Ложь. Предательство. Любовь.

- Ты в это веришь? - спросил мужчина свою половинку. - Как в это можно не верить? - как-то жалобно, переспросила женщина. - Мы много раз разговаривали с дочерью. Как она себя вела в обычной школе? Потом она вроде утихомирилась. А, когда приехала от магов, стало только хуже. Она ведь и нас стала сторониться. Ты заметила? Не поехала в Швейцарию. Отправилась к этим, как их? Неважно. Мы не видели ее десять месяцев. Приехала на два дня и до конца лета уехала в эту.... Яму? Подвал? - Мужчина говорил даже не своей жене, а для себя. вспоминал, сопоставлял факты. Все свои встречи с дочерью. Которая уже пять лет училась в школе Хогвартс. Родители знали, что у нее появились друзья. Мальчишки. А где же подружки? Нет их. И целая семья волшебников. Проблема в том, что родители для нее уже не авторитеты. Но есть шанс все исправить. Есть! Этот шанс прилетел сегодня. Белоснежная, величественная сова, принесла в когтистых лапках коробочку. По виду, в ней поместилось бы только кольцо. Но внутри оказалось пространство гораздо больше. и первым, сверху, лежало письмо. Скручено в трубочку. Остальное они не смоги достать. Написавший в письме предупредил, что только после прочтения будет доступно, то что лежит внутри. После прочтения, им стал доступен небольшой предмет. Напоминавший спичечный коробок. Его надо приложить к виску, и получатель увидит то, что описано в письме. В конце письма, была приписка, что лучше запастись успокоительным. На дне коробочки лежали маленькие колбочки, предназначены для дочери. В стеклянной таре были лекарства. Как и в какой последовательности принимать, указаны в записке. Рядом с колбочками, так же лежал маленький браслет и гвоздик. Браслет следовало надеть на руку. А гвоздик забить на пороге квартиры/дома. Это украшение не даст сбежать носящему, не даст рассказать лишнего, не даст подействовать каким-либо зельям, которые могут попасть в организм носящего. Они сразу выводятся через отверстия данные природой. Мистер Дэн Грейнджер и миссис Эмма Грейнджер перечитывали письмо, смотрели воспоминания. Причем разных людей, т.к. ракурс, высота и голоса тех, чьи воспоминания они смотрели, были разные. До приезда дочери оставалась неделя. Море времени подготовиться. **************** Гарри Поттер, Мальчик-Который-Выжил, Победитель Волдеморта, Победитель Турнира-Трех-Волшебников, Студент пятого курса, самой лучшей(единственной) школы Хогвартс, в Выручай комнате избивал деревянный манекен. Руками. Манекен постоянно менял вид. То директор школы, то Снейп, то рыжие Предатель и Предательницы крови, и вся рыжая семейка в целом. За небольшим исключением. Близнецы. Они стали настоящими друзьями. Незаметно помогали, как могли, все годы, которые он провел в школе. И Гермиона Грейнджер. Его Гермиона. Он давно понял, что любит эту лохматую девушку. Только вот зелья не давали ему признаться. Зелья и чары, которые действовали на неё. Зелья заставлявшие её любить другого. Преклоняться перед Великими волшебниками. Делющие её фанатичкой. Делающие её безобразной. Он помнил ее на Святочном бале. Наверное самая красивая девушка в школе, которая на следующий день стала лохматой лахудрой. Которая поучала, читала нотации, лекции о правилах поведения. И сама же эти правила нарушала. Только вот проблема в том, что зелья не заставляют резко изменить поведение человека. Они выводят нужные чувства на передний план. Усиливая в десятки и сотни раз. Например: Если мужчине не нравятся рыжие и с веснушками. Его просто воротит от них. Его интересует другой тип людей. И, особенно, он любит, по настоящему, ту единственную женщину, амортениция не подействует. Совсем. Может, он только повернет в сторону голову. Мазнет взглядом по другой, на кого направлено зелье. И все. Гарри знает Гермиону. По настоящему знает. Её характер, вкусы, взгляды на школу и жизнь в целом. И как резко все поменялось. Как, сразу после четвертого курса, она перестала с ним общаться летом. перестала писать. Благосклонно смотрела на рыжика и его семью. Он быстро вычислил все причины. Но вот рассказать не мог. Его просветили. Если бы он все ей рассказал, она бы не поверила. Даже на магическую клятву не обратила бы внимание. Нужно время. Курс реабилитации, нотации, нравоучения и самое сложное - психологическая ломка. Это могут сделать только близкие люди. Самые близкие. И он это ей обеспечил. Он надеялся, что это поможет и она простит его. Он желал ей счастья, и если она не сможет его простить за поступок, он примет ее сторону и отступит. И если это не поможет. Оооо, он знает что сделать. Это последнее средство. Она о нем знает, но не воспринимает серьезно. О нем он расскажет её родителям, если все, что он приготовил, не поможет. Гермиона Грейджер шла со своими друзьями к выходу с перрона. Шла под руку с Роном Уизли. На конец она быстро всех обняла, чуть дольше обнимала рыжика и пошла в сторону своих родителей. Она заметила, как переглянулись её папа и мама, но не придала значения. Все ее мысли были о Роне. Поздоровавшись, она оставила чемодан отцу и села на заднее сиденье. Уже в дороге она заметила переглядывания родителей. Как они хмурились. Отец явно шептал что-то ругательное. Мать поджимала губы и морщила лоб. Странное предчувствие охватило её. С ней не говорили, ехали молча и бросали многозначительные взгляды. Через некоторое время мать спросила. - Гермиона, а кто тот мальчик, которого ты обнимала? И почему не познакомила нас? - Мама. там было несколько мальчиков. О котором ты говоришь? - О рыжем парне. Ты его обнимала дольше всех. - Со сталью и предупреждением в голосе ответила Эмма. - Это РОН УИЗЛИ - с мечтательным выражением лица ответила девушка. - Мы с ним недавно встречаться начали. - А второй? Темный и в очках который? - Эмма переглянулась с мужем и снова посмотрела на дочь. - Это Гарри Поттер. Мы просто друзья. - Как нечто незначительное проговорила мисс Грейнджер. - Ясно. - закончила расспросы Эмма. То, о чем писали в письме, и было в воспоминаниях, подтверждалось. До прошлого года, Гермиона спросила бы мать: Что ей "Ясно". Эта "Гермиона" не спросила. - Какие планы на лето? - неожиданно спросила Гермиона. - Я бы хотела поехать в Нору. Меня пригласили. - У "НАС" запланировано очень много интересного. - Ответила Эмма. Этот ответ очень насторожил Гермиону. Это "Нас" почему-то относилось и к ней. Она не понимала, почему эта фраза на нее подействовала отрицательно. Перед внутренним взором промелькнул большой кожаный ремень отца. Она вздрогнула. Её никогда не наказывали физически. Она начала судорожно вспоминать, что она могла натворить, и не вспоминала. - Тогда я поеду? - спросила девушка. - Раз у вас планы. - Конечно дочка. - ответил отец. Гермиона со своего места не видела, как блеснули глаза её отца. По тону голоса она не могла сказать ничего конкретного. Только он ей все равно не понравился. Приехав домой, девушка поднялась к себе в комнату. Она не обратила внимание, что за ней идет отец. Не успела она зайти в комнату, как почувствовала сильную хватку на руке. От неожиданности она с громким "ОЙ" развернулась и увидела, как отец на руку защёлкивает тонкий браслет. Ещё секунда и он бросает ее на кровать. - Пап, ты что делаешь? - крикнула она. Она чувствовала его руки на спине. Он прижимал её к кровати. он был большим и сильным и она не могла перевернуться на спину. - Секунду дочка. сейчас мама придет и мы с тобой поговорим. - После этих слов, они услышали несколько громких ударов, а потом перестук каблуков. Шаги направились в комнату девушки. Когда Эмма зашла в комнату, она увидела, что браслет уже на Гермионе. - Ну, а теперь поговорим. ХОРОШО поговорим! - Опасно усмехнулась женщина. - О чем? Что происходит? Почему вы так себя ведете? Отпустите меня? Что с вами? - начала кричать девушка. Девушка почувствовала свободу и резко встала. Родители стояли у её кровати, скрестив руки на груди и с интересом слушали вопросы дочери. - Это ты нам расскажи Гермиона. О школе. Друзьях. Как там живется? Как к тебе относятся окружающие? - Начала расспрашивать Эмма. - О директоре, о своем парне и его семье. Кстати! Ты никуда не поедешь. - Такого серьезного тона отца она совсем не ожидала услышать. - Что это? - потрясла рукой с браслетом Гермиона. - Ты, давай дочка отвечай, мне и матери. - Жестко прервал ее отец. - Нам ОЧЕНЬ интересно узнать о всей твоей жизни. Мы очень разочарованы тобой и твоим поведением. Гермиона резко подскочила к матери и дергая за браслет прокричала ей в лиоц: - Что, черт возьми, это ТАКОЕ, мать вашу? ШЛЕП! Резкая пощечина от матери ошеломила Гермиону. Она схватилась за пылающую щеку и с шоком смотрела на мать. Та же разглядывала свою ладонь. Девушка повернула голову в сторону отца и прыгнула спиной вперед. Подальше от отца и его ремня. - Зза..за..чем?! - от неожиданности, боли и страха начала заикаться. - С каких пор доча, ты игнорируешь наши вопросы, дерзишь, ругаешься? - медленно подходя и похлопывая ремнем по широкой ладони спросил отец девушки. - В..вы не можете. Не имеете право бить и наказывать меня! - самоуверенный и высокомерный тон, который знали многие в школе, и который не знали дома, возвращался к гриффиндорке. - Да ладно?! А что я сейчас сделала? - спросила мать. - Я отвечу на твой вопрос доча. Потом ты ответишь на наши. ВСЕ ЯСНО? - рыкнул отец. - На твоей руке артефакт. Браслет не даст тебе выйти из дома. Совсем. Так же он имеет несколько функций защиты. Нам стало кое-что известно от твоей жизни в школе и на летних каникулах в прошлом году. И НАМ. Совершенно. Это. Не. Нравится - закончил Дэн. - Поэтому ты добровольно все рассказываешь. Или мы заставим тебя. Мы любим тебя и желаем тебе добра котенок. И не хотим наказывать тебя, НО - прервала Эмма Гермиону, - если ты станешь упорствовать? Мы применим силу. Рассказывай! ВСЕ! - закончила женщина. Гермиона села по-турецки на кровать и посмотрела на родителей. Те терпеливо ждали. Они надеялись, что не все так критично. И силу не придется применять. Девушка опасливо покосилась на ремень и начала рассказ. Она кратко рассказывала о своей учебе, друзья и преподавателях. О каждом годе проведённом в школе. Общие слова. Ничего конкретного. Общеизвестные факты. Она даже вспомнила письма, в которых о этих фактах писала. Родители же понимали, что она не рассказала даже о двадцати процентах того, что им известно. - А по подробней? - Эмма сидя в кресле с интересом слушала дочь. - Что именно "подробней"? - шипя переспросила дочь. Она все время пыталась сдернуть браслет с руки. - Как познакомила с пацанами, приключения, отношения с другими учениками. - сухо сказал отец. - Да нечего рассказывать! Все как обычно. Я все рассказала. - с вызовом посмотрела девушка. - А Тролль? Пушок? Это обычно? М? Чего молчишь? Или, как окаменела на втором году?- Женщина почти шипела. Она надеялась, что это будет проще. - От..от..куда вы..? Что? Как? - нервно переспрашивала девушка. - Не отвлекаться! - Грохнул кулак по подлокотнику. - Или мы примем меры! - Дэн покачал ремнем. Девушка начала рассказ по новой, все время пытаясь скрыть информацию. Но родители кажется все знали. Откуда? Кто рассказал? Пожиратели? Так они бы просто замучили их и все. Гарри? Рон? Уизли? Кто? Что им еще известно. Вопросы от родителей гриффиндорки сыпались, как из рога изобилия. Рассказ продолжался до десяти вечера. И это только первый курс. -Я пойду, закажу ужин. Готовить нет никаких сил. - Дэн на реплику жены только кивнул, не сводя тяжелого взгляда с дочери. - М-да. Не ожидал. Моя маленькая принцесса такая дура. Бывает, умные люди маскируются под дураков и дурочек, но что бы наоборот. Я о таком даже не слышал. Девушка вскинулась на отца. В глазах стоял гнев, непонимание, растерянность и обида. Дэн больше ничего не сказал. Тяжело встав, он вышел из комнаты дочери. Гермиона сидела притихшая. Пока она рассказывала, у неё крутились разные мысли в голове. Родителей заколдовали. Ей надо валить из дома. Написать она никому не могла. Совы не было. Ночью, она сбежит ночью. Поужинав и приняв душ, Гермиона легла в постель. Она заметила, что палочки и чемодана нигде нет. Она знала, как дойти до Дырявого котла. - Сбежит? - лежа в постели спросила Эмма. - Да. Если верить отправителю, Она сбежит при первой же возможности. Но мы все услышим. Не волнуйся родная. Все будет хорошо. Почему то я уверен, что закончится очень хорошо. - Я надеюсь на это Дэн. Наконец-то тяжелый для семьи день закончился и старшее поколение задремали. БУМ! Ааааааааааааа. БУМ! Дэн подскочил, как ошпаренный, схватил биту для крикета и понесся вниз. Из дремы их вывел звук, похожий на взрыв и крик дочери. Стоя у входной двери с битой на перевес он смотрел на сидящую на полу дочь. - Тебе же сказали, ты не выйдешь из дома. Не сможешь. Кстати, письма тебе тоже приходить не будут. Совы не смогут найти тебя. - Зачем вы это делаете. Кто вам это дал? - потрясла рукой с браслетом. - Доброжелатель. Как я понимаю, он очень серьезно потратился на это. Очень. Я только могу примерно представить ту сумму, которая ушла на эти безделушки и информацию. Но я уже ему бесконечно благодарен. - Благодарен?! Это возмутительно! Это незаконно! Вы не имеете право. - начала заводиться Гермиона. - С чего вдруг? Ты несовершеннолетняя. Мы оплачиваем тебе вещи, учебу. А ты с нами даже не общаешься. Ты пишешь письма, как отчет о проделанной работе. Ты помнишь прошлое лето? О чем мы говорили? Куда втроем собирались? - Дэн присел к дочери. - И куда же? - спросила девушка. - Ты не помнишь разве? - растерялся Дэн. - В Швейцарию мы собирались дочка. В Швейцарию! На месяц. Курорт, горы, свежий воздух. Мы с твоей матерью заранее все оплатили. И тут ты выдаешь такие коленца: Меня друзья ждут, я к ним поеду! Девушка с неверием смотрела на отца. Она этого не помнила. Не могла она от поездки отказаться. Эмма смотрела на дочь, явно понимая, что происходит. Развернулась и побежала в кабинет. Там в шкатулке хранились все письма дочери. Она быстро нашла письмо дочери с ответом. Гермиона читала письмо, написанное явно ее рукой. Но она не помнила этого. Вот совсем. - Что со мной? Что происходит? - Гермионе было страшно. - Я больна? Чем? Отвечайте! - И заревела. Дэн поднял дочь на руки и отнёс её в родительскую спальню. Как будто ей снова три. И она опять боится грозы. Сидя утром за столом и поглощая хлопья с молоком, Гермиона была смущена. Она проснулась утром, с обеих сторон обнимали родители. Она не могла понять, как тут оказалась. Постепенно она вспомнила свою истерику, попытку сбежать из дома и свой рассказ о школе. Она сильно смутилась от стыда, потом её накрыл гнев. Какие-то маглы, заперли её в доме и допрашивают. ЕЁ! Ведьму! Лучшую ученицу за последние сто лет. От этой мысли он вцепилась ногтями себе в щёки. Боль немного отрезвила. - Что со мной? - прошептала девушка, смотря в потолок. - Нас предупреждали об этом! Только мы не думали, что настолько серьёзно. - Эмма с жалостью посмотрела но свою дочь. - Кто предупредил? - Гермиона посмотрела на мать. - Я должна знать! - Мы не знаем. Нам только сказали, что потом мы все узнаем. Нам написали письмо, показали воспоминания, дали зелья для лечения. только сначала, тебе нужно все рассказать. полностью, ничего не утаивая. Это нужно в первую очередь для тебя. Браслет на руке - он не даст тебе сбежать и еще блокирует чего-то там. - Закончился первый курс, дальше было лето. Мы провели его во Франции. А в августе я уехала в Нору. - начала рассказ девушка. - Ничего странного не замечаешь? - Спросила у нее мать. - Нет, ничего. а что? - Вспомни себя десятилетней и почти двенадцатилетней. Свое поведение, отношение к окружающим и их к тебе. - Подсказала Эмма. Гермиона надолго задумалась. Вспоминала, анализировала и кажется понимала. Родители и школьный психолог отучили её от навязывания своего мнения. Она стала более вежливой и сдержанной. Перестала выделяться на уроках. У нее даже начали появляться друзья. А после прихода профессора Макгоногалл ее опять понесло. Свое поведение в поезде, когда она познакомилась с мальчишками, она вспомнила со стыдом. Закрыла лицо руками и поминала черта с Мордредом. Так и прошли две недели каникул. Она вспоминала свои школьные годы. Родители докапывались до сути. Девушка начала понимать. Понимать себя, друзей, соседей по спальне. Студентов Хогвартса и преподавателей. И главное, она ни как не могла понять, как она сама этого не замечала. Понятно, что на нее воздействовали магией и зельями. Неужели профессора не видели её состояния, неадекватное поведение. Или они думали, что она такая и есть. Она так воспитана. А друзья? Рон Уизли и Гарри Поттер? С ними тоже самое или только со мной. А если с Гарри то же самое? Если его околдовали? А Рон? Рон! Рональд Уизли. Хм, никакого отклика. По сравнению с сейчас и двумя неделями ранее, совершенно разное отношение. Неужели Рон? Семья Уизли? НИ-ЧЕ-ГО. Пусто. Так, знакомые. А две недели назад, чуть ли не вешалась на Рыжика. - Мама, я что-то нащупала. - Девушка была очень задумчива. - Что именно? - спросила Эмма. Она была рада, её дочь начала излечение. Зелья, которые прислали для Гермионы, можно начинать давать. Там строго настрого предупредили. Девушке их нельзя давать сразу. Только, пока она сама поймёт и примет. тогда можно пройти курс лечения. - Уизли! Я к ним ничего не чувствую. Совсем. Раньше, они были для меня всем. Хорошие люди, светлые маги, большая и дружная семья, приняли маглокровку к себе. А с какой стати? Кто она такая для них. У неё есть дом, родители. В школе есть сироты. Маглорожденые, полукровки и чистокровные. Почему вдруг она стала им так дорога. Меня называют грязнокровкой, потому что мои родители не маги. Маглы. А.. хм? - Что дочка? - Эмма слушала очень внимательно. - Я.. меня.. только меня называли грязнокровкой. Хотя наш год, самый богатый на маглорожденных, за последние полвека. А грязнокровкой стала только я. Ни другие, ни Уизли, а я. Почему? - Потому, что тебя обработали еще до поступления в вашу школу. Зачем-то ты им понадобилась? В их семье. Как к ним относятся в школе? - Эмма знала ответ. Но дочь должна дойти до всего сама. - Их называют предателями крови. Из-за того, что они нормально относятся к маглам. Так мне сказали? - Кто сказал? - Я.. я не помню! Почему я не помню? - испугалась девушка. - Потому что тебе это внушили. Никто не говорил. Тебе много чего внушили. - Мне? Но когда? И как? Хотя, как, и так понятно! И что мне делать? - девушка явно была подавлена и обижена. - Мы уже делаем. И довольно успешно. - улыбнулась Эмма. Она вышла с кухни и вернулась через пару минут с пузырьком в руках. - Пей, это лекарство! - протянула девушке зелье. - Откуда оно и что делает? - в глазах зажёгся знакомый огонек жажды знаний. - Все ответы потом. Мы сами мало знаем. Нам сообщили, что в конце лета все расскажут. - пожала плечами Эмма. - И вы поверили? - удивилась девушка. - Знаешь, сложно не поверить, когда видишь воспоминания про жизнь своей дочери. Тем более воспоминания разных людей на одни и те же события. - Я хочу увидеть? - потребовала она. - Нет! Пока нельзя. Только после курса зелий. - Строго сказала Эмма. - Хорошо мам. Я подожду. Долго их пить? - Девушка сама от себя не ожидала такого поведения. Она согласна была подождать! - На неделю. Предупреждаю, будет плохо. - Предупредила её мать. - Это точно сработает? - с сомнением спросил МКВ. - Да Гарри. Ритуал очень старый. Будет больно. Очень больно и дорого. Но он сработает. - Тогда я согласен. Наверняка не больнее десятка круциатосов? И не дороже денег. - Задумчиво почесал затылок. - Когда начнем? - Хоть сейчас. Могу распорядиться приготовить ритуальный зал. Ты завещание будешь составлять? Не каждый его выдержит. Далеко не каждый. - гоблин угрюмо уставился на упрямого Поттера. Предложение найти и уничтожить крестражи, и только потом проводить ритуал, Поттер не принял. Только здесь и сейчас. - Завещание? Хотя давай. - согласился Гарри. Через 20 минут под диктовку гоблина он составил завещание на некую мисс Грейнджер. Так же упомянул в нем Ремуса, Тонкс и Близнецов Уизли. Остальные Уизли в завещании указаны не были. Если они захотят оспорить его, Гарри оставит воспоминания о этой рыжей семейке Предателей. - Все готово лорд Поттер. Да будет вечная госпожа благосклонна к Вам. - сообщил поверенный семьи Поттер. - Спасибо Крюкохват. За все. Идем. - Решительно и не задумываясь идет за гоблином. Вечность. Вечность боли, холода. огня и снова боли. Обе души из оболочки вон. Перекрученных, сплетенных, соединенных корявым ритуалом. Бесконечное количество раз пожалел о своей безрассудности, но виделись знакомые, теплые карие глаза, и приходило понимание. Ради неё хоть в огонь. Хоть в воду. Сотню Волдей замочит и Уизли закусит. Без неё нет жизни. Она для него ВСЁ. Близнецы Уизли, Чарли и Билл со страхом следили за остальными Уизли. Артур, Молли, Перси, Рон и Джинни вопили от боли, катались по кухне, будто пытаясь сбить с себя огонь. Через секунду рвали на себе волосы, царапали кожу и замерзали насмерть. И так по кругу. Билл среагировал первым. Схватил близнецов с Чарли и переместился на поле для квиддича. Запретил им входить в дом. Это откат. Очень сильный. Кому то их семья навредила. Не все, раз они целы и невредимы. Об остальных членах можно забыть. Они умрут или станут сквибами. Работая в Гринготтсе и не такое узнаешь. Сириус Блек пил. Виски, наливки с коньяком и шампанским. Полировал бренди и Ирландским элем. Делать ему было нечего. Дом на Гриммо пуст. Крестник где-то шляется. Хотя он думает, что крестный сдох. Дамблдор уговорил(приказал) "умереть" и не вмешиваться. Все будет хорошо. Хорошо и было. Как вдруг случилось "БУЭ". Потом ещё и ещё, и ещё. Чистый спирт лился из всех щелей литрами. Ни вздохнуть, ни остановить. От недостатка воздуха в глазах потемнело. И резко все прекратилось. Стоя на четвереньках в спирте и судорожно пытался отдышаться. Мыслительный процесс сильно заторможен, но все равно приходит понимание. Это конец. Короткая, неудержимая отрыжка и пламя вырвавшееся из пасти. Собачья живучесть сыграла злую шутку. Блек горел долго. Мучительно долго. Альбус Дамблдор задумчиво пережевывал свои любимые лимонные дольки. Все шло по его плану. Свое "Оружие", одноразовое, он подготовил. Том тоже готов. Финал скоро. Близко. "Очень близко" подумал директор. Неожиданная, сильная боль в зубах застала врасплох. Челюсти неожиданно сомкнулись и прикусили кончик языка. Еле оторвав руки ото рта и схватив палочку, наложил на себя заклинание из области медицины. Боль только увеличилась. Челюсти сомкнулись еще сильней. Крошиться эмаль, а потом и сами зубы. Портреты предыдущих директоров с огромным интересом наблюдают. Спорят, делают ставки. Дамблдор теряет сознание. Очнулся он через час. Узловатая палочка сломана на несколько частей. Зубов нет, языка тоже. Как кровью не истек? Непонятно. Кое как дотянулся до ящика стола и достал склянку со слезами феникса. Рот не открывается, оттянуть нижнюю губу и по капле влить целебную жидкость. "Идиот" думают и орут портреты. Кто же такой концентрат в таких дозах вливает в себя. Директор мычит, катается по полу. Его магические каналы выгорают, и магия покидает тело старого волшебника. Он сквиб. Хогвартс, замок-артефакт, разум которого только проснулся, выкидывает из себя гнилой мусор. - КРУЦИО! Драко, не хочешь принимать мое благословление? Мой дар? - Мммм! - Драко сдерживает стон. Он сам не ожидал от себя отказа. Не принял метку. Не захотел становиться рабом. Хотя боль и не такая сильная, как ожидалось. А потом совсем сходит на нет. Он открывает глаза. Видит Волдеморта, шок и неверие в его глазах. Лорд трясет палочкой, зло оглядывает пожирателей. В его пасти застывает непроизнесённое слово, потому что в него врезается тень. Потом еще одна, и еще. Лорд в это время крутится по начищенному полу, его потащило к стене, потолок, снова пол. Видно, что Лорду Судеб очень больно. Белла орет и трясёт своего мужа и его брата. Они успели отобрать палочку, и вывернуть ей руки. Цирк прекращается, Лорд поднимается на ноги. Он изменился, теперь он выглядит как человек. Бледная кожа, черные кудрявые волосы. Лорд неверяще смотрит на свои руки, ощупывает голову и улыбается. Тетя Белла в экстазе от своего Лорда. Пожиратели, особенно Главы и лорды древних родов стоят в ожидании. Драко не понимает, не знает, но чувствует. ОН хотел что-то сказать. Неведомая сила приподнимает Лорда, он сопротивляется изо всех сил. На короткий миг он замирает, его губы тихо шепчут "ПОТТЕР". Этот шёпот оглушает пожирателей. Многие, не все падают на пол, начинают корчится от невыносимой боли. Драко, его мать, крестный, Нотт младший, Забини, Гринграссы всем семейством и все. Ближний круг весь корчился в муках. Молча. Это было страшно. Когда все закончилось, бывший Темны Лорд лежал гниющим трупом. Драко видел, как многие приходили в себя. Только ощущались они по другому. Слабыми. Безвольными. Опустошенными. - Ну, как? Удачно? - хриплый, измождённый голос. - Да Лорд Поттер. Все прошло удачно. Крестража нет. Остальных скорее всего тоже. Ждем подтверждения информации. - Гоблин поит парня укрепляющим составом. - Что...произошло? - тихий шёпот. - Сработала охрана на нижних уровнях. Видели вопящую тень. Из сейфа Лестрейндж. Возможно, только возможно, ритуал подействовал не только на вас. Он шел гораздо дольше. Мы уже похоронить вас успели. - Гоблин облегченно улыбается. - С вами хочет поговорить Вождь. - Хорошо. Как стану на ноги. Сейчас я слаб. - Гарри кивает. - Да я сам могу сходить. - Другой голос. Сильный, властный. Крюкохват падает на колено. - Ваше...величество. - Парню не хватает сил. - Лорд Поттер. Очень рад с вами познакомиться. Отдыхайте. Мы обо всем позаботимся. - Гоблин, на голову выше Крюкохвата. в черных доспехах. Уважительно кивает и уходит. Гарри отрубается. - Мрази! Скотины. УБЬЮ!!! Кишки выпущу, сожрать заставлю. БАМ! БУХ! ДЗИННЬЬЬ! Сволочь, чтоб тебя акромантул трахнул. - Дорогая, пойдем в кино. Комедию посмотрим. Это может долго продолжаться. - Дэн обнял жену. Они уже час стояли у входа в подвал и слушали милую портовую речь изысканных грузчиков. - Она же там все сломает. - Эмма с тревогой смотрела на дверь. - Неа. Я уже видел. Она ломает, там все восстанавливается. И это не она делает. Ей надо спустить пар. - Дэну впервые за прошедший месяц было спокойно и весело. Он чувствовал, все закончилось. Все прошло удачно. - Ладно дорогой. Идем. Чур я выбираю фильм. Только записку напишу. - Эмма улыбается. Дэн счастливо смеётся. Картины, события недалекого прошлого. То, что было. Чего она не помнит. Насильно заставили забыть. Гарри. Её Гарри. Теперь она отчетливо помнит свои чувства к Гарри. Она уверена на миллион. Это он. Он все устроил. Спас её. Снова. Она встает. Выходит из подвала. Идет на кухню. Читает записку. Они уехали три часа назад. Она слышит переливчатый звук. Это сработал звонок. Кто-то стоит у калитки. Она украдкой выглядывает в окно. Там, у забора, стоит парень. Гарри! Её Гарри. Она не помнит, как бежала. Да и не бежала. Стихийная аппарация. Хлоп и она обнимает зеленоглазого брюнета.