triangle circle

— Хён, — Чонвон начал фразу и тут же запнулся, зайдя за угол коридора. За звуком закрывшейся двери последовала полная тишина. Свет в номере отеля был приглушён, одна только прикроватная лампа освещала небольшую комнату. Окно закрыто, немного душно, зато ни одного звука с улицы не слышно. Сону лежал поверх одеяла, одна рука под головой, ноги немного подогнуты к себе. В обычных синих джинсах и голубом кардигане на пуговицах с глубоким вырезом. Казалось, мирно спал. Чонвон резко переключился в тихий режим, сделал два осторожных шага вглубь комнаты. И тут Сону, не открывая глаз, промычал высоко: — Мм?.. — Тихо, вопросительно. Он точно слышал, как Чонвон его позвал. — Тебе надо переодеться в пижаму и залезть под одеяло. — На той же громкости, что и ответ Сону, медленно и мягко проговорил Чонвон, подходя ближе. Он остановился ровно напротив лица Сону, взгляд зацепился за ярко накрашенные глаза. — И смыть макияж. — Он такой хороший вышел сегодня… — С улыбкой в голосе пробормотал Сону, всё так же с закрытыми глазами. — Не поспоришь, но… Хён. Нельзя спать с косметикой. Ты сам мне так говоришь всегда. — Чонвон говорил это строго, но всё так же спокойно. И как можно медленнее. Уж что-что, а подстраиваться под тон и настроение окружающих он умел, даже при том, что свои эмоции проявлял не так ярко и часто, как, например, тот же Сону. Может, это умение развилось у него вместе с упавшим на плечи лидерством, а может, осталось ещё с детства. Вынужденно приобретённый навык или талант? Сейчас уже не разберёшь, но главное, что это не раз помогало ему в жизни. — Не хочу вставать… — Сону всё же открыл глаза, и Чонвон с облегчением увидел его родную древесного цвета радужку. Ну хоть линзы снял, и на том спасибо. Сону смотрел на него снизу вверх и дул свои пухлые губы, как делает всегда, когда позволяет себе покапризничать. Возможно, это тоже было его привычкой — показывать свои эмоции так, чтобы добавлять веса словам или действиям. Чонвон присел на корточки и оказался лицом на уровне лица хёна. — Если не хочешь вставать сейчас, не вставай, но главное — не усни так. — Если полежишь со мной, не усну. — Уголки рта Сону поползли вверх в какой-то дразнящей улыбке. "Ах, так вот что у тебя за настроение сейчас." Чонвон вздохнул, но мысленно. Внешне только слабо улыбнулся в ответ, поднялся и послушно сел рядом на кровать. Сону откинулся на спину, освободив место рядом и раскрыв руки для объятий. Чонвон естественным, почти механическим движением улёгся рядом, положил голову на плечо Сону и одной рукой приобнял его за талию. Закрыл глаза, расслабляясь. Сону тут же свернулся обратно и притянул Чонвона ближе за плечи, уткнувшись носом куда-то ему в макушку и устроив колено между его бёдер. Чонвон в ответ тоже обнял Сону крепче. Пальцы его руки, покоившейся на груди хёна, задевали кожу на груди над вырезом. Шея Сону была очень тёплой, можно даже сказать горячей. Вероятно, от того, что в номере и так было тепло, а на Сону ещё и был шерстяной кардиган. Чонвон глубоко вдохнул запах его кожи, пропахшей всем их загруженным днём сразу. Он чувствовал и духи, и дезодорант, и лак для волос, и естественный запах тела Сону. Более резкий, чем обычно. Но даже без душа он не пах чем-то неприятным. Просто собой. Чонвон осознанно долго и горячо выдохнул ртом в изгиб шеи Сону, на что тот что-то довольно промурчал, поёрзав и зарывшись ладонью в ещё слегка влажные волосы Чонвона. — Ты уже успел сходить в душ? — Неразборчиво пробубнил Сону куда-то ему в макушку. — Угу. В комнате Джей-хёна. — Понятно. — Такой интонацией, будто принял для себя какой-то факт. Без напряжения или обиды, просто ему правда было всё понятно. Сону знал, в каких отношениях находились Чонвон и Джей, но никогда не высказывал вслух своего мнения по этому поводу. А Чонвону это и не было нужно — он и так примерно понимал, что происходит между всеми ними, и какую роль ему довелось играть в этом треугольном замкнутом круге. Они в принципе ни разу не обсуждали этого вслух: из страха или от ощущения, что слова могут усложнить и без того не самые простые вещи. Хотел ли Чонвон упоминанием имени Джея ещё раз напомнить Сону о всех недосказанностях между ними? Или просто сказал правду, не подумав? Он и сам не знал. Чонвон подался вперёд, проведя носом вдоль шеи Сону, и остановился так, чтобы его губы слегка касались нежной горячей кожи. Не поцелуй. Просто прикосновение. Воспоминание всплыло в его голове: — Ты ластишься, как кот. — Это плохо или хорошо? — Это хорошо. Мне нравится. Коты не показывают своих чувств к человеку, но всё равно всегда находятся где-то рядом. Наверное, это было ещё одно полезное умение Чонвона. Он чувствовал под ладонью, как грудь Сону поднялась в глубоком вдохе и замерла на секунду. Сону заметно напрягся всем телом. Через секунду горячий воздух долгого выдоха прошёлся сквозь пряди волос Чонвона. Пальцы сжали их сильнее, в этом жесте явно читалось — да. Хочу ещё. Чонвон моментально принял этот сигнал. Набрав в лёгкие воздуха, он теперь уже всерьёз припал губами к шее Сону, медленными поцелуями следуя сверху вниз, вокруг кадыка, к впадинке между ключиц. Сону вдохнул глубоко и выдохнул отрывисто, опустив руку на плечо Чонвона и стиснув его пальцами. Чонвон потянул вверх нижний край кардигана и скользнул под него рукой. Очень мягкая кожа. Очень горячая. Рёбра прощупывались слишком легко, так же, как и очертания напряжённых мышц на спине. На секунду Чонвон отстранился. — Мне кажется, или ты стал ещё тоньше? — Приподнимая голову, прошептал так, чтобы опалить чувствительную кожу дыханием ещё раз. Сону тихо усмехнулся. — Уж кто бы говорил. — И поцеловал его в лоб сквозь чёлку. Этот поцелуй казался чем-то невозможно невинным среди того, чем они занимались сейчас, но почему-то совсем не был неуместным или неестественным. Их отношения были именно такими. Чонвон почувствовал крошечную волну обиды и тут же ощутимее впился пальцами в бок Сону, губами утыкаясь в основание шеи. Сону подавился воздухом, послушно прогибаясь в пояснице и запрокидывая голову. Чонвон знал, что это просто провокация, мелкая, но сказанная с весьма конкретной целью. Он знал все желания хёна, и уже не в первый раз исполнял их. Он всё так же покрывал поцелуями разгорячённую кожу, но уже более резкими, влажными. Нащупав мягкий участок под ключицей, Чонвон втянул кожу губами, с удовлетворением услышав резкий выдох с тихим стоном. Но отпустил секундой раньше того, чем Сону мог бы действительно почувствовать боль. Раньше, чем на утро мог бы остаться след. Дыхание самого Чонвона тоже начало сбиваться. В теле чувствовалась тягучесть, будто кровь перегрелась и загустела. Губы и уши пылали жаром. Хоть они делали это не в первый раз, Чонвон всё равно ощущал лёгкое смущение где-то внутри. Беспокойство. Возможно, из-за того, что они всё таки делали нечто тайное и не совсем правильное. И в каждое их действие был вложен не тот смысл, который Чонвон хотел бы вкладывать. Прохладные пальцы Сону коснулись его горящего уха. Сону беспорядочно очерчивал край, касался чувствительной кожи за ухом и ближе к скуле, так нежно, будто гладил котёнка. Чонвону было одновременно и щекотно, и очень приятно. Оттянув вниз ворот кардигана, но всё ещё не затронув пуговиц, Чонвон спустился поцелуями к груди Сону. Он улавливал губами каждый прерывистый вдох и выдох, надеялся ещё раз услышать тот самый звук. Он не осознал, в какой момент рука Сону пробралась ему под футболку и стала хаотично перемещаться по талии, то сжимая бока, то слабо впиваясь ногтями в кожу возле позвоночника. Чонвон хотел лучше почувствовать длину его ногтей и с выдохом широко провёл языком вверх до ключицы, добиваясь своего. Сону издал сиплый стон. — Жарко… Чонвон приподнялся на локте и заглянул в помутневшие глаза хёна, успев забыть, что они всё ещё ярко подведены тенями. В груди что-то замерло на секунду. Губы саднило. — Снять с тебя кардиган? — Пробормотал Чонвон непослушными губами. Сону только отрывисто кивнул в ответ. Сквозь слои тоналки краснота его лица не проглядывала даже на треть от того, что Чонвон привык видеть. Возбуждение выдавали только покусанные губы и взгляд, из которого стремительно пропадала осознанность. Чонвон сполз обратно и уже взялся пальцами за первую пуговицу, но Сону резким движением схватил его за локоть. — Поцелуй меня. — Что?.. — Чонвон поднял голову и посмотрел на него с вопросом, решив, что ему послышалось. Сону, кажется, задержал дыхание, искусанные влажные губы были приоткрыты, взгляд поплывший, но абсолютно серьёзный. — Но ты… — Хочу. Сейчас. Ты разве не хотел этого? — Тон Сону казался каким-то надломленным. Чонвон смотрел на него с лёгким шоком и волнением. Постоянным условием Сону было не целовать его в губы. Шея, лицо, грудь, любая часть тела, но не губы. Чонвон никогда не спрашивал, почему. Но догадывался. Сону никогда не целовался. И не хотел, чтобы его первый поцелуй забрал тот, к кому он не испытывал таких чувств. Особенно, если этот кто-то был тем, кого целует человек, которому он хотел бы отдать свой первый поцелуй вместе со своим сердцем. — Если ты делаешь это ради меня, то… — Нет. Я хочу этого сам. Пожалуйста. — В его голосе сквозили беспокойство и нетерпение, и что-то ещё. Возможно, грусть. Или нерешительность. Чонвон не хотел слышать эту часть нот. "Хорошо. Будь по-твоему." Чонвон мягко положил ладонь на щёку Сону, заглядывая ему в глаза и пытаясь прочесть в них хоть что-то, но Сону, будто прячась, моментально их закрыл. И приоткрыл рот на выдохе. В момент соприкосновения их губ у Чонвона внутри что-то обрушилось. От одного только касания ему стало тесно и тяжко на сердце. Чонвон прижался губами сильнее и кончиком языка обвёл нижнюю губу Сону, почувствовав сладость остатков помады. Сону неожиданно расслабил челюсть и приоткрыл рот, так, будто приглашал дальше и просил больше. Его рука переместилась с локтя Чонвона выше на плечо, потом ближе к шее, коснулась её с лёгким нажатием. У Чонвона будто сработал переключатель. Он провёл пальцами от скулы Сону к подбородку и притянул его к себе, нырнув в его рот языком. Сону был таким мягким и податливым, что хотелось только сильнее проверить, где же его грань, где дно. Достать губами и языком до той глубины, что Чонвон не успел увидеть в его глазах. Чонвон целовал самозабвенно и резко, не понимал, что делает и как, просто хотел ещё, ещё больше и ближе. Мокро, горячо, немного больно. На губах или на сердце — не понятно. Чонвон сгорал от жара внутри и продолжил бы, если бы Сону не издал тихий не то стон, не то всхлип. Это звук вернул расплавленный мозг Чонвона к реальности, и когда он оторвался от сладких губ и вдохнул воздуха полные лёгкие, он осознал, что кислорода действительно не хватало всё это время. Сону, кажется, тоже. Сону смотрел на него широко распахнутыми глазами, в которых перемешалось слишком много эмоций, чтобы разобрать хотя бы одну. Чонвон всё так же придерживал его лицо за подбородок, но уже не так жёстко. Губы Сону сильно припухли, раскраснелись, и выглядели ещё больше и сочнее, чем обычно. Чонвон внезапно почувствовал укол вины за свой выброс чувств и поднял взгляд от губ Сону, чтобы заглянуть ему в глаза ещё раз. Теперь Сону не опускал веки, просто смотрел, пуская Чонвона в завораживающую темноту своих глаз. Чонвон попытался отыскать в их глубине разочарование, или сожаление, или отстранённость, но не увидел ничего из этого. Что-то другое и незнакомое замерло там, под древесного цвета радужкой. Неожиданно Сону перекатился на спину, утянув Чонвона за собой. Колени Чонвона оказались по обе стороны его бёдер, одна рука так же лежала на груди, другая упиралась в кровать возле его плеча. Чонвон смотрел на Сону широко распахнутыми глазами и не понимал, чего ожидать. Сону внезапно улыбнулся. Спокойная, немного усталая и грустная, искренняя улыбка на секунду тронула его губы, глаза заблестели теплом. Чонвон как в замедленной съёмке наблюдал за сменой его эмоций и терялся в своих. Ладони Сону легли на его шею, и это прикосновение будто опять что-то переключило внутри. Сону потянул Чонвона на себя, медленно, но с силой, и Чонвон послушно расслабился, опустившись почти всем весом ему на грудь. Теперь уже он закрыл глаза и позволил его поцеловать. Сону целовал медленно и несмело, немного неумело, но Чонвон нисколько не чувствовал себя странно от этого. Просто отдавался снова этому чувству близости, но уже без того рвения и напора. Сдерживал себя, позволив Сону вести. Пальцы одной руки Сону гуляли в его волосах, то сжимая пряди, то отпуская их, вторая покоилась на спине. Чонвону не хватало свободы в руках из-за опоры, хотелось касаться Сону, почувствовать больше его тела. Оставив лёгкий поцелуй в уголке рта, будто пообещав вернуться, Чонвон начал спускаться дорожкой поцелуев вниз, к подбородку, дальше к шее, останавливаясь на каждой родинке и каждой чувствительной точке, которые знал лучше, чем свои. Но что-то в его действиях изменилось. В голове было абсолютно пусто, только расплавленное желание, жар и лёгкий трепет, но он ощущал — сейчас он делает не то же самое, что делал всегда. Забывшись, Чонвон слегка прикусил нежную кожу у ключицы. Сону выдохнул с тихим стоном, и даже этот звук показался Чонвону каким-то другим. Глубоко вдохнув запах кожи у основания шеи и оставив лёгкий поцелуй, Чонвон распрямился и отклонился назад, садясь на бёдра Сону. Грудь Сону часто вздымалась и опадала в такт сбитому дыханию, губы были приоткрыты. В его мутных глазах всё ещё читалось то же самое выражение: тепло. И что-то ещё, чего Чонвон пока не понимал. Но именно это неуловимое чувство подсказывало Чонвону: сейчас он делает всё правильно. Довольно посмотрев на раскрасневшиеся ключицы и шею, Чонвон потянулся руками к верхней пуговице кардигана и расстегнул её. За ней следующую. Медленно, наслаждаясь этим моментом и любуясь открывающейся взгляду красотой едва рельефной груди и плоского живота Сону. Расстегнув последнюю, он потянулся к плечам Сону, чтобы сбросить с них кардиган, но тот неожиданно сам приподнялся на локтях и потянулся вверх, ловя губы Чонвона своими. Волна мурашек пробежала вверх по спине. Он замер, руки с задержкой скользнули под ворот кардигана и спустили ненужную ткань с широких плеч, тут же вернувшись к шее. Чонвон притянул Сону ближе и не давал ему отстраниться ни на сантиметр. Не то, чтобы Сону пытался, но Чонвон чувствовал лёгкое покалывание тревоги где-то между лопатками, будто если он сейчас ослабит хватку хоть немного, то всё это растворится, рассыпется, перестанет быть реальным. Словно прочитав его мысли, Сону подался вперёд и сел сам, руками пробравшись под футболку Чонвона и крепко прижав его к себе за талию. Это было последней каплей. Что-то тяжёлое ухнуло вниз внутри Чонвона, разлившись тягучим возбуждением в животе. Мышцы в бёдрах ослабли, и вот он уже всем весом сидел у Сону на коленях. Губы горели, их саднило, но он физически не мог остановиться. Ещё, ещё, ещё, то, о чём он так долго грезил во снах и наяву. Он оторвался от губ Сону только на секунду, чтобы стянуть с себя футболку, которую тот задирал всё выше и выше. — Чонвон-а, я вообще не чувствую твой вес на коленях… — Чонвон коротко поцеловал его ещё раз. — Я тоже не чувствую свой вес сейчас… — Руки Чонвона легли на плечи Сону, и Сону уткнулся носом в его ключицу. Вместо поцелуя за этим мягким касанием сразу же последовал ощутимый укус. С губ Чонвона сорвался стон. Ладони Сону на его спине ощущались горячими и необычно широкими. Язык скользил по ключицам и шее, губы то зажимали кожу в мягком подобии укуса, то едва прижимались невесомо. Сону никогда не касался его так, не держал так крепко. Обычно это Чонвон был тем, кто желал за них обоих. А Сону желал только того, чтобы желали его. От этого беглого осознания Чонвон почувствовал сковывающий страх. Будто за мгновение у самых его ног разверзлась бездонная пропасть. “Что вообще происходит?” Хотелось сделать шаг назад, отмотать время вспять, вернуться к тому себе, которым он был до того, как почувствовал вкус губ Сону, но… Сону разорвал поцелуй и мягко коснулся ладонью его щеки, проведя по ней большим пальцем. — Чонвон-а… — Его голос звучал обеспокоено. Чонвону понадобилась пара секунд, чтобы осознать, что по щекам скатываются слёзы. Он не хотел плакать сейчас, так почему же? Сону замер и шокировано захлопал длинными ресницами. Другая его ладонь также легла на щёку Чонвона, и Чонвон неосознанно прильнул к ней. Он пытался вдохнуть, чтобы сказать хоть что-то, но воздуха не хватало и выдохи вырывались только тихими всхлипами. Он зажмурился. Тело всё ещё горело, но глаза жгло сильнее. — Чонвон-а, что случилось, почему ты плачешь?.. — Пролепетал Сону высоким голосом. — Хей, ну… посмотри на меня. Чонвон открыл глаза и почти физически ощутил на себе волну беспокойства Сону. В его взгляде сгущался водоворот из участия, непонимания и страха, который Чонвон ощущал и внутри себя тоже. Но среди этих чувств он не увидел ни капли разочарования или злости. В груди Чонвона что-то протяжно заныло и слёзы покатились ещё сильнее, плечи задрожали. Он не выдержал и снова зажмурился. — Мы можем остановиться, если ты хочешь, только не плачь… Чонвон резко помотал головой. Он не хотел останавливаться. Даже просто произнесёнными вслух эти слова пугали. Что угодно, только не это. Решиться — страшно, отступить — больно. — Я хочу ещё. — Еле слышным шёпотом. — Тогда почему ты плачешь? — Ты… — Чонвон нашёл силы открыть глаза и снова посмотреть на Сону. Казалось, тот сам расплачется в любую секунду. — Ты поймёшь потом. Сейчас… просто дай мне продолжить. — Хорошо… — Голос Сону звучал потерянно и надломлено. То же читалось и на его идеальном лице, в сдвинутых бровях и широко распахнутых глазах. За мгновения внутри сознания Чонвона сформировалась одна единственная мысль, полная решительности: любыми способами показать Сону, что всё хорошо, что ему не надо беспокоиться. Что именно сейчас всё хорошо настолько, насколько не могло быть до этого. Желание защитить то, что было между ними всё это время, и то, что появилось только сейчас, желание защитить Сону от переживаний вытеснило собой остатки страха. Чонвон слабо улыбнулся. Он всё ещё стоял на краю бездны, к которой боялся приближаться раньше. О которой не говорил вслух ни с кем, игнорируя её существование. Этой бездной были его чувства: глубокие и бескрайние, необъяснимые и немного неправильные в глазах любого обычного человека. Он не должен был так любить того, чьё тело согревал, когда в этом нуждались. Но в его сердце всегда было слишком много места для кого-то одного, и в какой-то момент он перестал отрицать этот факт хотя бы перед собой. Но что-то делать с этим и что-то менять не имел никакого желания. Пока Джей спокойно называл их отношения “свободными”, а Сону раз за разом тянулся за теплом его тела, Чонвона всё устраивало. Или же он продолжал убеждать себя в этом. Но сейчас, когда Сону впервые смотрел на него так, касался так, как никогда раньше, Чонвон уже не мог сделать шаг назад от края. И не хотел. Сону выглядел удивлённым, наверное, думал, как это Чонвон мог секунды назад плакать, и вдруг уже улыбался. Может быть, считал Чонвона немного поехавшим крышей. Возможно, за всё то время, пока они касались друг друга и занимались сексом без поцелуев, а Чонвон пытался усмирить то, что происходило на душе, он действительно немного тронулся умом. Кто знает. Чонвон подрагивающей рукой поправил прядку чёлки Сону, спадавшую на лицо. Ладонью провёл по волосам, погладив его по голове в нежном успокаивающем жесте. Оставил руку на затылке и медленно притянул к Сону себе, снова поцеловав его. Очень аккуратно и неспеша. Сначала Сону замер под его губами в ступоре, но секундой позже оттаял, опустив руки вниз по торсу и обвив ими талию. Язык Сону осторожно скользил по губам Чонвона, будто тот боялся, что он снова расплачется от любого резкого жеста. "Нет. Так не пойдёт. Я не боюсь больше, и ты не бойся." Чонвон, не отрываясь от поцелуя, подался вперёд и опрокинул Сону обратно на кровать. Сделал шаг в свою внутреннюю бездну. Падение было приятным. Долгим, больше похожим на полёт. Теперь ничего не сковывало, и не осталось никаких "но" или правил. Ни одной мысли. Только густой жар во всём теле и тепло в сердце. Чонвон вернулся в сознание, проснувшись после неглубокого сна. Он лежал в объятиях Сону точно так же, как устроился в них, когда только зашёл в комнату. Дыхание замерло: неужели всё, что произошло, только приснилось ему? От испуга сознание за секунду прояснилось, и с облегчённым выдохом Чонвон понял, что на Сону нет ни кардигана, ни джинс. И сам он тоже лежит полностью голый, накрытый одеялом. Лампа на тумбочке всё так же слабо освещала комнату. Сону посапывал ему в макушку, обняв за плечи. — Хён… — Тихо позвал Чонвон. Ответа не последовало. — Сону-хён. Сону что-то тихо замычал, сильнее прижав Чонвона к себе. Дышать стало немного сложнее. — Хён, тебе надо умыться… — Чонвон пальцами выводил узоры на талии Сону, чтобы тот не провалился обратно в сон. — Выгоняешь меня? — Пробубнил Сону сонным голосом, вытянув шею вверх, видимо, чтобы вдохнуть побольше воздуха. — Нет. Забочусь. — Чонвон потёрся носом о его ключицу в своей обычной кошачьей манере. — Хорошо… Чонвон приподнял голову, чтобы Сону спокойно мог достать руку из-под его шеи. Тот сел на кровати и повернулся к Чонвону с сонным взглядом. — Только чтобы ты лежал здесь, когда я вернусь. — Кажется, Сону пытался выглядеть грозно, но получалось у него не очень. Растрёпанные волосы и размазавшиеся тени только добавляли его виду чего-то милого и трогательного. — Обязательно. Сону довольно улыбнулся и внезапно наклонился, чтобы оставить лёгкий поцелуй на лбу Чонвона. Такой же, как раньше, но при этом совершенно другой. Чонвон сам не смог сдержать улыбку. — Я скоро. Сону подвинулся к краю кровати, спустил ноги на пол. Чонвон не мог отвести взгляда от его идеальной талии, плавной линией переходящей в бёдра. Россыпь родинок украшала спину, как будто кто-то специально нарисовал их одну за другой. Чонвон зацепился взглядом за красный след над лопаткой и закусил губу от накатившего смущения. Он и не помнил, как это сделал. Сону медлил, не вставая. — Чонвон-а, закрой глаза. — Что? — Чонвон ответил удивлённо. — Я чувствую, как ты на меня смотришь. — Но ты же никогда меня не стеснялся, почему… — А теперь хочу, чтобы ты не смотрел. — Перебил Сону. Его голос подрагивал. Чонвон присмотрелся внимательнее и заметил, что кончики его ушей раскраснелись. От осознания этого лицо обдало жаром, и Чонвон послушно зажмурился. Услышал, как Сону встал с кровати и пошлёпал в ванную босыми ногами. "Что-то и правда меняется…" — думал Чонвон, улыбаясь в уголок подушки и прислушиваясь к звуку текущей воды. На дне пропасти оказался какой-то другой мир, к которому ему ещё предстоит привыкнуть. Но шагнуть в неё стоило того, чтобы оказаться здесь, в этом он больше не сомневался.