Corruptio optimi pessima

План был простой, как три рубля, и надёжный, сука, как швейцарские часы – отвлечь правильного и хорошего Даниэля от ангелохранительских обязанностей, пока Григорий пытается покончить с причиной грядущего Апокалипсиса, то есть с Демьяном, жёстко и радикально. И сама идея звучала вполне себе ничего, только имела одно маленькое, незначительное «но», от которого у Азика уже сутки дёргался глаз – как именно отвлекать ангела? Легко сказать «придумай что-нибудь» и быстренько ливнуть, оставляя демона один на один с квестом «справиться с самым принципиальным и безгрешным созданием на Земле». Можно было бы подёргать за ниточки и немного поразвращать, тем более что такую неземную красоту просто грех не развратить. Однако случай оказался тяжёлым, потому что был нюанс – Азик так-то привык развращать то, что уже развращено в той или иной степени, а Даниэль, с какой стороны ни посмотри, к данной категории не относился. – М-да, трэш, – Азик затянулся виноградной ашкой, задумчиво выдыхая, – как тебя отвлекать, как тебя отвлекать…? Хотя какой из ангела «Даниэль», на самом деле? Смотришь на это чудо в перьях с восторженным взглядом пиздюка из региона, которого впервые в жизни притащили на Красную Площадь и сунули ему мороженое из ГУМа, и понимаешь, что перед тобой максимум «Даня». А минимум – «Данечка», особенно когда ангел смотрел на колу, будто на восьмое чудо света… Тогда же последняя не атрофировавшаяся ввиду тиктокерской карьеры клетка серого вещества решила заработать – в голове Азика что-то щёлкнуло и встало на место. Нет, эта идея, может, и не претендовала на гениальность, но с неё определённо можно было начинать развращение новоприбывшего ангела! – Биг брейн энерджи момент, чё, – демон чуть ли не навернулся с лестницы, на которой сидел, резко рванув в ближайший магазин. Кассирша смотрела на бегающего между стендами Азика, как на долбоёба, а когда тот поставил перед ней несколько двухлитровок колы – и зачем-то ещё с десяток сладких газировок на всякий случай – понизила посетителя до звания обычного идиота, хотя отсутствию ментоса явно удивилась. Через пять минут запыхавшийся, но преисполнившийся в миссии по развращению неразвращаемого Азик уже стоял перед дверью комнаты – та ещё дыра, по мнению демона, хотя вид из окна был эстетичненький – в гостинке, которую снимали крылатые Биба и Боба. Предвкушая, как с помощью одной колы спасёт свою карьеру и, между делом, мир, Азик скалился довольно оттого, насколько он дьявольски хорош. Оскал, правда, быстро исчез с лица демона, стоило двери перед ним открыться. «Ебать…» – подумал Азик, правда до конца не решил – это междометие или утверждение расписания на ближайшее будущее. Похоже, встречать демона топлес у Дани входило в привычку. В прошлый раз Азик не упал на колени и не отсосал ангелу прямо на входе исключительно из-за шока. Может, ещё из-за наличия Григория рядом. Впрочем, не то чтобы аудитория Азику когда-либо мешала… Добавило бы пикантности и зрелищности. Сейчас же демон держался исключительно на силе воли, хотя всё же скользнул взглядом по представшему перед ним возмутительному зрелищу, коим являлось подтянутое стройное тело – острые соблазнительные ключицы, изумительная грудь с розоватыми сосками, плоский бледный живот… Азик торопливо облизнулся, представляя, как можно было бы медленно провести языком по почти что фарфоровой коже – наверняка сладкой и нежной – и соединить между собой прелестные родинки, пока Даня будет тихонько поскуливать и смущённо подставляться под губы демона. Наверняка у него ангельский – ха-ха, как свежо и оригинально, Азик! – голос. Такую икону хотелось заставить мироточить. Завораживающую картинку в голове обломал недовольный голос: – Что тебе нужно? Вопрос был хорошим. Осталось найти на него ответ. Моргнув пару раз, Азик отлип от бесстыдной ангельской обнажёнки и, ухмыльнувшись как ни в чём не бывало, посмотрел Дане в глаза – серые, как московский снег с реагентами. Ангел выглядел очень недовольным и явно давал понять, что демону здесь не рады. Что же, придётся это исправлять. – Не хмурься, мурзилка, тебе не идёт, – Азик подмигнул Дане, включая прокаченное веками обаяние, – я пришёл к тебе с миром. И с колой. Внимание ангела тут же оказалось приковано к пакету в чужой руке. Рыбка клюнула, теперь оставалось дожать – демон сделал шаг вперёд, облокотился на дверной косяк, оказавшись слишком близко к Дане, и продолжил: – Посидим, побазарим по душам, выпьем за знакомство. Мне показалось, оно у нас с тобой не задалось. А жаль. Мне бы хотелось исправить это. Я ведь вижу, что ты хороший ангел. Ты же дашь мне… второй шанс? Даня кивнул, как под гипнозом, и незаметно для самого себя пропустил Азика внутрь, позволяя демону скинуть пакет на кофейный столик и прошествовать на диван, вальяжно на нём развалившись. Краем глаза Азик заметил валяющийся на полу шипастый массажный коврик – что же, чем бы дитя ни тешилось, лишь бы откручиванию башки Антихристу не мешало. Хотя вопросики к пристрастиям ангела у демона всё ещё оставались, особенно к стоящему на столике доместосу – жидкому и в таблетках. Азика не было каких-то пару-тройку тысячелетий в Раю, но ему казалось, что он пропустил самые жёсткие кислотные вечеринки. Ничем иным подобные пристрастия Дани и Григория демон объяснить не мог. Наваждение с ангела вскоре спало, поэтому тот захлопнул дверь и, возмущённо пыхтя, встал перед Азиком. – Ты… ты… ты чуть Демьяна не убил! – Все совершают ошибки, и я признаю свою, – демон невинно опустил глаза. Тот факт, что под ошибкой подразумевалось «чуть», а не попытка убийства, как таковая, Азик предпочёл не озвучивать, так как ложь ангелы чувствовали порой слишком хорошо. Поэтому сегодня демон решил говорить правду, просто не всю. – В конце концов, я был в отчаянии, и когда Григорий попросил меня действовать, не смог ему отказать. Он ведь бывает напористым, ты же знаешь… Что-то прикинув, Даня неуверенно кивнул. – Я сразу понял, что мы с тобой на одной волне, – Азик очаровательно улыбнулся, обнажая белые клыки, – впрочем, оно и неудивительно. Ангел всегда поймёт другого ангела, верно? – Чего? Демон лениво потянулся, наблюдая за тем, как светлые брови в удивлении взметнулись вверх. Похоже, Даниэль был сильно младше, чем Азик прикидывал. В Раю, что, перестали запугивать тем перфомансом с мясом и кровью, который учинил Господь? И неужели Даня ничего не понял из разговора демона с Григорием? Азик сел, приосанился, и, будто бы его в детстве в пафос уронили, спросил: – Мурзилка, имя Азазель тебе о чём-нибудь говорит? На светлом лице со скоростью света промелькнуло множество эмоций – настороженность, неверие, тяжёлые думы и, наконец, озарение. – Погоди, так ты – Азазель? – переспросил Даня, – То есть… прямо тот самый ангел смерти Азазель? – Прошу любить и не жаловаться, – Азик отвесил шутливый поклон. Внутренне, однако, демон был напряжён – велика вероятность, что раскрытие прошлого не пойдёт на пользу при сближении с дальнейшим развращением ангела. Но Даниэль умел удивлять, потому что широко улыбнулся и искренне протянул: – Кр-у-у-уто! Пока Азик пытался переварить то, что услышал, Даня с почти что детским восторгом прыгнул в кресло рядом и, скрестив ноги и подперев подбородок ладонями, уставился на демона. Не ожидавшему подобного поворота Азику бы возмутиться ввиду отсутствия хотя бы намёка на благоговейный ужас или банальное презрение, но Даня казался если не фанаткой на встрече с кумиром, то по крайней мере детсадовцем, узревшим Деда Мороза. Азик решил делать вид, что он спокоен, как пульс покойника. Сложность была в том, что меньше, чем в полуметре, сидел полуобнажённый ангел, который, стоило признать, оказался дьявольски хорош. Прямо-таки наказание господне, настигшее демона с опозданием – не то точным ударом под дых, не то угрозой стояка прямо здесь и сейчас. – Мурзилка, а ты одежду из принципа игнорируешь или это эксгибиционизм кор? – спросил как можно непринуждённее Азик. – Ой! Прошу прощения… Опомнившись, Даня встал и подобрал с кровати свой кремовый свитер, к величайшей радости и такому же величайшему сожалению демона. Азик проводил грустным взглядом скрывающийся за мягкой тканью притягательный пресс, который до чёртиков хотелось разукрасить засосами или, предварительно доведя ангела, слизать с него белёсые разводы спермы. Или ещё пара десятков непристойных идей с пометкой «18+». Парадокс, однако – вроде как именно Азазель научил людей разврату, но при этом считал самым развратным суетящееся в паре шагов абсолютно невинное создание. Даня явно почувствовал на себе пристальное внимание Азика и смутился, поскорее одёргивая свитер и приглаживая его нервно. Поправляющий волосы и витающий в своих мыслях демон не сразу заметил, что ангел бросает на него странные взгляды. Подозревает что-то? И если да – что именно? Тот факт, что Азик предпочёл бы согрешить с ним прямо здесь и прямо сейчас или же то, что Азик явился отвлечь его? Прошло добрых минут пять в тишине, когда стало понятно – оба напрочь забыли о сути разговора. Первым, на удивление, спохватился Даня: – Слушай, а это было больно? – краснея от неловкости спросил ангел. – Что? – Ну, падать с небес. Пара секунд потребовалась Азику, чтобы осознать масштабы сказанного Даней, а вот остановиться ржать удалось лишь минут через пять, когда от смеха уже живот болел, а из-за выступивших на глазах слёз наверняка потекли тушь с подводкой. Если бы Даня только знал, какой кринжовый подкат использовал в отношении падшего ангела, но эта святая невинность прикола не выкупала… – Я что-то не то сказал? – Всё окей, Дань, – всё ещё повизгивая, как гиена, прохрипел Азик, – ты чудесен. – А, ой. Спасибо. Ангела надо было запрещать, однозначно. Улыбку его светлую и невинную во все тридцать два – так точно, потому что внутри Азика подозрительно теплело и трепыхалось счастливое нечто в районе то ли сердца, то ли души. Но, как известно, ни первого, ни второго у него быть не могло – сердца демонам не полагались в принципе, а вот души их полагались Сатане. Однако Даня, хорошенькая пернатая зараза такая, умудрился их найти и нагло спиздить, устроив троллинг адско-ангельской канцелярии с тысячелетними правилами. «Нет уж, мурзилка, так хорошие правильные ангелы себя не ведут. Тем более – в твоём возрасте!» – подумал Азик и тут же остановился на этой мысли, посмотрев на Даню критично. По человеческим меркам если прикинуть – лет двадцать, по мозгам – лет пять с натяжкой, а по ангельским вовсе от годика до тысячи. Здесь никогда нельзя быть уверенным на все сто процентов. – Дань, чисто из интереса, а сколько тебе лет? На губах ангела расцвела очередная смущённая улыбка. Веер светлых ресниц взметнулся вверх, и от лукавого серого взгляда у демона что-то подозрительно ёкнуло внутри. «Ох, блять». – А сколько бы ты мне дал? «За ночь – раз десять, не меньше, – честно признался про себя Азик, – и столько же бы взял». Вслух, однако, пришлось отвечать прилично, хотя демон всё равно привлекательно оскалился и, поправив чёлку, промурлыкал: – Много, Дань, много… Ангел на этот ответ звонко рассмеялся. Нечто внутри Азика опять ёкнуло, но демон помнил, что один раз – случайность, а два – всего лишь совпадение. Подумаешь, ёкнуло! С кем не бывает! И вообще, Азик здесь по делу. Даня тем временем подтянул колени к груди и, обняв их, произнёс легко и искренне, добивая: – А ты интересный. И мне кажется, что очень хороший. Бог любил троицу – так что у Азика ёкнуло снова. Окончательно и, вероятно, бесповоротно. – Когда кажется – креститься надо, – невпопад буркнул демон и потянулся к пакету с газировкой, – и вообще, я тут принёс… Пришло время взглянуть жопе в глаза – Азик, похоже, чуть ли не забыл, зачем он сюда вообще заявился. Надо было скорее наливать ангелу колу и искать другие методы разврата, чтобы выиграть время для Григория. Потому что пока счёт был не в пользу демона… – Мурзилка, стесняюсь спросить, у вас алкоголь водится? – без всякой надежды спросил Азик. – Побойся бога! – Даня возмутился, – Какой алкоголь? – Виски, в идеале. Хотя можно и что-то другое… – Другое… Внезапно подскочив, ангел вытащил стеклянную бутылку из-под кровати, предположительно, Григория и вернулся, поставив её гордо на стол. – Это что? – Азик с подозрением принюхался. – Водка? Даня едва ли не оскорбился. – Разве я позволил бы себе налить падшему ангелу водки? Это чистый спирт! Для приличия демон, конечно, поморщился, но тащиться в магазин не хотелось совершенно, так что Азик махнул рукой. Чем он по молодости ни баловался, в конце-то концов. Смешав себе спирт с колой, он уже потянулся к стакану Дани, но ангел быстро плеснул на дно отвратительно голубого оттенка доместос. – Фе, ты серьёзно собираешься это пить? – уточнил Азик, поморщившись. – Григорий говорит, что мы должны закалять плоть, – на скулах Дани проступил румянец, – и он запретил мне пить газировку. Ясно? – Хуясно. Но сам он её пьёт? Вопрос поставил ангела в тупик. Даня сначала открывал рот, как рыбка, но затем нахмурился, явно мучаясь с ответом. Пока ангел был на загрузке, Азик тихонько попивал получившуюся спирт-колу, пытаясь понять, что делать дальше. С одной стороны, Даня был упёртым и с принципами просто так не распрощался бы, но с другой имел явный интерес к новым человеческим ощущениям. – Ты же первый раз здесь, да? – располагающе произнёс Азик, очевидно сбивая ангела с мысли. – А-ага. – И как тебе Земля? Набрался уже разного опыта? Азик подмигнул, но светлое и невинное чудо не догнало намёка. Фронт работ, конечно, стоял внушительный – развращать и развращать. Даня заправил выбившуюся светлую прядь за ухо, судорожно рассказывая и размахивая руками: – Мне здесь нравится! Мы катались на велосипеде. И я погладил кошку! А ещё меня это… развели. Последнее… не понравилось. Но тут столько всего! – Серые глаза предвкушённо горели, – Очень хочется попробовать всё. Поэтому мы обязательно должны остановить Апокалипсис! Наконец-то Азику удалось зацепиться за что-то – эгоистичное желание и немного гордыни. Он ликующе усмехнулся. Хорошим ангелам не стоило испытывать подобное. Опасно, Данечка. Так ведь и пасть можно… «О-о-о, ребята, в этом я шарю», – демон облизнул губы и, отставив стакан, наклонился поближе, изучающе разглядывая ангела. – То есть, ты хочешь остановить Апокалипсис… исключительно из своих корыстных убеждений? – Что?! Да как ты мог подумать! – Даня возмущённо вспыхнул – чужие слова попали точно, куда нужно, – Я не… не из корыстных! Просто на Земле столько интересного… Хорошего в том числе! И мне жалко очень! Понимаешь? Апокалипсис – это же конец всему! – И котикам, и коле, – Азик кивнул с пониманием, – но ты же первым рейсом в Рай метнёшься, как только Конец Света будет предотвращён. И попробовать уже ничего не сможешь. В чём тогда разница? – Это всё будет существовать, – ангел замялся, – и может быть… может быть однажды я снова окажусь тут и попробую. Всё-всё попробую… Даня звучал неубедительно. Депрессивно скорее. Ангел и сам не особо верил в то, что вернётся на грешную землю, по крайней мере, не в ближайшие несколько сотен лет. Азик помнил, как скучно и откровенно никак было в Раю и… Демон напрягся, вдруг поймав себя на чём-то новом. Точнее, давно забытом старом – тяжести, сдавливающей грудь. Положивший ладонь на солнечное сплетение ангел, в удивлении прикусывающий губу, тоже ощущал нечто схожее. Однако для него эта эмоция действительно была до посещения Земли незнакома. – Печаль, – подсказал Азик, – из-за несправедливости. Блять, он правда сочувствовал Дане, чья грустная мордашка навевала не столько тоску, сколько… Ангел слишком невовремя взмахнул своими длинными ресницами, сбивая демона с хода рассуждения. Нет, нельзя заставлять грустить такое светлое создание. – А что если повременить с остановкой Конца Света? – предложил Азик. – Мы не можем дать Сатане осуществить свой план! – Чилл, я говорю об отсрочке, а не о том, чтобы сложить лапки. Демон налил себе ещё колы, в этот раз напрочь игнорируя спирт – алчущий взгляд Дани тотчас оказался прикован к маленьким пузырькам, с шипением поднимающимся на поверхность. В серых омутах блестела зарождающаяся жажда, не сравнимая с примитивной человеческой. – Ты же хочешь попробовать больше, Даниэль? – Азик заметил, как ангел вздрогнул от собственного полного имени, прозвучавшего столь вкрадчиво, – Тебе нравятся человеческие ощущения – и это нормально. Так почему бы не совместить приятное с полезным? – То есть? – Даня сглотнул слюну, и демон на миг уставился на то, как дёрнулся его острый кадык, представляя, насколько приятно было бы прикусить его, а затем зализать след от своих зубов, походящий на метку. На бледной коже ангела подобные следы выглядели бы потрясающе. Аж дух захватывало. – Предотвращать потихоньку Апокалипсис, – продолжал Азик, – а между делом, скажем… потестить своё восприятие. Ты сам ведь сказал, что на Земле можно столько всего… Тут не только кола есть. Оргазм, секс, поцелуи… Поцелуи же тебе Григорий не запрещал, мурзилка? Ангел мотнул головой, начиная алеть ещё сильнее, но зрительного контакта с Азиком не разорвал. – В общем, какую-то часть ты точно успеешь. А я могу тебе помочь в этом. – Правда? – Правда, – Азик расплылся в фирменной дьявольски привлекательной улыбке и поднял стакан, – предлагаю начать с колы. Однако Даня оставался всё таким же упёртым и замахал руками: – Нет, колу нельзя. Закатив глаза, Азик мысленно сосчитал до тринадцати, но неожиданно остановился и склонил голову на бок. – Так, Дань, ещё раз – Григорий запретил тебе пробовать колу, но не запретил пробовать поцелуи, верно? – Да. А что? Азик ухмыльнулся и поднёс к губам стакан. В конце концов, он был демоном и нагибать систему умел, как никто другой. А если ещё и с выгодой для себя… Помощь ближнему своему никогда ещё не казалась столь привлекательной. Неторопливо поднявшись с дивана, Азик подошёл к ничего не понимающему Дане – тот казался одновременно напряжённым и заворожённым изящной хищной походкой демона. Неудивительно, ведь его учила сама Нелли – и Азик был чертовски хорошим учеником, судя по реакции ангела, чей взгляд бегал по нему жадно и голодно. Несколько мгновений назад Даня точно так же смотрел на колу. Настала пора удовлетворить этот интерес – демон оседлал чужие бёдра и крепко сжал их коленями, словно бы заключая в ловушку. От удивления ангел замер на секунду, но Азику её оказалось достаточно, чтобы обхватить пунцовое лицо Дани ладонями и податься вперёд. – Ты что делаешь?! Ази…! Имя оборвалось, стоило демону настойчиво и нетерпеливо прижаться своим ртом к чужому – Азик скользнул по мягким и пухлым губам языком несколько раз, пока Даня не приоткрыл их и не вздрогнул от удивления, наверняка почувствовав пузырящуюся колу. Ангел сделал глоток на автомате, издав забавный звук, и Азик отстранился, очарованно наблюдая за реакцией. Восторг. На лице Дани был несомненный восторг от незнакомой до того сладости. Из уголка его губ стекала блестящая капелька колы – она катилась по подбородку и переходила на шею, рискуя запачкать свитер. Было бы жалко портить красивую вещь, так что Азик вмиг слизнул сладкую капельку, ощущая, как по телу ангела пробежала волна мурашек. Высунув язык шире, демон вёл языком по шее Дани, прямо поверх венки, считывая бешеный пульс, пока не добрался до приоткрытых губ. Азик застыл, дожидаясь дальнейших действий от ангела. Однако не было ни крика, ни возмущения, ни страха. Дрожь, исходившая от тела Дани, была от нетерпения. Так что демон поцеловал его. Сначала Азик делал это предельно аккуратно – невесомо и нежно, едва давая распробовать, потому что быстро отрывался от чувственного рта с влажным звуком, следя за каждым движением Дани. Но ангел не торопился его отталкивать – и Азик позволил себе быть настойчивее, целуя глубже. А потом Даня прикрыл глаза и вцепился в его худи, прижимая к себе и прижимаясь сам, и демон понял, что обратного пути нет. Азик ухмыльнулся в очередной поцелуй и прихватил нижнюю губу Дани, оттягивая её и едва сдерживаясь, чтобы не прокусить. Хотелось, но… не сейчас. Ещё успеется. Азик целовал ангела рьяно – так, чтобы у Дани не было возможности остановиться и подумать о чём-то ещё, рациональном и правильном, как полагалось ангелам. Вместо этого Даня с каждым поцелуем всё сильнее погружался в новые ощущения, захлёстывающие его от того, что творил Азик. А Азик в свои годы умел очень много и был рад продемонстрировать навыки. Демон то посасывал его губы, слегка покусывая, пока те не стали ярко-алыми и припухшими, то игриво скользил между ними языком, проникая в горячий рот. Целоваться Даня не умел совершенно – дышал тяжело, отвечал несмело, но Азик поощрял, поглаживая осторожно по щекам, пока ангел не начал осторожно копировать его. Похоже, не один демон здесь быстро учился – Даня пытался брать инициативу на себя, сам слизывал остатки сладкой колы с губ Азика и пылко, беспорядочно целовал в ответ. Вместо опыта он явно брал настойчивостью – дорвался, вкусил то, чего желал столь страстно. А стоило Азику вовлечь ангела в очередной тягучий и пылкий поцелуй, как Даня застонал в его рот непроизвольно. Поистине прекрасный звук – демон мог бы слушать его целую вечность. – Понравилось? – прошептал Азик, чуть отодвигаясь и разглядывая ангела. Переполненный новыми ощущениями и возбуждённый ими, Даня тяжело дышал, восстанавливая дыхание, и, похоже, то ли не понял вопроса, то ли не расслышал его вовсе. Дьявол, увиденное могло бы свести с ума любого – приоткрытые блестящие губы, лихорадочный румянец на щеках и скулах, дрожащие светлые ресницы… Но самым умопомрачительным в Дане был его мутноватый ошалелый взгляд с расширенными зрачками и кромкой радужки, походившей цветом на грозовые облака. И в нём всё ещё читался голод. Ненасытный, всепоглощающий и нечеловеческий голод, от которого у демона по коже бежали мурашки. – Понравилось… – довольно проурчал Азик, ёрзая на коленях, чтобы устроиться поудобнее. – Если тебя так накрыло от колы, это что с тобой от фанты будет? А от спрайта? Пепси? Хочешь попробовать их, Данечка? Демон знал ответ заранее, но не ожидал того, как именно ответит ему ангел – не лучезарной улыбки с восхитительно милыми ямочками на щеках, заставлявшими замереть в удивлении, и не радостного обволакивающего шёпота, от которого незнакомое приятное тепло разливалось по телу: – Хочу! Кажется, Азик пришёл сюда, в Богом и Сатаной забытую гостинку, с какой-то целью. Кажется, это даже было до пизды важно. Но Азик услышал «хочу» и уже тянулся за бутылкой фанты, ведь здесь и сейчас самым главным был Даня, которому столько всего ещё предстояло попробовать. Апокалипсис и мессир подождут. – Азик? Однозначно подождут.