Вместо

В октябре, если верить мировой статистике, случается больше всего самоубийств. Англия, Германия, Соединенные Штаты, Австралия - страны, где чаще всего люди сводят свои счета с жизнью. Поддавшись сильным эмоциям, совершают одну из главных ошибок - лишают себя жизни, думая, что это принесет им облегчение и проблемы уйдут туда, откуда появились. Зачастую никто из них не думает, что эти самые проблемы ложатся на плечи родных, пополняя их и без того забитую копилку проблем своими. И лишь немногие могу пережить эти проблемы и неприятности, чтобы с новыми силами жить дальше. Правда ли, что в больших городах чувствуешь себя намного более одиноким, чем в небольшых? Одиночество не имеет границ и рамок. Оно может постичь каждого: старшего или младшего, богатого или бедного, красивого или человека с большой душой. И одиночеству совсем не важно, живешь ты в огромном мегаполисе или же в крохотной деревушке. Каждый из нас хоть раз, но переживал эти эмоции. Нужно перетерпеть, стиснув зубы, идти вперед, несмотря ни на что. Легко сказать да трудно сделать. Как жить дальше, если сил не хватает даже на то, чтобы просто открыть глаза? ОНА: Жизнь по преимуществу печальна. А сразу потом умираешь. Я все время шла вверх. В садике стремилась быть первой, в школе - лучшей по всем предметам, в институте - лучшей вокалисткой. Не скажу, что все давалось мне достаточно легко, но жизненная упертость и сильных дух не позволяли мне сдаваться на пол пути. Закончив музыкальный университет с отличием, я с головой ринулась в пучину под названием шоу-бизнес. Долгие четыре года упорных тренировок, которые выматывали и отбирали последние силы. Но, стиснув зубы, я, как и раньше, шла вперед к своей цели - вокал, сцена, поклонники. Я жаждала этого больше всего. И эта цель завершилась успешно. Теперь оставалось только поддерживать свой статус. Еще будучи трейни, в один из выматывающих тренировками дней я встретила его. Он был старше меня на несколько лет. Около двадцать пяти, не больше. Красивый. Элегантен до совершенства. Все в нем было гармонично. Запах духов подходил под его галстук, галстук под глаза и запонки на манжетах его рубашки. Даже тяжелые наручные часы подходили под поздний осенний вечер. Словно модель, сошедшая с обложки дорогого журнала. Я провела с ним 104 дня и 16 часов. Ни одному человеку не удавалось за такой промежуток времени дать так много и в тоже время так мало. Бенхи подарил мне лучшие мгновения в жизни. Он научил меня жить, подарил мне эмоции. Он научил меня радоваться всему, что есть. Ведь не каждому дано то, что сейчас есть у меня. Я верила ему. Верила всему, что он мне говорил. Даже в то, что, по его мнению, "все талантливые люди онанируют". Он замечал все мельчайшие детали, что очень выделяло его на фоне остальных людей. Например, он знал, что у меня болезненный месячный цикл. В такие периоды он садился около меня на колени, укутывал мои ноги пледом и гладил живот, второй ладонью массируя ступни, чтобы боль была слабее. И мне действительно становилось легче. С того времени менструальный цикл был не таким болезненным. Жаль, что с ним я застала всего три таких периода. Он рассказал мне историю моего тела. Каждый участок, каждую клеточку, каждую волосинку на моей голове. Не было ни единого места, которого бы он не коснулся своими губами. Он не пытался искать у меня эрогенные зоны - для него женское тело - одна сплошная эрогенная зона. Он доводил меня до дикого желания и тут же осуществлял его. Рядом с ним всегда хотелось раздеться еще больше. Иногда мы посещали телепередачи. Сидели и смотрели на корейских звезд, обсуждая, что когда-то там буду сидеть я, и ведущий будет задавать мне провокационные вопросы. Во время одной передачи, когда темой обсуждения были интимные отношения, он встал и, нагнувшись надо мной, прошептал: - На последнем этаже есть чудесная мансарда. Я думаю, тебе там понравится, - и под удивленные взгляды присутствующих вывел меня из павильона. Мы поднялись наверх. Он, молча повернув меня лицом к стене, спустил брюки, раздвинул мне ноги и... И секс обрел совершенно другое значение. Когда же мы вернулись, спустя несколько минут, присутствующие женщины недовольно отворачивали лицо, а мужчины дрожащими руками завистливо оттягивали ворот свитеров изредка поглядывая на нас. Еще он делал каждое мое утро ярким и значимым. Просыпавшись, он первым делом целовал мои руки и тихо шептал "Доброе утро", даря ощущение безграничного счастья. За те 104 дня и 16 часов он подарил мне больше десятка разнообразных цветов. Самой последней он подарил розу. Прямо перед вылетом, стоя в аэропорту. Самую последнюю розу. Поднимаясь по трапу, он обернулся на мгновение и, положив ладонь на сердце, долго всматривался туда, где стояла я. Он точно знал, что именно в этом месте нахожусь я. А после он зашел в самолет и улетел. С того самого часа закончилась моя вечность и началось ожидание. Он не звонил, не писал, не приезжал. Я знала, что он успешно долетел до Дублина, что самолет не разбился где-нибудь по дороге. Я точно знала, что он жив. Знала потому, что позвонила в аэропорт спустя полторы недели молчания и спросила, долетел ли самолет до нужной цели. Долетел. Спустя пол года после его отъезда, уже будучи сольной певицей, мне выдалась неделя отдыха. Улетев в Сингапур, я старалась отвлечься от всего происходящего, в большей степени от тех воспоминаний, что подарил мне он. На третий день моего пребывания менеджер принес ко мне в номер стопку писем от поклонников. Среди них было небольшое письмо от Бенхи. "Единственное, что я мог сделать, так это уехать. Ты никогда не смогла бы быть счастлива со мной. Я знаю, это невозможно простить. Но забудь. Бенхи" Я вернулась в Сеул. Продолжила карьеру певицы, иногда снималась в небольших ролях в фильмах. Карьера шла вверх. Работа и получаемые награды иногда заглушали эмоции в моей груди. Но я ни на секунду не забывала о нем. Потом пошли мужчины без всего смысла. Ни один не смог заменить мне его. Дошло до такого, что, когда мужчина целовал меня "там", я не испытывала ничего, кроме давящего чувства одиночества. Никто не мог сделать это так, как Бенхи. Потому что они просто механически касались меня губами, а он будто съедал. С такой же жадностью, как съедают первую клубнику. Я так и не сумела полюбить никого, кто у меня был. Потом из жизни ушла мама. После ухода отца она не выдержала разлуки и наложила на себя руки. Ее нашли с перерезанными венами в ванной нашего дома в Дегу. Мне сообщили об этом, когда я ехала в машине с записи шоу. После этого я на месяц слегла в больницу. Тяжело было перенести смерть матери. После лечения мой психиатр посоветовал мне вернуться на родину. Своего рода психологический эксперимент. Я приехала туда в воскресенье вечером. У меня был подробный план на неделю, но ему так и не суждено было осуществиться - я все время просидела в номере гостиницы и не выходила даже на балкон. Все это время я вспоминала детство, родителей и его. Почему он так глупо решил, что с ним я была бы не счастлива? Это лучший мужчина, которого я когда-либо встречала. Неужели он думал, что я, на то время будущая певица, не смогу вместе с ним копать огород и готовить каждый день? Да к чертям ту сцену, лишь бы только он был рядом. Но он даже не удосужился спросить меня, чего я хочу. Тот, который спрашивал всегда и обо всем, даже про то, "что ты чувствуешь, когда я ввожу в тебя свой член". Он просто положил руку на сердце и улетел. После жизнь немного наладилась, и я с головой ушла в работу. Играла на фортепиано и много путешествовала. Выпускала новые альбомы и песни, и на каждом своем экземпляре на листке в углу карандашом для глаз приписывала "Моему Бенхи". Интересно, ему бы понравились мои песни? В последнее время я чувствую себя одиноко. Наверно, потому, что, когда выдается свободный вечер или ночь, я отправляюсь на одну из высоток в Каннаме, прихватив с собой пару бутылок хорошего красного вина. Я много думаю о том, что сделала в этой жизни все, что от меня требовалось. Кроме одного - я не стала женой и хорошей матерью, как когда-то обещала Бенхи. Он хотел, чтобы обязательно была двойня. Мальчик и девочка. И девочку будут звать так же, как и маму - Джиын. Но я ни за что не назову так свою дочь. Не хочу, чтобы ее судьба была такой же, как и моя. Хотя, черт побери, Бенхи, только ради тебя я назову ее Сонджи. Так ты называл меня каждый раз, когда испытывал сильнейший оргазм. Пусть же и судьба дочки будет такой же прекрасной. Я стала совсем слаба. Мысли о самоубийстве и жгучем одиночестве все чаще посещают мою голову. Но я не хочу умирать. Не хочу хотя бы из-за того, что надеюсь вновь тебя встретить. А после назвать дочку именем, что ты прошепчешь в ночь, когда мы зачтем ее. Я не разлюбила тебя. Ни на секунду не забывала твой запах, твои прикосновения... Я до сих пор помню, как ты целовал мои запястья. Бенхи, я все еще надеюсь, что увижу тебя. Я все еще жду. ОН: Из всего, что вечно, самый короткий срок у любви. По четвергам на второй платформе станции Сувон всегда не многолюдно. Скорее всего потому, что все поезда, идущие мимо этой станции, ходят во все другие дни недели, кроме четверга. К сожалению, я узнал об этом слишком поздно. Прилетев из Мюнхена в Пусан, я на первом же такси приехал в Сувон, надеясь успеть на поезд до Сеула. Меня постигло разочарование. По приезду, я тут же ринулся к девушке-кассиру, но она вежливо ответила, что поезд, идущий по линии Кёнбусон из Пусана в Сеул, ходит только по вторникам, средам и субботам, и что следующий можно ждать только в субботу. Я взглянул на часы. Минутная стрелка показывала, что на часах уже 2 минуты четверга. Опоздал. Я вышел на улицу. Осмотревшись, я увидел две скамейки, полностью разрисованные граффити. Сев на одну из них, опустил голову. Настроение было ужасное, скорее всего из-за того, что сегодня настал мой день рождения. Глупо вот так встречать его на станции Сувон в полночь. День рождения. А как я родился? Было ли больно матери во время родов? Что чувствовал отец, когда впервые взял меня на руки? Почему-то эти вопросы я начал задавать сейчас, когда родителей уже давно нет в живых. В бешеном ритме работы, в попытках достичь чего-то большего, стоящего, я не заметил, как потерял все. Родители, Джиын... Как она? Наверно, растолстела и сидит дома, воспитывая своих детей. Я улыбнулся. Нет. Она определенно не потолстела, и детей у нее тоже нет. Как нет и мужа. Она все так же по-прежнему красива, стройна и не верит никому вокруг, хотя я так старался отучить ее от этого. Воспоминания услужливо лезли в мою голову, заставляя пережить все эти моменты вновь. Я не был большим любителем классической музыки, в особенности не любил Бетховена, предпочитая ему Моцарта и Шопена, а Джи наоборот любила его больше всего, хотя старалась не показывать мне этого. Помню, когда я поспешно стаскивал с нее безрукавку в сквере за большим платаном, ее телефон выпал из кармана и, сильно ударившись о землю, заиграл. То была "Лунная соната". Тогда мы впервые занимались любовью под музыку. Это было волшебно. Кажется, именно тогда я и полюбил Бетховена. Она была сладкоежкой, хоть и не признавала этого. Даже мой кофе, который я уже много лет пью без сахара, она всегда делала сладким. Я так и не перевоспитал ее от этой привычки. Помню, как застал ее ночью на кухне за поеданием торта, который передала моя знакомая в честь своей свадьбы. Тогда она старалась спрятать его за своей спиной, но измазанные кремом губы и руки выдавали ее с головой. Я подошел к ней и, облизав каждый палец ее ладони, прильнул к губам. Сладкая Джи. Бывало, я уходил с лекций, которые преподавал в институте, чтобы прийти к ней на тренировку, и, пообещав тренеру вернуть ее через пять минут, вел в кафе за углом есть мороженное. Тогда она радовалась словно дитя и старалась измазать мое лицо мороженным, и когда ей это удавалось, мы уединялись в туалете на втором этаже. А еще она очень любила спать. Она могла рано лечь и поздно проснуться, но при этом сказать, что абсолютно не выспалась. С того момента я начал называть ее про себя Соня, а позже вырвавшимся случайно во время секса именем Сонджи. Она была девочкой, она была женщиной, она была идеалом. Рядом с ней должен быть настоящий мужчина, а не такой как я. Я знал, что она любила цветы. Каждый раз я старался преподнести ей редкое растение, от которого она чуть-ли не сходила с ума. В самый последний момент я подарил ей розу. Улетая, я оставлял свое сердце вместе с ней. Первые годы шли медленно, отсутствие рядом Джиын сильно сказывалось на мне, и я начал употреблять алкоголь. После появилась женщина, которую я ни на секунду не любил, но она была замечательным человеком. Дженнифер поставила меня на ноги, помогла завязать с алкоголем, найти работу. А после вышла замуж за моего сотрудника из соседнего отдела. Тогда у меня появился первый настоящий друг. После пошли многочисленные девушки, иногда проститутки, но ни одна не была схожа с ней. Хотя однажды я встретил девушку, у которой был такой же высокий лоб как и у Джи. Я пробыл с ней три дня. После она уехала домой, к своему мужу и детям. Я был одинок. Я был чертовски одинок. И вот сейчас, приехав из командировки в Мюнхене, где изучал новые проекты по строительству, я сижу на перроне на станции Сувон. Уже час, как началось мое день рождение. Интересно, о нем хоть кто-то помнит? Джиын помнила. Раньше по крайне мере точно. Мы познакомились незадолго до моего день рождения, и она подарила мне набор пластинок блюза, которого я так любил. А сейчас... Сейчас она звезда. Выступает на сцене, дает интервью, снимается в кино и даже не помнит, кто такой Бенхи. Слезы катятся из глаз. Я ужасно скучаю за ней. Но не смотря на это, чтобы не сорваться и не вернуться обратно, я запретил себе слушать ее песни и смотреть передачи с ее участием. Продержался я так несколько лет, но однажды, возвращаясь с дня рождения друга будучи в очень подпитом состоянии, я не выдержал и послушал их все. Боль, одиночество, страдание. Я поднялся с лавочки и, зайдя в здание, подошел к девушке-кассиру: - Будьте любезны, вызовите такси. - Куда будете ехать? - В Сеул. - Машина будет в течении пяти минут. Присядьте, пока есть время. ОНА: Двадцать четвертое октября. Прошло чуть больше семи лет со дня нашего знакомства и чуть меньше семи лет со дня нашего расставания. А еще сегодня его день рождения. В углу студии лежит стопка виниловых пластинок с блюзом, которые он так любит. Как сейчас помню: он любил проводить ладонью по ее краям, а после с большой нежностью ставить в проигрыватель, включая и приглашая меня на танец. Блюз для него был воздухом, без него он просто бы задохнулся. Жаль, что нельзя отдать ему эти пластинки. С наступлением вечера в студии становится все темнее, и текст на небольших записках почти не разобрать. Я храню их все, раз за разом перечитывая, окунаюсь в воспоминания времени, когда еще была с ним. Льющаяся песня Гепперт из музыкального центра способствовала этому еще больше. Прошло семь лет, а я все также не могу его забыть. Пора заканчивать с этими чувствами и воспоминаниями. Нужно развеяться. Самым лучшим способом успокоения я всегда считала парикмахерские. Где, как не там строятся планы на лучшую жизнь? Набрав номер знакомого парикмахера и услышав, что она сможет принять меня только после восьми, я подхватила сумку и вышла из студии. Спешить сегодня некуда. Все записи отсняты, выступления прошли, а дома пусто и холодно. Салон находился в центре Сеула. Красивое здание искусно обрисовано граффити, внутри помещения висели картины и стояли кожаные кресла. Хозяйка салона - Ким Инджи - была приветливой и красивой женщиной. Каштановые волосы спадали ниже лопаток, стройная фигура и великолепная грудь. Мужчины, в ожидании своих дам, всегда маскировались за газеты и журналы, наблюдая за ней со стороны. В свои сорок пять она была по истине восхитительно красива. Когда я зашла в зал, она склонилась над головой клиентки, умелыми руками заплетая ей волосы. Увидев меня в зеркале, она обернулась и, подойдя ко мне, проговорила: - Подожди немного, я освобожусь быстрее, чем ты допьешь кофе. Сев в кресло, я взяла первый попавшийся журнал. Ко мне подошла одна из ассистенток и поставила на стол чашку с кофе. Отложив журнал, я отпила небольшой глоток крепкого напитка, почувствовав вкус любимого сорта виски. Благодарно взглянув на Инджи, я начала наслаждаться напитком. - Как ты узнала, что мне нужно? - спросила я, когда она наконец взялась за мои волосы. - Когда ты зашла у тебя было такое лицо, будто ты приведение увидела. Я велела влить тебе двойную порцию. Полегчало? - Не уверена, но чувствую себя намного лучше. Спасибо. Инджи наклонилась и тихо спросила: – Тебе сегодня ночью кто-нибудь растреплет волосы или сделать попрочней? – Не растреплет, потому что находится далеко и даже не знает, как мне этого хочется. Но делай так, как будто он растреплет. Она не прокомментировала мои слова. Лишь загадочно улыбнулась. Все оставшееся время мы разговаривали о моде, новинках кино и музыке и о том, что город в последнее время очень забит машинами, и что было бы очень хорошо куда-нибудь рвануть, хотя бы на Ченджу. Я вышла от нее воодушевленной и живой. В кой-то веки я вновь искренне улыбалась. Дойдя до парковки, где ждала меня машина, я поняла, что домой мне вовсе не хочется. Хочется пройтись по городу, по местам, где раньше я гуляла с ним. Сев в машину, я попросила водителя довезти меня до фирмы. По приезду, я вышла из машины не сказав ни слова и пошла в кафе-мороженное, находящееся за углом. Заказав пиалу шоколадного мороженного я вновь окунулась в воспоминания о нем, о тех временах, когда мы вдвоем тут отдыхали. Не съев и половины, я, встав из-за стола, пошла к выходу. ОН: Она безумно любит шоколадное мороженное. Но еще вкуснее оно тогда, когда сверху посыпано шоколадной стружкой. Я не был в этом кафе уже много лет. Было не привычно находиться здесь без моей Джиын. Заказав мороженное, я сел за наш с ней столик у окна в конце зала. На столе стояла недоеденная пиала с подтаянным мороженным. Совсем как в те времена, когда Джи измазав меня им, брала за руку и вела на второй этаж фирмы, уединяясь со мной в туалете. Такое чувство, что это было вчера. Немного посидев в кафе отдавшись воспоминаниям, я твердо решил пройтись по местам, что связывали меня с ней. ОНА: Словно это было совсем вчера. Вот я иду по коридору в сторону залов для тренировки, а он выходит из боковой двери, что служила входом в студию записи. Такой красивый, элегантный, в черном костюме, что выгодно подчеркивает каждый изгиб его тела. Безупречного тела. Закрыв глаза, мне на мгновение показалось, что я чувствую запах его духов. - Джиын... Смотрю в даль по коридору на фигуру, так напоминающую его. Бенхи... Даже подсознание мучает меня, заставляя видеть галлюцинации с тобой. ОН: - Джиын... Мне кажется, что я вернулся на семь лет назад. Вот она идет вдоль коридора, слегка улыбаясь. Волосы распущены, спадают на плечи, теплый свитер и джинсы. Словно ничего не изменилось. Только лицо стало старше, появились морщинки от пролитых слез, а в глазах столько печали и страдания, что хочется прижать ее к себе и никогда не отпускать. Я запретил себе подходить к ней. Обещал больше никогда не появляться в ее жизни. Но... - Бенхи. Голос слегка дрожит, срываясь на хрипоту. Такой родной, такой любимый. Как-будто не было этих лет. Этих долгих семи лет страдания и одиночества. Я не успеваю осознать, когда мы срываемся на встречу друг другу и заключаем в крепкие объятья. Все, что я понимаю, - я вновь чувствую твой запах, целую твои нежные руки и волосы, целую лицо и губы. Моя Джиын. Рядом. ОНА: Сильные объятия не дают мне вздохнуть полной грудью. Мне кажется, что все это за гранью понимания и в реальности быть такого не может, что сейчас я проснусь в своей кровати совсем одна и снова буду плакать от одиночества, от того, что его нет рядом. Но его губы шепчут об обратном в каждом промежутке между поцелуями. Неужели пришел конец ожиданию? Неужели все вновь станет на свои места? - Бенхи... - Джиын... Не нужно больше слов. Да и зачем они, когда каждое прикосновение, каждый поцелуй говорит обо всем, что происходит на сердце. - Я так ждала тебя. Я так долго ждала тебя. А в ответ меня крепко целуют любимые губы. В октябре, если верить мировой статистике, случается больше всего самоубийств. Не выдерживая жизненной нагрузки и испытаний, человек лишает себя всего, что у него когда-то было. Впопыхах приходя к такому решению, совершенно не обдуманному решению. А ведь порой стоит всего лишь немного подождать, и в жизни вновь станет на свои места. Главное верить и, стиснув зубы, идти в перед, не обращая внимания на проблемы и смело преодолевая их. Тогда все будет хорошо. Тогда все будет.