Наваждение

      Итер давно планировал эту вылазку, готовясь обстоятельно и сильно загодя. Продумывал все условия. Выйти в ночь. Обязательно и категорически без Паймон. Максимально скрыв свою внешность: собрав косу в причёску, убрав и заколов чёлку, переодевшись в купленную где-то в Ли Юэ одежду, накинув сверху плащ… и надев маску для пущей скрытности. С полным рюкзаком денег — сумму он заранее узнал, как только выдалась возможность. Не дёшево, далеко не дёшево — но ради собственного спокойствия и здорового бытия он был готов отдать куда больше, чем пять сотен тысяч моры.       Пограничный город: уже не Ли Юэ, но ещё и не совсем Фонтейн. Хотя порядки здесь царили определённо фонтейновские, равно как и процветали способы эти самые порядки обойти, начиная от нелегальных рынков и заканчивая совсем дикими вещами вроде торговлей живыми — и порой мёртвыми… — людьми.       В обычное время Итер непременно бы возмутился подобным: но не сегодня. Он устал беспокоиться и разгребать чужие проблемы, лишь хотел собственного комфорта. Правда… обычно налаживанию личной жизни либо мешала Паймон, что ревностно оберегала путешественника от любых посягательств на его бренное и уставшее тело, либо сам Итер отгораживался, старался сохранить дружеские отношения, никогда не переходя грань, несмотря ни на флирт, ни на намёки, ни даже на прямые предложения. Итер не хотел портить отношения с близкими друзьями… и по итогу круг тех, с кем можно было безопасно переспать, сужался буквально до ноля!       Потому что он видел в глазах тех же Кайи или Аято буквальную опасность: один раз поддашься, и больше уже не сбежишь. Путешественника подобный расклад не устраивал, да и полностью открыться им не смог бы. Обычных людей отпугивала даже мысль о бессмертии, не говоря уже о том, чтобы любить подобное бессмертное существо…       Итер вздохнул, остановившись под фонарём. Прочь, грустные мысли, он пришёл сюда расслабляться и получать удовольствие!       Хотя путешественник почувствовал небольшой укол совести, когда передавал деньги… Как в Тейвате назывались подобные люди? Рабовладельцы — не то, да и конкретно в этом заведении всё было относительно добровольно. По крайней мере так показалось придирчивому взгляду Итера, когда он выбирал конечный пункт вылазки.       «Бордель есть бордель», — мрачно подумал он, пока хозяин красочно расписывал ему своих подчинённых, привычным ловким движением достав альбом. Женщины, мужчины, кецлайны, гибриды и дети кровосмешения, натланцы, даже несколько йокаев! Глаза разбегались, и Итер потёр подбородок в раздумьях.       Но на одном конкретном мужчина почему-то запнулся и побледнел, закусывая губу. Итер поднял взгляд: так и есть, тот чуть испуган и сильно напряжён.       И, услышав описание внешности «работника», путешественник невольно улыбнулся.       Светлые короткие волосы, голубые глаза, привлекательный и молодой, есть шрамы, предпочитает силу, грубость и доминирование. И только у него одного не было фотографии в общем альбоме.       Интересно, а этот красавец поддерживал ролевые игры?       Услышав выбор путешественника, хозяин мгновенно расстроился, чуть поник и, кивнув, вызвал сопровождающего. Итер почти не обращал внимания на идущего вместе с ним юношу в черной простой тунике — лишь пытался представить себе внешность «избранника». В голову не лез образ совершенно никого другого, кроме единственного знакомого ему привлекательного и голубоглазого блондина. Путешественник закусил губу.       Дайнслейф.       Лишь одно имя вызывало в груди бурю, совершенно не поддающуюся логическому осмыслению. Трепет, ожидание новой встречи, поиски его во всех встречных лицах — Итер смирился с мыслью, что совершенно безнадёжно и глупо влюбился в жителя этого мира. Да ещё и в какого! Как корабль, с размаху налетевший на острые рифы и идущий ко дну — он тонул в своём желании, нежности и… он с обидой поджал губы: да, и в фантазиях, которым суждено остаться односторонними.       Путешественник отлично видел взгляды Дайна и Люмин при их встрече. Видел, как проклятый канриец говорил о его сестре и как смягчался взгляд, одновременно с тем становясь отчаянным. Видел, как мужчина был холоден к нему, как старался держать дистанцию. Что уж говорить, они ни разу не прикасались друг к другу! Итер прикусил щеку изнутри. Он не знал, кого в этой ситуации ревновать больше: Люмин к жителю Тейвата или же Дайнслейфа к, вероятно, его давней избраннице.       Грудь сдавило в тисках непрошенных неприятных чувств, и Итер выдохнул. Его сопровождающий попросил подождать в небольшой комнате для «подготовки», а сам сбежал куда-то вбок, похоже, чтобы предупредить того, кто проведёт с путешественником ночь.       Итер не видел смысла пользоваться предоставленными ему средствами — он и сам успешно «подготовился», несколько недель еженощно закрываясь в личном кабинете в Чайнике безмятежности. Самолично выточенные из полудрагоценных камней игрушки разных размеров, выведенная формула для смазки из отдушек, масел и слизи слаймов, купленное и усовершенствованное эротическое бельё, один из комплектов которого он нацепил на себя сегодня. Даже экспериментировал с механическими способами самоудовлетворения, пусть даже они выходили слишком громкими и пользоваться часто не получалось хотя бы потому, что в Чайнике всегда кто-то да находился кроме Паймон.       И потому, бросив слегка пренебрежительный взгляд на дальний ряд зелий неясного происхождения, Итер проигнорировал почти все разложенные предметы, кроме пары мотков мягкой верёвки. На всякий случай, если вдруг ему взбредёт в голову обездвижить партнёра.       Сопровождающий вернулся с невнятной фразой про то, что «его персону одобрили и желают видеть», на что Итер отреагировал… так же невнятно. Это ещё чего за выбор слов такой? Тут работала какая-то важная шишка забавы ради? Не из-за этого ли хозяин был так озабочен?..       Становилось интереснее. Путешественник улыбнулся, поблагодарил юношу и, отдав тому в руки свой дорожный плащ, зашёл внутрь. Потёмки, пришлось приподнять и маску, дабы видеть путь вперёд. Мягчайший ковёр, свисающие с потолка тёмно-лиловые занавеси, толстые стены и огромный подсвеченный витраж, на фоне которого на широком ложе без пологов и бортиков восседала фигура. Свет погружал её в глубокую тень, а за занавесями было ну совсем не рассмотреть, кто же там сидит. Итер издал смешок, принимая условия игры. И похоже, его присутствие наконец заметили, поскольку фигура повернула голову в его сторону.       — Здравствуй. Ты меня заинтересовал, — буквально с первого же звука глубокого, проникновенного баритона Итер застыл на месте. Он уже его слышал.       Чего?       — Позволишь сегодня тебя развлечь? — фигура усмехнулась и явно выжидательно, внимательно смотрела на путешественника, который из-за шока едва ли не врос в землю.       Этот голос мог принадлежать лишь одному-единственному человеку на всём Тейвате! Но что он здесь забыл?!       И, что самое главное, почему их новая встреча состоялась именно здесь, именно сейчас и именно тогда, когда Итер слишком возбуждён для того, чтобы париться над загадками этого мира?!       Он подался вперёд, не отвечая. Раздвинул ближайшие к ложу занавеси — и обомлел, увидев совершенно знакомое лицо. Ну разве что без маски и без меток проклятия.       Мужчина так же хотел что-то сказать, но, уже лично узнав пришедшего — замолк буквально на полузвуке. На лице Дайнслейфа — а это был именно он — сменяли друг друга выражения узнавания, глубокого удивления, шока, озадаченности, напряжения, раздражения и даже страха.       — Ты что здесь забыл?! — они одновременно начали говорить, пусть Итер вложил в голос больше шока, а Дайн — опаски.       — Я первый спросил, — спустя секунду молчания нашёлся путешественник, оставляя Хранителя ветви сидеть с открытым ртом. Тот недовольно отвернулся, но уходить не спешил.       — А что, по-твоему, можно делать в таком заведении? Работаю.       — Ты не мог найти что-то более подходящее?! Почему именно так?       — Потому что из заработанного я плачу хозяину за молчание и за информацию. Только и всего.       — То есть…       — Кто ещё на кого работает, да, ты правильно понял, — Дайн повёл рукой. — Я так понимаю, ты явно не ждал здесь меня.       — Нет, — проворчал Итер.       — Тогда твоя очередь отвечать. Что ты здесь забыл?       — А зачем ещё люди ходят по борделям? — путешественник, сняв уже ненужную маску с лица, сложил руки на груди. — У меня здоровое нормальное тело, которое уже в печёнках видит собственную руку.       — Разве у тебя нет вариантов, кто бесплатно и с куда большим удовольствием провёл с тобой ночь? — от такого заявления в груди ощутимо больно кольнуло, и Итер сжал губы. «С большим удовольствием, чем он», надо полагать?..       — Мог бы и прямо сказать, что не в восторге от моей персоны, — слишком много обиды и яда в голосе, чтобы это нельзя было не заметить.       — Я не это имел в виду, — резко бросил Дайнслейф, оборачиваясь, наконец, на стоящего юношу. — Я лишь хочу понять, что тебя не устроило в твоём окружении, — добавил он чуть мягче, словно извиняясь.       — Я не смогу, — теперь Итер отвёл взгляд. — Слишком многое скрываю от них и буду зажат — не смогу избежать наводящих вопросов.       Он помолчал.       — И не хочу, чтобы они рассчитывали на большее.       Они встретились взглядами.       — Ты… — путешественник вздохнул. — Я… — он снова запнулся, раздумывая, как облечь мысль в слова. — Ты отличаешься от них. Всех них.       — Как минимум тем, что знаю, как тебя по-настоящему зовут, — легко улыбнулся Дайнслейф, присаживаясь на ложе более расслабленно.       — Я немного про другое, но-о… Ты тоже прав, — Итер позволил себе сесть рядом, и, резко вспомнив, что вообще-то у него в руке верёвка — покосился на Хранителя.       — Ты меня связать хочешь? — игриво поинтересовался тот.       — Знаешь? Очень. Господин «мы прервём разговор на полуслове, а потом продолжим его через год»! — наигранно-зло заявил путешественник. — Свяжу и оставлю в подвале Чайника, чтобы не сбежал!       Дайнслейф негромко засмеялся.       — Поверь, я бы очень хотел тебе рассказать всё от и до. Но…       — Но? — Итер с намёком натянул между ладонями верёвку, на что получил прищуренные в интересе глаза.       — Ты ведь не за этим сегодня явился, не так ли? — мужчина прильнул ближе. Сердце Итера забилось сильнее, а дыхание спёрло.       — Не за этим, — юноша прикусил губу, почувствовав комок пониже живота. Они что, правда собирались?..       Его деликатно схватили за подбородок.       — А… а куда у тебя делось проклятие? — пролепетал путешественник, не сводя взгляда с аквамариновых звёздных глаз.       — Иллюзия. Не хотел пугать «клиентов», — свободной рукой Дайн сделал небрежное движение, и на его теле проявилась та самая чернота, увитая сияющими синими линиями, объединёнными в причудливый узор. Начиная от правого виска, проходя по шее, соединяясь с правой рукой, на груди под распахнутой свободной рубашкой и уходя дальше под тканые штаны — чёрную гладкую кожу хотелось потрогать до зуда в ладонях.       — Вообще-то это я хотел сегодня доминировать, — чуть обиженно протянул Итер, выпутываясь из хватки на лице.       — Очень хочу на это посмотреть, — усмехнулся мужчина, чуть отдаляясь.       Путешественник несколько мгновений рассматривал Дайна. Вот он, его идеал и предмет ночных мечтаний, сидит прямо перед ним, готовый на всё. Небольшая иголочка сомнений всё же уткнулась куда-то в мозжечок, заставляя сомневаться в искренности такого желания — пятьсот тысяч есть пятьсот тысяч, тут даже без желания с кем угодно переспишь. Но близость тела… обезоруживала. Дайнслейф терпеливо ждал, пока Итер взвешивал все «за» и «против», и даже как-то по-новому рассматривал своего неожиданного «клиента».       В это же время последний решился на прикосновение к чужой шее — под пальцами билась кровь, чувствовалось дыхание, теплота кожи. Ладонь прошлась ниже, до ключиц, аккуратно исследуя тело. Левой рукой Итер дотронулся до чёрной, «проклятой» стороны — нежная, бархатная текстура с гладкими переливчатыми иссиня-голубыми линиями. Ладонь неосознанно ушла под рубашку, на плечо и предплечье.       Он вздрогнул, когда под ним пошевелились, и вернул руки на грудь Дайнслейфа. Легко сжал расслабленные мышцы, и кончиками пальцев огладил пресс и живот. Итер боялся поднять взгляд, сосредоточившись лишь на теле «партнёра».       — И как тебе? — шёпот, отдавшийся дрожью по пояснице. Итер резко поднял голову, встречаясь с совершенно спокойным выражением лица Дайна.       — Я думал, оно более… гладкое. Как доспехи у Тёмных рыцарей или у членов Ордена.       — Это следующая стадия метаморфозы, через которую проходит проклятие. Но не будем о грустном.       Мужчина привстал, обхватил ойкнувшего путешественника за талию и потянул на себя, заставляя распластаться на нём фактически верхом.       — Ты так боишься, — сильные ладони всё так же продолжали держать его за талию, в то время как губы едва касались алого кончика уха. — Дрожишь. Смущаешься. Так нерешительно ласкаешься. А ведь был так целенаправлен, когда пришёл сюда. Моя персона тебя сковывает? — в тоне голоса Итеру почудилась грусть.       — Нет, просто… Я… я не ожидал именно тебя. Знаешь… — он помолчал, уткнувшись лбом в грудь Дайна. — Скорее наоборот. Я тебя хочу. Сильно. Так, что я даже не знаю, с чего начать… и понравится ли это тебе.       Дайнслейф чуть усмехнулся, но нежно, не вкладывая насмешки.       — И давно у тебя такие желания?       — С нашей первой встречи, — замявшись, признался Итер. Не было смысла молчать, да и от признания ему стало чуть легче. Но… он не мог предсказать реакции Дайна на такие слова.       — Ты из всех людей в этом заведении выбрал именно похожего на меня, правда, ещё не представляя, что это действительно я. Могу предположить, что твоё желание куда сильнее простого «хочу», — мужчина погладил его по плечам. — Ты хочешь большего от меня, но боишься попросить.       Путешественник замер.       «Он знает! Проклятье, проклятье, проклятье, он знает!!!» — юноша в лёгкой фрустрации уставился на Дайна.       — И… я не против этого «большего». Ты для меня… привлекателен, особенно с учётом того, кто ты есть.       Он помолчал, словно взвешивая дальнейшую фразу.       — Да и мне больше по душе партнёры мужского пола, так уж вышло… ещё с юности, — смешок. — Окружён сверстниками и старшими товарищами. Женщины в гвардии редки, обычно предпочитали карьеру учёных, хемиков: более миролюбивые, гражданские профессии. А с учётом работы, когда ты лишь изредка мог покинуть дворцовую территорию… Приходилось выкручиваться с такими же страдающими коллегами. Так что… понятия не имею, как обращаться с женщинами, благо, тут меня подобная судьба миновала — могу выбрать, с кем спать, — Дайнслейф помолчал. — И, возможно, я так же, как и ты, выбрал себе партнёра. По описанию ты был похож на… себя.       Итер слушал монолог почти не дыша. Его выбрали, потому что это он? В низу живота всё сжалось: даже если всё сказанное ложь, путешественник купился на это со всеми потрохами. А зная Дайна… Это было правдой. Возможно, где-то и опущены подробности, но один факт оставался истинным — его желали в ответ. А сам Итер — балбес, который с вершины своего многотысячелетнего опыта умудрился не заметить очевидного.       — Дайн… — его хватило только на имя.       — М-м-м?       — Я хочу тебя поцеловать. Можно? — он вложил все свои эмоции в один умоляющий взгляд. Дайнслейф хмыкнул, но затем кивнул.       — Следующие двенадцать часов тебе можно всё. В гранях разумного и без особо экстремального, конечно, — он переложил руку с талии путешественника на щеку, поглаживая её большим пальцем. — Вперёд.       Итер с секунду колебался. Затем осторожно потянулся к лицу Дайна, касаясь губами его губ. Задержался, наслаждаясь ощущением, чуть отодвинул голову назад в попытке угадать реакцию, и вновь поцеловал, пощипывая чужие губы. Мужчина лишь усмехнулся таким играм, передвинул руку на затылок Итера и углубил поцелуй. Путешественник вздрогнул — но не отринулся, с жаром отвечая, чувствуя, как чужой язык оплетал его. Он забылся, отринул все мысли, просто отдался ощущению любви и подступавшего наслаждения.       Он так по этому скучал…       Руки Дайнслейфа скользнули вниз, пальцы приподняли пояс штанов и опустились ровно на круглую крепкую задницу, вырвав из Итера полустон. Ладони раздвигали ягодицы, мяли их, пока путешественник, не разрывая поцелуя, ёрзал, одновременно пытаясь уйти от резких движений, и подаваясь задом к рукам, когда пальцы ненароком задевали особо мягкие и чувствительные места.       — Что это на тебе? — вдруг прервался Дайн, нащупав на ноге партнёра нечто, чего там, по его мнению, быть не должно было.       — Ах, это… Ну… Вообще, это мой эксперимент, тейватцы, как я понял, такого ещё не носят, — Итер поудобнее сел верхом на мужчину и принялся снимать рубашку. — По крайней мере, не на голое тело.       Переплетённые косичкой тёмно-золотые кожаные ремешки собранной Итером портупеи выглядели на нём… отменно хорошо. Юноша сделал такой вывод как минимум потому, что Дайн ощутимо завис, разглядывая, дотрагиваясь и оттягивая ремешки то тут, то там; и, остановив руки на всё ещё закрытых штанами бёдрах — туда далее уходила портупея — он взглянул на Итера.       — А я ещё удивился, что на тебе нет белья. Да, с такой… вещью, оно тебе и не нужно.       — Зато удобно держаться, когда будешь меня… — он едва не ляпнул «трахать», но вовремя осёкся, осознав, что, вероятно, это неподходящее слово для их ситуации. — …вылюбливать.       — Скорее я просто тебя раздену. И так есть замечательное приспособление для любовных утех, — Дайн намотал распустившуюся из причёски косу на ладонь в несколько оборотов и ощутимо оттянул вниз, открывая горло совершенно не сопротивлявшегося путешественника.       — Ну или так, — миролюбиво согласился тот, вздохнув, когда по кадыку прошёлся влажный язык.       Ласки перешли на ключицы и грудь. Затвердевшие соски мужчина или прикусывал, оттягивая, или посасывал, вылизывая: в обоих вариантах Итер изгибался навстречу, выстанывая сквозь зубы. Ему было плевать, что он вёл себя как похотливое чудище… он просто хотел. И потому без зазрения совести тёрся вставшим членом об живот Дайна, с наслаждением отмечая, как тот вздрагивал и неосознанно кусал его при каждом особо чувственном движении.       Руки Дайнслейфа вновь опоясали талию Итера: в намерении наконец снять мешавшие штаны. Ладони оглаживали сильное гибкое тело, щекотали кончиками пальцев бока и живот, и чуть прикоснулись к едва видимым светлым волоскам на лобке. Путешественник хныкнул, прикусил губу и впился руками в плечи Дайна — тот со слегка ехидной ухмылкой принялся целовать линию пояса, особо задержавшись у пупка, где поцелуи постоянно заставляли Итера втягивать живот и уходить от слишком щекотных прикосновений.       — Тебе очень вкусно меня постоянно кусать? — пробурчал он, когда Дайнслейф в очередной раз оставил красноватый след засоса ближе к тазовой косточке.       — Мне нравится вкус и запах твоего тела, — ответил мужчина, поднимаясь к лицу путешественника. — Уж не знаю, из-за проклятия ли столь сильно обострились мои чувства, но я отчётливо понимаю и могу разложить на составляющие каждую отдельную нотку.       — Что, правда?       — Да, — Дайн уткнулся носом в основание шеи Итера, порываясь оставить засос, но не решаясь этого сделать. — Ты — запах нагретой солнцем земли. Цветочная роса. Пряность, которую я чувствую, но не могу вспомнить: острая и яркая, как будто… как будто мажущая золотым пыльца от недозревших одуванчиков.       — Куркума, — прошептал Итер.       — Может быть, — согласился Дайнслейф. — Есть и что-то далёкое и неизвестное… как будто… хм, — он запнулся. — Горькое машинное масло со сладковатой отдушкой. Я понятия не имею, как описать этот запах.       — Я пахну бензином?! — оторопело уставился на партнёра Итер.       — Чем?..       — Это такое топливо. Добывается из нефти. Возможно, на Тейвате его и нет, но есть другие подобные ископаемые… или оно у вас вообще по-другому зовётся.       — Интересно… А ещё на вкус ты больше медовый, чем цветочный.       — Прекрасно, — засмеялся юноша. — То есть, ты бы меня съел?       — М-м-м, не стану исключать такой возможности, — улыбнулся Дайн и длинным, долгим движением вылизал путешественнику линию от ложбинки между ключиц до линии челюсти у уха. — Ты сладкий. Обаятельно-вкусный. И завлекающий своей таинственностью. Неудивительно, что ты настолько просто и быстро становишься объектом мечт и фантазий половины Тейвата.       — Ты преувеличиваешь, — смутился Итер, пусть и знал, что это отчасти правда. Взять хотя бы то предсказание от девчушки с двумя котами из Сумеру-сити… и долгие взгляды от друзей, что провожали его каждый раз.       — Вовсе нет. Многие бы отдали всё, чтобы прямо сейчас быть на моём месте и касаться тебя так, как это делаю я, — он сжал ладони на ягодицах и путешественник судорожно вдохнул воздух через нос.       — Всё хотят уложить меня в постель, я понял.       — А ты, наплевав на это, платишь деньги, чтобы тебя поимели инкогнито. Просто великолепный план, — улыбнулся Дайн. — Как хорошо, что тебе повезло наткнуться на меня.       — Хах, значит, себя ты тоже записываешь в мои фанаты? — Итер запустил пальцы в густую шевелюру мужчины, отметив, какая она жёсткая. Совсем не следил за своими волосами, а ведь они могли бы быть безумно мягкими…       — Да… и никогда этого не скрывал… Вот только у меня есть одно маленькое преимущество.       — И какое же?       — Я был благословлён взаимностью, — самодовольно хмыкнул Дайнслейф, прижимаясь лбом ко лбу путешественника. Юноша замер, обнимая своего «избранника» в ответ.       — Но деньги ты, конечно, возьмёшь.       — Ну мне надо на что-то жить и путешествовать, — тихо засмеялся он. — Не пойду же я в Гильдию искателей приключений за мелкими заказами.       — А мне туда можно, значит, идти!       — Ты не принадлежишь к проклятому пятьсот лет назад народу. Вот и вся разница.       Итер грустно улыбнулся и прикусил мочку чужого уха, чтобы отвлечь от случаянно задетой неприятной темы. Ткнулся носом в линии проклятия на шее, нежно целовал их и губами почувствовал гулявшие по коже мурашки. Ему понравилось!       — Чёрная кожа достаточно чувствительная?       — Да. Хотя уже не везде — я почти ничего не осязаю проклятой рукой до предплечья, — с сожалением протянул Дайн. — Только основные вещи вроде «холодно-горячо» и «мягко-остро».       Путешественник коснулся своей рукой чёрных пальцев, переплетая их вместе. Поднял к глазам, чтобы рассмотреть: сияющие синим линии переливались и словно пульсировали, и несмотря на нежную текстуру — рука была совершенно лишена волосяного покрова. Как, впрочем, и мереи — Итер даже папилярных узоров не увидел, ни на ладонях, ни на пальцах. Чёрные аккуратно-ровные ногти, чуть загнутые и словно обращавшиеся в полноценные когти.       — Кровь у тебя тоже чёрная?       — Там, где есть проклятие — да. В остальном теле она всё ещё нормального цвета. Не знаю уж, как это работает.       — А ещё ты почти ничем не пахнешь, — проворчал Итер. — Кроме запахов комнаты и какого-то парфюма.       — Приходится пользоваться… тело перестаёт нормально функционировать — я почти не потею. И в целом большая часть питательных веществ уходит в преодоление проклятия, — Дайн криво улыбнулся. — Так что для обычного человека это стало бы максимально подозрительно. Увы.       — Ты продержался дольше остальных… Почему так? — путешественник подозрительно присмотрелся к лицу партнёра, на что тот только обнял его.       — Давай не будем об этом сейчас.       — Опять уходишь от темы!       — Ты сам посреди соития решил поднять эту самую тему, — возмущённо возразил Дайнслейф.       Итер фыркнул, но всё же оставил разговор. Прямо сейчас его и вправду интересовал совершенно другой объект: ощутимо выпиравший из чужих штанов, объёмный и довольно твёрдый. Он много раз представлял себе его, в очередной раз запираясь в кабинете на замок, подальше от любопытствующих глаз. А в тайной коробке, согласно его представлениям, лежал самолично выточенный из обсидиана — да, специально подбирал особенный минерал! — аккуратный член.       Что ж, вот сейчас он и проверит, настолько был прав.       Дайн самостоятельно избавился от лишней одежды, открывая Итеру прекрасный вид на своё обнажённое тело. Сильное, поджарое, довольно тонкое, но скрывавшее нечеловеческую мощь; тело того, кто привык полагаться на ловкость и скорость, нежели на чистую грубую силу. Узкие бёдра, очерченные, сухие мышцы, и, конечно, чёрные линии, уходящие на правую ногу до стопы. Теперь путешественник мог оценить масштаб проклятия сполна — и ему не слишком понравилось то, что он увидел. Нет, эмоциями были далеко не отвращение или страх — его охватили отчаяние, гнев и жалость. Когда-то этот по-настоящему красивый мужчина был здоров и полон сил, а теперь же… Итер прикусил губу.       — Что-то не так? — уловил Дайн смену настроения.       — Всё в порядке, — вздохнул юноша, подбираясь поближе. — Просто ревную.       — Чего? К кому?       — Проклятие отбирает такой невероятно захватывающий вид. Моё чувство эстетики в ярости, — проворчал он.       — Не поверишь, моё тоже, — улыбнулся Дайн, поворачиваясь лицом.       Путешественник умолк, уставившись на самое очевидное место. Он не видел смысла скрывать свой интерес, тем более, что было, на что посмотреть.       По правой стороне паха, как, впрочем, и по всему остальному телу, шли чёрно-синие линии, огибая основание эрегированного члена и заходя на ствол, почти прямой линией доходя до головки. Но даже это было совершенно нормально, кроме того, что…       — А… а почему их два? У меня галлюцинации?       — Нет, — Дайнслейф вздохнул и улёгся обратно на ложе, раздвинув ноги перед Итером. — Тебе не кажется. Проклятие просто решило начать мутации с… довольно специфичного места.       Юноша кивнул, не сводя взгляда. Чуть ниже, буквально из того же основания виделся пока что тонкий, даже не в половину длины верхнего, но обещавший со временем вырасти больше, второй член. Иссиня-чёрный, ребристый, нечеловеческий, с острой головкой.       Дайнслейф, довольный и с такой же довольной улыбкой, наслаждался реакцией, расслабленно разлёгшись под внимательным взглядом. Похоже, он совершенно не смущался своего тела.       — Как насчёт опробовать вручную? А то у нас не так много времени, чтобы тратить его на долгие паузы.       — Бесстыдник, — утвердительно кивнул Итер.       Мужчина лишь пожал плечами, заодно пригласительно обхватывая ладонями бёдра.       Пальцы коснулись головки большего члена и провели по верхней части ствола до лобка. Затем двинулись обратно, оглаживая кончик, и перешли на малый член. Бархатистый, нежный, с ощутимыми гранями — Итер весь сжимался внутри, в красках представляя, как эта красота будет двигаться внутри него. Как в позе задницей вверх эти бугорки будут проходиться по его простате, выбивая вскрики наслаждения. Он покраснел, зажмурился и принялся лихорадочно стаскивать с себя остатки одежды.       — Я больше не могу. Есть рядом смазка или масло? — он умоляюще уставился на Дайна.       — Ненадолго же тебя хватило, — усмехнулся тот и, встав, нагнулся ближе к полу у ложа, передавая затем в руки Итеру небольшую стеклянную колбу.       — Так, стой, а почему ты… — недоумение, когда путешественник начал обмакивать пальцы в слизеподобную субстанцию и готовить себя.       — А ты что, хочешь, что я тебя вылюбил? — он приостановился. — Нет, конечно, если хочешь, я могу растянуть…       — Успеется. Раз уж начал — продолжай, — мужчина вновь улёгся обратно, взирая на открывшееся перед ним зрелище. — Как ты так быстро это делаешь? Готовился?       — Представь себе, — Итер закусил губу, вставляя в себя сразу три пальца и расширяя их так, чтобы мышцы привыкли к давлению и расслабились. Он торопился, дрожал, желая кончить не от мыслей, а от ощущения Дайнслейфа внутри себя. От того, что его имел его избранник, его мечта, от того, что претворилась в жизнь его главная и безумная фантазия.       Юноша вытащил пальцы, с секунду перевёл дух и, подвинувшись ближе — навис над Дайном, уперев руки по обе стороны от его головы. Итер дурел от похоти, от желания, от близости такого доступного и желавшего его взаимности человека. От вседозволенности и от предвкушения часов секса. Ох, его партнёр ещё даже не представлял, какое чудовище он разбудил своим появлением в этом борделе!       — Ты — мой, — прорычал Итер, в ответ получив… удовлетворённую ухмылку.       — Сегодня — только твой, — вторил за ним Дайнслейф.       — И будешь моим.       — Посмотрим, — ухмылка стала ещё шире.       Юноша почувствовал, как на разработанный анус давит головка. Большая для его задницы, но он был готов. Насаживался на ствол, медленно, чувствуя каждый миллиметр входящего в него члена. А затем в него ткнулась стреловидная головка второго органа, и Итер тяжело выдохнул. Чёрт, да он прямо сейчас кончит от таких перегрузок ощущениями!       И в итоге он, максимально стараясь расслабиться, принял в себя оба, опираясь руками на грудь Дайна, с дрожавшими ногами и надсадно дыша, остановился.       Путешественник дёрнулся, когда его по спине погладили чужие ладони, и он поднял взгляд на партнёра.       — Я не ожидал, — неровный, тихий голос сказал всё заместо любых слов. — Не ожидал, что ты вот так сразу… оба… вместе.       — Не люблю мелочиться, — выдал с выдохом юноша и, приподнявшись на члене, осел вновь, едва не закричав от прошедшимся по всем чувствительным тканям головкам. Он двигался медленно, хотя внутри всё кричало и умоляло о скорой разрядке. Он наслаждался, сжимая до красных линий чужое тело, и уже совсем не сдерживал криков.       Итер излился на живот партнёра спустя всего пять-шесть поступательных движений, не выдержав переполнявшего его удовольствия. Бугорки на чёрном члене особо сильно ощущались, когда задница сжималась от резкого оргазма. Путешественник взмок, но позы не поменял, ожидая, пока сердцебиение чуть замедлится.       — Второй раунд? — прокомментировал Дайнслейф новое приседание на всё ещё пульсировавшие внутри юноши члены. Тот рукой неаккуратно собрал распустившиеся волосы в хвост и поудобнее присел, двигаясь уже не вверх-вниз, а елозя по всему телу Дайна.       — Второй, — соизволил, наконец, ответить Итер. — А потом третий. И зайдём на четвёртый. Уверен, что справишься? — он постарался вложить в улыбку всю колкость, на которую вообще был способен. И вскрикнул, когда в него резко толкнулись, прижимая рукой задницу поближе к себе.       — Дерзкий. Мне нравится, — Дайн укусил его за нижнюю губу. — Посмотрим, насколько дерзким ты будешь через пару минут, когда начнёшь умолять об большем.       Мужчина перехватил его под бёдра и задал настолько мощный и быстрый темп, что Итер в голос заскулил, сжимаясь внутри. И похоже, что его партнёр оценил приятную узость, настолько, что впился в его ягодицы и лишь ускорился. Его совершенно добровольно и безжалостно вытрахивали, заодно с двумя членами внизу — впиваясь ощутимыми клыками в шею, не то со стонами, не то с рычанием.       Замедление, смена позиции — и вот Итер уже лежал на спине, с разведёнными ногами, всё так же выгибаясь от безумного наслаждения. Скорость стала рваной, дыхание сбивчивым, а ещё спустя несколько толчков — внутри разлилось тепло. Путешественник призывно застонал, давая понять, что и ему хотелось бы забыться в оргазме — и на его член легла иссиня-чёрная рука, ровными уверенными движениями заставив разум Итера отключиться на несколько секунд. Он лишь почувствовал, как его шею осторожно зацеловывали, уходя куда-то к уху.       — Ты пришёл в себя? — шёпот. — Можем приостановиться, если я был слишком груб.       — Норм… нормально. Боишься, что я не протяну все двенадцать часов? — усмехнулся Итер.       — …ты что, собираешься всё это время полностью провести в утехах? — слегка удивлённо переспросил Дайнслейф.       — Тебя что-то не устраивает?       — Нет, но…       — Но-но. Будешь отрабатывать на все свои пятьсот тысяч, — ехидно отметил юноша, на что получил шлепок по ягодице. — Ай! Я тут хотел доминировать.       — Ну… Попытайся, — его запястья буквально приковали к ложу, параллельно слегка двигая бёдрами — ведь выйти из узкой задницы кое-кто так и не соизволил.       — Дайн…       — М-м-м?       — Пожалуйста, — выстонал Итер, чувствуя, как у него вновь вставало. Внутри вновь задвигался двойной член, ребристая поверхность одного из них прошлась по чувствительному анусу, и путешественник взвыл.       — «Пожалуйста», что? — игриво переспросил Дайнслейф, сильнее сжимая запястья партнёра.       — Пожалуйста, поимей меня уже, наконец, — он запрокинул голову самостоятельно насаживаясь бёдрами на члены. — Хватит уже!       Но мужчина и не думал шевелиться — лишь наблюдал, как Итер самозабвенно бился об него, выгибаясь, с глухими шлепками кожи и с опьяняюще-возбуждающими звуками хлюпающей смеси смазки и спермы в заднице.        Каждое движение вниз по стволу сопровождалось тяжёлым громким стоном: путешественник, казалось, выбивал из себя весь воздух — только бы достичь оргазма. Самому. Раз уж его так нагло прерывали посреди сладкого действа.       Юноша вновь кончил, уже себе на живот — и его руки отпустили, позволив им опуститься вниз и размазать по себе скопившиеся белёсые капли.       Минута отдыха. Он переводил дыхание, всё ещё чувствовав, как внизу билось желание, возбуждение и сносящая голову напрочь похоть. Из него успели выйти — и из ануса не слишком приятно потекли дорожки смешавшихся жидкостей.       — Ещё. — Это было сказано настолько ультимативно, что Дайнслейф вздрогнул.       — Как пожелаешь, — и не успел он потянуться к юноше, как был почти сразу же придавлен им, вдавлен в ложе и осёдлан.       — Так и лежи, я сам, — проговорил Итер, ловя на себе заинтересованно-взволнованный взгляд Дайна. — Я в порядке. Я просто хочу трахаться. И я предупреждал, что не буду тебя жалеть.       — Я и не против, — хмыкнул тот. — Посмотрим, кто выдохнется быстрее.       И он был прав. Путешественник умудрился «проскакать» верхом на обоих членах всего несколько минут, прежде чем вновь достичь пика и растянуться животом на мужчине, который в это же время молча терпел, пока мальчишка отдыхал.       А затем — Итер продолжил двигаться, чувствуя, как внутри вновь разливалась горячая сперма, а в его плечо впивались клыки.       Прежде, чем окончательно заснуть, они умудрились перепробовать почти всё возможное и доступное. Юноша постарался связать Дайна по рукам и ногам: после чего игрался с возбуждением и отказывал в оргазме… но в самый ответственный момент узлы, затянутые не до конца, ослабли, и мужчина, со слегка помутнённым от желания сознанием, резко освободился и вылюбил ойкнувшего путешественника до воплей и слёз. После чего долго извинялся, утирал дорожки влаги на лице у фрустрированного Итера и пытался загладить вину, нежно зацеловывая всё, до чего дотягивался.       Сам же Итер сидел, пытаясь осознать произошедшее, и додумался лишь до одного: он хотел ещё раз и так же. Жёстко, беспощадно, до синяков и кровоподтёков.       Но вариант, предложенный Дайнслейфом, неожиданно пришёлся ему куда больше по душе: его допустили к чужой заднице!       Мужчина повернулся к нему спиной, чуть выгибаясь в спине и приподнимая поясницу, разведя ноги в коленях. Путешественник оглаживал красивые круглые ягодицы, с предельной аккуратностью размазывал между ними смазку и деликатно, медленно проникал внутрь пальцами.       Итер не мог похвастать особо большим достоинством — что было отдельным поводом боли, ведь его истинный облик был куда-а-а более объемен, красив и совершенен… но приходилось довольствоваться лишь тем, что имелось.       Видеть, как дрожала спина Дайнслейфа, как он сводил ноги от переизбытка ощущений, и то, как во время оргазма он выстанывал сквозь зубы и чуть порыкивал — ох, путешественник был готов кончить только от этих звуков.       И ведь потом Дайн не захотел прощаться с «нижней» ролью, восхваляя и исследуя тело партнёра, нежно отсасывая пульсирующий член, позволяя оставлять на себе укусы, царапины и засосы. Итер с восторгом отметил, как на чёрной коже отметины оставались светящимися.       Они лежали рядом, трогая и лаская друг друга, когда на активные действия уже не оставалось сил. Чёрные пальцы мягко гладили золотые и уже чуть спутанные пряди, а Итер водил ладонью по торсу Дайна.       Не ночь, а сплошной восторг. Лучшее, что случалось с путешественником за эти годы на Тейвате.       Дайнслейфа не хотелось отпускать: такой чувственный, такой отзывчивый канриец был буквальным подарком небес — какая ирония! Итеру хотелось вцепиться в мужчину и так и продолжить своё путешествие. С ним рядом.       Он не заметил, как уснул, уткнувшись головой в шею Дайну — тот лишь легко улыбался и придерживал отключившегося юношу.

***

      — Здравствуй, Итер, — раздался голос откуда-то сбоку. Путешественник, сражающийся с несколькими Похитителями сокровищ, вздрогнул, а его соперники вокруг застыли в ужасе. Ещё бы не застыть, когда на тебя мчался чёрно-синий вихрь энергии; ровно спустя минуту в живых не осталось уже никого: да что в живых — не осталось даже тел!       — Дайн?! — оторопело уставился на него Итер, заставив меч исчезнуть. — Ты… Ты что здесь забыл?       В животе всё перевернулось. С момента их встречи прошло меньше месяца: юноша, проснувшись с утра пораньше, растолкал своего партнёра, на полусонном Дайнслейфе он буквально «проскакал» в последнем акте любви, затем споро собрался и исчез, не успев даже выслушать возмущения и просьбы.       Ему было стыдно, он был от пяток до кончиков волос красный, стоило лишь вспомнить сцены их ночи. Он тяжело дышал, он стонал в бессилии и понимании, что сделал лишь хуже.       Почти каждая ночь сопровождалась нежными и сладкими снами, отголосками их близости. Горячими руками, гладкой чёрной кожей, бархатным низким голосом, что описывал всё-всё, что бы сделал с партнёром, укусы и поцелуи. Ну и, конечно, безумно приятные, до дрожащих колен и поджимающегося члена — воспоминания об их соитии. Ребристые грани, что массировали его изнутри… Итер всхлипнул.       — Ты. Сбежал, — рублено проронил Дайнслейф, как только Паймон улетела рассматривать коробки — им поручили вернуть украденный товар, а вот о том, что делать с самими ворами — тактично умолчали.       — Эм-м, — путешественник опустил взгляд вниз: его опять накрыло воспоминаниями! Вот не хватало ещё, чтобы сейчас у него встало! — Извини…       — Простого «извини» мне не хватит, — его ухватили за лицо ладонью и почти сразу прижали к столбу-основанию бывшего тента Похитителей сокровищ. — Ты маленький и наглый хитрец. — По губам прошёлся большой палец. Итер едва не задохнулся; а потом уже точно поперхнулся воздухом, когда вторая рука легла на его пах.       — П-па-паймон, — его хватило лишь на шёпот. Подруга точно не поймёт таких телодвижений со стороны Хранителя.       — Знаю. Но она будет немного занята — нужные вам ящики почти на другом конце лагеря, — победно улыбнулся Дайн.       — И всё-то ты знаешь, — недовольно проворчал Итер, которого почти сразу заткнули поцелуем. Властным, доминантным, таким, что у путешественника на всём теле волосы встали дыбом… и, похоже, не только волосы.       — Я пришёл взять реванш, — мужчина первым разорвал контакт и отошёл подальше. Словно бы и не было ничего, кроме окрашенных в ярко-помидорный оттенок щёк Итера.       — Тогда будешь помогать, — он утёр лицо, пытаясь хоть как-то привести в порядок мысли.       — И помогу, — увидев реакцию путешественника, Дайн хмыкнул. — Я не собираюсь просто так упускать своё. Раз уж… наше влечение друг к другу взаимно.       Всё же, он попал. Сильно. Но не то, чтобы Итер был против. Даже наоборот — за, всеми руками, ногами и другими частями тела.       Юноша раскрыл карту, очень надеясь, что на этом его задания на сегодня будут окончены, и можно будет уделить время… личным вопросам.