POV Салли
***
Прошло три дня с нашего примирения. Я терпеливо ждал её решения. Не звонил, не писал и не смел подходить к её дому, чтобы не принуждать, не манипулировать и ни к чему не обязывать. Во мне боролись два чувства. Не буду скрывать того, что ужасно тосковал по ней, и то, что перестал злиться на свою привязанность к Рейчел. Впервые в жизни я действительно любил. Никогда не испытывал ничего подобного. Было слишком хорошо, чтобы теперь все забыть. Но с другой стороны мне было страшно. Мои жизненные сроки уже поджимали. Я знал, что рано или поздно придётся рассказать ей о своей «необычной» природе. Совсем не был уверен поверит ли она во все это, потому что я и сам иногда с огромным трудом верю, живу ли, и человек ли я вообще. Первое время казалось, что я очередной засланец из космоса. Да, это бред, но какая-то космическая хрень точно решила поиграть с моей судьбой. Я словно сошёл с экранов «Интерстеллара», и мне было необходимо нести это в одиночестве, как я, собственно, и делал раньше. А теперь из-за своей, все-таки человеческой слабости, другому человеку придётся делить это со мной. Я готов отдать ей все, что имею, и отдам. Каждую секунду своей шестилетней жизни потрачу на то, чтобы осчастливить её, но примет ли она это. Согласится ли разделить со мной настолько короткую, пусть счастливую, но все же короткую жизнь? Звонок в дверь вывел меня из тяжёлых раздумий. Я и не заметил, как полчаса сижу, глядя в одну точку. Звонок надрывался ещё больше. Ларри что ли занесла недобрая? Но за дверью стояла Рейчел, которая отшатнулась от испуга, когда я открыл дверь. Она была в черно-белом брючном костюме с драповым пальто на плечах. Создавалось впечатление, что она куда-то собирается по особому поводу. Или это теперь её постоянный стиль одежды? Не хочу говорить, как папочка, но я не заметил, как Рейчел повзрослела. Блять, как ужасно звучит. — Привет, — смущённо поздоровалась она. — Я войду? — Привет, — сдержанно улыбнулся я, злясь на самого себя, потому что ещё никому так не радовался в своей жизни, как ей. Рейчел сняла туфли и оглядела квартиру, будто была здесь в первый раз. Молча прошла, касаясь руками мебели. Обернулась, говоря глазами, что ничего не изменилось, и она этому рада. Вдруг из ниоткуда вылез Гизмо и лениво потянулся. — Ах, что за толстое и ленивое создание? — зашлась в восторге Рейчел и взяла кота на руки. Теперь все внимание было усатому. — Рыжик, ты стал таким кабанчиком. Тётя Рейчел видела тебя последний раз, когда ты был маленьким котеночком, — лепетала она. Чувствую себя немного лишним. — Чай? Кофе? — подал я голос. — Вина, пожалуйста, — между делом бросила Рейчел, зная, что у меня в холодильнике всегда стоит бутылка для неё. Сам я, разумеется, такую кислятину не пью, но для неё стал покупать. Даже спустя год продолжаю. Рейчел, наконец, оторвалась от Гизмо, и с бокалом красного села на кровь, поджав под себя ноги. В воздухе повисло напряжение, поэтому сегодня я сделал исключение и тоже налил себе вина, сев на расстоянии. — Я уезжаю в Нью-Йорк, — прозвучало для меня сначала, как вердикт. Я горько усмехнулся, но Рейчел меня перебила. — Выслушай. Я почти залпом выпил эту красную кислую воду и заставил себя слушать, хотя уже хотелось все крушить и ломать. Она почувствовала это и подсела ближе, взяв мою руку. — Я заберу документы из университета, поговорю с Лео и вернусь к тебе. Меня, как ошпарили кипятком. Не мог поверить своим ушам, что она бросит свое будущее с хорошей дорогой профессией, идеальным мужем и вернётся в эту халупу, чтобы жить здесь со мной. Слабо верилось в это. — Уверена? — с сомнением спросил я. — Ты можешь добиться намного большего в Нью-Йорке, нежели здесь, со мной. — Уверена, — твёрдо сказала она. — Ты же обещал, что все теперь будет по-другому. Поэтому, если ты настроен на действительно серьёзные отношения, я бы хотела, чтобы между нами не было больше никаких секретов. Ты должен быть честен со мной. Если есть что-то, чего я не знаю, расскажи сейчас. Я тяжело вздохнул. И впрямь лучше сразу сказать ей. Но как? Да черт подери! Как есть, так и скажу. По-честному, значит по-честному. — На самом деле есть кое-что, но это может прозвучать очень невероятно и не правдоподобно. Ты врядли поверишь, поэтому просто знай, что этот рассказ даётся мне так же сложно, как и тебе твои решения. Можешь просто выслушать и… — Я постараюсь поверить, — серьёзно утвердила Рейчел. Пришлось долго собираться силами, чтобы начать. — В общем, я типа путешественник во времени. Нет. Бессмертный. Блять! Нет! И то и другое. Чёрт! Брови Рейчел поползли наверх, но надо отдать должное, несмотря на весь сомневающийся вид, она продолжила слушать. Это меня успокоило и я продолжил. На самом деле я умер в две тысячи двадцатом году. От передозировки. Моя первая смерть и, как мне кажется, самая подлинная. Мне было тридцать три. Когда я умер, мне показалось, что кто-то в моей голове отматывает плёнку назад. Через меня проходили тысяча голосов. Чужих голосов. Перед глазами мелькали разные картинки. Мне показалось, что я видел прошлое и будущее одновременно. Это не передать словами. Можно только сказать, что было страшно. Я будто был живым, но заточенным в мёртвое тело. Затем это состояние быстро отпустило меня. Все прошло, как сон. Я просто проснулся у себя дома, на дворе был две тысячи четырнадцатый год, а мне двадцать семь лет. Я начинал заново. Сначала показалось, что это типа, как второй шанс, чтобы прожить более достойную жизнь и все такое. И я прекрасно помнил, как прожил предыдущие последние шесть лет. Помнил передозировку и свое жалкое наркоманское существование, в котором находил выход из пустоты и одиночества. Я пытался понять, что произошло, обращался к психиатру, читал всякую сверхъестественную хрень, но все было безуспешно. Я вновь был один, в большом городе. Снова долги, снова наркотики. Правда второй раз я умер от пневмонии, когда слишком долго лежал на холоде под воздействием наркоты. Плюс ко всему на то время в Америке уже была пандемия. Второй раз я просто проснулся и обнаружил, что снова вернулся в прошлое на шесть лет назад. Так повторялось ещё пару раз. Меня сбивала машина, в меня пыряли ножом. Тридцать три года были моим жизненным пределом. Жить дольше я не мог. В конце концов, начав заново в очередной раз, я добровольно лёг в наркологический диспансер. Почему-то я понял, что должен сделать что-то важное в своей жизни, чтобы вселенная, наконец, сжалилась надо мной. По телевизору в наркологичке я увидел рекламу про Блэкстоун. Затем знакомую фамилию. Я уже знал о том, кто убил маму, достаточно давно. Почему-то решил, что месть за неё поможет мне. Ну, типа незавершенное дело удерживает душу и прочий бред. Остальное ты уже знаешь. Какое-то время мы сидели в напряжении. Я не решался посмотреть на Рейчел. — Значит, — неуверенно начала она, — ты умрёшь уже через четыре года? Сал, я все-таки младше тебя на десять лет, а не на двадцать. Мог бы просто сказать, что ты болен. У тебя рак? Ну, да. А ты наивно полагал, что она поверит. — Ты думаешь, что я все это сочинил красного словца ради? А впрочем, ладно. В конце концов ты хотела, чтобы я был честен, я-честен. Если тебе проще воспринимать это в таком контексте, то да, да. Пусть я буду болен, — я вскочил с места и ушёл в другую часть студии. Я разозлился не на шутку, но и не мог её винить. Ведь расскажи мне кто-то что-то подобное, я бы тоже врядли поверил. — Много интересного там, в будущем? — сдалась Рейчел, решив то ли подыграть, то ли и впрямь поверила. — Ну, через год Трамп станет президентом штатов, — пробубнил я, все ещё сдерживая обиду. — Трамп? Ничего себе, — искренне удивилась Рейчел. — И скоро будет образована моя любимая металл-группа «Смысловая фальсификация», — с долей застенчивости продолжил предсказывать я. Она подошла и обняла меня со спины. — А в двадцатом году начнётся пандемия. Все будут болеть. Многие умрут. Рейчел уже ничего не отвечала, крепко прижавшись ко мне всем телом, пока я не почувствовал, как она тихо взрагивает. Я подумал, что она смеётся. — Значит ты взаправду уже такой старый, — срывающимся голосом пошутила она, но я понял, что она плачет. Я повернулся, чтобы обнять её в ответ и хоть как-то утешить. Взяв её лицо в свои руки, я смахивал слезы, которые с новой силой текли по её щекам. — Рейчел, я не хочу, чтобы все было так. Хорошо, что ты теперь знаешь обо мне всю правду. У тебя ещё есть шанс все обдумать. — Нет-нет, — неумолимо плакала она, будто убеждала в чем-то саму себя. Она совсем меня не слышала. — Рейчел, послушай, четыре года это совсем ничто. Я далеко не подарок, а если быть точнее, то ещё говно на блюде. Ты всегда можешь выбрать другой путь. Обещаю, что не буду тебя винить. — Это несправедливо, Сал, — глотала она слёзы, которые непрекращающимся потоком лились из глаз. Сердце сжалость от жалости. Было обидно и за себя, и за неё, но что я мог? Самый лучший вариант для нее, снова отпустить, но я не смогу сделать это опять. Нет, слишком больно. Пусть у неё будет хотя бы выбор. Да, эгоистично с моей стороны, но я слишком сильно её люблю. Если она выберет жизнь со мной, это будет героизмом, никак иначе. Главное, не давить, ничего не говорить. Она должна сама принять решение. Но, кажется, она совсем не может сейчас о чем-либо думать. — Иди ко мне, милая. Прошу, не плачь, — я в порыве обнял её, не зная, что нужно ещё сказать или сделать, чтобы она успокоилась. Рейчел, останься со мной. Мне тоже больно. А если ты уйдёшь, будет ещё больнее. Я знаю. Я точно это знаю. — Я искал тебя все эти годы, — неожиданно для себя начал я рассуждать вслух. — И нашёл. Но удерживать не могу, не имею права. Мне бы хотелось, чтобы все в твоей жизни сложилось иначе. Ты итак слишком много мне отдала. — Нет, не говори мне этого. Я не хочу это слышать, — говорила она, уткнувшись в моё плечо. Рейчел, милая, останься со мной. — Ты можешь жить иначе и даже должна. Я не заслужил того, чтобы ты цеплялась вместе со мной за каждую прожитую минуту в ожидании смерти. Прошу, останься. — Ты достойна гораздо большего, чем эти четыре года. Останься со мной! — Сал, — тихо перебила она меня, мягко отстраняясь. — Мне надо подумать. Я понимающе кивнул. Спокойно наблюдаю за тем, как она уходит, не обернувшись. Дверь закрылась. Сердце заныло с такой силой, что я схватил себя за грудь и облокотился о стол, чтобы не упасть. Гадкий ком подкатил к горлу. Прошла всего минута. Дверь резко отворилась. Рейчел с заплаканным лицом подбежала ко мне, как в немом кино. Обняв меня за шею, она решительно сказала: — Я хочу быть с тобой, Сал. Пусть и так мало. Я не сбегу. Мы переживём все это вместе. — Рейчел, — хотел возразить я, пытаясь унять бешенное сердцебиение. — Нет, не отговаривай. Я люблю тебя, люблю! Я не смогу все бросить, когда мы только-только нашли друг друга, — она говорила это, целуя все мое лицо. — Я верю в нас. Я верю.