Что-то большее, чем кукла.

*** — И мы будем жить словно настоящие люди… — мечтательно шепчет девушка. Болезненно бледная, почти невесомая. — Ты представляешь? Я никак не могу поверить… Мне не придется пить таблетки и… Парень успокаивающе кладёт руку ей на плечо. — Никаких больше таблеток. И никакие поганцы больше не посмеют над тобой издеваться. Она обнимает его, почти плачет. — Мне не верится… — Уже совсем скоро… Ты пока выбери лучшую из своих одежд. Мы же собираемся, как-никак, в Верхний Мир. — Ага… — она посильнее прислоняется лицом к его плечу. — И мы увидим небо… Я столько всего о нём слышала… Говорят, одного взгляда на него достаточно, чтобы забыть обо всём… — Мы обязательно его увидим. И забудем этот кошмар. *** Задворки Нижнего города давно опустели. Это место, и без того почти полностью лишённое солнечного света, теперь вовсе погрузилось во мрак. Темно, хоть глаз выколи. Единственные источники света — маленькие фонари, могущие осветить только небольшое пространство вокруг себя. Торговка рыбой уже собиралась убирать свою лавку, когда спокойствие каждодневного ритуала было внезапно прервано. — Боже правый! — старая женщина всплеснула руками, видя перед собой молодого человека, уже давно знакомого ей, вот только… — Что с тобой стало, Коу? Лицо этого, вполне себе милого, парнишки выглядело так, словно последние несколько часов он провёл в мясорубке. Один глаз заплыл от большого фингала и больше не открывается. Челюсть опухла и перекошена. Губа разбита. Под носом свежий кровоподтек. Дышит тяжело. Так, что это слышно на расстоянии. Кажется, ещё немного, и следующий вдох станет последним. Парень с трудом попытался ей улыбнуться, только улыбаться таким лицом нереально. — Вы видели Йоуни? — вместо нормального голоса лишь сдавленное сипение. — Что они с тобой сделали… — женщина все ещё не оправилась от потрясения. — Мне очень нужно найти Йоуни… Пожалуйста! — он складывает руки в жесте мольбы. На руках порезы и кровавые пятна. — Все остальное потом… Где она?! — Йоуни была у себя дома… — женщина с трудом пытается прийти в себя. — Если ты так и продолжить бегать с таким лицом, ты же убьешься! Посмотри на себя! Парень отмахивается от её предостережений. — Почему она не пришла? — Ну, приятель, это ты у неё спроси! — И почему у неё выключен свет?! К ней кто-нибудь приходил?! Женщина лишь разводит руками. — Как будто мало здесь ошивается отребья! Я, что, должна за всеми следить!? — Ладно, простите, спасибо… — бормочет он. Одновременно и рвётся к двери, и в ужасе останавливает сам себя. Словно уже чувствует, что увидит за этой хлипкой деревянной преградой. Что-то такое чувствует и торговка. Потому, опустив глаза, она отворачивается и утыкается в своё занятие: сортировку рыбьих потрохов да отходов. Звук открываемой двери. Неуверенный голос: — Йоуни? Щелчок выключателя... Сразу после этого немыслимый вопль отчаяния, который она так никогда и не смогла забыть, как ни старалась. *** — Джулька, что с тобой? — рыжеволосая девочка сонно потирает глаза. — Я сказала, ты поднимаешь свою задницу с кровати, собираешь вещи и сваливаешь отсюда вместе с ним! — девчонка её возраста с тёмными длинными волосами и лицом фотомодели, строго сжав губы, указывает пальцем на молодого человека, ожидающего в дверях. Светлые волосы, поникшие глаза. Он будто не замечает их. — Это же... — начинает было Шина, смутно узнавая в нем одного из двух странных незнакомцев. Единственных, кто решился приютить их. Детей "без роду без племени", просто так шляющихся по задворкам "Нижнего Города". — Никаких разговоров! — строго обрывает Джулька. — Ты что, первый день живёшь?! Времени совсем нет! — сама она уже давно стоит в куртке и брюках. Видать, за ночь что-то произошло, и теперь им срочно надо бежать отсюда. Искать другое место, снова прятаться... Их нашли? Шина всё ещё сонно протирает глаза, когда Джулька буквально стаскивает её с постели. — Почему с тобой вечно столько проблем! — кричит она почти расстроенно. — Ты такая идиотка! — Да, ладно, я уже собираюсь... — рыжая недовольно хмурится и шарит в поисках одежды. *** Джулька всегда не любила её. С самого начала. — Чё ты хнычешь?! — ехидно усмехалась темноволосая девчонка, прежде чем пнуть одиноко сидящую за столом рыжую. — Такие как ты тоже кому-то нужны... Тебя же все таки зачем-то такой разработали! Для каких-то особых гурманов! — Заткнись! — Шина сжимает кулаки от обиды и отвращения к обступившим её существам. На лицо все они — идеальные люди. Ни одной морщинки, ни одной царапинки. У всех идеальная бледная кожа, прелестные глаза и ещё более прелестные ротики с пышными губками. От этой идеальности её уже порядком тошнит. — Если не заткнешься, пеняй на себя! Джулька смеется: — И что ты сделаешь? Испортишь товарный вид?! Даже если так... Твой-то видок даже без порчи почему-то всех бесит! — Ах так! Действительно, Шина отличалась от них. Эти дурацкие веснушки, совсем лёгкой россыпью покрывшие её щеки и частично нос. Эта царапина на скуле. (На ней-то порезы не зарастали так легко как на остальных.) И, самое главное, выражение лица. Вместо радушного взгляда — недовольство, отвращение, а иногда и кипящая ненависть... Рыжая бросается на обидчицу, хватает за волосы и метит в лицо. — Сумасшедшая бьёт Джульку, на помощь! — вопят остальные девочки. И вот уже толпа бросается к ним. Не столько разнимать, сколько лишний раз зацепить рыжую. Ударить её, пнуть, бросить какое нибудь гадкое словечко, а то и даже плюнуть в лицо. Им же не привыкать покрывать все своей слюной... — А ну прекратили! — кричит грозный голос управляющего. — Мы пытались успокоить Шину! — Да, это снова Шина! — Она набросились на Джульку и стала её бить! — Когда уже эту сумасшедшую отправят в утиль! — На лицо брак! — Что она вообще здесь делает?! *** — Ну, ты собралась?! — Джулька снова кричит на неё. Правда, теперь её глаза смотрят как-то совсем по-другому. — Ну ударь, давай, за то, что я медленная! — глаза рыжей снова начинают кипеть недовольством. — Что ты играешь из себя добрую? Джулька сжимает зубы и качает головой. Потом зажмуривается, пытаясь успокоиться, и тихо добавляет: — Дура ты. — Всего лишь дура, а не бракованный экземпляр, которому прямая дорога в утиль? — Всего лишь дура. — сдержанно повторяет Джулька, но в этот момент её глаза становятся странно печальными. Словно она знает что-то, о чем не догадалась ещё сама Шина. Рыжая всматривается повнимательнее и тише повторяет свой самый первый вопрос: — Что с тобой? Джулька упорно молчит. — Девочки, ну вы там скоро? — парень у дверей пытается намекнуть им, что время все ещё не резиновое, и его осталось не так много. — Ты не бракованный экземпляр... — тише добавляет Джулька. — Ты же знала это всегда. Зачем заставляешь меня говорить это? Шина молчит. Она разве её заставила что-то говорить? — Дура ты... — Джулька достаёт из кармана некогда найденное ими кольцо. — оно твоё. Бери его с собой. Шина неуверенно надевает его на палец. — Ты уверена? Темноволосая кивает. Наклоняется вперёд и крепко-крепко сжимает рыжей локоть. Какой-то странный жест. Словно очень хочет что-то сказать, но не может. — Береги его... — наконец, негромко говорит Джулька. — Это очень ценная вещь. И она по праву принадлежит тебе... А ещё… — она одними глазами кивает на ожидающего их молодого человека. — Юу хороший и позаботится о тебе. Он не такой как те психи... — Джулька почему-то медлит и кусает губы. Рука ещё сильнее сжимает локоть рыжей. Локоть даже начинает немного болеть от такой цепкой хватки. — Ещё... Шина... — в глазах на минуту подавленная и с трудом скрываемая тоска разрастается во что-то куда более явное. Что-то печальное, ранящее и раздирающее на части. Шина впервые видит эту самоуверенную девочку такой... Глубоко раненой? Словно что-то просто раздробило всю её суть на маленькие кусочки, не способные больше соединиться. Дальше следует нечто ещё более неожиданное. Темноволосая вдруг обнимает её. Впервые за все время их знакомства. Прижимает к себе крепко, так, что и не вдохнуть. — Э? — А теперь иди. — шепчет она. — Иди поскорее и не оглядываясь. *** — Ты узнала пароль? — спрашивает женщина с короткими волосами. Дама (Или скорее существо? Учитывая, что "дама" была явно модифицированным человеком...) довольно странная и не менее безумная, но все же давшая ей доступ к компьютеру и не выдавшая их. — Да, пароль "слеза". — сухо объявляет темноволосая девочка-подросток. Вот сейчас она все и узнает... Что там говорил тот странный человек? "Твой отец продал тебя нам, когда тебе не было и восьми" Да? *** ... После всего, что она видела только что на экране, Джулька стоит спиной к этой странной женщине, уже не очень заботясь о том, можно ли вообще стоять спиной к этому человеку. В глазах опустошение. Все время она гордилась тем, кто она есть, и смеялась с Шины. Каждый божий день Джулька пинала это несчастное создание, опуская её и восхваляя себя. "Я буду лучшей из кукол!" — гордо смеялась она, видя тогда себя чем-то неимоверно прекрасным, просто обворожительным, а, главное, успешным... Вот дура. И это она считала успехом?! — Так Шина настоящий человек... — бормочет Джулька и чуть не плачет. — Слушай, Эиру... А кто тогда я?.. Женщина за её спиной молчит, не очень даже заинтересованная её страданием. — Кто тогда я?! — повторяет Джулька ещё более растерянно, простирая руки к небу. — Что мы за монстры такие-то а?.. И, если всё так, то зачем мы вообще существуем? — Ну ты всегда это знала... — сухо и без особых эмоций констатирует женщина. — Вспомни свои же слова. — Да... Но... — Джулька беспомощно трясёт руками в воздухе. — Но... — Но что? Быть куклой тебе больше не нравится? Джулька просто плачет. Так Шина, оказывается, человек... Настоящий, не просчитанный по какому-то идиотскому алгоритму, а рождённый от людей... Шина, оказывается, имеет право на нормальную жизнь. Нормальную... А на какую жизнь имеет право она сама? Жизнь, чтобы удовлетворять других? Жизнь, чтобы быть игрушкой? Чтобы радоваться, когда тебя опускают в грязь и с улыбкой на лице шептать "Опустите меня ещё ниже."? И такой долей она всегда гордилась?! — Ну не будь нюней, че ты хнычешь-то... — устало вздыхает женщина. — Это же не твоё прошлое мы только что видели. — Не, ничего... — бормочет Джулька. — Я все поняла! В тот момент она навсегда сделала выбор. "Жить должен тот, кто настоящий." *** — Ты не идёшь? — Шина удивлённо всматривается в лицо девочки. — Я остаюсь, чтобы задержать их. — коротко говорит Джулька. И на её лице, бледном, истощенном, не отражается уже ровным счётом никаких чувств. — Но... — начинает было Шина. — Я остаюсь, чтобы задержать их. — повторяет темноволосая. — Что тебе непонятно? Шина неуверенно переводит взгляд на человека в дверях. Его такое решение, видимо, тоже повергает в шок. — Ты знаешь, что они с тобой сделают? — тихо спрашивает парень. Джулька улыбается краем губ: — А ты хочешь, чтобы они сделали это с нами всеми тремя? — Но ты не знаешь этих людей... — Юу все ещё пытается отговорить её от отчаянного решения. — Я видела много людей. — нервно смеётся Джулька. — И, уж поверь мне, я "умею им нравиться". — последнее говорит нарочито противным тоном. Таким, что Шину перекашивает: — Джулька, ты... — Я, ты, он, она... — смеётся она и толкает её к парню, стоящему у выхода. — Иди давай. — Они убили девушку, с которой я хотел сбежать... — шепчет парень, все ещё пытаясь достучаться до Джульки, на которую, видимо, нахлынула волна благородного самопожертвования впервые за всю её жизнь. Джулька толкает Шину к нему так, что та едва ли не падает и оказывается прямо перед его лицом. Юу подхватывает её за плечо, но все равно делает шаг к Джульке: — Ты не представляешь себе ЧТО они с ней сделали... Джулька смеётся одними губами. — Слушай, твоя девушка была человек. Как она. — тычет пальцем в голову Шины. — Она не была мной. — Как будто не человека они пощадят... — А что ты предлагаешь? Оставить им её? Нет уж. Дай мне хоть раз побыть "хорошим героем". И идите уже... А то толку будет от моей жертвы. — Ладно... — Понимаешь, если их никто не задержит, то втроём мы точно далеко не уйдём. — Джулька пожимает плечами. — Ну идите уже, что вы застыли как вкопанные! Я понимаю, Шина всегда тормозит, но ты-то?! *** Он ведёт за руку эту слабую рыжую девчонку, все ещё не уверенный, правильно ли они поступили, позволив черненькой исполнить её "блистательный план". Успевают только отойти недалеко от дома... (А домом они называли большой железный ящик среди сточных труб). Как тишину разрывает истошный вопль. О этого крика кровь холодеет в жилах, и ноги подкашиваются. А ещё хуже от осознания: они знают, чей это крик. Шина хочет что-то сказать, но Юу молча берет её за руку. Ведёт прочь. По одному ему ведомым дорожкам, среди металлических обломков, луж грязной жижи и огромных, пронизавших все, чёрных труб. Когда-то давно он уже шёл по этому пути с совсем другим человеком. На лицо наворачиваются слезы, но все ещё достаточно сил, чтобы не показать их. *** — Откуда у тебя это? — спрашивает парень, замечая, что Шина нервно вертит в руках кольцо, несколько большое для её пальцев. — А, это... Это нашла Джулька... На лицо Юу словно находит тень. Он видит перед собой совсем другую картину. — Ты не представляешь себе, что я нашла! — смеётся девушка его возраста. Тёмные волосы, бледная кожа. Вся какая-то слишком хрупкая. Вот-вот, и рассыплется. Она вертит перед его лицом тем самым маленьким предметом, посверкивающим в лучах жалкого, протиснувшегося в их мир, солнца. — Теперь мы с тобой сможем подняться на поверхность! — смеётся она. — Выше! К "Верхнему миру"! Больше ничего этого не будет... Мы будем свободны! Мы будем жить как настоящие люди... Ты представляешь, какое счастье?! Больше не будет всей этой грязи... будем только мы с тобой... И солнце... И небо... Я никогда не видела его, но слышала, как оно прекрасно... И он, восторженный, хватает её за руки. Готов поднять и закружить над головой уже только за эти слова. За прекрасную картину, которая вырисовалась перед глазами, словно пьянящий мираж посреди мертвой пустыни. Смотрит на эту маленькую безделушку как на последнюю надежду... Обнимает эту хрупкую девушку, единственную во всем мире и такую счастливую в тот момент. Это были самые лучшие воспоминания в жизни Юу. Самые прекрасные... Но и они были омрачены. Омрачены тем, что случилось потом. И вот сейчас он уже не выдерживает. По щеке одиноко скатывается слеза. За ней ещё и ещё... Редко увидишь, чтобы взрослый, да ещё и парень, так плакал. Пытается вытереть глаза рукой, бормоча: — Это проклятое кольцо... Все, кто его находил... Шина молча обнимает его. Где-то в пустоте все ещё разносятся голоса, словно замершие навечно в этих ободранных, изъеденных плесенью, стенах: — И мы дойдём до вершины?! — смеётся девушка. — Конечно, Йоуни! Дойдём! И ты забудешь все то, что мучило тебя здесь... Тебе больше не придётся марать себя грязью. Ты будешь свободна, мы оба будем свободны... — Это звучит как волшебная сказка! — она кружится. Её смех отражается от стен, от бетонных пластин, закрывающих от них небо... Кажется, это единственный раз, когда они двое были так счастливы. — Нам бы только дойти до подъёмника! — его собственный голос полон надежды. Никогда больше он не звучал так восхищённо с этой невинной верой в чудо. Даже в детстве. Никогда, кроме того единственного раза, Юу не позволял себе слепо поверить, что таких как они всё же может ждать впереди счастье. *** Шина не знает, почему этот человек плачет, хоть и догадывается. Это как-то связано с девушкой, о которой он говорил... Стоя так рядом с ним, слыша затрудненное дыхание, чувствуя его дрожь в руках, и боль, и смятение... она и сама погружается в невеселые мысли. "Джулька... Дура, зачем ты так поступила? Зачем?" Теперь Шина будет жалеть, что за все время их знакомства они практически не относились друг к другу нормально. Всегда спорили, всегда бились, всегда словами старались зацепить одна другую... А ведь Джулька, это хвастливое создание, внутри оказалась не такой уж "куклой". Конечно, она называла себя так, но этот последний поступок... Ни одна кукла в жизни не решилась бы на такое. Где-то вдалеке раздаются шаги. Парень вздрагивает и берет Шину за плечи, словно говоря: "Ни звука!". Она молчит, растворившись в этом немом приказании. Смогут ли они выбраться? Могут ли вообще люди из мира "Нижнего" выбраться на поверхность?.. Она... Этот парень... Та девушка... Джулька... Хоть кто-нибудь? Ветер зловеще завывает, словно отвечая на незаданный вопрос. *** В отдалении все ещё слышатся шаги. — Мы уже ищем её. — тишину разрезает странно знакомый голос. — Девчонка далеко от нас не уйдёт. Шина краем глаза замечает человека, лицо которого скрыто странной маской. Маска на первый взгляд детская. Изображает улыбающееся лицо маленькой девочки из какого-то мультика. Это искусственное лицо тоже кажется странно знакомым. Настолько, что мурашки бегут по спине. Не будь рядом Юу, она точно выдала бы свое присутствие. Но, на их великое счастье, шаги в этот раз идут мимо. Их обладатель слишком увлечён какими-то своими делами, чтобы проверить все тени и все закоулки. А значит... Совсем скоро они продолжат свой путь к подъёмнику... Совсем скоро... *** Две маленькие девочки в школьной форме любуются небом. Такое бесконечное и такое прекрасное. Но здесь, в Верхнем Мире, оно давно стало частью обыденного. Если здешние люди и замечали его, то лишь на несколько секунд. — А мы с Линном скоро пройдём свою первую модификацию! — восторженно рассказывает девочка со светлыми волосами. — А через год у нас назначена вторая. А ещё через год третья. Это так волнительно! — она восторженно всплескивает руками. — А когда будет твоя модификация, Алиса? Рыжеволосая девочка с россыпью веснушек на щеках как-то наполовину безразлично пожимает плечами: — Отец все ещё не разрешает мне решать такие вопросы. Светловолосая хмурится: — Многие делают модификации ещё в 3 года, и в 2! Кому-то и до года её делают! А тебе "все ещё не разрешают"! Алиса снова пожимает плечами: — Отец говорит, что хотел бы "сохранить меня человеком". Что бы это ни значило. — Странный он у тебя... — светловолосая фыркает. — Как будто после модификации ты перестанешь быть человеком! — так же внезапно печалится. — А ещё представляешь, какая я дура... Я потеряла кольцо! Это ж надо уметь... — Ты же можешь вернуться и поискать. — Не могу! Оно укатилось вниз. В самый низ! — Но ты можешь купить новое. — скептически добавляет Алиса. Светленькая только распаляется ещё больше: — Могу... Но теперь какое-нибудь отребье из низин завладеет моим кольцом... Как представлю, что это отвратительное лохматое существо, грязное и вонючее, сможет пройти в наш прекрасный мир по моему пропуску, мне становится страшно. Рыжеволосая все так же наполовину безразлично дёргает плечами: — А нечего было терять. Недалеко от девочек останавливается машина. — Похоже, это твой отец... — вздыхает светленькая. — Быстро он. — Ага. — Алиса поднимается, чтобы на прощание обнять подругу. — Пока, Эмми. Удачи тебе с выбором нового кольца. — Да ладно... Линн сказал, что подарит мне новое. До встречи, Алиса. Рыжеволосая поднимает рюкзак, цепляет его на одно плечо и не спеша идёт к машине. Эмми провожает её глазами. *** Быть может, странно, но с тех пор Алису никто больше не видел. Вероятно, её отец увёз её куда-то подальше отсюда. Вот только куда? Примерно в то же время "кукольный домик" пополнился ещё одной девочкой. — Это ещё что? — Джулька, местная принцесса, недовольно хмурится. — Это новенькая. — с готовностью докладывает её "свита", состоящая из одинаково прелестных девочек. На вид все красавицы и фотомодели. — Да вы только посмотрите на её лицо... Она что, бракованная? Что за пятна у неё на щеках? — Бракованная! Бракованная! — кричит толпа маленьких красавиц. Рыжеволосая смотрит неодобрительно, с ненавистью загнанного животного. "Какие глазища!" — думает Джулька, и по спине бежит холодок. Такого взгляда она ещё не встречала ни у кого. — "Ах ты...". Эти "глазища" ставили в тупик. Что-то странное, отразившееся в них. Эмоции, которые она тогда не могла понять. Это что-то уже тогда до жути пугало "кукольную принцессу", выбивало из колеи и грозило обрушить весь тот мир, к которому она привыкла... С того самого момента и зародилось их негласное противостояние. *** — Пошли. — шепчет на ухо Юу. Он берет её за руку, и они идут дальше. Шина хочет что-то сказать, но слишком много мыслей вертится в голове. Сказать, что маска этого человека ей смутно знакома? Сказать что-то о Джульке? Да, точно, Джулька... Она вспоминает, как совсем недавно они вдвоём бежали по коридору... Джулька впереди, размахивая выхваченным трофеем. Шина за ней, вопя: — Отдай, это моё! Это я нашла! — Нет, я! — кричит Джулька. Шина догоняет её, и они принимаются отбирать друг у друга малюсенькую безделушку, слабо посверкивающую в лучах дневной лампы. — Девочки, вы с ума сошли?! — из-за двери устало высовывается Эиру, которую порядком раздражало наличие в её доме детей. Приютить одного тихого беглеца ещё куда ни шло. Но, вместе с ним, принять ещё и двоих детей? Воспоминание проносится перед глазами стремительно, как живое, будто и не воспоминание вовсе. Кажется, эти чёртовы трубы поют тысячей голосов, заставляя вновь и вновь переживать болезненные моменты. Шине становится не по себе. Перед мысленным взором снова встаёт лицо этой девчонки. Не то самодовольное, полное нахальства, идиотское выражение, которое встречало её почти всегда. А то, каким оно было в самое последнее утро... Когда черненькая ещё обняла её впервые и крепко-крепко... Это лицо. Лицо уже точно не куклы... Она больше никогда его не увидит... И не забудет. По щекам катятся слезы. Теперь уже Юу обнимает её. Что-то бормочет и пытается успокоить, но девочка не слышит его. "Прости, Джулька. Никто так и не сказал тебе, что ты была "чем-то большим, чем просто кукла"."