашка широко разошлась, и Гарри протянул руку, проводя пальцем вдоль пуговиц по краю каймы, цепляясь наконец за ту, что оставалась застегнутой на уровне живота. – Ты будешь неотразим в моей пилотской куртке, – он потянул ткань на себя, не отрывая глаз от лица Луи. Большим пальцем он поддевал и отпускал маленькую круглую пуговичку. – Я буду еще неотразимей без нее. Пуговица скользнула сквозь петлю, освобождая еще больше кожи. Гарри облизал губы. – Или только в ней, – последняя пуговица поддалась легко, и Гарри без раздумий потянулся вперед, проводя руками по гладким широким плечам, сталкивая с них струящуюся материю, увлекая ее ниже, до самых локтей. Грудь Луи вздымалась чаще обычного. Его рот был слегка приоткрыт, и он быстро провел языком по губам. Гарри повторил движение рефлекторно. Его руки переместились на не скрытые шортами бедра, бесстыдно скользя вверх до самой кромки джинсы и замирая там. Луи резко выдохнул через рот. – В Париже мне нагадала цыганка, что меня убьет самолет, – произнес он, сокращая расстояние между ними. Обвив руками шею Гарри, он замер в миллиметре от губ, задевая их на каждом слове. – Я плохо ее понял. Но если ты соберешься меня прикончить, хотя бы сделай это со вкусом. Гарри жестко врезался в него поцелуем. *** Утро было погожим и ясным, с безоблачным небом, распростершим свою бесконечную голубизну на необозримые дали. Солнце единолично царствовало на небосводе, кокетливо бросая на землю теплые лучи и напитывая ее жизнью. На пути к отдаленной пальмовой аллее Гарри встретил лишь несколько других постояльцев: те неспешно прогуливались после завтрака или направлялись на пока еще пустующий пляж. С кем-то из них Гарри пересекался на встречах в Конгрессе, к кому-то обращался за поручительством на заре карьеры, другие просили его о моделях на заказ. Сейчас все они были друг для друга анонимными незнакомцами, отдыхающими в шике и спокойствии, дарованными «Грантом». Гарри ждал Луи в тени высокой пальмы, прислонившись к ее толстому ребристому стволу. Мышцы во всем его теле были приятно расслаблены, и неуловимая томная легкость заполняла нутро, уютно сворачиваясь внизу живота. Эфемерная улыбка пристала к его лицу, поднимая уголки губ, впечатывая тень ямочки на щеке. Он вдыхал полной грудью и боролся с желанием не заурчать. Последнюю ночь он вновь провел без сна, но в этот раз не за цифрами, а с Луи, распростертым под ним на смятых простынях. Ненасытный, он был похож на смерч и целовал так, будто был штормом в открытом океане. Гарри казалось, что его уже не спасти. Звук автомобильного двигателя заставил его обернуться. По широкой аллее ярко-желтый кабриолет приближался резво, поднимая за собой клубы песчаной пыли. Он остановился резко, аккурат напротив Гарри, заставляя его вскинуть брови в изумлении. Луи сидел на водительском сиденье, закинув локоть на блестящую дверь с опущенным окном. Той же рукой он непринужденно, почти с одолжением держал руль. Челка мягкими перьями спадала на лоб, очки с черными стеклами на тонких дужках скрывали глаза, кожа золотилась на его загорелых бицепсах. Он повернулся к Гарри. – Я не могу ждать тебя здесь весь день. Гарри оторопело оттолкнулся от ствола пальмы, приближаясь к машине. Неизвестная ему модель порше притягивала взгляд плавными глянцевыми линиями и вызывающими виражами закруглений кузова. Кожа светло-коричневого салона напоминала крем-брюле и выглядела вызывающе дорого с перфорированными вставками. Глянцевая панель торпеды и рычаг передач были отделаны деревом. – Я думал, мы будем.., – Гарри развел руками, жадно разглядывая авто. Прикрыв глаза, он усмехнулся, неверяще качая головой и смеющимися глазами глядя на Луи. – Я думал, мы пойдем в спа или вроде того. Но тебе просто необходимо выпендриться. Его губы ныли от желания коснуться – он втянул их между зубами. – Конечно же, мы не пойдем в спа, – проигнорировав последнюю фразу Гарри, Луи приторно улыбнулся, откидываясь на подголовник. По вздернутым уголкам губ и едва втянутым щекам было видно, как он доволен произведенным эффектом. – В мире миллионы миллиардов мест намного лучше этого. И все они ждут моего внимания. Проведя языком по внутренней стороне щеки, Гарри смотрел на него все с тем же смешливым изумлением. Луи спустил на переносице очки, глядя на него поверх стекол. – Не говори, что ты успел разучиться понимать человеческую речь. Я оставил тебя лишь несколько часов назад, – Гарри проследил взглядом, как язык Луи скользнул по губам, и у него предательски начало тянуть в животе. Он закусил щеку, тщетно силясь сдержать улыбку. – Если бы это было платой за прошлую ночь, я бы даже не расстроился. Луи хмыкнул, демонстрируя белоснежные зубы. – Я не принимаю жертвоприношений. Гарри потянул за ручку двери, садясь в низкое авто. Сиденье встретило его вес упруго, тут же принимая форму тела. Он с блаженством откинулся. Луи выглядел глубоко расслабленным, по-южному свежим, ни тени напряжения в открытой позе. Его тесные белые шорты повторяли контуры сочных бедер и контрастировали с кожей, и Гарри невольно скользнул взглядом выше, туда, они врезались в вздымающийся бугорок. Будто нарочно, Луи сполз по сиденью ниже, шире раздвигая ноги. Гарри взметнул на него взгляд. На ярко-розовых губах плясала ехидная усмешка. Темное пятнышко засоса бесстыдно выглядывало из глубокого выреза футболки. – Пристегнись, – он отвернулся, возвращая взгляд на дорогу, и переключил передачу. – Я неважно вожу, когда рядом красивые мальчики. Они выехали за территорию отеля через изящную арку главных ворот, и патрульные в белой форме и фуражках встали по стойке смирно, провожая их с приставленной к голове рукой. – Кто ты такой, что на тебя так реагирует весь персонал? Выведя машину на дорогу, Луи втопил педаль газа в пол. – Я Луи Томлинсон, – повысил он голос против ветра, – единственный и неповторимый. Мотор ревел, и Луи ловко переключал передачи, разгоняя авто до немыслимой скорости. Ветер стучал в ушах и жег кожу, пригородный пейзаж проносился мимо, чувство свободы захлестывало с головой. Пустая дорога была в их распоряжении, и с приподнятыми уголками изящных губ Луи уверенно держал послушный руль. Гарри опустил ладонь ему на бедро. Они ехали по открытой местности, вдоль полей и редких ферм, мимо одиноких пальм и рядов виноградников. Незаметно для Гарри машина замедлила ход. Дорога впереди скрывалась в тени сомкнувшихся над ней деревьев, что размашисто росли по обеим сторонам, сплетаясь ветвями в естественный навес. Их листья шелестели на ветру и были такими глубоко-зелеными, что казались синими. Гарри впитывал каждую деталь. – Как здесь красиво. Луи самодовольно улыбнулся, поворачиваясь к Гарри. – Это из-за меня. Гарри засмеялся, мимолетно сжимая пальцы на бедре. – Само собой. Через полчаса они свернули на набережную, и Луи без раздумий провез их к порту. Настил из темного дерева тянулся далеко в обе стороны, желтоклювые чайки скакали по пристани, лодки и яхты разных размеров раскачивались на мелких волнах, хлюпая о воду. Луи остановился под знаком “не парковаться”. – Решил обратить меня в иную веру? – Гарри выгнул бровь. – Только если ты сам этого захочешь, – Луи криво улыбнулся, разворачиваясь на сиденье к нему всем корпусом. Пальцы Гарри сместились ниже по его бедру при движении. Луи протянул руку, очерчивая контур его челюсти – взгляд неотрывно следили за перемещением, пока не упал на губы. – Смотри, чтобы тебя не утащили русалки. Я не привык делиться. Наклонившись, он прикоснулся губами к краешку рта Гарри, отстраняясь почти сразу. Он выскользнул из машины стремительно, подобно пуме. Гарри на мгновение прикрыл глаза. Сердце часто стучало у него в груди. Они прошли по причалу, останавливаясь у двухпалубной белой яхты. Крупные золотые Л.Т. были выведены на корме витиеватым курсивом. – Назвал яхту в свою честь? – беззлобно протянул Гарри, выгибая бровь. – Ни за что не поверю, если ты скажешь, что не назвал ни одного самолета в свою, – парировал Луи, легко перепрыгивая с пирса на борт. Гарри впечатленно присвистнул. – Вообще-то, все мои самолеты называются Стайлс, – опомнился он, смущенно улыбаясь однобокой улыбкой. Цокнув, Луи закатил глаза. – Я так и знал. От тебя за километр разит самовлюбленностью, – звонко воскликнул он, без труда перекидывая мостик на пирс. – Так пахнет успех, – сквозь смех ответил Гарри, и Луи выпрямился, упирая руки в бока. Его брови поднялись над очками высокими дугами. – Не верю, что ты в самом деле только что это сказал, – плоско произнес он. Не выдержав, он прыснул от смеха через пару секунд. Гарри мило улыбнулся, неловко перешагивая по мостику. Разувшись, Луи велел Гарри снять его тонкие текстильные кеды. Он быстро сновал по палубе, то и дело скрываясь в каюте или в трюме или на верхней палубе. Мотор негромко урчал, и, отвязав яхту от причала, Луи увлек Гарри за собой в капитанскую рубку. За тонированными стеклами он снял очки. – Ты в самом деле знаешь, как ей управлять? – спросил Гарри, глядя на Луи во все глаза. Тот уверенно держал штурвал одной рукой и рычаг скорости другой, аккуратно и умело выводя судно из порта. Рация невнятно шумела помехами, накладываясь на шум двигателя и приглушенный плеск воды за бортом. Взгляд Луи был направлен вперед, и Гарри вновь любовался его точеным профилем. Когда вокруг не осталось помех, Луи повернулся к нему. – Ты что, все еще не понял, Стайлс? – одна сторона его рта медленно поползла вверх. – Я пират. Гарри рывком притянул его за шею, прижимаясь к губам. Луи отвечал жадно, собственнически опустив руку ему на шею и шумно дыша. Он отстранился быстро, явно нехотя, точно опомнившись. Он отступил на шаг, возвращая внимание на воду. – Ты точно решил нас угробить, – сдавленно произнес он, облизывая губы. Широкая улыбка появилась на его лице почти сразу, глаза блестели азартом. Гарри прислонился бедром к пульту управления. – Пират не должен бояться смерти. Луи дернул плечом. – Говорят, на том свете нет привлекательных авиаторов. – Наверняка не врут, – Гарри вновь протянул руку, опуская ее на заднюю часть шеи Луи и зарываясь пальцами в волосы. – Ведь самый лучший сейчас здесь. Прикрыв глаза, Луи подался навстречу прикосновению, не отрывая взгляд от сини океана. Брызги разлетались под летящей вперед яхтой, и судно лишь изредка подпрыгивало на волне, стремительно удаляясь в открытое море. – Ты ведь взял плавки? – спросил Луи, спустя время. Гарри мотнул головой. – Ты мне не говорил. – Разве нет? – равнодушно переспросил Луи, дергая плечом. Уголки его губ предательски поползли вверх. – Упс. Он сбавил ход и заглушил двигатель, когда вокруг них не было видно ничего, кроме бескрайнего океана, сливающегося на горизонте с небом. – Не бросишь якорь? – Здесь слишком глубоко, – Луи взял Гарри за руку, выводя его за собой на палубу и останавливаясь почти у края кормы. Покрытый лаком светлый пол был влажным и обжигал босые ступни. Белые диваны вдоль обеих сторон были идеально чистыми и комфортными на вид. Тишина вокруг разбавлялась лишь плеском воды о борта Л.Т. и криками чаек. Жаркое солнце стояло прямо над ними, сверкая и искрясь на поверхности прозрачной толщи. Ветер плясал в волосах Луи, пузырил его рубашку, шевелил волоски на персиковой коже. – Раньше я выходил в море каждый день, – произнес он, глядя в даль. – Ходил под парусом с двенадцати лет. Плавал на всем, что ты можешь себе представить. Он повернулся к Гарри, щурясь на солнце. – Управлять такой яхтой проще, чем завязывать шнурки. Гарри опустил взгляд на его босые ступни. – Как будто ты что-то знаешь про шнурки, – он наступил своими пальцами на его. Луи оскорбленно ахнул, и его глаза опасно блеснули. В следующую секунду Гарри уже летел в воду, размахивая руками. Вода обожгла разогретую кожу, разгоняя вспышки шока по телу. Шум пузырей угасал в ушах. Приоткрыв глаза и сориентировавшись, Гарри сделал несколько мощных гребков к носу яхты, выныривая с той стороны, где падала тень от Л.Т. Он притаился. Мелкие волны хлюпая разбивались о белоснежный борт, и отблески воды плясали неровными фигурами на днище вздернутого носа яхты. Отсюда она казалась еще больше, чем в порту: величественная и горделивая, под стать Луи. – Можешь заканчивать свое представление, Стайлс! – спустя пару минут услышал он громкий возглас. Он не мог увидеть, но знал наверняка, что Луи закатил глаза. – Я видел, как ты плыл. Закусив губу, Гарри ждал. – Решил спрятаться от единственного человека, который есть с тобой в море, – вдруг раздалось над ним, и Гарри задрал голову. Луи опирался локтями о металлическую трубку перил, глядя на него сверху вниз, чуть прищурившись. В руке он держал стакан с чем-то желтоватым, похожим на вино. Дымящаяся сигарета свисала из его губ. – Не слишком дальновидно. Пойманный с поличным, Гарри оттолкнулся ногой от борта, отплывая дальше от яхты и раскидываясь звездой на поверхности. Одежда приставала к телу, чуть сковывая движения, и он расслабленно замер, подобно медузе. – Иди ко мне, – позвал он, слыша свой голос, точно сквозь вату. Луи покачал головой, не двигаясь с места. Он затянулся, в сторону выдыхая дым и отщелкивая пепел. Гарри отплыл еще дальше. – Не оставляй меня одного в открытом океане, – снова окликнул он. Луи лишь отпил из своего стакана, не спуская с него глаз. Солнце припекало и неприятно нагревало мокрую футболку, слепило щипавшие от соли глаза, превращало морскую рябь в сверкающее кривое зеркало. Гарри нырнул, появляясь из воды ближе к судну и вдыхая через рот. Он мотнул головой, разбрасывая брызги с волос. – Не спустишься? – он прищурил один глаз, глядя на Луи снизу вверх. Тот отрицательно покачал головой, вновь затягиваясь – едва различимая улыбка играла на его губах подобно блику. Гарри обреченно вздохнул. – Придется найти себе русалку. Он томно откинулся на воде. Луи облизал губы, залпом допивая жидкость из стакана, и, бросив в него окурок, опустил на пол. Неспешно он стянул через голову футболку, демонстративно бросая возле себя с вытянутой руки. Он перемахнул через борт лихо, врезаясь в воду с взрывом брызг и едва не задевая Гарри. От резкого рывка за щиколотку Гарри ушел под воду. Будто цепкие щупальца, руки крепко обвили его за талию, не давая всплыть и утаскивая глубже. Он открыл глаза, встречаясь с белым столбом пузырей и смеющимися глазами Луи. Его волосы в невесомости напоминали гало, кожа была бледной, ключицы проступали под шеей острыми росчерками. Гарри попытался освободиться из захвата, но Луи держал крепко. Грудь начинало сдавливать, и он мощными гребками стал подниматься к поверхности, активно работая ногами и увлекая Луи за собой. Они показались из воды почти одновременно. Гарри жадно глотнул ртом воздух. – Никаких русалок, Стайлс, – запыхавшись, произнес Луи, ультимативно обвивая его талию ногами. Они прижимались грудью к груди и пахом к животу. Его ладони опустились на щеки Гарри, глаза были на уровне глаз, носы почти соприкасались. – Я же сказал, что не делюсь. Луи чувственно прижался к его губам, обнимая за шею. Они целовались солено-сладко, тягуче, пока не заныли губы и не сморщилась кожа на пальцах. Когда Луи отстранился, его рот был опухшим, подбородок покраснел, глаза были подернуты поволокой, длинные ресницы склеились во влажные треугольники. Тяжело дыша, Гарри прижался лбом к его лбу. – На борту есть шампанское, – тихо произнес Луи, приподнимая краешек рта. – Когда-нибудь пробовал? Гарри негромко засмеялся и покачал головой, прикрыв глаза. – Ни разу. На борту Луи стянул ставшие прозрачными шорты и позволил им бесформенно и бесцеремонно шлепнуться на полу. От вида его подтянутого голого зада с ямками по бокам ягодиц у Гарри во рту набегала слюна. Ничуть не смущаясь, Луи запустил руки в волосы, убирая со лба челку. Его полувозбужденный член тяжело свисал под идеально гладким лобком. Покрытая каплями кожа золотилась под солнцем, темные поджавшиеся соски торчали мелкими горошинами, по едва различимым очертаниям пресса струилась вода. Как олимпийский атлет, он был уверенно прекрасен в своей наготе. Стянув с себя одежду, Гарри бросил ее возле шорт Луи. – Если бы ты сказал, что этот день мы проведем голыми на яхте в океане, я бы не медлил ни секунды. Повернувшись к нему, Луи хмыкнул. Его глаза в окантовке влажных черных ресниц были особенно голубыми, с темной каймой вокруг радужки. – Если я скажу тебе, что мы проведем здесь еще и ночь? – он подступил ближе, оказываясь прямо напротив Гарри. Раскрытой ладонью он провел вниз по его животу, замирая растопыренными вилкой пальцами у основания члена. С кривой улыбкой Гарри опустил руки на его ягодицы, притягивая к себе и прижимаясь пахом. Дразня, он развел половинки и скользнул между ними пальцем, проводя длинную линию снизу вверх. – Я стал бы переживать, что не взял сменную одежду. Пристав на цыпочки, Луи приблизился к его губам, уверенно обхватывая пальцами член. Демонстративно медленно он облизал рот. – Она тебе точно не понадобится, – горячо выдохнул он, прижимаясь поцелуем. *** В помещении, куда Луи привел Гарри, царил полумрак. С потолка на длинных проводах артистично свисали пузатые лампы, заливая комнату тусклым, мерцающим светом, он заигрывал с тенями. Полукруглый плюшевый диван с высокой спинкой стоял у стены за одиноким круглым столом, покрытым белоснежной скатертью. Черный рояль стоял чуть в стороне, уступая проход к подсвеченной барной стойке темного дерева и двум высоким стульям. На мелких барных полках вдоль стены выстроились нестройными рядами разноформенные бутылки, и, казалось, каждая была подсвечена своей невидимой лампочкой. Мягкий ковер с высоким ворсом скрадывал звуки шагов почти интимно. – Что это? – Гарри завороженно оглядывался вокруг. Картины и фотографии ненавязчиво украшали интерьер, крышка рояля была открыта, чуть сладковатый аромат разливался в воздухе. На одиноком столе будто только их дожидались экзотические фрукты. – Место, где происходит магия, – Луи прошел вперед, разворачиваясь к нему и раскидывая в стороны руки. – И разбиваются мечты. Гарри вскинул брови, и уголки его губ неумолимо поползли вверх. – Как драматично, – протянул он, склоняя голову набок и смешливо щурясь. – Звучит, как будто это бордель. Луи оскорбленно распахнул рот. – Так ты еще и знаток злачных мест. – Всякое бывало, – он пожал плечами. – После особо напряженных испытаний иногда приходится сбросить пар. Луи дернул бровью. – Мне тоже. Гарри удивленно засмеялся. – Что ты хочешь этим сказать? – Лишь то, что сказал, – Луи махнул рукой, вновь разворачиваясь и подходя к барной стойке. – Не только авиаторам бывает одиноко. Проводив его взглядом, Гарри покивал с уязвленной улыбкой. – Что ты думаешь про бургундское? – Луи зашел за стойку, задумчиво разглядывая бутылки. – Говорят, от него горчит сперма, – борясь со смешком, отозвался Гарри. – Какая чушь, – закатил глаза Луи. – Но если ты настаиваешь, у меня есть белый портвейн. Он снял бутылку с полки и с шумом водрузил ее на барную стойку. – «Слезы Христа». Что он делает со вкусом спермы? Гарри выпустил закушенную до этого губу, улыбаясь открыто. Он пожал плечами. Непристойный ответ уже крутился на языке. Вместо этого, он произнес: – Придется проверить. Луи достал бокалы, щедро плеснув в них золотистой жидкости. – За сладкую сперму, – произнес он, выжидательно вытягивая портвейн Гарри в его сторону. Гарри неспешно подошел, вынимая руку из кармана светлых тонких брюк. Прохладное стекло приятно коснулось его пальцев. Не дожидаясь ответа, Луи чокнулся своим стаканом с его, делая большой глоток. Гарри последовал его примеру. Богатый букет раскрывался во рту сладко-терпкими нотами, и он одобрительно промычал. – Божественно, – он покачал бокал, заставляя жидкость в нем всплескиваться волнами по стенкам. – Местный? Луи цокнул и поджал губы, упирая в него недовольный взгляд. – У меня есть манеры, – он смахнул со лба челку, поднимая подбородок. – Я пью только португальский. Оперевшись о барную стойку сложенными руками, Гарри смотрел на него из-под слегка опущенных ресниц, улыбка играла на его губах. – Люблю высокие стандарты. Луи принял зеркальную позу прямо напротив, склоняясь ближе. – Я знаю, – выдохнул он в лицо Гарри, не моргая глядя ему в глаза. Он демонстративно медленно облизал губы, отстраняясь. Допив остатки портвейна, он плеснул себе еще и, кружась, порхнул к роялю. Через мгновение нежная мелодия с вкраплениями звенящих нот окутала комнату призрачными нитями своих объятий. Тихо ступая по толстому ковру, Гарри приблизился к Луи, замирая за его спиной. Его пальцы бегали по клавишам непринужденно, стремительно, будто паря, осанка была идеально прямой, плечи остро расправлены. Гарри опустил на них ладони. Луи продолжал играть, и музыка растекалась по телу Гарри, проникала в каждую пору, заполняла уютным мерцающим теплом его нутро, дарила чувство невесомости, щекотала отголосками предвкушения. Осторожными пальцами он скользнул по плечам на грудь, задевая выступающие ключицы и проникая прикосновением в треугольный вырез футболки. Кожа Луи казалась горячей, шелковистой. Раскрытой ладонью Гарри погладил грудь над соском, коротко прижимаясь губами с макушке Луи. Тот прекратил играть. – Я не могу творить в таких условиях, – не оборачиваясь, произнес он, опуская руки на колени. Гарри плотно прижал ладонь к его соску, зарываясь носом в волосы на затылке и втягивая полные легкие воздуха. – Не мог смотреть со стороны, – он притянул Луи к себе, целуя закрытыми губами его шею. Луи тихо выдохнул, легко выскальзывая из объятий. Он хлопнул крышкой рояля, и, подтянувшись на руках, уселся верхом. Гарри перешагнул через банкетку, оказываясь между его разведенных ног. Отголоски мелодии еще едва слышно звенели в ушах, когда он опустил руки на голые согнутые колени, ведя по крепким бедрам вверх. Луи смотрел на него из-под челки, длинные ресницы растушевывали тени на его высоких скулах. – Выдержка это часть воспитания, – вполголоса произнес он, и в его взгляде буйствовал вызов. – Незнакомые мне понятия. Гарри поцеловал его в губы, вновь ощущая, как замирает все внутри. – Кажется, это твой главный плюс, – Луи улыбнулся ему в губы. Они целовались поверхностно и долго, пока не начали пульсировать губы, пока не исчезли последние следы сладости портвейна, пока не стало сбиваться дыхание. – Если терпеть слишком долго, можно остаться ни с чем, – шепнул Гарри, забираясь пальцами под края узких шорт и задирая их до самого паха. – Момент промедления в воздухе стоит жизни. Момент промедления с тобой... Он оборвал фразу, наблюдая за тем, как его собственные руки приподняли футболку, чтобы расстегнуть пуговицу и молнию на тесных шортах. Гладкий лобок чуть светлее кожи живота показался без стеснения – на Луи снова не было белья. Гарри вскинул взгляд. Луи смотрел на него потемневшими глазами – от небесно-голубого не осталось и следа. – Момент промедления со мной будет стоить меня, – склонив голову, произнес он. Гарри кивнул. Он поцеловал его снова, забираясь рукой под футболку и обнимая ладонью подтянутый бок. Подступив ближе, он вжался ногами в рояль, и разведенные бедра Луи удобно устроились по обеим сторонам от его. Проведя раскрытой ладонью по плоскому животу, он подцепил края футболки – Луи послушно поднял руки, позволяя снять ее с себя. На нем осталась лишь узкая полоска закатанных шорт. Он учащенно дышал. Гарри коснулся губами линии его челюсти и отстранился. – Налей еще портвейна, – шепнул он в мягкую кожу, расплываясь в улыбке. Луи выдохнул через рот. Его губы влажно блестели, взгляд был подобен глубине океана с большой высоты – нечитаем. Он сузил глаза. – Вздумал играть со мной, Стайлс? Гарри чмокнул его в губы, отстраняясь на шаг. – Боюсь, что после тебя больше не смогу насладиться его вкусом. Все станет пресным. Луи раздраженно прикрыл глаза, единым движением соскакивая с рояля. Набухший член топорщил ткань его расстегнутых шорт, и собравшаяся материя кругло и жадно обнимала его налитые ягодицы. Луи завернул пояс вниз, уплотняя посадку, и тень ложбинки меж ягодиц показалась, точно дразнясь. – Я прощаю тебе твои выходки только за симпатичную мордашку, – бросил он, скрываясь за стойкой. Он наполнил бокал Гарри и толкнул его по гладкой деревянной столешнице. Сделав два больших глотка из бутылки, он достал из-за укрытия пачку сигарет и выудил одну. Зажигалка чиркнула перед его лицом, и Луи жадно затянулся. – Не думай, что тебе все можно. Гарри подошел к стойке, забирая портвейн. Луи смотрел на него с прищуром, выдыхая струйку дыма в сторону. Сигарета привычно покоилась между средним и указательным в изящно отставленной кисти. Гарри пожал плечами с полуулыбкой. – Кажется, после того, как ты просил тебя отшлепать, мне можно все, – он отпил из стакана, подходя к Луи. Он наклонился через стойку, приближаясь к его лицу почти вплотную – запах сладковатого дыма ударил в ноздри. – В тот раз ты был невероятным. Ммм. Гарри запрокинул голову, вытягивая шею и вспоминая ту волшебную ночь. Глаза Луи опасно блеснули и прищурились. Он хмыкнул, делая затяжку и неотрывно глядя на Гарри. – Решил играть грязно? – он небрежно стряхнул пепел в свой опустевший бокал. – Уверен, что тебе по зубам? Гарри протянул руку, вынимая тлеющую сигарету из пальцев Луи и обхватывая фильтр губами. Вкус вишневого дыма разлился у него во рту, смешиваясь с отзвуками портвейна, проникая в легкие. Он приблизился к губам Луи. Надавив большим пальцем на подбородок, он их приоткрыл и выдохнул дым в розовый рот, невесомо касаясь его поцелуем. – Думаю, да. Луи приник к его губам требовательно, жадно, целуя с напором и подло прикусывая зубами. Он выпускал тихие, несдержанные стоны, зарывался пальцами в волосы, притягивая к себе еще ближе и сталкивая их носами. Он целовал мокро, несдержанно, с языком и на грани пошлого – Гарри отвечал с готовностью на каждое движение. Луи отстранился так же внезапно. Отобрав у Гарри сигарету, он обхватил ее губами и запрыгнул на барную стойку. Оголившаяся головка его члена поблескивая выглядывала из расстегнутых шорт, мышцы на руках и животе завораживающе перекатились от мгновенного усилия. Он выпрямился в полный рост, нависая над Гарри греческим изваянием. Его точеная фигура в неверном свете ламп была рельефной, совершенной, единственной помехой для визуального наслаждения остались скатанные шорты. Он затянулся и смахнул пепел в стакан Гарри, лишь едва промахнувшись. Луи двигался по стойке уверенно и плавно, с грацией дикой кошки. Мышцы на ногах тянулись при каждом летящем шаге босых стоп, руки были подняты над головой, спина изогнута в тонкой талии. Луи гладил себя по груди и животу оттянутыми скользящими движениями, с запрокинутой головой и прикрытыми глазами, лишь изредка проникая рукой под кромку шорт. Пальцы оглаживали лицо, задевая сжимавшие сигарету губы, зарывались в волосы, рисовали невесомые полосы на шее. Тонкие ключицы выступали остро, ямки над ними приковывали взгляд, манили коснуться. – Ты мог бы стать звездой Мулен Руж, – завороженно произнес Гарри, не отводя глаз. В его штанах стало тесно, и он не глядя поправил возбужденный член. Он сглотнул. – Моей ноги больше не будет в этой стране, – Луи выдохнул дым, изящно изгибаясь под неслышимую мелодию. Гарри тряхнул головой, не сразу улавливая смысл слов. Ему хотелось снова затянуться. – Ты серьезно говорил про цыганку? Луи упал на колени перед ним. Его твердый член торчал из шорт, почти на уровне глаз Гарри. Головка сочилась смазкой, прижавшись к животу чуть ниже пупка. Колени разъехались в стороны и ягодицы прижались к поверхности стойки, когда Луи опустился, вновь прогибаясь в спине. – Более чем. Он бросил догоревшую сигарету в портвейн Гарри, путаясь пальцами в его кудрях на затылке. Радужки не было видно в его чуть прикрытых глазах, дыхание вырывалось из приоткрытого рта, персиковый румянец разлился на щеках. – Старуха напугала меня до полусмерти, – круговыми движениями он массировал кожу под волосами, плавно перемещая их к чувствительным впадинкам за ушами. – Обратно я плыл уже на корабле. Летал в твоей железной птице ровно один раз. – Как жаль, – Гарри закусил губу, млея под прикосновением. – Я хотел назвать сверхзвуковой твоим именем. Взгляд Луи тяжело опустился на его губы. – Как только этот прелестный рот осмеливается произносить такие грязные вещи? – он провел большим пальцем по нижней. – Все из-за твоего пагубного влияния, – Гарри обхватил его палец, слегка засасывая и прикрывая глаза. – Это у меня получается лучше всего, – Луи поцеловал его коротко и невинно. Стук в дверь раздался неожиданно, и Луи кинул быстрый взгляд на открывшуюся дверь. – Эндрю, какого черта?! – ледяным тоном воскликнул он. – Ты что, вчера родился и не знаешь, что я не терплю незваных гостей? – Мистер Грант.., – услышал Гарри, оборачиваясь на голос. Управляющий стоял у двери с металлическим подносом в руке и нечитаемым выражением. Его лицо было белым то ли из-за тусклого света, то ли от испуга. Он стоял, вытянувшись по струнке, не сразу решившись сделать несколько шагов вперед. – Эндрю, – предостерегающе произнес Луи, повысив голос. Его брови грозно сошлись на переносице, ноздри были раздуты. – Мистер Грант, вас к телефону, – дрогнувшим голосом произнес Эндрю. Он подчеркнуто не смотрел на Гарри. – Ты не вовремя! – закричал Луи. Он даже не пытался прикрыть наготу, его глаза метали молнии. Эндрю подошел ближе, протягивая поднос. На нем лежала радиотрубка. – Это мистер Грант, сэр, – тихо произнес он с услужливым поклоном. От страха на нем не было лица. – Так скажи, что я перезвоню, – процедил Луи сквозь сжатые зубы. – Мистер Грант, боюсь, он настаивает. – Я перезвоню! – заорал Луи, хватая с подноса телефон и с силой швыряя его в стену. От удара трубка разлетелась на запчасти. – Вали к чертям, Эндрю, пока я тебя не уволил! – Да, сэр. Эндрю скрылся, неслышно закрыв за собой дверь. Луи тяжело дышал, его грудь высоко вздымалась, частый пульс видимо бился в вене на шее. – Мистер Грант? – нахмурившись, переспросил Гарри. Его руки по-прежнему сжимали бедра Луи, и кожа жгла его ладони. Он рисовал на ней успокаивающие круги. – Луи? Что это значит? Луи на него не смотрел. Сжав губы в полоску так, что те почти пропали с его лица, он упрямо буравил взглядом стену перед собой. Его ноздри все еще раздувались, зубы были стиснуты до того, что заиграли желваки. – Луи? – Гарри попытался поймать его взгляд, но тщетно. – Это моя фамилия по документам. Гарри смотрел на него все так же непонимающе. – Хорошо, – наконец произнес он после затянувшейся паузы. – Но почему ты представился мне Томлинсоном? Губы Луи изогнула кривая улыбка, больше напоминающая оскал. – Не представлялся. Гарри нахмурился. – Так тебя называл персонал. – Потому что я им велел не называть меня Грантом, – раздраженно отозвался Луи в ответ на непонимающий взгляд. – Когда ублюдка нет рядом, они зовут меня Томлинсон. – Какого ублюдка? – брови сошлись на переносице сами собой. – Бенедикта Гранта. Моего гребаного мужа. Слова прозвучали оглушительней набата, не сразу обретая смысл. Гарри медленно отнял руки от бедер Луи, плоско опуская на столешницу по обеим сторонам от его ног. – Я вышел за него, когда мне было девятнадцать. Мечтал о красивой жизни вдали от порта, рыбьих потрохов и матросской тельняшки, – буравя взглядом стену, говорил Луи, и каждое слово было похоже на дротик. – Он был старше меня на сорок лет. Он коротко облизал пересохшие губы, подвигав челюстью. – Треть жизни я живу в клетке, как его чертова трофейная женушка, – ядовито выплюнул он. Его лицо на мгновение исказилось, почти сразу превращаясь в фарфоровую маску. Рука Гарри рефлекторно потянулась коснуться, разгладить складку на лбу, но он осекся. Поймав взглядом движение, Луи невесело усмехнулся. – Тогда почему ты не разведешься? – отстраненно спросил Гарри. Он все еще был шокирован своим открытием. Луи метнул на него взгляд. Он выглядел почти затравленно. – Мне уже некуда идти, – прошептал он. – У меня нет ничего, кроме этой поганой жизни в лоске в его проклятых отелях. Я даже не могу вернуться на корабль. Гарри смотрел на него во все глаза, не находясь с ответом. Он несколько раз открывал и закрывал рот, но так и не вымолвил ни звука. Луи судорожно выдохнул, спрыгивая со стойки. Они вновь оказались так близко, что его обнаженная грудь почти касалась рубашки Гарри, лица были в сантиметрах, руки Гарри по-прежнему лежали на столешнице по обе стороны от него. Тяжелое напряжение висело между ними невидимой завесой. Луи скользнул взглядом по лицу Гарри, будто впитывая его черты, после чего, закусив губу, нырнул под его руку и отступил на шаг. Он поднял с пола брошенную футболку, выворачивая ее на ходу. Просунув голову в горловину, он посмотрел на Гарри вновь. – Не презирай меня, – тихо попросил он, опуская глаза и направляясь вон из в миг ставшей неуютной комнаты. Гарри опомнился, когда рука Луи опустилась на ручку двери. – Луи, – позвал он, и тот замер с прямой спиной. Он не обернулся. – Я все еще собираюсь назвать самолет в твою честь. С напряженными плечами Луи выскользнул за дверь, застегивая по пути шорты. *** Они не виделись день, затем два, затем три, затем Гарри перестал отличать день от ночи. С вежливой улыбкой и знакомой тенью страха администратор отказывался называть номер Луи, и Гарри был вне себя. Он искал его по утрам на привычном месте для йоги, на террасе ресторана, на берегу и в секретной комнате, у бассейна, у кипарисовых аллей и у облюбованных павлинами отдаленных прудов. По ночам и между вылазками он чертил, и считал, и делал наброски, с особой педантичностью выводя контуры модифицированной кабины. Она должна быть стремительной и обтекаемой, стрелой разрезать воздушное пространство с мощью нескольких стай тигров. Гарри не находил себе места. Каким-то по счету утром, после нескольких часов сна, он вышел из ванной в слабо держащемся на бедрах полотенце. С волос по голым плечам сбегала вода, тяжелые капли струились по груди и рукам. Легкий ветерок из открытого настежь окна охлаждал разгоряченную кожу. Птицы заливисто щебетали в саду, и их трели смешивались с отдаленным звуком газонокосилки и нескончаемой песней океана. Свет проникал в комнату мягко, по касательной, ложась длинными полосами на кремовый ковер. «Грант» продолжал жить своей размеренной райской жизнью. Дверь в его номер резко распахнулась. На пороге в своем шелковом бордовом халате стоял Луи с поджатыми в тонкую полоску губами. Он был босиком и гладко выбрит, с чуть влажными волосами и решимостью во взгляде. Под его глазами цвета шторма легли непривычные темные тени. Гарри удивленно открыл рот, выгибая брови и замирая на месте. Не произнеся ни слова, Луи прошел внутрь, широким жестом толкнув за собой дверь. Полы его тонкого халата летяще вздымались при каждом шаге. Он развернулся на пятках посреди комнаты, молча глядя на Гарри исподлобья. – Не ждал? – наконец спросил он голосом ниже обычного. Заторможенно Гарри дернул плечом, не смея отвести взгляд. Он впитывал лицо Луи жадно, ненасытно, отмечая любую незначительную мелочь. Его обычно мягкие, нежно-розовые губы были обветрившимися и потрескались, щеки были втянуты, скулы казались еще острей. Их разделяло шагов пять, может шесть, но он не мог двинуться с места. Будто Луи был по другую сторону пропасти. Недосягаем. – Но ты хотел меня увидеть? – с нажимом произнес он, и в его взгляде мелькнуло что-то неуловимое. Его ключицы трогательно выступали в вырезе халата, и Гарри слабовольно мазнул по ним взглядом, закусывая губу. Впадинка между ними вырисовывалась нежным углублением. Кончики пальцев покалывало от желания коснуться мягкой кожи. Луи смотрел на него в ожидании широко распахнутыми бушующими бурей глазами. Его зрачки были расширены. Гарри сглотнул. – Очень. Большим пальцем Луи небрежно зацепил слабо завязанный на талии пояс, и тот струящейся змейкой скользнул к его ногам. Не сдерживаемый, халат разошелся лишь настолько, чтобы намекнуть на скрывающуюся под ним притягательную наготу. Гарри переступил с ноги на ногу. – Луи, – бесконтрольно выдохнул он. Глядя прямо в глаза, Луи слегка развел края халата в стороны и опустил руки вдоль туловища. Гарри уронил взгляд на его грудь, подтянутый живот с едва различимым прессом, бледный гладкий пах, налитые бедра, изящные лодыжки, босые ступни. Его член был полувозбужден. Он был похож на греческого бога. Луи отступил к окну – шторм в глазах не унимался. Шаг за шагом он пятился назад, пока не уперся в подоконник. Гарри все так же не смел шелохнуться. – Я посредственно владею французским, – произнес Луи, аккуратно садясь на подоконник и скользящим движением отодвигаясь дальше. Под его магнетическим взглядом Гарри сделал пару шагов навстречу. Луи оперся на руки за спиной, поднимая пятки на подоконник и широко раздвигая ноги. – Но кажется, ты и есть моя смерть. Между его округлых ягодиц сверкал крупный кристалл. Гарри резко выдохнул. Его кулаки сжались и разжались сами собой, и он приблизился еще на несколько шагов. Луи смотрел на него своими темными глазами, не моргая и будто дыша через раз. Яремная ямка между его ключиц часто пульсировала. Оказавшись между разведенных ног, Гарри зачарованно замер – по его телу пробежала дрожь. Взгляд Луи бегал по его лицу, ноздри раздувались, подбородок был гордо вздернут. – Не хочу быть смертью, – произнес Гарри, глядя во все глаза. Сердце часто билось у него в груди, кровь неслась по венам, кожа зудела от необходимости контакта. Он облизал губы. – Хочу быть новым рождением. Луи проследил за движением, приоткрыв рот. Он тихо выдохнул. – Ты можешь трогать, – прошептал он с распахнутыми глазами. Будто дождавшись разрешения, Гарри опустил взгляд ему между ягодиц, рефлекторно втягивая щеки. Края пробки давили на мягкую плоть, не оставив и миллиметра между кожей и серебристой окантовкой. Многочисленные грани выпуклого камня сверкали и переливались, приковывали взгляд к сокровенному так, что во рту набегала слюна. Будто в ответ на пристальное внимание, член Луи стал тверже. У Гарри сбилось дыхание. Он переступил с ноги на ногу, бездумно опуская руку к своему паху и прижимая ее через полотенце. Его ладонь осторожно легла на внутреннюю сторону бедра Луи высоко, почти касаясь пальцами ягодицы, отчего у Луи поджался живот. Он облизал губы. – Зачем это? – тихо спросил Гарри, медленно проводя рукой вверх и вниз по нежной коже. Другую ладонь он опустил на обнажившееся плечо и провел ею вниз – бордовый шелк заструился по рукам Луи изящными складками и бесформенно упал на его кисти. Луи сидел в проеме открытого окна полностью обнаженным, с раскинутыми в стороны ногами, ничуть не смущаясь. Гарри мученически закусил губу. Луи смотрел на него в ожидании, неотрывно, мелко и прерывисто дыша. Его открытая кожа была похожа на наслаждение: она манила, звала касаться. Опущенные до этого уголки губ дрогнули и слегка приподнялись. – Ты должен знать, что я твой, – едва слышно выдохнул он. Улыбнувшись краешком рта, Гарри качнул головой. Его ладонь поползла по бедру под его пристальным взглядом, пока не дошла до сгиба, перемещаясь вниз, на упругую ягодицу. – Твой муж с тобой не согласится. – Он может пойти к черту, – выплюнул Луи. – Я никогда не был Грантом. Гарри помолчал. Он кружил большим пальцем по ободку кристалла, изредка легко его поддевая ногтем и вновь отпуская. Кожа Луи покрылась мурашками. Теплый ветер раздувал его волосы, обдувал его голую спину и грудь. – Что насчет Стайлса? – наконец произнес Гарри, надавливая пальцами на пробку и заглядывая Луи в лицо. Тот судорожно втянул носом воздух, выгибаясь и шире раздвигая ноги. Он выдохнул через рот, прикрывая глаза и запрокидывая голову. – Им бы ты смог стать? Луи облизал рот, возвращая на него темный взгляд. – Взять твою фамилию? – хрипло переспросил он. Со спадающей на глаза челкой и покрасневшими щеками, с перекрывшими радужку зрачками и часто вздымающейся грудью он был похож на видение. Приоткрытые точно для поцелуя губы влажно блестели. Кончик языка быстро по ним скользнул. – Хоть сейчас. Наклонившись, Гарри коснулся губами его колена, спускаясь дорожкой поцелуев по внутренней стороне бедра дальше, ближе к эпицентру. Обхватив талию Луи, он рывком притянул его ближе к краю подоконника, отчего тот охнул. Гарри опустился на колени, глядя ему в глаза. – Повтори. Луи закусил губу, тут же ее выпуская. – Я бы стал Стайлсом, – его голос дрогнул, когда Гарри жарко выдохнул на нежную кожу возле ободка. – Гарри. Гарри ухватился за края камня и медленно и туго провернул. Луи шумно выдохнул через рот, тут же резко втягивая воздух и выдыхая вновь. От звука по позвоночнику Гарри пробежал ток. Он прокрутил снова, вырвав из груди Луи тихий стон. Он приподнял таз и попытался шире расставить ноги, но сразу упал обратно под давлением руки к животу. Его пятки начали соскальзывать с подоконника. Раскрытым ртом Гарри вновь горячо выдохнул меж разведенных ягодиц и слегка, но неумолимо оттянул пробку. Сжатое вокруг ножки колечко мышц поддалось лишь самую малость, выпукло натягиваясь над очертаниями того, что скрывалось внутри. Прикрыв глаза, Гарри чувственно поцеловал внутреннюю сторону бедра возле самого паха, мягко, но настойчиво потерев гладкую кожу под приподнявшимся кристаллом. Там было влажно и скользко от смазки. Луи опустился на локти, неловко переставляя их по подоконнику и балансируя на краю деревянной поверхности. Удобней перехватив обод кристалла, Гарри медленно потянул, наблюдая, как под давлением будто нехотя раскрываются мышцы. Луи низко простонал, вновь переступая пятками. Его налившийся член качнулся на животе. – Какая она большая, – пробормотал Гарри, облизывая пересохший рот. – Не больше тебя, – сдавленно выдохнул Луи, перенося одну ступню ему на плечо. Гарри однобоко ухмыльнулся. Дойдя до самого широкого места пробки, он остановился, завороженно глядя перед собой. Сфинктер тесно сжимал растянувший его серебристый металл. Луи нетерпеливо заерзал, шумно дыша. – Гарри, – не своим голосом позвал он. Его челка прилипла к влажному лбу, часто вздымающаяся грудь блестела испариной. С ненавязчивым вращением Гарри потянул пробку, вынимая ее из тела Луи – кольцо мышц медленно сжималось вокруг пустоты. Со стоном Луи запрокинул голову. – Дьявол. Однобоко улыбнувшись, Гарри поцеловал его левую ягодицу, без предупреждения и до упора проскальзывая большим пальцем в покрасневшую дырочку. Луи гортанно застонал. – Только что ты хотел взять мою фамилию, – мурлыкнул он, погладив внутри. – Уже передумал? На мгновения столкнувшись с ним взглядом, Гарри приблизился и провел кончиком языка вокруг утонувшей в Луи костяшки пальца, надавливая лишь слегка. – Считай это комплиментом, – услышал он, оказавшись не в силах сдержать улыбку. Он заменил большой на указательный и средний, медленно, но без сомнений толкая их внутрь. Луи промычал с закрытым ртом. – Так и сделаю. Гарри раздвигал пальцы, совершая поступательные движения рукой, пока его раскрытые губы скользили вверх по мошонке, по поджавшимся яйцам, по твердому члену. Когда он слизнул выступившую смазку, едва присосавшись к самому кончику покрасневшей головки, Луи прогнулся в спине, невольно глубже садясь на пальцы. – Ты ставишь меня в неудобное положение, – вполголоса произнес Гарри, вынимая пальцы и прижимая к дырочке сразу три. – Что? – переспросил Луи. Он как будто уже был не здесь. Его глаза казались стеклянными, рот был приоткрыт, и он то и дело облизывал и закусывал потрескавшиеся губы. – Вынуждаешь меня развращать мужа владельца прекрасного отеля, – он протолкнул пальцы в плотно объявший их сфинктер. – У всех на виду. Средь бела дня. Луи шире распахнул рот в немом стоне. – Думаешь, кто-то из персонала уже видел? Тебя в моем окне? Невероятно красивого и ослепительно голого, – все тем же тоном продолжал он, уверенно проникая пальцами до упора и одно за другим втягивая тяжелые яйца в рот. – Распятого на моих пальцах. Луи зажмурился, содрогнувшись всем телом, когда Гарри растопырил их внутри, задев комок нервов. – Уверен, что да, – голос прозвучал надсадно. Румянец на его щеках вкупе с подернутыми поволокой глазами и сдавленными стонами был обворожительно пошлым и уже опустился а шею. – Наверняка ему уже донесли. Гарри промычал в ответ, увлеченно вылизывая мошонку. Его пальцы сновали между сочных ягодиц, прокручивалась и проникая острее и глубже с каждым толчком. Широкой полоской языка он провел вверх по члену, по пути обжигая кожу дыханием и без лишних прелюдий обхватывая чувствительную головку губами. Луи несдержанно всхлипнул. – Наверное, мне придется перед ним извиниться, – от губ Гарри тянулась похабная нитка слюны. Он обвел языком кромку нежной головки. Рука Луи легла ему на затылок безапелляционно, вынуждая его опуститься обратно на член. – Я бы поболтал с тобой, Стайлс, – хрипло произнес он, – но у тебя занят рот. Закрыв глаза и расслабив глотку, Гарри опускался на члене, пока его нос не уперся в гладкий лобок. *** Турнир по гольфу начинался утром, до того, как солнце поднимется в зенит. Второй раз за последние пару недель Гарри завтракал один, без компании звонкого голоса и приподнятых в улыбке персиковых щек, без внезапных ленивых поцелуев и незначительных касаний. Ресторан был безупречен в своем утреннем совершенстве и царивших в нем ароматах. Ненавязчивое оживление присутствовало среди одетых в поло и брюки или шорты постояльцев, и Гарри наблюдал за ними из-за каемки фарфоровой чашки с кофе. Сегодня еда казалась ему безвкусной, и он лишь раздосадовано раскидал по тарелке ошметки яичницы, смешав их с подливой от бобов. Он не видел Луи два дня, с тех пор, как одним утром тот спешно покинул его номер с глубокой складкой на лбу, оставив лишь трепетно-сладкий поцелуй на губах. Гарри вновь усердно работал над чертежами, пока день смешивался сумерками и с тьмой ночи, и утро встречало его ноющей поясницей, горящими от усталости глазами и зудящими от необходимости коснуться пальцами. Он спал днем, прогуливался по саду после обеда и вечером ходил искупаться в океане. Нахождение в «Гранте» постепенно становилось невыносимым. – Мистер Стайлс, – вдруг услышал он у себя за спиной. Он обернулся, не донеся чашку до рта. Управляющий, Эндрю, стоял со сложенными за спиной руками и бесстрастным лицом. Его усы-щеточка были подстрижены идеально ровно, волосы зачесаны гелем, форма была без единой складочки. Черная бабочка сидела на шее слегка набекрень. – Вам просили передать. Скользящим движением он выудил из-за борта черной жилетки запечатанный конверт и протянул его Гарри. Тот забрал его без лишних слов. – Если позволите, – Эндрю поклонился, тут же удаляясь в сторону кухни. Гарри распечатал конверт, большими пальцами приподнимая края торчащей записки. «До встречи на турнире», – беглым почерком на маркированной эмблемой отеля плотной бумаге. «Л.Т.», – мысленно добавил про себя он, вновь и вновь пробегая взглядом по одинокой строчке без подписи. Допив одним глотком кофе, он поднялся с мягкого стула и направился к себе в номер. Неспешно он принял душ и побрился, нанес лосьон на щеки и шею, промокнул капли воды на коже, отбрасывая влажное полотенце на кафельный пол. В комнате он тщательно подобрал одежду, покрываясь мурашками от внезапного порыва ветра по разгоряченной еще влажной коже, расчесал мокрые волосы, заказал на ресепшне гольф-карт для себя. Его чертежи тихо шелестели на столе, придавленные прессом и кофейной чашкой. На кузове еще не рожденного сверхзвукового в проекции красовались витые Л.Т. Гарри оделся и вышел из номера. К его удивлению, в фойе в белоснежной форме его встретил Грегори. Молодой человек перекатывался с мыска на пятку со сложенными за спиной руками в явном нетерпении. Завидев Гарри, он расплылся в дружелюбной улыбке. – Мистер Стайлс! – воскликнул он. – Я так рад, что вы решили присоединиться к турниру! – Сегодня я буду только зрителем, Грегори, – отозвался Гарри, подходя к нему ближе. – Боюсь, с последнего раза мои навыки не улучшились ни на йоту. – Ничего, – энтузиазм Грегори ничуть не убавился. – Смотреть тоже интересно. Иногда любительский гольф даже лучше профессионального. Гарри вежливо улыбнулся и проследовал за Грегори к карту. Райские сады и дивные красоты «Гранта» проплывали мимо них на пути к холмистым полям для гольфа. Гарри задумчиво жевал губу, нахмурив брови, пока Грегори беспечно щебетал обо всем на свете, будто и не ожидая ответа. – Как часто в отеле бывает Бенедикт Грант? – вдруг спросил Гарри, перебивая Грегори на полуслове. – В последнее время не слишком часто, – прервавшись, Грегори пожал плечами. – У мистера Гранта сеть отелей по всей стране, и сейчас строится новый. Ему часто приходится там бывать. – Что насчет Луи? Как часто он здесь? В мгновение ока Грегори напрягся, будто деревенея. – Все в порядке, Грег, я знаю, что они в браке, – протянул Гарри, поджимая губы. Залившись краской, Грегори метнул на него настороженный взгляд. От его заразительной улыбки не осталось и следа. – Ну же, Грегори, мне больше некого спросить, – почти взмолился Гарри, разворачиваясь к нему всем корпусом. Он потянулся к карману, доставая из него несколько зеленых купюр. Глаза Грегори комично расширились, когда Гарри без лишних слов засунул их ему в шорты. – Своди свою невесту в хороший ресторан. Но прошу, ответь мне. Грегори в нерешительности закусил губы, его глаза забегали. Едва заметно карт замедлил скорость. – В последнее время мистер Томлинсон бывает здесь почти все время, потому что мистер Грант строит отель в другой части страны, – быстро проговорил он. – Говорят, все другие отели «Грант» он просто ненавидит. Последнюю фразу он произнес почти шепотом. Грегори с опаской посмотрел на Гарри, будто проверяя его реакцию. – Когда мистер Грант возвращается, мистер Томлинсон становится.., – он запнулся, тут же закашлявшись и резко выворачивая руль карта на ровном месте. – Ну надо же, белка! – Становится невыносимым? – подсказал ему Гарри, не спуская с юноши глаз. Залившись краской до самых корней волос, Грегори коротко кивнул, не смея повернуться. – Последние пару лет особенно сильно, – прошептал он до того тихо, что Гарри скорее прочитал по губам, чем услышал. Он задумчиво хмыкнул. У гольф-полей царило оживление. Под просторным навесом собрались участники турнира и простые зеваки, здесь и там звучал смех и анекдоты про гольф, официанты убирали с фуршетных столов пустые стаканы и обертки из-под канапе на шпажках в форме клюшек для гольфа. Гостям предлагали воду, содовую, вино и шампанское, и Гарри залпом осушил бокал белого сухого, поморщившись от кислого послевкусия. Ему остро захотелось вновь распробовать насыщенный сладкий букет глубоко-бордовой «Донны Антонии» с распахнутых в ожидании поцелуя губ. – Мы слишком рано приехали? – спросил Гарри у Грегори, который так и остался возле него, будто чувствуя потребность Гарри в компании. – Уже все началось, – бодро отозвался Грегори. – Сегодня очень жарко, поэтому игроки подъезжают к лункам заранее отсюда. Комментатор передает по радио, что сейчас происходит. Грегори указал на установленные поодаль колонки, и Гарри задумчиво промычал в ответ, обводя взглядом собравшуюся толпу. Луи нигде не было видно. Он раздосадовано поджал губы. Грегори переминался с ноги на ногу, неуверенно глядя на него и бросая взгляды в сторону радиоприемника. – Мистер Стайлс, если хотите, можем поехать к лункам. Там будет не так многолюдно, – будто решившись, наконец произнес он. – Там тоже есть навесы от солнца, хоть и не такие большие. Сможете наблюдать за игрой вживую. Гарри закатил глаза, беря со стола второй бокал вина. За эти два дня он стал очень раздраженным. – Грегори. Без обид, но я не знаю игры скучнее гольфа, – произнес он, делая большой глоток. Грегори неловко улыбнулся, глядя на него все так же настороженно. – Думаю, у лунок вам будет интереснее, – с нажимом повторил он, и Гарри вопросительно выгнул бровь. Лицо Грегори не выдавало ничего, но в его взгляде было столько решимости, что Гарри, помешкав, согласно кивнул. Он допил вино, вновь скривившись, и пошел за Грегори к их карту. Они ехали молча, и Грегори, казалось, становился все нервозней с каждой минутой. Они остановились у навеса, похожего на тот, откуда они только что ушли, разве что он был в разы меньше. Одинокий стол, покрытый белой скатертью, был заставлен наполненными фужерами и подносами с аппетитными канапе из фруктов и мини-сэндвичей. Здесь было всего трое других гостей, одетых для игры в гольф – их верные помощники из персонала отеля стояли в стороне, не смея мешать. Многочисленные карты были разбросаны врассыпную неподалеку от того места, где остановился Грегори. И лишь один стоял особняком. Возле него расположился уже знакомый Гарри раскладной стол со скатертью и невысокие стулья. Разве что в этот раз столов было четыре, а стульев в несколько раз больше. Как и тогда, Луи сидел в солнечных очках с черными стеклами и с надменным выражением лица. В руке он держал широкий стакан с прозрачной жидкостью, доверху наполненным кубиками льда. Ломтик огурца намекал на джин, а склоненная набок голова и поджатые губы на то, что он уже был не первым. Пальцами той же руки Луи сжимал дымящуюся сигарету. Стул рядом с ним был пустым, а на остальных расположились мужчины, которые громко и увлеченно что-то обсуждали, перебивая друг друга и периодически переходя на крик. Их дорогие часы и высококачественные поло кричали о неприличном достатке. Лица всех были ухожены, короткие стрижки на посеребренных сединой волосах идеальной длины, солнечные очки бликовали на солнце брендовыми оправами. Гарри внимательным взглядом изучил каждого. Столы перед ними были заставлены стаканами, и молодой человек в белой форме с проступившей на лбу испариной расторопно сновал между ними с вежливой улыбкой. – Грегори, – негромко позвал Гарри. Проследив направление его взгляда, Грегори невзначай прикрыл рот рукой: – Крайний справа. На противоположной стороне от Луи расположился мужчина – мистер Грант, – к которому тяготело внимание всех остальных. Он хорошо выглядел, но глубокие складки на слегка обвисшем лице и морщинистая шея выдавали возраст. Его зубы были идеальной формы и неестественно белыми, седая бородка и такие же зачесанные волосы вкупе с золотым толстым браслетом на запястье делали его похожим на гангстера. Он был бодр и смеялся громче всех, и, судя по манерам, в прошлом явно был ловеласом. – Мистер Грант, ваша очередь, – услышал Гарри, и неприятно поморщился, когда увидел, что молодой человек обращался к Луи. – Давай, персик, покажи всем, – с кривой улыбкой громогласно произнес мистер Грант, отрываясь от разговора. Мужчины вокруг него замолчали, переводя заинтересованное внимание на Луи. Тот сделал глубокую затяжку, втягивая щеки и докуривая треть сигареты до самого конца. Он бесцеремонно отстрелил окурок в газон и, запрокинув голову, выдохнул дым. Неспешно, в несколько мелких глотков он допил джин и, даже не поморщившись, закусил его огурцом. С гордо поднятой головой он встал со стула, не глядя протягивая руку в сторону. Юноша, что был с ним в прошлый раз, вложил клюшку ему в ладонь, отступая на шаг. Белые шорты Луи были привычно тесными и короче приличного, поло цвета морской волны облегала талию и оттеняла бронзовый загар, белоснежные кеды для гольфа скрывали его босые ступни. Челка падала ему на лоб и длинным концом касалась острой скулы. – Я просил не называть меня так, – бросил он, проходя мимо мистера Гранта. – Особенно в компании твоих дражайших друзей. Милый. – Мне слишком сложно об этом помнить, когда на тебе такие шорты, – непринужденным тоном ответил мистер Грант, ловко щипая Луи за ягодицу. Гарри скрипнул зубами. – Может, пора начать пить таблетки для памяти? – пропел Луи звонким голосом со сладкой улыбкой, наконец приближаясь к установленному мячу. Он занял исходную позицию и легко замахнулся. Даже толком не прицелившись, он ударил по мячу, и его тело одномоментно превратилось в стремительную стрелу. Белый кругляш пластика улетел далеко по идеальной дуге. Молодой человек с готовностью забрал у него клюшку, и Луи летящей походкой направился к своему карту. – Господа, – он поклонился собравшимся мужчинам с остро поджатыми губами. – Мы с вами играем в разных лигах. В ответ раздался смех и неразличимые возгласы, и Луи сел в карт. Его секундант поспешил уложить сумку с клюшками и занять место за рулем. – Поехали, – негромко произнес Гарри, не спуская глаз с удаляющегося взлохмаченного затылка. Не мешкая ни минуты, Грегори спешно направился к карту следом за Гарри. Они ехали по той же траектории и остановились там, где Луи уже приближался с клюшкой к мячу. – Не помешаю? – громко окликнул Гарри, и Луи обернулся на его голос. Уголок его губ слегка дрогнул, и он откинул челку, глядя на Гарри сквозь черные стекла очков. Его острые белые зубы мелькнули в несдержанной короткой улыбке. – Зависит от того, собираешься ли ты играть в гольф. Гарри усмехнулся, засовывая руки в карманы шорт. – Не собираюсь. Кивнув, Луи занял исходную позицию и сделал удар. Гарри облизал взглядом его вытянувшееся тело – во рту набежала слюна. – Тогда что ты здесь делаешь? – Луи подошел к нему почти вплотную. От него пахло свежестью одеколона, сигаретами и алкоголем, губы казались особенно яркими в лучах палящего солнца. Он закинул клюшку себе на плечо. – Пришел похитить одного матроса, – Гарри делано безразлично пробежал взглядом по горизонту поверх его головы, передернув плечами. – Никак не могу его найти. Ты не встречал? Луи ощутимо ткнул его пальцем в живот. – Нет, – он снял очки, прищурив против солнца свои арктически-кристальные глаза. – Но я знаю одного пирата, который возможно согласится пойти с тобой. Гарри задумчиво пожевал губу. Грегори стоял поодаль на почтительном расстоянии и смотрел в сторону, секунданта Луи вообще не было видно. Наконец, он заговорчески улыбнулся. – Мне подойдет, – не разрывая зрительный контакт, он коснулся пальцами пальцев Луи, без раздумий сцепив их в замок. Луи с готовностью согнул свои, легко сжимая. Глядя ему в глаза, Гарри расплылся в улыбке, в нетерпении облизывая губы. – Хочу, чтобы ты увидел мой самолет. Твой самолет. Последнюю фразу он прошептал, смущенно улыбаясь. Луи судорожно вдохнул, крепче сжимая пальцы и облизывая губы. Гарри наклонился, касаясь невесомым поцелуем его щеки. – Хочу, чтобы ты взял мою фамилию, – еще тише произнес он, переплетая их пальцы. – Чтобы ты стал Стайлсом. Отстранившись, он заглянул Луи в лицо. Тот смотрел на него во все глаза и, казалось, не дышал. Слабовольно Гарри опустил взгляд на его приоткрытый рот и с силой закусил губу. Снова сжав его пальцы, Луи медленно кивнул. Гарри поцеловал его руку и, сделав усилие над собой, отступил на шаг. – Сенди, – позвал Луи, не отпуская взгляд Гарри. – Сенди! Молодой человек подбежал к нему с испуганным выражением лица. – Сколько я должен тебя ждать? – он нацепил на нос очки, закрывая потемневшие глаза, и повернулся к юноше. – Мне надо в туалет. Отвези меня к шатру. – Да, мистер Грант. Луи скрипнул зубами. – Назовешь меня так еще раз – могилу будешь рыть себе сам этой клюшкой, – Луи кинул ему клюшку, и Сенди ловко ее поймал. – Простите, мистер Томлинсон, – едва слышно пискнул он. – Но мистер Грант… – Сенди, – голос Луи прозвучал грозно, и он предупреждающе выставил палец. – Я понял, – кивнул молодой человек, вытягиваясь струной. – Позвольте вас отвезти. – Я доеду сам, – Луи двинулся в сторону карта. – Мистер Стайлс поедет со мной, я отвезу его к выходу. Эта игра явно не для него. Оказавшись в карте рядом с Луи, Гарри тихо засмеялся, неверяще качая головой. – В каком это смысле эта игра не для меня? Гарри не видел его глаз, но был уверен, что Луи их закатил. – Не обманывайся, Стайлс, игра для богатых старперов это не твое. Он вел карт быстрее, чем Грегори, и тот слегка заносило на поворотах. Гарри опустил руку ему на бедро, легонько сжимая. – Однажды я тоже состарюсь. Чем тогда мне прикажешь заниматься? Луи повернулся к нему, расплываясь в однобокой улыбке. – Сексом со мной. Гарри засмеялся в голос, запрокинув голову. Луи вторил ему, лихо ведя карт. – Мне подойдет такая альтернатива. Мотор резво бормотал под ними, работая на полную мощность, и Гарри улыбался, подставляя лицо солнцу и южному ветру. Ляжка Луи приятно и комфортно лежала в его руке, и его близость действовала дурманяще, как чистый кислород. После двух дней разлуки Гарри наслаждался его присутствием, впитывал его близость, его запах, звук его смеха. Луи смущенно закусил губу. – Ты правда назвал самолет моим именем? – негромко спросил он. Гарри повернулся к нему всем корпусом, улыбаясь широко и открыто. – Да. Я построю его в следующем году, но я могу показать тебе чертежи. С неверящей улыбкой Луи потряс головой. – Я назвал его Л.Т. Как твою яхту. Луи перехватил его руку со своего бедра, скрещивая их пальцы. Он выпустил губу из захвата зубов. – Ты… Эм.., – он замялся, крепче сжимая руку и упрямо глядя перед собой. Гарри стиснул его пальцы в ответ. – Ты можешь назвать его Луи? Мне нравится, как ты произносишь мое имя. – Нравится, как я говорю Луи? – со смешком переспросил Гарри, выгибая брови. – У кого-то фетиш на собственное имя? Луи больно ткнул его локтем в ребра, и Гарри ойкнул, смеясь еще больше. Он поднес их сцепленные руки к своим губам и прижался к внешней стороне ладони Луи. – Хорошо, – с улыбкой произнес он, глядя на нахмурившееся красивое лицо. – Я назову его Луи. Луи прочистил горло. – Луи С. Гарри моргнул пару раз, после чего закусил губу, чтобы сдержать до неприличного широкую улыбку. Он ободряюще сжал пальцы в своей руке. – Луи С., – согласился он и любовно погладил острую фалангу. *