Сто восемьдесят градусов

      Игорь и Петя были счастливы ещё целую неделю. Разглядывая черно-белую фотографию УЗИ Игорь глупо улыбался, неловко гладя края пальцами. На нем-то буквально точка была небольшая, но Игорь же знал, что это не просто точка. Это их ребёнок. Долгожданный. Хотелось даже запрятать её себе в кошелёк или в удостоверение, но в кошельке уже было устроено их с Петей фото, а в удостоверение пихать как-то не хочется — вдруг выпадет? Но Игорь с этим фото все равно не расставался, оставляя его на тумбе рядом.       — На лоб себе её ещё прилепи, — шутил Петя.       — Зачем? Я же её видеть не смогу, лучше тебе.       — У меня куда лучшее напоминание есть, — и хлопнул себя по совершенно плоскому животу. Игорь глупо улыбнулся.       А на шестой неделе Петю, как по книжке, свалил токсикоз. Петя сначала даже и не жаловался, все как-то терпимо было, тошнота лёгкая всего-то, даже не отвлекала, но Игорь как-то сразу подметил зеленоватый оттенок кожи, но Петя ни на что не жаловался и Игорь решил, что ему кажется. Пока он не вернулся с работы и не услышал характерные звуки со стороны туалета. Неуверенно прошёл в гостиную, замер, дожидаясь, пока Петя выйдет. Петя вышел через долгие пять минут, болезненно бледный, с красными глазами, и поднял на Игоря уставший взгляд. И сказал:       — Пиздец. Ну его на хуй, Галя, отмена.       — Совсем плохо? — осторожно спросил Игорь. Подошёл ближе, за талию обнял, и Петя безвольно привалился к его плечу.       — Хуй его разбери. Не знаю. Нормально, наверное. Просто че-то до последнего верил, что меня пронесёт. Хуй знает, видно, перечитал брошюрок, где счастливые омеги так радуются животу больше их в три раза, будто они собираются рожать бриллианты.       Игорь решил поверить, что Пете «нормально». Просто понимание, как тяжело проходит отравление, приходит только когда, собственно, отравление ты себе и заработал. Так что Игорь сначала даже решил: ну ладно, это ж один раз просто проблеваться.       Ага.       Просто проблеваться.       На работе Петя ходил вялый и болезненный, Игорь замечал, что шея у него иногда бывала влажной, а губы непривычно белыми. Дома Петя ложился в кровать, сворачивался в клубок и просил его не трогать. Даже на гнездо сил у него не было. Даже на Игоря, чего уж там. Не долго Игорь верил в это «нормально». Пете было очень плохо почти не переставая. Игорь так себе разбирался в беременностях, но был уверен, что так себя омега чувствовать не должна.       Игорь вился вокруг Пети как озабоченная мама-кошка, не зная, что сделать и нужно ли что-то делать в принципе. Не так он себе все это представлял, не так. Наконец, когда цвет лица у Пети принял нормальный вид, Игорь неуверенно забрался на кровать и погладил его по волосам.       — Петь, как ты?       — Норм, — вяло бросил Петя и поднял на Игоря потемневший взгляд. — Не ссы, не подыхаю.       — Да я уже начинаю сомневаться… Мне кажется, это как-то не совсем нормально. Ты как думаешь?       — Норм все, — повторил Петя вяло. — Я читал. К врачу надо только если блюешь часто. А я сегодня вообще не блевал. И вчера только один раз.       — Ага… — растерянно сказал Игорь. — Может тебе прогуляться надо?       Петя только простонал — будто бы одна мысль о прогулке его выматывала.       — Дядь, тебе надо, ты и гуляй, — отмахнулся Петя. — Вместо того, чтобы советы давать, лучше бы просто обнял.       — Так я хотел… Ты сказал, чтобы я отошёл, иначе ты меня лягнешь.       — Это когда было? Полчаса назад? Ну вот и все.       Петя похлопал по месту рядом и Игорь прилёг, обняв Петю и прижав к себе. Тот прильнул к нему, спрятав нос в его шее, а после резко отстранился и сморщился.       — Нет, не надо, не обнимай! — едва не завопил Петя, отталкивая от себя Игоря. Игорь в искреннем ахере уставился на Петю. Он много чего ожидал, но чтоб его вот так отталкивали… Игорю спрашивать не пришлось, завидев щенячий Игорев взгляд, Петя пояснил: — Меня что-то… От твоего запаха мутит…              Игорь медленно кивнул и привстал с кровати. Вот тебе новость! Ему собственного мужа даже не обнять, потому что тот грозится блевануть на него!              — Э… Ладно. Да, ладно. Петь, ты ужинать будешь хоть?       — Нет, — вяло отмахнулся Петя. — Говорю же, тошнит.       Игорь рассеянно кивнул, только надеясь на то, что спать на диване ему не придётся. Петя спешно спрятал лицо в подушке и снова затих. Игорь покачал головой, погладил его по волосам и встал. Надо дать Пете отдохнуть, полежать, может ему легче станет. Игорь очень хотел на это надеяться. Ему абсолютно точно не нравилось смотреть на то, как Пете плохо и быть беспомощным. Он не мог ничем помочь, не мог ничего сделать. Это каким-то издевательством казалось! Растерянно почесав шею, Игорь принялся за ужин, надеясь, что Петя все-таки выползет из кровати. Нет, не выполз. В ванную только сходил, но вышел уже через минут семь, мокрый и дрожащий, и снова залез под одеяло с головой. Игорь немного потоптался по квартире, тоже помылся и уставился на кровать с сжавшемся на ней Петей как на крайне сложную задачку. Нахмурившись, он решил аккуратно лечь на самый край — и чтобы Пете не мешать, и самому… как-то без диванов обойтись. Едва успел прилечь, как Петя потянулся к нему — белый, беспомощный такой, и Игорь всем своим существом хотел его укрыть собой, помочь. Петя уткнулся носом в его грудь, крепко к нему прижался, будто бы истосковался нереально, будто бы только в Игоре и мог найти облегчение, но вскоре снова отпрянул.       — Блять, да что ж такое! — заорал он, отползая от Игоря, уткнувшись лицом в подушку.       — Снова?       — Если это не кончится, я подам на него в суд, — в подушку промычал Петя.       — На кого?       — На ребёнка! — крякнул Петя возмущённо. — Мне и так херово, а я даже обнять тебя не могу. Блять, — и окончательно утонул лицом в подушке.       Игорь поджал губы, как никогда чувствуя себя беспомощным и, протянув руку, нежно погладил по выступающим позвонкам, шею, мокрые пряди прошлись меж пальцев. Игорь зарылся ими в Петины волосы, мягко массируя, и Петя довольно промычал. Игорь ласкал его волосы, шею, плечи, до тех пор, пока Петя не задремал, расслабившись под его касаниями. Игорь, облегченно выдохнув, закрыл глаза, проваливаясь в безмятежный сон. Ну, это он так думал.       В три ночи проснулся — в кухне свет горит, в ванной тоже. Шорохи, шум. Тишина. И крайне характерные звуки. Игорь поджал губы, дожидаясь Петю, надеясь, что того таки вырвало не от того, что во сне он Игоря понюхал. Петя не возвращался. Игорь, обеспокоенный, встал и пошёл к ванной. Аккуратно открыл дверь и заглянул в комнату. Петя стоял, оперевшись на раковину, весь белый и дрожащий, глаза мокрые и красные, волосы растрепаны.       — Пиздец, — проскулил Петя и снова умылся. — Я не знаю. Я, блять, не знаю. Я хочу плакать.       — Ты вообще как? Все? Или… Или ещё будешь?..       Петя обречённым взглядом посмотрел на унитаз и покачал головой.       — Нет, там больше нечему выходить. Я как в себя пальцы не пихал…       — Ты в себя пальцы пихал?!       — А ты бы, блять, что на моем месте делал?! Я-то надеялся, что если проблююсь, станет легче. Нет, нихуя! Нихуя мне не легче! — орал Петя и выключил воду. Перевёл дыхание. Потом сделал глубокий вдох, задержал дыхание и двинулся на Игоря. Крепко его обнял и так и замер.       Игорь не растерялся, обнял в ответ. По волосам погладил, лицо начал расцеловать, шептал что-то, сам не понимая что, но момент длился не долго. Петя резко отстранился, отвернулся и сделал глубокий вдох. Снова умыл лицо, качнул головой и прошептал белыми губами:       — Я лучше это… на диване.       — Голову не дури, Петь, — нахмурился Игорь. — Ложись на кровать, я на диван.       — Горь, вся кровать тобой пахнет, какая разница, рядом ты или нет?       — Значит поменяю постельное белье. Подожди немного. Нечего тебе в таком состоянии ещё и на диване спать.       Петя спорить не стал, только растерянно кивнул. Игорь пошёл разбираться с постельным, окно открыл, комнату проверил, чтобы наверняка. Диван разложил, застелил, а Петя все это время за ним наблюдал из гостиной, сидя на стуле с ногами, обняв себя за колени.       — Ну вот и все, — кивнул Игорь. — Иди спать. Мне кажется, там уже мной вообще нигде не пахнет.       — Горь… А если это не нормально? — Петя поднял на Игоря встревоженный взгляд.       — В смысле?       — Да где такое бывает, чтобы омегу от запаха её альфы тошнило?       — Прямо здесь и бывает. Ты беременный, у тебя токсикоз. Это нормально.       — Да, но ведь это твой запах! Вот вдруг мы например… Не подходим друг другу?..       — С хера ли? — не понял Игорь. — Пять лет друг другу подходили, как инь и ян просто, а тут твой токсикоз сказал, что нам не по пути? Передай ему, чтобы шёл на хуй, и голову себе не дури.       Петя хрипло рассмеялся и потёр сонные глаза.       — Ладно, уговорил. Иди сюда и поцелуй меня, — и капризно вытянул руки вперёд.       — Дыхание задержи.       — Не учи дедушку кашлять.       Игорь улыбнулся и уже через пару секунд целовал Петю, сжимая его в своих объятьях, убаюкивая. Целовались так долго, что Игорь начал бояться, что Петя скорее задохнется, чем позволит себе отстраниться, так что Игорю пришлось самому его мягко отлепить от себя, напоследок чмокнув в щеку. Петя глубоко вдохнул, сморщился от Игорева запаха и тут же выскользнул из его рук, капризно сморщив нос.       — Воняешь, — сделал свой вердикт Петя.       Игорь рассмеялся. Ему нравились видеть Петю в своём более-менее привычном состоянии. И на диване ему спалось совершенно хорошо и крепко, тем более зная, что Пете там не мешают всякие неприятные ему запахи.       Игорь решил, что на этом все должно закончиться. Ну, они поцеловались, снова поняли, как любят друг друга и на этом все. Что ещё нужно, чтобы излечить токсикоз? Но, глядя на зелёное лицо Пети по утру, Игорь с тоской понял, что одного поцелуя явно мало.       — Я наивно верил, что наша любовь тебя излечила, — посетовал Игорь, глядя, как лениво Петя собирался.       — Наша любовь обеспечила нам это, спешу напомнить. Во, развивается там прям ща наша любовь, — и хлопнул себя по животу. Чуть более явному, но не от того, что малыш подрос, это была простое вздутие, но все равно — важное напоминание.       Игорь улыбнулся. Одно напоминание о Петином положении, не касающиеся того, как тому было сейчас тяжело, заставляло его улыбаться.       — Как ты сегодня себя чувствуешь?       — Чувствую, что не хочу это обсуждать, — отмахнулся Петя. — И так дерьмово, ещё и лицо твоё несчастное.       — Очень даже счастное, — буркнул Игорь и решил Петю послушаться. Если ему так лучше будет, чтобы Игорь молчал, то ладно. Грому не сложно.       На работе, правда, Петя снова был зелёный и никакой. Уставший очень, глаза будто бы еле держал открытыми, под ними синяки пролегли внезапно. Ночь, наверное, так и не поспал нормально… Игорь честно молчал и не затрагивал эту тему, а дома Петю старался касаться так, чтобы близко не подходить.       — Все сайты обещают, что на восьмой недели будет легче. А там уже к врачу нужно будет…       Игорь кивнул, надеясь, что сайты не врут. Смотреть на зелёного Петю уже было невозможно. На работе так вообще Игорю хотелось его в плед закутать, закрыться с ним в одной комнате и запретить работать. Игорь вскоре не выдержал и сказал дома, глядя, как Петя сахар в чае мешает:       — Петь, так нельзя. Тебе плохо, тяжело, ты устаёшь, надо недельку дома посидеть бы.       — Какое дома посидеть? — буркнул вяло Петя. — Как я тебе это устрою?       — Прокопенко поймёт. Расскажем им наконец. Надо бы уже.       Петя сморщился. Казалось, он свою беременность собирался прятать вплоть до шестого месяца, когда живот прятать совсем не выйдет. Петя надул губы, отмахнулся.       — Я не хочу сейчас никому говорить.       — Почему, Петь? Они ж нам не чужие люди, — Игорь присел напротив, надеясь, что Петя его запаха не учует.              Петя сморщил нос.       — Я… Лучше скажем позже, когда точно будет ясно.       — Что будет ясно? — не понял Игорь. Куда уж тут яснее? Вон, УЗИ с четвёртой недели лежит.       — Что… Что все хорошо будет.       — Не понял.       — Да что непонятного? Если что случится, не хочу потом на их постные лица смотреть, и без этого дерьмово будет.       — Я не понимаю, Петь… Ты боишься что с ним может что-то случиться?       Петя только что-то промычал. Игорь моргнул. Пиздец.       Страхи за беременность — это абсолютно нормально, он читал. Но где страхи, а где Петина уверенность, что обязательно что-то случится, поэтому надо молчать и никому не говорить. Игорь всегда знал, что у Пети в голове немного так насрано, но чтоб так! Игорь даже не знал, разозлился он на это или просто ахерел.       — Петь, ты себя ещё побольше накрути. Ведь самое время нервничать и придумывать всякий бред.       — Ничего я не придумываю. Просто смотрю на вещи объективно. Так, все, закрой рот обратно. Я все сказал. Никаких отпусков. Никаких Прокопенко. И отодвинься, воняешь.       Игорь плотно сжал зубы и послушался, отодвинувшись, кинув на Петю хмурый взгляд, плохо представляя, как к нему теперь правильно подобраться, как сказать, что нечего такие ужасы в своей голове крутить. Игорь бы прямо сейчас так и сказал, но только от представления, что с ребёнком или Петей могло что-то случится ему как-то вообще не до всего было, и все, что он мог делать — это смотреть на Петю, и просто наслаждаться тем, что он сейчас тут, живой и все с ним хорошо, и малыш в безопасности. Он аккуратно накрыл руку Пети своей. Петя вздрогнул, подняв взгляд, и Игорь приободряюще ему улыбнулся. Петя вернул ему вымученной улыбкой.       Да уж, теперь было ясно, что ж Петю так крутило… Мало того, что токсикоз, беременность, так он ещё ночами не спит, в потолок смотрит и придумывает сценарии, где у них все плохо.       Игорь решил, что ему срочно надо думать, как бы расслабить Петю, успокоить, уговорить на пару дней отпуска. Может к психологу свести?       Пока Игорь думал — целых два часа — Петя решил свалиться в обморок. Его снова рвало, и, выходя из ванной, он совсем на ногах не держался. Трясло его всего, лицо как у мертвеца, губы с цветом кожи слились, одни глаза и выделялись — красные, воспаленные. Игорь резко встал, чтобы помочь ему, как оказалось, не зря. Ноги у Пети подкосились и тот так и полетел к полу. Так что сначала Игорь подлетел к нему, поддерживая, а следом схватился за сердце. Доволок до дивана, похлопал по щекам. Петя сморщился, тряхнул головой, одернул его руки и гаркнул:       — Че ты меня трогаешь?!       Игорь посмотрел на него спокойно, уверенно, поняв, что в игрушки он больше играть не будет.       — Ниче, — бросил он. — Умывайся, к врачу едем, — сказал он тоном, который не терпел никаких но. Хотя Петя попытался.       — Но…       — Без но. Ты чуть в обморок не упал. Че, будем ждать, пока где нибудь все-таки упадёшь, а меня не окажется рядом? Собирайся.       Петя растерянно на него посмотрел, осознав, что Игорь ему сейчас выбора давать не будет. Игорь взял ситуацию в свои руки, сейчас он вёл и никаких возражений слушать намерен не был. Петя продолжил брыкаться:       — Не пойду. У нас записи нет, а в эти обсосанные муниципальные я и шага не ступлю.       — Ладно, сделаю запись. А до этого ты ни на какую работу не пойдешь.       — Игорь!       — Ага, — бросил он и встал, чтобы сделать запись.       Петя смотрел на него, как на предателя, и крикнул ему в спину:       — Да это не от токсикоза, блин! Нашёл по какому поводу врача беспокоить!       — Да, нашёл. Мой беременный омега чуть не свалился в обморок.       — Это от голода! Я жрать ничего нормально не могу, со всего хуево, а что не съем — всем рвёт!       Игорь помолчал, кивнул и сказал:       — Хорошо.       И сделал запись к врачу. Петя зафыркал, завозился, присел неловко, потёр голову. Болела так, кружилась, все ещё плохо было, но тошнота внезапно прошла. Странно. Она его тревожила не переставая уже больше недели, не проходя.       Игорь сказал:       — На завтра, в десять утра. Я с тобой пойду.       Петя плавно кивнул и почесал нос. Игорь спросил:       — Я присяду?       — Садись, — буркнул Петя. Он не любил, когда Игорь включал этого сраного подполковника, такого всего хладнокровного, уверенного и спокойного. Но не Пете жаловаться, он сам его довёл. Мог понять.       — Петь, — позвал его Игорь, садясь рядом. — Ты считаешь, это нормально в твоём положении? Не есть? Падать из-за этого в обмороки? Петя, ладно ты на себя забиваешь постоянно, ты о нем подумай.       — Я всегда о нем думаю, — нахмурился Петя, положив руку на свой живот. Плоский. — Просто… Что мне врачу сказать? Токсикоз в рамках нормы, я читал.       — Тебе там написали, что не жрать нормально?       — Да я ем… что могу. И что не выходит обратно, — Петя выдохнул и залез на диван с ногами, обняв себя за колени. Игорь проследил за ним с сочувствием. Он знал и понимал, как Пете тяжело и плохо, как он привык себя линчевать, а тут и токсикоз этот, от которого Пети отдыха не было.       — Ты не подумай, что я злюсь, — Игорь аккуратно придвинулся к нему ближе, следя за реакцией Пети. Нос тот брезгливо не сморщил, значит все нормально, не тошнит от Игоря. — Я же вижу, как тебе тяжело.       — Очень, — внезапно неуверенно признался Петя. Игорь счёл это за победу. Петя всегда до упора не признает, что ему плохо, до последнего считая, что не так уж ему и сложно, а тут, надо же, признался. — Меня ни на час не отпускала эта херня. Тошнит не переставая. Я по отделу иду и думаю: бля, на кого же я ща блевану… Вроде знаю, что сворачивает меня только вечером, но тошнит-то не переставая. А тут ещё даже от тебя тошнить стало. Так странно, я хочу тебя обнять, но меня тут же пополам сворачивает. И я вот надумал всякое… Что это от наркотиков, это что-то из-за этого идёт не так…       — Петь, — ласково позвал его Игорь, совсем размякнув. Петя так старался ради них, ради их ребёнка, и так волновался.       Петя поднял на него неуверенный взгляд и тихо спросил:       — Ты ещё не пожалел?       — О чем? — изумился Игорь.       — Об этом, — и жестом указал на свой живот.       — Это — лучшее, что ты мог сделать для нас. Мне не нравится, что тебе плохо и больно из-за этого, и меня бесит, что я никак не могу тебе помочь, но и выбора же нет… Просто… Просто утешаю себя тем, что это не просто так.       Петя улыбнулся и неуверенно сжал руку Игоря в своей.       — Меня это тоже утешает. Блин, как же у меня в голове-то насрано.       — Да не то слово, — хмыкнул Игорь. — Раньше я такого не замечал.       — Это все гормоны, я тебе говорю, — улыбнулся Петя внезапно абсолютно ласково. — Кто-то психовать начинает, но я же по жизни психованный, поэтому вот. Буду слюни пускать.       — Ничего. Главное не молчи. И ходи к врачу.       Петя цокнул и закатил глаза.       — Ты ж уже записал. И раз даже со мной пойдешь, то отвертеться не выйдет. Да и… Я и сам думал, просто решиться не мог. Я ж не блевал по пять раз на дню.       — Потому что нечем?..       — Ну нет, я же воду пил, а когда все идёт не так, там и водой блюют.       — Тебя от меня сейчас не мутит?       Петя хмыкнул и пожал плечами.       — Сейчас — нет. Прошло что-то… Наверное токсикоз испугался врача.       — Может. Я тебя поцелую?       Петя закатил глаза, цокнул языком и сам потянулся к Игорю, к его губам. Игорь склонился к нему и крепко, глубоко поцеловал, так, как мечтал уже несколько дней.       Петя обнял его за шею, к себе ближе притянул, и Игорь вплотную к нему прижался. Две недели у них ничего не было — не до этого было, да и две недели, о чем это? Мало так. Но сейчас эти несчастные две недели ощущались вполне себе реальными, будто бы два месяца или года, но Игорь все равно не позволяет себе трогать Петю так. Пете плохо и тяжело, только от мысли, что он мог к такому Пете в трусы лезть, все, что готовились встать, снова падало. И Игорь просто целовал его, ловя каждый рваный вдох. Черт с этим сексом, вот то, что они нормально не целовались две недели — это уже серьёзно.       Игорь внимательно читал стенды в отделе консультации для омег. Зачем-то — про рак груди. Ни у кого из них груди нет. А если Петя будет кормить малыша? Тогда может появиться рак груди? Нет, вряд ли. И все равно Игорь внимательно изучил весь стенд. Бедные женщины. Зачем им только эта грудь?..       — Что, по сиськам соскучился? — ядовито усмехнулся на ухо Петя.       Игорь вздрогнул и резко повернулся.       — Мне твоя жопа любые сиськи заменила, — заверил его Гром. — К тому же вон, может скоро свои появятся.       Петя рассмеялся.       — Ну, эт еще не скоро, Гром.       — Ага. Че врач сказал?       Петя дёрнул плечом.       — Да че он сказать мог… Нервничать запретил, вон, прописал успокоительные какие-то, одни травки бабушки Агафьи, ничего толкового. Как я понимаю, беременным лучше не болеть, иначе ты в любом случае сдохнешь. От токсикоза ещё че-то прописал.       — И все? Больше ничего не сказал? — удивился Игорь.       — Сказал… дома лежать. Начать со свежих овощей или не слишком сладких фруктов. Типа пытаться наладить рацион. Че-то ещё вроде прописал, чтобы симптомы токсикоза чуть убрать… Потому что, как оказалось, мало жрать, когда ты беременный — нельзя. Говорит, мол, на первых сроках хоть и не набирают, но и не худеют так сильно, как я. Так нельзя.       Игорь кивнул.       — Значит в отпуск?       Петя дёрнул плечом.       — Не знаю. Наверное, надо, раз врач сказал. Да я не то чтобы против отпуска, Гром, — отмахнулся Петя и бросил на стенд с раком груди быстрый взгляд. — Это ж ты на работе помешаный, а мне поебать, ты знаешь. Я даже в декрет наверное рад буду пораньше выйти.       — Тогда в чем проблема?       — Да вдруг шушукаться начнут? Ладно Фёдору Ивановичу и тёте Лене рассказать, но чтоб все наши знали?       — Во-первых, какая разница? Во-вторых, а с чего им бы догадаться? Ты просто приболел и взял больничный.       Петя пожал плечами. Да уж, с беременностью он в самом деле стал… ещё более чувствительный ко всему. Не то чтобы он до неё был загрубевшим или что-то такое — скорее нет, чем да. Ссоры близко к сердцу принимал, волновался, боялся, все как у людей, чувствовал он все ровно так же, но теперь вон, будто за каждую мелочь собрался бояться. Хотя… Игорь качнул головой. Ему Петю, наверное, и не понять. Это же Петя беременный, а не Игорь, для него все это намного ближе, сокровеннее, волнуется он больше, думает чаще, это нормально. Просто Игорю кажется, что все легко, а у Пети сейчас весь мир с ног на голову встал.       Игорь сжал его руки в своей и Петя неуверенно кивнул, соглашаясь. Игорь качнул головой. Да, Пете надо было свыкаться с тем, что он сейчас не один, а Игорю с тем, что Петя мог быть таким. Обнажённым, хрупким, боязливым. Определенно, мир для Пети сейчас, наверное, в сто раз опаснее.       — Тогда сейчас на работу поедем, а вечером к Прокопенко, ок? Никто ничего такого не подумает, не бойся. Что ты, не человек, что ли? Приболел просто.       — Наверное… Просто не знаю, в голове каша какая-то. Я даже не понимаю, почему мне так сложно.       — Зато я, кажется, понимаю, — выдохнул Игорь, но на удивлённый взгляд Пети ничего не ответил.       На ужине у Прокопенко Петя очень долго оглядывал все блюда, пока не наложил себе целую тарелку салата — простого, из овощей с капустой и маслом. Понюхал, немного съел, удивился и принялся орудовать вилкой. Ну, может наконец определиться с тем, что он может и что хочет есть. Тётя Лена посмотрела на это с лёгким волнением и уточнила:       — Петь, ты больше ничего не будешь? Я тут утку для тебя делала, ты же ее любишь вроде.       Петя поднял взгляд и посмотрел на утку. Игорю показалось, что Петю тошнило от одного его вида.       — Петь, худеешь, чтоль, а? — вмешался Фёдор Иванович. — Ты и так же худой какой, кажется, ещё сильнее похудел. Куда тебе?..       — Я не худею, — неловко сказал Петя.       — У нас тут, кхм… Новость есть важная, — сказал Игорь и посмотрел на Петю. Спокойно, уверенно, и Пете как-то сразу это спокойствие передалось. Он улыбнулся ему, а после поднял взгляд на встревоженных Прокопенко.       — Да, новость есть, — Петя кивнул Игорю, чтобы он сам сказал, и Игорь был рад поделиться этим самому.       Он сделал глоток водки и сказал:       — Мы ждём ребёнка.       Петя внезапно широко улыбнулся, будто бы сам впервые об этом услышал, и посмотрел на Игоря, влюбленно и с восторгом. Игорь ответил ему тем же.       Фёдор Иванович аж закашлялся, забыв о мясе, которое жевал — а отвлечь его от мяса крайне сложная задачи.       — Вот те на!       Тётя Лена рот раскрыла от удивления:       — Да неужели? Петь, ты ж не хотел… Не говорите, что случайно вышло, неправильно это же как-то.       — Не случайно, — качнул головой Петя. — Мы планировали. Не говорили просто потому, что не знали, получится или нет. Как-то все не с первого раза у нас вышло.       — Счастье-то какое, — разулыбалась тётя Лена, положив руку на сердце. — Давно уже?       — Два месяца, — гордо сказал Петя, потому что лично он вторую половину второго месяца вымучил. — Вот и еда в глотку толком не лезет, токсикоз замучил.       — А что ж вы молчали, а?! — разулыбался Фёдор Иванович.       — Да как-то… Не знаю, — дернул плечами Петя, смущённо улыбаясь.       Тётя Лена резко встала и крепко обняла Петю, поздравляя его, гладя по волосам. Петя тихо рассмеялся, кажется, уже забыв и про токсикоз, и что две недели нормально не ел.       — Второго деда уже обрадовали? — спросил Фёдор Иванович, хитро щурясь.       Петя повёл плечом:       — Потом.       Прокопенко понятливо кивнул. Игорь сжал руку Пети под столом. Он знал, что для него это сложная тема, поэтому решил не начинать её до тех пор, пока они не расскажут хотя бы Прокопенко. Вот, рассказали, а уверенности в том, чтобы начинать эту тему не прибавилось.       — Ну что ж, за пополнение семьи Громов в таком случае, — довольно улыбнулся Фёдор Иванович и поднял свою рюмку. Они стукнулись бокалами — Петя с апельсиновым соком.       — О, — протянул Петя, сделав глоток. — Поедем домой, купим сока. Литров пять. Вкусно — жуть.       Игорь улыбнулся. Ну вот, надо всего нечего — просто разное Пете предлагать, тогда он сможет понять, что хочет есть и сколько.       — Мы ещё это… Что сказать хотели, — начал Гром, глядя, что и Фёдор Иванович, и тётя Лена едва радостью не светились, и все на Петю смотрели, как на Деву Марию какую-то. — Пете в отпуск бы надо, врач прописал постельный режим.       — Да хоть пять отпусков, Петь! — заверил его Фёдор Иванович. — Хоть прямо сегодня в декрет уходи!       — Врач прописал? — неуверенно уточнила тётя Лена. — Петь, так плохо?..       — Да так, просто нервы ни к черту, и все одно к одному, сказали лежать, — отмахнулся Петя, не желая ныть на свою тяжёлую судьбу. Дома полежит, оклемается, сразу лучше станет.       — Ты ж себя береги сейчас, — хмуро сказал Фёдор Иванович. — Я знаю, ты на Грома понасмотрелся, привык к себе абы как относиться, тебе так нельзя сейчас, ты о нем должен заботиться. Так что нужны выходные, два, три, неважно — бери, все поймём.       Петя совсем засмущался, покраснел весь, угукнул что-то и взгляд спрятал. Прокопенко улыбнулись ему, переглянулись, счастливые такие — дождались наконец до внука. Или внучки. Игорь чуть сильнее сжал руку Пети под столом и улыбнулся ему, приободряя. Петя неуверенно улыбнулся в ответ и сказал, подняв взгляд на Прокопенко:       — Спасибо. Вроде забочусь о себе, Игорь во всяком случае в этом помогает.       Игорь плавно кивнул, продолжая улыбаться. Он был так счастлив, что от улыбок уже болели щеки, но перестать улыбаться не мог.       Петя нервно поерзал, сжимая руку Игоря под столом. Тётя Лена что-то активно заговорила, все спрашивая, узнавая: точно он хорошо себя чувствует? Какие теперь планы, когда покупать все будут, как, что? Петя неловко отвечал, смущенный, а Федор Иванович довольно улыбался, поглядывая то на Петю, то на Игоря. Было ясно, как день, что они искренне любили друг друга. И так же было ясно, что при такой любви дети бывают только очень красивыми и здоровыми.       В груди приятно теплилось чувство радости за них двоих и за совсем маленькую, еще только зарождавшуюся жизнь.