***
Как бы его ни грызла совесть, в одном Сокджин все же не соврал – у него было полно работы. Должность ведущего редактора обязывала всегда быть на связи с большим количеством людей: авторами, корректорами, дизайнерами, художниками, верстальщиками, коллегами из других отделов. И это не говоря о периодической защите приоритетных проектов на очередной квартал перед руководством. Сокджин держал руку на пульсе каждого проекта, пренебрегая полноценным сном и приемами пищи, пока Юнги не отчитал его, сказав, что такими темпами у того самого скоро не будет пульса. И в помощь ему выделили помощника, младшего редактора – Чон Чонгука. Поначалу Сокджин отнесся к этому скептически. Он не был уверен, что кто-то еще справится с его работой на высшем уровне, но Чонгук оказался приятным сюрпризом: ответственный и трудолюбивый парень, полный сил и энергии. Если Сокджин после работы полз, как улитка, в сторону дома, то Чонгук как ни в чем не бывало бежал на тренировку в зал. «Бессмертная батарейка», – думал про него Сокджин, тем не менее испытывал почти отеческую гордость за то, как Чонгук профессионально рос под его чутким руководством, схватывал на лету. Кажется, еще немного, и их шутки, что Чонгук подсиживает место ведущего редактора, перестанут быть шутками. Сейчас Сокджин был благодарен мирозданию за две вещи: крепкий кофе, возвращавший к жизни каждое утро, и Чонгука, прикрывавшего его на планерках, когда он отлучался на свои «деловые встречи» с Ким Тэхёном. – О, хён, привет! Как все прошло? – спросил Чонгук, когда Сокджин появился на пороге их отдела. – Не спрашивай, я полный идиот. – Ого, кто ты такой и что сделал с Джин-хёном? От него можно услышать только – «какой я великолепный и потрясающий». – Ха-ха, смешно, – сказал Джин c каменным лицом, проходя к своему рабочему месту. Электронная почта ломилась от писем. И он не представлял, как после встречи с Ким Тэхёном, заставлявшей сердце сладостно трепетать, а желудок сжиматься в тугой узел, настроиться на рабочий лад. К тому же Чонгук за соседним столом не упрощал задачу, возвращая мысли к горе-писателю. – Так что, насколько все плохо? – Настолько, что еще чуть-чуть и он опровергнет высказывание, что бумага все стерпит. – Оу, какой... Запущенный случай. Джин до сих пор сомневался – правильно ли он поступил, поделившись с Чонгуком своими проблемами. Когда он в очередной раз ревел белугой над присланной рукописью, появился Чонгук и спросил, чем помочь. Джин показал ему кусочек текста в надежде, что, возможно, все не так плохо, как ему кажется. Но Чонгук, словно жестокий палач, казнил его надежду без всякого милосердия, сказав, что хуже и быть не может. – Наверное, я болен, – Джин тяжело вздохнул, состроив страдальческую гримасу. – Ты не болен, хён. Ты влюблен. Руки замерли над клавиатурой. Джина как будто током ударило после слов Чонгука. Что значит влюблен? Джин знал Тэхёна всего несколько месяцев. Встретил его после презентации новой книги Ким Намджуна, одного из самых популярных корейских писателей за последнее время. Он выступал в качестве ведущего и, признаться честно, не был в восторге от этого. Несмотря на привлекательную внешность и природную харизму, Джина пугали до чертиков публичные выступления и толпы людей. Но Намджун попросил, а он не смог отказаться, зная, что тому всегда было намного спокойнее в его присутствии. Мероприятие прошло на высшем уровне, пресса еще несколько дней обсуждала литературный триумф молодого и перспективного писателя. Под конец Джина одолевало одно-единственное желание – поскорее оказаться дома, в тишине и покое. Но он не подозревал, что в этот момент в его жизнь ворвется без всяких предупреждений Ким Тэхён. Он возник перед ним как из ниоткуда. Милый молодой человек с чарующим глубоким голосом и глазами, в которых отражалась вселенная и звезды зажигались одна за другой. Сейчас Джин с трудом вспоминал, после чего именно почва начала уходить из-под ног: когда Тэхён мило смутился, попросив посмотреть его рукопись, или когда улыбнулся, и Джин впервые заметил очаровательную родинку на кончике носа. Сразу захотелось прикоснуться к ней, почувствовать на вкус медовую кожу. И Джина прошиб холодный пот от осознания, что это совершенно ненормально. Как и то, что он согласился посмотреть рукопись, хотя своей работы хватало по горло. Но это был единственный способ вновь встретиться с Ким Тэхёном, поддерживать с ним связь. И Джин вцепился в него железной хваткой. Влюбленность ли это? Джин не знал. Знал только то, что после встреч с Тэхёном в животе всегда порхали бабочки. «Бабочки? Опять?» – Чертовы насекомые... – Что? – Чонгук вопросительно на него посмотрел. К счастью, Джину не пришлось объясняться, их очень вовремя почтил своим присутствием Пак Чимин, бренд-менеджер издательства. Как всегда неподражаемый и одетый с иголочки. – Доброе утро! Надеюсь, вы выспались и полны сил, потому что работы у нас просто завались. Из присутствующих только Чонгук был полон сил, а впрочем, ничего нового... – Хён, я скинул тебе на почту предварительные планы и бюджет на четвертый квартал, как ты и просил. А еще нам прислали приглашение организаторы KCON, фестиваля корейской культуры в США. Они хотят, чтобы одним из спикеров на авторской конференции был Ким Намджун. – Ничего себе, – присвистнул Чонгук. – А где будет проходить этот фестиваль? – В Лос-Анджелесе. Ориентировочные даты – середина августа, а в начале июля начнется продажа билетов. Поэтому нам нужно дать ответ в ближайшее время. – Кажется, Намджун вернется из своего турне в конце следующей недели. – Долго, – Чимин покачал головой. – Хён, ты можешь связаться с ним? И в случае чего постарайся уговорить его. – Айщ, Чимина-а, у нас же был уговор с Намджуном, что после этой рекламной кампании он начнет работу над новой книгой. Джин все еще стыдился смотреть Намджуну в глаза. Сначала он убедил его согласиться, зная, что тот не был большим поклонником подобных мероприятий, а потом отправил в одиночку выступать по всей стране с презентацией своей книги. Главной причиной, почему Джин не поехал вместе с ним, послужила загруженность на работе. Но в глубине души он знал, что это не совсем правда. Ведь у его правды были квадратная улыбка и россыпь родинок на лице. – Да брось, хён, последняя книга вышла совсем недавно, значит, следующую мы издадим не раньше конца этого года. Время еще есть, а вот возможность выйти на международный уровень – выпадает не так часто. – Но дело не во мне, а в Намджуне... – Джин пытался противостоять до последнего, но потерпел поражение перед настойчивостью Чимина. – Как раз-таки в тебе. Если ты поедешь с ним, то он согласится без лишних слов, – увидев в ответ встревоженный взгляд, Чимин уточнил. – Ты же поедешь, да? – Я... эм... не знаю?.. Чимин, прищурившись, переглянулся с Чонгуком. – Он все еще не сказал ему, – признался Чонгук. – Ах ты, предатель!.. – Джин, получив нож в спину, с возмущением уставился на него. Когда он от безысходности рассказал Чонгуку о своих злоключениях, то не знал, что тот посвятит и Чимина в его дела сердечные. Они были теми еще закадычными друзьями. Но Чимин, в отличие от Чонгука, относился скептически к истории с бесталанным писателем и считал, что Джин поступал неправильно – ему следовало признаться давным-давно. – Хён! Понятно, что и слепой обидится, если сказать ему, что он плохо видит. Но лучше уродливая правда, чем красивая ложь. Джин чувствовал, как его загнали в угол, словно птицу с подрезанными крыльями – не очень приятное чувство. Но у него в рукаве всегда был козырь, который он разыгрывал с превеликим удовольствием. – Не забывайте, я старше вас, мы не ровесники, и не вам говорить мне, что делать, – сказал серьезно Джин, разозлившись на младших коллег. – Ты, – он кивнул в сторону Чонгука, – подготовь блёрбы на обложку Кан Чаныля. А ты, Чимин-и, пришли, пожалуйста, статистику продаж по нашим последним проектам. – Хорошо, хён, я пришлю. – Чимин хмыкнул. – А ты, будь добр, не забудь написать Намджуну.***
До возвращения Намджуна оставались считанные дни, и Джин ждал этого, как осужденный ждет палача, который поведет его на плаху. Он написал ему про приглашение, ожидая получить в ответ множество вопросов. Но у Намджуна был только один вопрос: «Ты поедешь со мной, хён?» Чимин оказался прав, и это действовало на нервы. Книги Ким Намджуна набирали огромную популярность, и им не следовало останавливаться на достигнутом. Джин писал ему, что участие в авторской конференции – это большой шанс и бесценный опыт, но Намджуну словно не было никакого дела до славы и признания. Прошло несколько дней, а ответа от Намджуна все еще не было. Джин не знал, в чем причина затянувшегося молчания. Возможно, под конец рекламной кампании у Намджуна не оставалось ни сил, ни времени, ни желания принимать впопыхах серьезные решения. Или же ему пришелся не по душе предложенный вариант – дать возможность Чонгуку проявить себя в этой поездке в США. Не так давно Юнги спрашивал Джина о Чонгуке, как тот справлялся с большим объемом работы. И Джин пел соловьем, расписывая в самых ярких красках, каким талантливым и перспективным был его младший коллега. Недолго думая, Юнги дал добро на то, чтобы поручить Чонгуку какой-нибудь крупный проект, и если он закончит его успешно, то получит повышение до выпускающего редактора. Повышение Чонгука в разы облегчило бы жизнь Джину. И он не мог пройти мимо выпавшего шанса – делегировать часть своих обязанностей кому-то другому. Но из-за Намджуна его сладкие мечты разбивались о горькую реальность. Джин вздохнул, не переставая проверять телефон в надежде на то, что Намджун все-таки отправит весточку. Но от того не было ни слуху ни духу. И он продолжил жевать сэндвич с ветчиной и сыром во время обеденного перерыва, совсем не чувствуя вкуса еды, словно ел вату. Телефон издал звуковой сигнал в самый неподходящий момент, когда Джин сделал глоток сока и едва не подавился им от неожиданности. Откашлявшись, он тут же открыл мессенджер и посмотрел на имя отправителя, понимая, что это был не Намджун. Однако разочарования он не испытывал. Скорее, наоборот... Ему написал Ким Тэхён. Ким Тэхён, про которого Джин напрочь забыл! Из-за завалов на работе и ситуации с Намджуном, вытягивавшей из него последние силы и нервы, он совсем запамятовал об их встречах с Тэхёном. Каждую неделю горе-писатель делился с ним новыми главами своей рукописи и смотрел щенячьим взглядом в ожидании похвалы и одобрения. Джин понимал, что это было самым меньшим из всех его проблем на данный момент, но все равно почувствовал неловкость, что вовремя не назначил новую встречу. И, уточнив по переписке у Тэхёна, свободен ли тот сейчас, набрал его номер. – Прости меня, пожалуйста, я, кажется, заработался и совсем забыл про нашу встречу... – Да ничего страшного, Сокджин-щи, – Тэхён поспешил успокоить своим бархатистым баритоном. И в самом деле в его голосе не чувствовались ни злость, ни обида. Но определенно было что-то вроде усталости или отрешенности. – Я как раз хотел поговорить об этом... В общем, я ничего не написал. – Ого, – Джин даже немножко опешил. Ведь раньше Тэхён приходил к нему с новыми главами исправно, работал четко, как швейцарские часы. – Но почему, что-то случилось? – Не знаю. Я пытался, правда, но слова в моей голове ни в какую не хотят складываться в предложения. Мысли вечно куда-то ускользают, и я не могу ни на чем сосредоточиться. Может быть, вдохновение покинуло меня? – Нет никакого вдохновения, Ким Тэхён, есть только упорный труд. – Хах, возможно, ты и прав. Но в любом случае у нас не получится встретиться, ведь обсуждать, по сути, нечего. Поэтому ты зря переживал, Сокджин-щи. – То есть мы совсем не увидимся?.. – сокрушенно спросил Джин прежде, чем подумал, покраснев до корней волос. Кажется, это прозвучало, как расплывчатый намек. Джин и забыл, что когда дело касалось Тэхёна, то мысли путались, а разум уходил на задний план. – О, – послышался удивленный возглас по ту сторону трубки. – Я и не думал, что мы можем встретиться просто так. Но... но это отличная идея! Если ты свободен на выходных, то мы могли бы сходить в какое-нибудь творческое место, чтобы я посмотрел на работы других талантливых людей, начал им завидовать и сразу же захотел сесть за свою рукопись. Как тебе такой вариант? Совместим приятное с полезным. – Своеобразная творческая терапия, а что, звучит неплохо, – сказал Джин, до сих пор пораженный тем, как Тэхён вмиг придумал «оправдание» для их совсем не деловой встречи, после чего улыбнулся. – Давай попробуем? – Тогда ты не против посетить художественную выставку? Я очень люблю искусство, особенно живопись, но у меня не так часто получается ходить на них, не было подходящей компании... – Джину показалось, что голос Тэхёна стал взволнованным, но тот быстро собрался. – Так, у тебя есть какие-то предпочтения? Может, что-то не нравится или ты чего-то боишься? – А разве картины могут напугать кого-то? – Не все, но какие-то точно, поверь! Ты, наверное, не видел картин Кена Карри. Вот они реально жуткие и пугающие, его еще называют художником страхов. Поэтому лучше сказать заранее, чтобы я нашел выставку для нас по душе. – Хм, – Джин задумался. В искусстве он не разбирался, не отличал Моне от Мане, поэтому у него не было никаких предпочтений. А из страхов – его мало что пугало на самом деле. И он уже собирался сказать об этом Тэхёну, но в последний момент вспомнил кое-что. – Знаешь, я не очень люблю насекомых...