Поклонение данности

Да. Лучше поклоняться данности с убогими её мерилами, которые потом до крайности, послужат для тебя перилами (хотя и не особо чистыми), удерживающими в равновесии твои хромающие истины на этой выщербленной лестнице. И. Бродский

Уже который месяц Даня повторяет себе только одно: невозможно любить женщину “за 50”, когда дома тебя ждет жена 30 лет от роду. Когда мать твоего ребенка тебя ждет, когда не больше трех месяцев назад вы решили, что дочери нужен брат или сестра. Когда вообще все хорошо! У него ведь действительно все очень хорошо. И зачем тогда замирать взглядом на светлых кончиках кудрей рассыпающихся по спине давно чужой женщины? Когда три года назад Даниил Маркович принял решение вести свою жизнь в законное русло, жениться на любимой, слышите, да? Так вот он решил жениться на любимой девушке, твердо зная, где правда, а где ложь, где настоящее, а где давно прошедшее. И все было спокойно. Все одобрили его брак, а наставница, ох, во многих вопросах, включая те, про которые в интервью не говорят, так не просто одобрила, а пожелала всяческих успехов и счастья и понадеялась, что уже Даньку, наконец, окружат семейным теплом и заботой. Так вот тогда у него и мысли не было, что возможно обострение хронического заболевания по имени “Этери”. И было, между прочим, все у него очень хорошо. Ему действительно повезло с женой. Только оказалось, что это не панацея от странных чувств, питаемых к женщине, которую давно надо было позабыть, которая не подходила ничем, никогда и нисколько. И подходить больше не стала бы ни за что. А теперь и подавно. Итак, его накрыло 24 февраля. Ни с того, ни с сего, а это не просто странно,а еще и страшно. Сидели с Этери и Дудом в ресторане, отмечали на троих ее день рождения. Такой мелкий корпоратив. Этери смеялась и смущалась,а когда Серега пожелал, как положено, счастья в семейной и личной жизни и вовсе закатилась веселым хохотом: - Дуд, это же пошлость, желать в мои годы какой-то личной жизни помимо семейной! Я теперь только и жду, когда Дишка мне объявит срок, в которой в бабушку меня превратит! - А ну и зря!- возмутился Дудаков.- Можно поудмать, в бабушку влюбиться нельзя… тем более, если сам почти дедушка. Пошли танцевать, я тебе все приватно объясню! Так под общее веселье техтренер и уволок топтаться, изображая танцы, именинницу. Танцевал Дуд не так плохо, как казалось, глядя на его вечную неловкость, но определенно хуже самого Дани, поэтому хореограф быстренько оттер даму от нелепого коллеги и взялся сам развлекать художественными па и подкрутками. И что произошло в момент очередного сближения тел, не понимает до сих пор. Может, просто долгое воздержание? Дочка болела, Оля выматывалась между работой и ребенком. Ну, сами понимаете. А тут, словно в молодость упал, где не было ни обязательств, ни долгов, ни принятых всерьез решений. Только кудри каскадом, тонкие руки, обнимавшие за шею и насмешливо изогнутые губы в полуулыбке. И повело. Перекосило душу, сбило мысли. Он же все видел: сеточку мелких морщинок на лице, неоспоримый возраст взгляда, даже усталость, которой в ней не было еще пять или семь лет назад, но которая стала нарастать после пятидесяти. Иллюзий не было. А морока - сколько угодно. Через месяц после удара молнией бессмысленной влюбленности Дудаков тряхнул Даню за плечо и тихо велел: - Отомри! Правильные были слова: Глейхенгауз застыл посреди катка во время тренировки, любуясь на то, как Этери с Алисой разучивают дорожку шагов. После тренировки техтренер кивнул головой и позвал за собой в курилку. Негромко, но зло Дуд воспитывал младшее поколение: - Ты что удумал, дурак?!- высвистывал Сергей Викторович между затяжками.- Хочешь жизнь свою похерить об нее? Мотнул головой неопределенно, но явно в сторону, указывающую на Этери. - Даньк, она очень плохой вариант!- жалеюче, но при этом совершенно не давая повода подумать, будто одобряет, увещевал Дуд.- У тебя дома что-то не ладится? Невнятно пожал плечами: - Да нормально все у меня, не знаю. Как у всех. - Запомни, Глейх, как у всех - это хорошо,- пробормотал Сергей Викторович.- С ней будет не как у всех, но будет хреново. Ты ей не пара… ей никто не пара. Свое развалишь, лучшего не создашь. Этери не для этого и не про это. Понял? Все правильно говорил друг и коллега. Все разумно. Только не разумом вспоминались тонкие руки на шее, глаза смотрящие в самые зрачки и губы, шепчущие сладкие и нежные слова. Хорошо Дудакову говорить, он не знает, как это - когда Этери твоя. Вся, до последней родинки. - Дань!- Дуд взял уже уходящего мужчину.- Если в постели дома совсем голодно, найди женщину. Не Этери! И реши вопрос. Только тихо. Было ли ему голодно дома без постельных ласк? Да в общем-то и нет. Все у них шло как шло. Своим чередом. понятно, что без пожара страстей уже. Столько лет вместе, да и быт упрощает и заедает. Но никого побочного не хотел. Вполне устраивало имеющееся. А Этери. Этери была не про секс, хотя он еще остро помнил, как вкусно целовать ее шею, боясь оставить следы, потому что она ругается, когда он размечает территорию по видимым контурам. И как под языком, ласкающим ореолу, собирается в острую пуговку сосок. И как прогибается спина и подаются навстречу тебе ягодицы, прижимаясь ближе, чем возможно. Даня не был девственником, конечно, попав в постель Этери, но наука нежной страсти оказалась куда как более разнообразной и искристой страной, когда проводником в ней стала тоненькая опытная и жадная до любовных утех женщина. И во время прилива чувств после очередного путешествия по маршрутам этой терра инкогнита Даня благодарил и восхищался, а любовница, смущаясь ответила: - Может, вспомнишь, когда все закончится и будет другая жизнь. Может, будет повод сказать и за это спасибо мне. Вряд ли то, что сейчас было на душе у мужчины, благодарность, но помнил. Тем горше и отчётливее, чем меньше была вероятность повторить. В целом, конечно, все происходящее - безумие. Никуда негодное. И Дудаков прав - нельзя позволять себе всего, что ворочается в душе, отдавая то в солнечное сплетение ревностью и болью, то в пах похотью и снова болью. У него хорошая жизнь, переломать которую не стоит ничего. Стоит поклониться данности, которую имеешь и беречь. Беречь! - Даниил Маркович,- вожделенный голос полоснул по душе,- Зайди, как освободишься, хочу обсудить пару вопросов. Кивнул в ответ, поймал внимательный взгляд Дудакова и едва приметное покачивание головой. Во всем Дуд прав, да только толку от этой правоты?!