i kissed a boy.

      если вы спросите, какой сынмин больше всего нравится именно мне, скорее всего, я немного совру вам и скажу: «конечно же милый сынмин!» это ложь, каюсь. но на то есть свои причины. во-первых, я так же не могу отрицать, что милый сынмин — одна из моих слабостей. при виде него сразу появляется желание защищать и оберегать этого стройного щеночка от жестокого внешнего мира. во-вторых, истинную любимую «форму» сынмина мне говорить просто неприлично. — хорни сынмин. — ой, ой, кристофер, плохо говорить такие слова вслух, вы разве не знали? — мы с сынмином сидели на большой двухместной кровати в моей квартире, ночь уже давно вошла в свои права, но фонари за окном горели ярко. ким очень красив при таком освещении, и я не раз говорил об этом наедине с ним. на публике он таких слов бы не вынес. — и что же ты можешь сделать мне за такие плохие словечки? м, сынмин-а? ты ведь и сам прекрасно знаешь, что я могу сойти с ума от тебя, — откуда… эта мысль? я ведь порядочный… — фу, как ужасно звучит. не говори так больше, пожалуйста. это выглядит так, будто ты джокер, — сынмин скорчил недовольную гримасу. милашка. — но что же нам тогда делать, м, щеночек? — просто поцелуй меня уже.       колючий на людях, неподступный, холодный, словно айсберг, он тает в моих руках каждый раз. о, поверьте, он сам рад в иной момент выудить время, чтобы я мог уделить ему внимание. он любит это.       хм, но простой поцелуй это как-то… скучно? точно не подходит под обстановку, поэтому я решил внести немного разнообразия. — минни, сядешь на мои коленки? — могу только лечь, — вредничает. — тогда ложись.       сынмин в этот момент, кажется, охуел от меня. для пояснения скажу, что обычно я подолгу прошу его о чем-то, и подобные просьбы тоже входят в этот список, а он, кажется, только и рад, чтобы я молил его. фетишист маленький.       ким ведь и правда лёг. а потом сел, как я и просил, обняв меня за плечи и уткнувшись носом в плечо. тут уже я охуел от него. сынмин пробубнил что-то вроде: «целуй уже», — и поднял глаза. — какой нетерпеливый. — ты такой же, не вредничай.       не люблю хвастаться, но целовать сынмина — одно удовольствие. и, кажется, я совсем не обижусь, если вы немного позавидуете тому, что мои губы могут касаться такого совершенного тела в любое время дня и ночи (почти).       у минни немного сбилось дыхание. милый. — всё хорошо? — всё как нельзя лучше.       ох, всё лицо сынмина в моих поцелуях, кажется, места не осталось… остаётся спускаться к шее. я нежен, как любим мы оба, но минни любит, всё же, немного больше, чем я. черт, я готов так бесконечно сидеть с ним, целовать его и слушать о том, что он рассказывает; да даже если он будет совсем молчать (но это настолько маловероятно, что почти равно нулю). — крис. — что такое? — ничего. просто люблю тебя. очень сильно. — я тоже люблю тебя, малыш.       поцелуи прекращаются, потому что меня сгребают в объятия, не собираясь отпускать, но определенно собираясь затискать. — мягкий и тёплый, — сынмин улыбается мягко, и я ужасно люблю доводить его до такой улыбки, когда в ней читаются полный покой и умиротворение. — что бы я делал без тебя, м? — даже не знаю… жил был другой жизнью? — это была бы ужасная жизнь.       за окном посветлело, или мне кажется? нет, и вправду, светлеет. солнце даже не показалось ни одним краем над горизонтом, но его лучи уже проникли в атмосферу, начиная освещать всё. — уже поздно, минни. — и что же ты предлагаешь? — место на замечательной двухместной постели рядом со мной. — мы уже тут. — вот видишь, какой замечательный сервис! — лучше и не придумаешь. хорошо, мне нравится твоё предложение, думаю, я соглашусь.       немым жестом я приглашаю сынмина подняться с кровати, чтобы расправить постель и лечь поудобнее. он прилип ко мне и не собирается отпускать! обняв со спины, не отпустил до того момента, пока ему физически не стало неудобным меня обнимать. щеночек требует внимания, милый. — опять думаешь, что я милый, да? — да, ты экстрасенс, — и меня снова сгребают (именно сгребают, потому что вырваться из них затруднительно) в объятия, в этот раз решив поцеловать первым. губы сынмина на вкус как мечта: всегда по-разному, потому что мечты бывают разными, конечно же. в прошлый раз, кажется, они были вкуса утреннего кофе и чизкейка из кондитерской через дорогу от дома, в котором находится квартира кима. в этот раз вкус желатина и чего-то ягодного... мармелад! сынмин за такую сообразительность погладил бы по голове, но я не хочу тратить его внимание на такую мелочь.       я буду любить тебя всегда, просто знай это. оставайся самым прекрасным.