Tripped at Fencing/Споткнулся на фехтовании

Он опоздал. Осознание этого пронзило его кожу, когда Кот Нуар поставил ногу на край подоконника и резко оттолкнулся, паря в воздухе. Его ноги коснулись крыши, и он побежал вперёд, потянувшись к шесту за спиной. Поздний летний ветер ласкал его лицо, когда он прыгал по улицам. Обычно Кот наслаждался ощущением, и это была одна из его любимых частей патрулирования. Но сегодня это было напоминанием о том, какой горячей была его левая щека по сравнению с остальной кожей. Красная вспышка справа заставила его изменить траекторию; он развернулся и направился в сторону Ледибаг. Она сидела на краю крыши, болтая ногами взад-вперёд на открытом воздухе. Он приземлился позади нее, как всегда бесшумно, но она все равно повернула голову, чтобы увидеть его. Как будто у нее было шестое чувство, которое позволяло ей знать, когда он был рядом. — Привет, котёнок, — она растягивала слова так, что у него всегда замирало сердце. — Что-то случилось? — Ничего особенного. Ты готова к патрулированию? Ледибаг закинула руки за голову и вздохнула. — Да, я думаю. — Она стояла, лениво размахивая своим йо-йо по кругу. — Сегодня вечером было тихо. Я не была уверена, придёшь ли ты. Я была почти готова отправиться домой. — Мы не обязаны этого делать. Я тоже немного устал, — Сказал Кот. Он пытался казаться нормальным, но, очевидно, ему это не удалось — вероятно, потому, что он никогда раньше не отказывался от возможности патрулировать с ней. Он пользовался любой возможностью, чтобы провести с ней время. Ледибаг обернулась и посмотрела на него. — Кот? — Что? — У тебя странный голос. Что не так? — Ничего. — Он не смотрел на неё, намеренно держа её справа от себя. Он уставился на Эйфелеву башню вдалеке, как будто это была самая интересная вещь в мире. Его глаза затуманились. — Кот, — сказала снова она. — Посмотри на меня. Неохотно, потому что он никогда не мог ни в чём отказать своей даме, он сделал это. Он мог бы убежать, но его невезение было таково, что это, вероятно, заставило бы появиться акуму, и тогда Ледибаг всё равно увидела бы его лицо. Или она бы разозлилась на него за то, что он сбежал, и сделала бы их следующие несколько раз вместе невыносимо неловкими. Он не был уверен, что было хуже. Было бы лучше, подумал он, просто покончить с этим. Поэтому он повернулся к ней лицом, позволяя ей увидеть. Она ахнула, подняв руку, чтобы прикрыть рот. — О боже мой. Кот, что случилось? Кот облизнул губы. Он придумал кучу оправданий. Нападения акумы не было больше недели, так что он не мог этим воспользоваться. Он также не мог сказать, что поранился во время патрулирования, потому что синяк простирался под той частью его лица, которую закрывала маска. Он намеревался сказать ей то, что он скажет своим друзьям в школе на следующий день, а именно, что он споткнулся и ударился лицом. Вместо этого то, что сорвалось с его губ, было правдой: — Мой отец. Ледибаг выглядела разбитой. — Твой оте… О, Кот. — Она шагнула ближе, её рука в перчатке протянулась, чтобы нежно взять его за подбородок, дабы она смогла наклонить его голову, чтобы лучше рассмотреть. Он хотел сказать ей, что это выглядело хуже, чем было на самом деле, но это было бы ложью. По правде говоря, это действительно было больно. — Я знаю, ты не хочешь слышать о моей гражданской жизни, — сказал Кот с несчастным видом, — Прости. — Нет. Не извиняйся. Я хочу услышать это. — Ледибаг поджала губы. — Ты можешь подождать здесь? Я вернусь через пять, нет, через десять минут. Немного сбитый с толку и задаваясь вопросом, не говорит ли она это просто так, но не желая спрашивать, он кивнул. Она бросила на него последний взгляд, прежде чем подбросила свой йо-йо, спрыгнув с крыши. Он не смотрел ей вслед, вместо этого присев на край крыши. Если он закрывал глаза, было легче заставить себя поверить, что он всё ещё может чувствовать мягкое прикосновение её руки к своему подбородку. Верная своему слову, она вернулась через десять минут. Ледибаг приземлилась рядом с ним и прицепила своё йо-йо обратно к костюму. Вместо того, чтобы сесть на край, как он ожидал, она попятилась, пока её спина не прижалась к зданию, и села, поставив сумку рядом с собой. Кот оглянулся на неё, смущённый, а затем растерянный, когда она похлопала себя по коленям. Она не могла предлагать ему то, что, по его мнению, она предлагала, не так ли? — Моя Леди? — На этот раз его голос прозвучал приглушённо. — Иди сюда, Котёнок, — позвала она. Он, не колеблясь, подбежал к ней. Он осторожно лёг, положив голову ей на колени и посмотрел на город. Она склонилась над ним, роясь в сумке, которую принесла с собой. Он вздрогнул, когда что-то холодное коснулось его щеки, прежде чем понял, что это был пакет со льдом. Она пошла домой, чтобы принести ему пакет со льдом. Ему пришлось крепко зажмуриться, чтобы сдержать слёзы. Когда пакет со льдом начал притуплять боль, было даже не так больно, как он ожидал. — Так лучше? — тихо спросила она. — Гораздо, — сказал он, поднимая руку, чтобы прикоснуться к пакету со льдом. Она оттолкнула его руку и поправила упаковку, чтобы лучше прикрыть изгиб его щеки, удерживая её на месте. Другая её рука легла ему на голову, и она начала слегка почёсывать его кожу головы. — Скажи мне, — прошептала она, — Меня не волнуют наши личности. Его горло обожгло от её доброты, потому что он знал, что ей было не всё равно, что бы она ни говорила. — Это было… это было глупо. Мой день рождения на следующей неделе. — Ладно, — сказала она медленно. — Обычно мой отец забывает о моём дне рождения, но на самом деле он спросил меня, чего я хочу во время ужина. — Кот прикусил губу, вспоминая вспышку возбуждения, которая прошла через него. Во-первых, он был потрясён тем, что Габриэль помнил. Во-вторых, он был сбит с толку тем, что его отец действительно заботился о нём настолько, чтобы спросить. Ледибаг, почувствовав его беспокойство, почесала немного сильнее. Он не мог не уткнуться носом в её прикосновение. — Что случилось? — подталкивала она. Кот с горечью хмыкнул. — Я был честен. Я сказал ему, что хочу устроить вечеринку по случаю дня рождения со своими школьными друзьями. Очевидно, на самом деле это был не тот ответ, который он ожидал услышать. Он сказал, что хочет знать, чего я на самом деле хочу, и я ответил, что это была вечеринка. — Сейчас, вспоминая произошедшее, это кажется глупым. Как будто бы точно зная, о чём он думает, Ледибаг произнесла, — Ты имеешь право хотеть вечеринку по случаю дня рождения, Кот. — По его словам, нет, — пробормотал он. — Он сказал, что больше всего я должен хотеть вернуть свою маму. — Твою маму? Он прикрыл глаза. — Моя мама исчезла примерно за год до того, как мы получили наши камни чудес, — признался он. — Никто не знает, что с ней случилось. — О, — Ледибаг вздохнула, успокаивающие движения её пальцев приостановились. Он не мог вынести эмоций, которые нахлынули на него без поглаживаний, и снова уткнулся головой в её руку. Было облегчением, когда её пальцы снова начали двигаться. — И я действительно скучаю по ней! Конечно, я скучаю. Просто… это было три года назад. Я всегда буду скучать по ней, но я начал двигаться дальше. Разве это не то, что ты должен делать? — Он вздрогнул, стыдящийся, когда его голос сломался. — Конечно, это так, — мгновенно сказала Ледибаг. — Никто не стал бы винить тебя за это. — Мой отец стал бы винить. Когда я сказал ему это, он дал мне пощёчину. Ледибаг снова приложила пакет со льдом к его щеке. — Что произошло дальше? — спросила она. Для кого-то, кто её не знал, она бы звучала спокойно. Но Кот знал лучше. Он услышал необузданную ярость в её голосе, и это успокоило что-то тревожное и ноющее внутри него. — Ничего, — буркнул Кот. Это было не совсем правдой. Натали прыгнула вперёд и встала между Адрианом и его отцом. Он был почти уверен, что она сделала это не для того, чтобы защитить его; это было больше похоже на то, что она пыталась защитить Габриэля, потому что она даже не позаботилась об Адриане. Никто из них этого не сделал. Габриэль только стоял там со странным выражением лица, плечи вздымались от напряжения, а Натали схватила его за руку и потащила из комнаты. Адриан несколько минут стоял там один, прижимая ладонь к горящей щеке, прежде чем понял, что опаздывает на патрулирование с Ледибаг. Но он не мог толком объяснить это Ледибаг. Не без того, чтобы рассказать ей о Натали и откровенно странных отношениях, которые у неё были с Габриэлем. Это означало бы поделиться большим количеством информации, чем было бы удобно Ледибаг, и последнее, чего он хотел — это заставить Ледибаг пожалеть о том, что позволила ему найти утешение в ней. — Он не извинился? — надавила Ледибаг. Кот снова рассмеялся. — Мой отец не знает значение этого слова. Ледибаг на мгновение замолчала. Затем она сказала, — По шкале от одного до десяти, насколько ты был бы не против, если бы я ударила твоего отца по лицу? — Это определённо выдало бы мою личность, — сказал Кот, невольно улыбаясь. Его ответом была очень твёрдая десятка. Он заплатил бы хорошие деньги, чтобы увидеть это. — Я никогда не заботилась так мало о наших личностях, — сказала Ледибаг. — Я не могу поверить, что он ударил тебя. — Я в порядке, — сказал Кот. — Кот! Нет, на самом деле это не так. Он перевернулся так, что оказался лицом к небу, зажав пакет со льдом между щекой и её животиком. Огорчённый взгляд на её лице причинял ему столько же боли, сколько и согревал. Он протянул руку, проведя когтем по её щеке. — Он никогда раньше не бил меня, Моя Леди. — Это не значит, что всё в порядке. — Нет, это не так, — признался он. — Но он мой отец. — Не надолго, если он снова когда-нибудь прикоснётся к тебе, — пробормотала Ледибаг. — Есть ли кто-то, кому ты мог бы рассказать? — Кроме тебя? Нет. Я просто скажу своим друзьям, что споткнулся на фехтовании, — сказал Кот. — Так было бы проще. Он не мог представить реакцию Нино, если бы он сказал ему правду, но это было бы ужасно. Последнее, чего он хотел, это видеть, как Нино снова акуматизируется. Ледибаг нахмурилась, её голубые глаза наполнились смесью печали и гнева. Она погладила его по волосам. — Спасибо, что рассказал мне, — сказала она. — Я понял, что не смогу соврать тебе, даже если попытаюсь, — признался Кот. Она ещё не заставила его встать, поэтому он решил попытать счастья. — Моя Леди, могу я ещё немного полежать у тебя на коленях? — Конечно, — прошептала Ледибаг. Она позволила ему пролежать у неё на коленях более трёх часов, пока Кот не увидел, что её глаза закрываются, и не понял, что ей нужно поспать. Она крепко обняла его, обвив руками его шею, и поцеловала в здоровую щёку. Затем она сунула ему в руки коробку, предупреждая не открывать её, пока он не вернётся домой. Ошеломлённый Кот пообещал, что подождёт, пока не вернётся в свою спальню и не сядет на кровать, чтобы открыть коробку. Там он нашёл ассортимент выпечки и записку, в которой содержался номер телефона Ледибаг и просьба немедленно связаться с ней, если это когда-нибудь повторится. — Она волнуется, — Адриан вдохнул, держа записку так, словно она была из золота. — Конечно она волнуется. Лично я думаю, что тебе следовало бы согласиться с её идеей ударить кулаком, — проворчал Плагг, рассекая хвостом воздух. Адриан отмахнулся от него и ввёл номер в свой телефон. От льда у него онемела щека до такой степени, что он смог заснуть без особых проблем; на следующее утро он совершил ошибку, перевернувшись на другой бок, и резко проснулся в тот момент, когда левая сторона его лица соприкоснулась с подушкой. Он промычал и пополз вверх, понимая, что до того, как его будильник сработает в любом случае, оставалось всего двадцать минут. Плагг всё ещё крепко спал, поэтому Адриан направился в ванную один. Он включил свет и резко втянул в себя воздух. Да, он никак не мог этого скрыть. Он наклонился ближе к зеркалу, наклонив голову. В кои-то веки бледная кожа не была благословением. Синяк покрывал округлость его щеки и доходил до глазницы, придавая ему довольно эффектный синяк под глазом. Она выглядела опухшей, а самочувствие ухудшилось. Адриан вздохнул. Если бы только Ледибаг смогла воспользоваться своим лекарством и вылечить его. А ещё лучше, если бы только её лекарство смогло повернуть время вспять и заставить всю эту ситуацию исчезнуть. Ему не хотелось встречаться лицом к лицу с отцом или Натали, поэтому он съел пару пирожных, которые Ледибаг дала ему на завтрак, и трансформировался. Плагг вышел на ринг даже без шёпота протеста, что было необычно, но очень ценно. Кот перекинул рюкзак через плечо и выпрыгнул в окно, срезав путь к школе. Он приземлился в переулке, детрансформировался и небрежно вошёл в школьный двор. — Эй, чувак! — позвал Нино, и Адриан автоматически повернулся на голос своего друга. Он заметил Нино, Алью и, что удивительно, поскольку до звонка оставалось ещё десять минут, Маринетт, стоявшую у стены. Адриан подошёл, чтобы присоединиться к ним, внутренне готовясь к неизбежным вопросам. Его друзья не разочаровали. — О боже мой! — выпалила Алья, как только он подошёл достаточно близко. — Что случилось? — Тебе тоже доброе утро, — мягко произнёс Адриан. — Чувак, — сказал Нино, каким-то образом ухитрившись передать одним словом и любопытство, и серьёзную озабоченность. Маринетт молчала, но её широко раскрытые глаза сказали всё. Адриан вздохнул, слегка касаясь своей щеки, как будто он мог убрать синяк от их взглядов. — Я споткнулся на тренировке по фехтованию, — сказал он, и Маринетт дёрнулась. — Ты споткнулся? — повторила Алья, подходя ближе и приближая к нему своё лицо. Адриан пожал плечами и опустил руку. — Иногда достаточно всего лишь одного мгновения неуклюжести. — Вау, твой отец, должно быть, взбесился, — сказал Нино. Адриан позволил кривой улыбке скользнуть по его лицу. — Это один из способов выразить это. — Тебе следует приложить на неё лёд. Она выглядит опухшей, — произнесла Алья. — Я приложил лёд сюда прошлой ночью, — сказал ей Адриан. — Примерно на полчаса. — Ледибаг предложила принести ему ещё льда, но когда он превратился в талую воду, он отказался. Её присутствие помогло ему больше, чем лёд. — Ты должен снова приложить лёд сегодня вечером, — тихо сказала Маринетт. В её глазах было что-то, чего Адриан не мог разглядеть. Она никогда раньше так на него не смотрела, и в то же время это было странно знакомо. Это щекотало в глубине его мозга, ответ, который ускользал от него всё дальше, когда он сильнее тянулся к нему. — Да, я так и сделаю, — сказал Адриан и улыбнулся ей. Она моргнула, а затем улыбнулась в ответ, но что-то определённо было не так в её улыбке. Это выглядело как-то неуверенно. — Так значит ли это, что твоя сегодняшняя фотосессия будет отменена? — спросил Нино. — Эх, я не знаю. Вероятно, нет. — Он не мог предположить, что такое может случиться. Адриан сильно подозревал, что Натали прикажет визажистам использовать лучшую маскировку, на которую они только могли быть способны. Если это сработает, то дела пойдут привычным чередом. — Чёрт, — сказал Нино, сдуваясь. — Я надеялся, что ты сможешь потусоваться. — Я проверю своё расписание, — пообещал Адриан. — Но здесь становится оживлённо в это время года. — Занят настолько, что будешь занят в свой день рождения? — спросила Алья. Нино нахмурился и Адриан опустил взгляд, чувствуя себя неуютно. — Наверное, — сказал он. — Мне нужно идти, — внезапно заявила Маринетт. Адриан посмотрел на неё снизу вверх. Она выглядела так, словно пришла к какому-то решению. Её рот был сжат в тонкую, решительную линию, которую она всегда надевала, когда была готова встретиться лицом к лицу с Хлоей, за исключением того, что Адриан точно знал, что Хлои сегодня не было в школе, потому что было какое-то мероприятие, на котором она хотела присутствовать, из-за чего устроила истерику. Как обычно, мэр Буржуа уступил. Хлоя пыталась уговорить его пойти с ней, но Адриан отказался. Теперь он благодарил за то, что у него было. — Идти? Куда идти? — озадаченно спросила Алья. Маринетт не ответила, разве что взяла Алью под руку и направилась к школе, таща Алью за собой. Адриан в замешательстве смотрел им вслед. — Девочки, — сказал Нино, пожимая плечами, когда Адриан повернулся к нему за объяснением. — Хотя это было странно, — произнёс Адриан. Нино просто снова пожал плечами и достал свой телефон. — Хочешь послушать этот новый дурацкий плейлист, который я сделал? Они вдвоём не добрались до школы, пока не прозвенел звонок. К тому моменту Маринетт и Алья сидели за своей партой и шептались друг с другом. Адриан мельком увидел блокнот с несколькими каракулями в нём, после чего книга исчезла, когда они поняли, что он увидел её. Алья улыбнулась ему, сама невинность, что заставило Адриана подозрительно прищуриться. Ему не потребовалось много времени, чтобы понять, что Алья никогда не была невинной. Школьный день тянулся медленно, в основном потому, что Адриан боялся идти на свою фотосессию. Его отец заметно отсутствовал, когда Адриан добрался туда, и оказалось, что с командой гримёров всё уже улажено. Адриан не был уверен, какую ложь им сказали, но никто не задавал ему никаких вопросов, когда они завели его в палатку и усадили в кресло. Он поддавался их прикосновениям, позволяя им делать всё, что они хотели, и игнорировал случайные вспышки боли. Он был Котом Нуаром; у него случались вещи и похуже. Бесспорно, лучшей частью этого дня было то, что он встретил Ледибаг на патрулировании. У неё была с собой ещё одна сумка, и она уже сидела, прислонившись к другому дымоходу. Когда Кот приземлился рядом с ней, первые слова, слетевшие с её губ, заставили его похолодеть. — Я думаю, ты должен сфотографировать свой синяк. — Что? — сказал Кот, искренне сбитый с толку. — Зачем? Ледибаг посмотрела на него. Её глаза были глубокими, тёмными и печальными. — Я просто думаю, что ты должен. На всякий случай. Просто на случай чего? Кот не спрашивал, потому что думал, что уже знает, что она скажет, и от этого у него скрутило живот. — Я… он бы не сделал этого снова. Это было всего лишь один раз. — Один раз — это слишком много, — тихо сказала Ледибаг. И дело было в том, что она не ошиблась. Он знал это. Он опустился рядом с ней, подтянув колени к груди. Он никогда не говорил, что сделает это, но в ту ночь, когда он вернулся домой и детрансформировался, он сделал селфи на свой мобильный телефон. Сработала вспышка и запечатлела синяк на его лице в мельчайших подробностях. Если бы кто-нибудь спросил его, Адриан бы сказал, что, конечно, он увидит своего отца до своего дня рождения. Он был бы неправ. По мере того как дни тикали всё ближе, он ел все свои блюда в одиночестве. Все сообщения с отцом и от него проходили через Натали. Она никогда не упоминала о произошедшем, и Адриан не мог заставить себя спросить. То, что он действительно хотел знать, а именно, сожалел ли Габриэль о том, что дал ему пощёчину, было не тем, на что Натали могла ответить. И даже если она могла, он слишком боялся, что ответ может оказаться не тем, что он хотел услышать. Молчание Габриэля в любом случае говорило само за себя, не так ли? К утру его дня рождения синяк поблёк настолько, что был едва заметен. Адриан позавтракал один, как обычно, и позволил Горилле отвезти его в школу. Он не увидел никого из своих друзей или одноклассников на школьном дворе, когда добрался туда, поэтому направился внутрь. Он направился к своему шкафчику, поменял местами книги, которые ему понадобились на утро, и продолжил путь к своему классу. Никто в холле не бросил на него очередной взгляд. Это было одновременно облегчением и некоторым одиночеством. Затем он открыл дверь в класс. — Сюрприз! — Ты молодец, всё в порядке. Только превосходный слух Адриана, появившийся три года назад и считающийся, по словам Плагга, чудесным приобретением, позволил ему услышать шёпот Маринетт сквозь крики их одноклассников, но никто не мог не заметить, как она положила руку ему на плечо. Он разжал руку, глядя на неё; слава богу, она была там, потому что иначе он мог бы трансформироваться прямо посреди Коллежа Франсуазы Дюпон. Он не справлялся с сюрпризами почти так же хорошо с тех пор, как стал Котом Нуаром, в основном потому, что сюрпризы почти всегда были разновидностью акумы. Как Маринетт узнала об этом? Как будто она предвидела его реакцию, но как? Маринетт улыбалась. — С Днём рождения, Адриан, — тихо сказала она. — Что? — сказал ошарашенный Адриан и тут же забыл о странных действиях Маринетт, когда заглянул в класс и увидел огромную надпись «С Днём рождения», воздушные шары и ленточки. Один за другим его одноклассники и мисс Бюстье подходили, чтобы индивидуально поздравить его с днём рождения. Нино был последним, ухмыляясь так широко, что улыбка растягивалась от уха до уха. — Ты наконец-то устроил вечеринку, — восторженно сказал он. — Я имею в виду, это отстой, что это должно происходить в школе, но, по крайней мере, так твой отец не смог бы сказать «нет». — Да, — изумлённо сказал Адриан, обводя взглядом класс. Ему захотелось заплакать, когда он посмотрел на все эти счастливые лица. Нино сжалился над ним. — Давай. Давай съедим немного торта. Маринетт принесла его. Торт был трёхъярусный, шоколадный, с голубой и зелёной глазурью, и он был просто восхитителен. Адриан съел два куска и, возможно, вернулся бы за третьим, если бы Нино не объявил, что пришло время подарков. Он сидел в тихом шоке, когда каждый из его одноклассников преподносил ему подарок, начиная от букета цветов от Роуз и заканчивая красиво нарисованной картинкой Ледибаг от Натанаэля. Хлоя подарила ему фотографию в рамке, на которой они вдвоем прогуливаются по красной ковровой дорожке. Подарком Нино стал набор новых наушников и три новых плейлиста, персонализированных для Адриана. У Альи была подборка всех лучших кадров с Ледибаг, которые она сделала для Ледиблога. Каждый подарок был настолько продуманным, что от него хотелось плакать ещё сильнее. У него никогда не было такого потрясающего дня рождения. Подарок Маринетт был последним. С лёгкой улыбкой она поставила перед ним красиво завёрнутую коробку. — Если ты не против, я бы хотела, чтобы ты подождал до окончания занятий, когда останешься один, чтобы открыть его. — Конечно, — сказал Адриан. Он был настолько переполнен эмоциями, что даже не возражал против странной просьбы. Она снова улыбнулась, пожелала ему счастливого дня рождения и вернулась на своё место. Адриан поднял коробку, удивлённый тем, насколько она была лёгкой, и надёжно спрятал её в свой рюкзак. Мисс Бюстье прочистила горло. — Хорошо, класс. Боюсь, сейчас нам нужно вернуться к работе, — сказала она среди стонов. Мисс Бюстье только улыбнулась; она ещё не заставила их убрать украшения или оставшиеся тарелки с тортом, но она настояла, чтобы все достали свои учебники по математике. — Спасибо за вечеринку, — прошептал Адриан Нино. Нино удивлённо поднял брови. — Не благодари меня. Это всё была Маринетт. — Что? Правда? — Ага. Это она спросила разрешения у мисс Бюстье, а затем всё согласовала. Я даже никогда не думал о том, чтобы устроить здесь вечеринку для тебя. Довольно гениально. Твой папа не может сказать «нет», если это происходит здесь, — сказал Нино. Адриану захотелось повернуться и посмотреть на девушку позади него, но он не мог. И когда начался обед, Маринетт первой вышла из класса. Она не возвращалась до самого окончания, а это означало, что у него не было возможности поговорить с ней. Она также была первой, кто вышел за дверь, когда прозвенел звонок об окончании занятий. Он смотрел ей вслед с растущим разочарованием, удивляясь, почему она не осталась здесь. Может быть, она была слишком застенчива, чтобы принять его благодарность? Но Адриан должен был поблагодарить её. Никто, кроме Нино, никогда не делал так много для его дня рождения. Он отправился из школы на урок фехтования и на урок китайского языка, прежде чем у него появилась возможность открыть подарок Маринетт. В безопасности своей спальни, Плагг с любопытством заглядывал ему через плечо — он не думал, что для квами имеет значение, когда дело касается личной жизни — он развернул зелёные ленты и снял крышку с коробки. Внутри было одно макаронное печенье, тёмный шоколад с ярко-зелёной начинкой между ними и записка. Адриан взял записку и замер. С Днём рождения, Котёнок. С любовью, Твоя Леди. — Срань господня, — шокирующе произнёс Адриан вслух. Внезапно многое обрело смысл. — Наконец-то собрал всё воедино, не так ли? — сказал Плагг. — Трансформация! — Адриан взвизгнул, вместо того, чтобы ответить, и бросился к окну. Маринетт сидела на своём балконе и ждала его. В прошлый раз, когда он был там, у неё был только один шезлонг и стол. Теперь у неё было два шезлонга, по одному с каждой стороны стола. Там были две кружки и блюдо с макаронами, которые соответствовали макаронам из его подарка. На столе сидел красный квами и жевал макароны. Кот почувствовал головокружение, когда приземлился на перила, глядя на квами. Тикки, если он правильно помнил. Это был явный признак того, что он не неправильно истолковал записку Маринетт. — Мари? — спросил он дрожащим голосом. Она подняла на него глаза. — Привет, Адриан. Она знала. Он детрансформировался. — Как ты…? Маринетт коснулась своей щеки. — Это было довольно очевидно. О, секундочку. Адриан даже не подумал об этом. Он опустился в кресло напротив неё. — Это могло быть совпадением. — Ты сказал Ледибаг, что собираешься рассказать своим друзьям, что споткнулся на фехтовании, — сказала она категорично, и он поморщился. — Да, хорошо. Это справедливо. Извини, я… — Не извиняйся. Ты сделал это не нарочно. Это было правдой. Он был просто рад, что она не сердилась. — Спасибо тебе за вечеринку. Это было потрясающе. — Это было всё, что ты хотел на свой день рождения, — сказала Маринетт, и внезапно он узнал этот взгляд, который раньше не мог определить. Она была рассержена, но не на него. — Всё, чего ты хотел — это вечеринку, а он тебе этого не дал. Вместо этого он ударил тебя. Потому что ты хотел вечеринку! Адриан не знал, что сказать. — Он извинился на следующее утро? — спросила она, как будто уже знала ответ, и он медленно покачал головой. — С тех пор я его не видел и не разговаривал с ним, — признался он. Маринетт на мгновение замолчала, прежде чем глубоко вздохнуть. — Итак, я решила, что не собираюсь бить твоего отца. — О? — осторожно сказал Адриан. — Я собираюсь убить его. Он уставился на неё. — Что. — Это будет легко, — сказала Маринетт с неимоверным спокойствием. — Ты не можешь использовать Ледибаг, чтобы убивать людей, — сказал Адриан. — Мне это не нужно. Я собиралась сделать это голыми руками, но Плагг может помочь, — сказала Маринетт, и Плагг внезапно стал выглядеть очень заинтересованным этим разговором. — Я получу камень чудес Лисы у мастера Фу. Алья поможет обеспечить мне алиби. Ещё один катаклизм, и он больше никогда к тебе не прикоснётся. — В ней было что-то тёмное и решительное, что должно было пугать, но на самом деле просто заставляло Адриана чувствовать тепло с головы до ног. — Ты не можешь убить его, — сказал он. — Да, я могу. Он прикоснулся к тебе, и ты мой. Мой котёнок. Он не стал спорить с этим, потому что, ну, это было правдой. — Ты лучше этого, — честно сказал он. — Ты лучше, чем он. Её лицо сморщилось. — Переезжай ко мне. Пожалуйста, не возвращайся туда. Мне ненавистна мысль о том, что ты будешь под этой крышей после того, что он сделал. Адриану пришлось дышать сквозь внезапную волну желания. — Мне всего семнадцать. Я не могу. — Да, ты можешь. Адриан, он ударил тебя. Никто не заставил бы тебя вернуться, если бы ты этого не хотел. Ты мог бы стать свободным. Я изучила это. — Маринетт жевала прядь волос, наблюдая за ним широко раскрытыми, нервными глазами. — Ты можешь жить со мной. — Ты хотя бы спрашивала об этом у своих родителей? — Нет. Ещё нет. Сначала я хотела убедиться, что ты не против. Но я спрошу, и я уверена, что они скажут «да». Он не был так уверен в этом. — Возможно, они не захотят, чтобы рядом был ещё один ребёнок. Маринетт встала и подошла, чтобы сесть рядом с ним. Она взяла его за руку. — Это всего на год. Если после этого им не понравится, мы съедем вместе. Её рука была такой мягкой и тёплой, но сильной, удерживающей его. Адриан сглотнул и прислонился к ней, положив голову ей на плечо. Он был уверен, что, если бы он попросил, она позволила бы ему положить голову ей на колени, точно так же, как он делал, когда они были на крышах домов. Он подумал об особняке с его огромными пустыми залами и отсутствием тепла. Он подумал о пекарне, где родители Маринетт всегда приветствовали его добрыми улыбками и словами. Он думал о своей даме, о страхе и гневе, которые она проявила из-за него, и о том, как сильно ему не хотелось оставлять её после окончания патрулирования. Он думал о своём отце и о том, как оказалось, что можно любить кого-то и ненавидеть одновременно. Потому что он думал, что, вероятно, всегда будет любить своего отца, но он мог просто ненавидеть человека, которым стал Габриэль Агрест. И как бы ему ни хотелось настаивать на том, что это никогда больше не повторится, он не мог быть уверен. Это не было похоже на то, что Габриэль перестарался, извиняясь. Даже капля раскаяния прошла бы долгий путь, но ничего не было. — Не могла бы ты сказать им? — прошептал он. Маринетт сжала его руку и поцеловала в щёку. Щека, на которой был синяк. Возможно, он немного поплакал, сидя там на её балконе со своей дамой и их квами. Она обхватила его руками и раскачивала взад-вперёд, пока он не взял себя в руки. Он не хотел быть там, когда она разговаривала со своими родителями, поэтому она оставила его на балконе с их квами на коленях. Адриан сидел там и смотрел на город, пытаясь вспомнить, какой была жизнь, когда он мог быть уверен, что отец любит его. Это было намного труднее запомнить, чем должно было быть. Он не был уверен, сколько времени прошло, прежде чем кто-то вернулся, но это была не только Маринетт. Сабина Чэн тоже поднялась на балкон. Адриан положил руку на живот, где под его рубашкой прятались Тикки и Плагг, и попытался улыбнуться. — Здравствуйте, миссис Чэн, — тихо сказал он. — О, милый, — сказала Сабина, опускаясь справа от него. Маринетт сидела слева от него. Обе женщины обняли его. Он чувствовал, как слёзы Маринетт промокают его плечо, даже когда Сабина нежно провела рукой по его волосам. — Я не хочу навязываться, — сказал Адриан. Сабина покачала головой. — Ты не навязываешься, Адриан. Ни капельки. — Я сделал снимок, — сказал он и почувствовал, как Маринетт застыла от удивления. Он достал свой телефон и переключился на картинку. — Я просто… чтобы вы могли видеть, что я это не выдумал. Оказалось, что Сабина очень похожа на свою дочь, когда та сердится. Она уставилась на фотографию, и её лицо напряглось, а глаза заблестели, но её голос был мягким, когда она заговорила с Адрианом. — Мы верим тебе, милый. Хорошо, что у тебя есть доказательства, но тебе не нужно их нам показывать. Всё в порядке. Сегодня вечером ты можешь разделить постель с Маринетт, а завтра мы подумаем о том, чтобы устроить для тебя что-нибудь более постоянное. — Мой отец, — начал Адриан. — Том пошёл говорить с ним, — сказала Сабина, снова обнимая его. — Не волнуйся, Адриан. Всё будет хорошо. Сидя там, две пары рук крепко обнимали его, и одна из них принадлежала его леди, Адриан действительно мог начать в это верить.