Ты заставляешь меня жить

Утром я сбежала… Не удивлены? И правильно, мне было настолько стыдно даже смотреть на мирно спящего Северуса, что в кратчайшие сроки — собрала свои вещи и тихо улизнула. Уметь убивать — это одно, знать как признаться в своих чувствах и смотреть человеку в глаза после совместной ночи — совсем другое. К счастью по пути в комнату мне никто не встретился… Закрыв за собой дверь, тихо скатилась на пол и горько разрыдалась, на душе было горько, казалось, что была совершенна самая страшная ошибка в моей жизни, ее уже не исправить и ничего не изменить. Маменька всегда говорила, что леди украшает ее непорочность, что мужчина забывает о «любви», когда понимает, что он не первый. Папенька же утверждал, что если любишь, то совсем не волнуют прошлые партнеры, но я почему-то ему не верила. В шестнадцать лет, мне было без разницы, потеряю я честь или нет, хотелось забыться в мужских объятиях и не думать о том, что у меня все руки в крови. Первый раз это сработало, второй тоже, а потом меня начало тошнить от самой себя, было тяжело смотреть на свое отражение, в голове постоянно всплывали слова матушки: «Женщину украшает скромность, порядочность и чистота. Им сначала не интересно, что у нас в душе, они туда не смотрят, для них важно быть первыми, а потом уже можно и душу рассмотреть» Была ли я с ней согласна? Отчасти. В подростковом возрасте мне это казалось глупостью, а потом от меня отказался жених, когда узнал, что я уже не девственница, это был удар по лицу, унижение которое никогда не смыть. Джастин был из знатного рода, богатый, образованный — идеальная партия, мы друг друга не любили, но уважали в достаточной степени, а этого зачастую хватает для крепкого брака. Любовь — не главное, а лишь вторичное чувство, без него можно жить, а вот без доверия и уважения — с трудом. В тот день солнце светило слишком ярко, резало глаза, хотелось спрятаться в чулане со стопкой книг и не вылазить от туда до заката. Я не планировала в тот год вообще приезжать, слишком много дел, но мама настояла и мне пришлось приехать домой спустя долгое время, а все из-за выгодного предложения о женитьбе. В шестнадцать как-то не до женихов было, батальон занимал все мое внимание, но родители считали абсолютно иначе, вот и нашли его. Джастин не был в моем вкусе, не особо высокий, блондин, с достаточно низким голосом и голубыми глазами, в общем весь такой правильный принц на белом коне. Читал философские книги, цитировал поэтов и вел себя как истинный джентельмен, ручку поцелует, да букетик подарит. Мне было не особо интересно за кого замуж выходить, поэтому в принципе была согласна и на этого сладкого мальчика, только вот он когда узнал, что я не так чиста и не порочна как он решил — показал свое истинное нутро. Когда письма с приглашениями на помолвку были отправлены всем близким и не очень, этот козел решил унизить меня, пришел в дом моих родителей и заявил: — Я рассчитывал на чистый товар, а не на порченный. Свадьбы не будет. Товар. Не женщина, не девушка, а лишь товар, вот как он меня воспринимал, его больше интересовало мое наследство и приданое, чем я сама. Не могу сказать, что он причинил мне боль, но было неприятно. В дверь громко застучали, сердце от страха пропустили удар. «Неужели Северус?» За дверью стоял мой братец, под ручку со своей ненаглядной Гермионой. Незваные гости странно на меня посмотрели, видимо их смутил мой внешний вид, все-таки руки в порезах, гнездо на голове и вчерашнее платье — вызывали ненужные вопросы, а бардак в комнате вообще вводил в ступор. Сидя за чашкой чай, я переводила взгляд с Виктора на Грейнджер и обратно, за двадцать минут они почти ничего не сказали и мне было совершенно не понятно, что они у меня забыли. Вдруг брат откашлялся и неуверенно начал: — Дорогая сестра, я хотел бы попросить твоего благословения… Мои брови взлетели куда-то в район макушки и долго не хотели возвращаться в исходное положение. Сказать, что я была в шоке — не сказать ничего, ахуй был, полнейший. — Прошу вас, мисс Крам, не выгоняйте нас, мы любим друг друга и хотим получить ваше разрешение на серьезные отношения, — выпалила Грейнджер. Мой ахуевший взгляд прошелся по ней и снова вернулся к брату. — Виктор, ты в своем уме? — Мария, прошу, ты же знаешь я ее люблю и мне не интересна ее кровь. — Я то это поняла, но какого черта ты просишь благословения у меня? Поезжай к родителям и проси у них, я не твоя мама. Виктор глубоко вздохнул и поднял на меня жалостливые глаза, я так и не поняла, какого они ко мне пришли, мое благословение ничего им не даст. — Ты самый важный для меня человек, твое мнение является приоритетом. «Мой брат дебил…» — То есть, если я сейчас не дам благословения, то ты бросишь ее? — ответ был мне известен — не бросит, тайком встречаться будут, нервы мне рвать. Виктор молчал, знал, что не поверю в откровенную ложь, поэтому предпочел не портить со мной отношения, они и так последнее время натянутые, ухудшать не к чему. — Благословляю вас…. А теперь вон отсюда. Великовозрастные придурки с улыбками на лице, после их ухода я свалилась на диван и прикрыла глаза, что ночь, что день принесли одну смуту в мою душу. Не знаю, в курсе ли Виктор о статусе крови своей избранной, но сейчас это не имеет смысла, этот дебил в любом случае заставит всю семью принять это кудрявое недоразумение. Кое как заставила себя встать и переодеться, платье хоть и красивое, но дико неудобное, косточки от лифа больно впивались в кожу, а вот в футболке и спортивных штанах было удобно. «Надо убрать этот бардак» — подумала я и тут же мой взгляд зацепился за белый конверт, который лежал на столе. Дверь тихо скрипнула…