Мука, боль и долгожданное счастье

Лань Чжань всегда был закрытым, строгим, отстранённым. Для других. Лишь малое количество людей знало о том, насколько чувствителен и эмоционален был Ванцзи внутри, но он нефрит клана Лань, он обязан быть идеальным, примером подражания. Никому нет дела до того, что чувствует молодой господин, все видят лишь прекрасную оболочку, скрывающую бурю – словно огромный шторм где-то далеко в море – эмоций *** Он помнит, как приходил к своей матушке, что была заточена в Облачных Глубинах, словно птица в золотой клетке, как она всегда тепло улыбалась Ванцзи и гладила по голове Он помнит, как в один момент матушка перестала открывать ему дверь, перестала отвечать. Брат и дядя просили Лань Чжаня уйти, просили оставить мадам Лань ненадолго одну, но упрямый ребенок не уходил, он часами сидел на крыльце или в цветах по деревом, находящимся недалеко от дома, сидел молча, словно боясь, что матушка обидится, если он будет надоедать ей разговорами. Он ждал, ждал, что она откроет, обнимет и погладит его по голове, как раньше, но было поздно, наступил рассвет, его забрали, дядя обещал, что он придет в следующем месяце и мадам Лань обязательно откроет, но он больше не пришёл. Ему сказали, что матушка мертва. Он помнит тот ужасный треск где-то внутри себя, помнит то ужасное чувство, будто в груди пусто, оттуда вырвали его сердце, иначе почему так болит? Он долго приходил в себя, очень долго осознавал что теперь единственный близкие люди это дядя и брат, а ещё дольше пытался уговорить себя снова пойти в домик матушки, принять тот факт, что ее больше нет, что она покинула нас. Он помнит, как будучи уже юношей – прекрасным нефритом и гордостью клана Лань – повстречал некого, носящего красно-черные одежды и излучающего энергию на мили вокруг, заклинателя ордена Юн Мен Цзян. Вей Ина. Он был похож на вихрь, маленький шторм, который может разрушить всё, что пожелает. И он правда разрушил, разрушил спокойствие Лань Ванцзи. Он помнит, как по началу его раздражал Вей Усянь. Всегда смеётся, нарушает правила, творит что ему вздумается – будто не видит осуждения людей, будто ему все равно, будто ему не важно мнение людей. Лань Ванцзи привыкший выглядеть холодно и правильно никогда не понимал его, как можно вести себя так при людях, неужели у него нет совсем никакого стыда? Он помнит, как этот же Вей Ин пытался подружиться с ним, постоянно приставал и пытался привлечь внимание, Ванцзи часто думал, что Усянь ведёт себя словно дитя. Помнит, как его заперли с ним в библиотеке в качестве наказания, помнит как Вей Ин подсунул ему похабную книжку, смеясь и улыбаясь во все тридцать два, когда Лань Чжань в порыве злости разорвал её, с краснеющими ушами называя Усяня убожеством. Он помнит, как вытаскивал его из озера, когда Вей Ин упал туда, он держал его за ворот одежд, хотя понимал что Усяню наверняка не комфортно, но когда тот поинтересовался, то Ванцзи сказал, что не касается посторонних людей – он просто ещё не знал, насколько потом пожалеет об этом. Он помнит, как ловил его улыбающегося – казалось этот человек вообще не знал, что такое грусть – с "Улыбкой императора" в руках после отбоя, как они дрались под дождём, как Вей Ин столкнул его, сказав что теперь они вдвоём нарушают правила, заражая все вокруг своим смехом – Лань Чжань ещё долго будет помнить этот смех. Он помнит, что в одной из книг хранит пион, который он ему когда то бросил, скорее всего Вей Ин и не помнит, ведь это всего лишь цветок, но не Ванцзи, он бережно хранит его. Он помнит, как они сидели в пещере, оба раненые, сидели не день и даже не два, сидели около недели, в этой холодной темной пещере, помнит как волновался за Вей Ина – ему трудно было признать, что с каждым днём, каждым часом, каждой их встречей он все больше привыкал к нему, все больше переживал – который защитив Мянь-Мянь подставился и получил ожог, крайний дурак, помнит как играл ему мелодию, но он никогда не признается, что посвятил эту мелодию ему единственному. Он помнит много чего, очень много, но одним из самых важных – к сожалению далеко не в хорошем смысле – был день когда он сражался с Вень Чао, этим подонком из клана Вень, пальцы были содраны в кровь, струны рвались, дыхание перехватывало, бой был длинным, настолько, что когда они в очередной раз переводили дыхание готовясь продолжать Вень Чао решил похвалиться, рассказать Молодому Господину Ланю, что он скинул Вей Ина с горы Луанцзан и тот может больше не переживать, ведь этот наглец больше не будет доставать Ванцзи. Он помнит, как его сердце пропустило удар, один, потом второй, они с молодым господином Цзян искали Вей Ина вот уже несколько дней, неужели...неужели Вень Чао и правда убил его? Он помнит, как хотел убить его. Неважно как, неважно что будем потом, он обязан убить этого ублюдка Клана Вень. Он помнит, как не успев сделать даже шаг слышит мелодию. Это флейта. Он бы подумал, что от долгого боя слышит галлюцинации, но казалось Вень Чао тоже её слышит. Обернувшись, он видит кого-то, стоящего недалеко, было похоже, что мелодия исходит от него, и пусть это было странно, ещё странные стало, когда трупы, находящиеся вокруг них начали вставать, словно по какому то волшебству. Он помнит, как опомнившись, готовиться к нападению мертвецов, надеясь, что ему хватит последних сил отбиться, но как же он был удивлен, когда покойники, совершенно игнорируя его присутствие начали наступать на Вень Чао. Он помнит, насколько сильно был удивлен этому, но это было пока этот темный заклинатель не подошёл ближе. Это был Вей Ин. Нет. Это не Вей Ин. Где же те самые серые глаза, похожие на пасмурное небо и приближающийся дождь, почему сейчас вместо них красные, полные ненависти и злобы, где же тот самый высокий хвост, который так смешно подпрыгивал при действиях Усяня, почему сейчас эти волосы текут по плечам словно смоль, затягивая тебя на самое дно, где то всё? Он помнит, как кричал, как практически умолял его остановиться, говорил, что темный путь разрушит его тело и душу, но он не слушал, это был не тот Вей Ин. Он продолжал ругать, просить, умолять его не терзать собственную душу, услышав в ответ лишь : "Какое дело до моей души постороннему человеку?" Этот вопрос был словно пощёчина, словно говорил о том, что вот, смотри Ванцзи, посмотри к чему привела твоя фальшивая холодность и постоянное игнорирование. Он помнит, как после этого все пошло наперекосяк. Весь мир заклинателей обернулся против Вей Ина, он ведь предатель, пошёл по кривой дорожке. Он помнит, как Вей Усянь забрал остатки людей клана Вень и поселился вместе с ними на горе Луанцзан, теперь все считали его предателем, отступником, кем угодно, но лишь не человеком без выбора, так отчаянно старающегося спасти невинных людей, стариков и детей. Он помнит, как тот воскресил Вень Нина, сделав его ожившим мертвецом. Он помнит, как тот отчаянно защищался от заклинателей, так сильно желающих убить Усяня. Хотя нет, он же теперь не Усянь, он Старейшина Илин. Он помнит, как впервые услышав в душе посмеялся с этого, этот милый, молодой человек старейшина? Он помнит, что Вей Ин совершал множество действий, которые могли не поддаваться здравому смыслу или правилам мира заклинателей, из-за чего все ордены всей душой желали смерти Старейшины Илин, и хотя многие ожидали такого же рвения от Ванцзи, он дал понять, что не заинтересован в таком, а в душе он клялся всем, что у него есть, что будет защищать Вей Ина всегда и при любых условиях. Он помнит много, очень много, а ещё он помнит день. День, когда по миру заклинателей пролетела радостная новость о том, что Старейшина Илин мёртв. Он помнит, что все были рады настолько, что некоторые даже устраивали праздники в своих орденах, казалось один-единственный Ванцзи был готов разрываться, упасть на колени и рыдать, поэтому ещё долго просидел в заточении, в своём доме. Он помнит, как очень долго не мог поверить, не мог осознать, что его самого ценного – да простит его брат – самого дорогого человека отобрали, вырвали вместе с сердцем, не переживая о том, что полетят клочья плоти, что будет разорвана душа, что он потеряет часть себя, похоронит эту часть глубоко вместе с Вей Ином, что бы они навсегда остались хоть немного рядом. Он помнит, что все эти года ему часто снились кошмары, самые разные, но всегда ужасные. Он помнит сон о том, как Вей Ин, кричит, молит о спасении от невероятной боли. Он помнит как в этом сне Усяня пронизывали сотни мечей насквозь, но он он ничего не мог сделать, он мог просто стоять и мучаться вместе с ним. Он помнит другой сон, в нём Усянь был ещё юным, никаким не Старейшиной, обычный заклинатель ордена Цзян. Но одно в нём было не так, он будто не замечал Ванцзи, ходил мимо, говорил со своими близкими друзьями, но не пытался привлечь внимание, а как только Ванцзи старался с ним заговорить тот лишь кидал на него омерзительный взгляд, говоря лишь одно слово : "убожество". Он помнит, как мучался от боли, потери близкого, родного человека. Он помнит, как молился всем существующим богам, клялся о том, что готов выдержать ещё хоть тысячу ударов кнута, если это вернёт его к жизни. Он помнит, что был готов на всё. Он помнит, что в любую свободную минуту, любой свободный миг, он играл на Гуцини песнь расспроса, отчаянно надеясь на то, что душа Вей Ина откликнется, придет и поговорит с ним, что бы Ванцзи смог сказать те самые банальные три слова, которые не смог сказать раньше. Он помнит, что с каждым годом его любовь и чувства росли, а он даже на старался их прятать, он их принял и растил, хотя понимал, что всего лишь мучает самого себя. Он помнит, как на протяжении всех тринадцати лет он верил, верил, что Вей Ин вернётся, он никогда не палил ритуальные деньги, он не верил, что Усянь покинул его навсегда, этого не может быть. Он помнит день, день когда вновь появился призрачный генерал, конечно же ему надо было с этим разобраться. Он помнит, как подходя к месту услышал мелодию, ту самую мелодию которую он играл Вей Ину в пещере. Он помнит, как стараясь держать лицо ускорил свой шаг, прося в этот момент лишь бы это был он. Он помнит, как схватив человека игравшего мелодию за руку увидел эти глаза, эти родные, похожие на серую дымку глаза, возможно это и было не его тело, но это был Он. Это был Вей Ин. Никто не знал эту песню, только он. Он помнит, как стоял держа его за руку, но его мысли были далеко не здесь, он мечтал о том, что бы схватить, утащить с собой в Облачные глубины и больше никогда не отпускать, ни за что. Он помнит, как поклялся что больше не отпустит. *** Сладко поддаваясь сну в кровати лежали двое мужчин, объятья их были так крепки, что казалось ни одна сила мира не сможет заставить их отпустить друг другу, пока не проснувшись Вей Ин поцеловав своего мужа сонно пробормотал : - Доброе утро, Лань Чжань Он не помнит, он знает, что любит Вей Усяня.