Жара

      Это был прекрасный, тëплый летний день, снаружи ярко светило солнце. Шин любил дни как этот, когда ему не приходилось укутываться в сотни слоëв одежды и одеял. В такие моменты он понимал, почему коты так тянутся к солнечным лучам: он и сам бы с удовольствием отдыхал здесь, на свете, проникающем в помещение через высокое окно около рабочего стола.       Это должно было быть замечательно. Но все окна в квартире Хиëри были открыты, двое, стоящих друг напротив друга, вентилятора, были включены на максимум, а сам Хиëри вëл себя так, словно действительно помирал здесь. И всë это лишь из-за лëгкой жары. Он вëл себя совершенно инфантильно – даже не снял шарф, который всегда носил, а из одежды на нëм не было ничего легче опрятной светлой рубашки и чëрных брюк.       Хиëри пробормотал себе под нос что-то неразборчивое, вероятно, очередную жалобу на то, как невыносимо жарко было в комнате, откинув голову назад, измученно, словно завявший цветок. По-крайней мере, он заколол чëлку, убрав еë со лба, и завязал хвост выше, чем обычно, но вряд-ли толк от этого мог быть велик, когда тëплый красный шарф всë ещë лежал на его плечах.       – Шин... – он даже звучал жалобно, что было совсем не естественно для такого гордого, как Соу, человека, – принеси мне ещë воды...       – А как же "пожалуйста"?       Лоб Хиëри с глухим стуком ударился о стол.       – Пожалуйста...       Шин сказал это лишь ради шутки, но, видимо, Хиëри действительно был не в том настроении сейчас. Несколько верхних пуговиц на его рубашке были расстëгнуты, позволяя Цукими видеть как капля пота медленно стекает вниз, очерчивая линии шеи, ключниц и скрываясь за тканью на груди. Не то чтобы Шин уставился на него – его взгляд совершенно случайно остановился там. Остановился на шее его друга, пока тот хныкал и жаловался. Ещë одна капля скатилась по той же уже прочерченной дорожке.       – К-конечно. Нет проблем, – он взял в руку стакан Соу и нервно отвлëл взгляд в сторону. То, что Хиëри был слишком занят своим недовольством, чтобы высмеивать друга за его странное поведение, было для последнего везением.       Снаружи спальни было темно, и значительно жарче без любого проветривания. Даже Шину было некомфортно здесь, так что он решил взять воды и себе тоже, просто чтобы держать дух. Он поставил стакан на столешницу и...       Возможно, жара добралась и до него тоже. На стеклянном крае остался лëгкий след там, где Соу прикасался к нему губами. И, по какой-то причине, от этой мелкой детали было необъяснимо тяжело отвести взгляд. Шин нервно сглотнул. Ему нужно было всего-навсего достать кувшин с водой из холодильника, наполнить стакан и вернуть его Хиëри. Ничего больше. Это не было...       Как это не было, действительно? Об этом шептались за его спиной годами – единственная причина почему он мог продолжать общаться с таким человеком, как Хиëри, когда вся остальная часть класса избегала его. Может быть, Шин недостаточно усердно отрицал это, а, может, это и вовсе было нельзя назвать отрицанием. Ведь всё, что он делал – натягивал кривую, неловкую улыбку, отмахиваясь от слов окружающих рукой.       Но ведь, ни то что бы они были в корне не правы. Отвести глаза от Хиëри всегда было банально невозможно: его причудливая, но яркая харизма всегда притягивала их обратно. Притягивала так же, как и расчлененные тела в любимых фильмах Соу. Притягивала даже тогда, когда к горлу подступало вязкое чувство тошноты.       Цукими был напуган, но очарован этим страхом. Разделить эти чувства между собой было сложно, когда Хиëри смотрел на Цукими, словно змея на свою жертву. Только, в отличие от какого-нибудь незадачливого грызуна, Шин всегда решал остаться с хищником. В конечном итоге, его очарование привело к...       Чему-то. Чему-то тяжело объяснимому, чему-то, что прямо сейчас удерживало его взгляд на крае стакана, к которому меньше чем пять минут назад Хиëри прикасался губами.       Шин протянул тонкую руку к сосуду и медленно, пытаясь унять дрожь в конечностях, поднëс его к собственным губам.       Из коридора послышался тихий скрип двери. Приближающиеся шаги человека, только что вышедшего из спальни, заставили Цукими выронить стакан и стеклянная посуда разбилась о пол.       – Блять!       – Шин? – слава Богу, Соу всë ещë звучал измотанно. Наверняка он и не успел заметить, что только что делал Цукими, – Всë в порядке? Я слышал как что-то разбилось...       – Д-да, извини! Прости, прости, я снова был идиотом и уронил твой стакан. Блять...       К счастью, любимые стаканы Хиëри, зигзагообразной формы и легко ломающиеся, имели толстое основание, а потому то осталось цело. По-крайней мере, ни один из осколков не ранил Шина, так что парень опустился на колени, судорожно начиная собирать самые крупные из них.        – Можешь принести метлу, пожалуйста? Но не подходи слишком близко, не знаю, как далеко самые маленькие кусочки отлетели...       – Это не так страшно, – пробормотал Соу, подходя к маленькому шкафчику и вытаскивая от туда метлу и совок, – все иногда разбивают стаканы по какой-то причине.       Осколок выскользнул из руки Шина в этот момент, он поднял его снова и положил во всë ещë не повреждённое основание стакана. Пожалуй, если бы Хиëри расстроился было бы лучше. Было бы легче. Он даже не знал, что Шин собирался сделать в тот момент. Разумеется, это должно было его расстроить. Но слышать как кто-то ведёт себя так, словно Цукими никогда не делал ничего плохого, – было сложно. И он ненавидел это.       Ненавидел ужасное чувство, которое вызывал Хиëри, но не самого Хиëри.       Соу взял метлу в руки и протянул еë Шину на максимальное расстояние, на какое только мог, глядя в этот момент на осколки. Не нужно было долго думать, чтобы понять, что Цукими ещë не начинал наливать воду. Он даже не доставал кувшин из холодильника. Парень надеялся, что Хиëри прокомментирует это, обратит внимание, что Шин, очевидно, должен был делать что-то странное здесь, судя по тому состоянию кухни, какое он мог видеть. Но он ничего не сказал. Просто улыбался своей привычной улыбкой, какую всегда носил на лице, молча наблюдая, как Цукими собирал оставшиеся осколки.       Это было мучение, ясно объяснить которое Шин просто не мог.       Он кинул осколки в мусорку. Соу, после ожидания, когда он закончит, подошел к столешнице, чтобы наполнить новый стакан, принесённый из кабинета, водой. Так было лучше. Так было безопаснее. Когда дело касалось Хиëри, Шин не мог доверять себе даже самые простые вещи и он ненавидел это. Мог бы он хоть когда-нибудь не быть столь жалким? Краем сознания парень мог уловить звук открывающейся дверцы холодильника, а после льющийся воды. Цукими уставился в угол кухни, где его друга, определённо, не было.       – Шин, – голос Соу был определённо слишком близко. Шин вздрогнул и, обернувшись, увидел Хиëри. Он нависал над его плечом, глядя на Цукими своими, практически не по-человечески большими, бирюзовыми глазами. Шин даже не услышал, как он подошёл ближе, – Ты в порядке? Ведëшь себя немного странно сегодня!       Даже если он видел, что Шин делал, он не собирался ничего говорить. Цукими раздражало, то, как он всегда молчал о подобных вещах: когда Шин бездумно лгал о глупых мелочах, когда Хиëри, возвращаясь домой, заставал Шина, роющегося в его компьютере в попытках узнать о нём больше, и даже сегодня. Но сейчас, конечно, не время думать о столь опасных вещах.       – Нет, я в порядке, – он снова солгал, – зачем ты вышел сюда, к слову?       – Просто устал ждать... Здесь так жарко, – рукава на рубашке Хиëри были закатаны до локтей. Ни то чтобы Шин подметил это, потому что его руки выглядели так красиво, просто они были очевидно лучше, чем его собственные – тонкие и костлявые. Но Шин не пялился.       – Ты уверен, что в порядке? Ты же знаешь, мне не нравится, когда ты выглядишь таким поникшим!       Шин хотел сделать что-то. Что угодно. Что-то глупое, что-то импульсивное, что-то, что позволит ему увидеть как улыбка Хиëри сползëт с его лица.       Он сглотнул застрявшую в горле желчь. Как он только смеет думать о том, чтобы целенаправленно причинить боль своему другу? То, что Хиëри был счастлив с ним, было прекрасно. Не важно насколько неудолетворëнным ощущалось это счастье, ведь то было проблемой самого Шина и Соу не был обязан иметь с этим дело. Ему стоило больше доверять человеку, с которым он проводил так много времени.       – Думаю, я просто чувствую себя неловко из-за того, что разбиваю твои вещи, – Цукими наконец ответил, выдавив из себя улыбку, – я верну тебе всë это, обещаю.       – Тебе не нужно волноваться об этом, Шин! – Хиëри улыбнулся той самой улыбкой, какую можно было видеть всегда, когда Шин врал ему в лицо – они оба знали, что он врал и они оба не собирались ничего об этом говорить, – я могу купить себе новые стаканы, когда хочу. Ты значительно незаменимей.       Ощутимый груз всë ещë оставался у Цукими на сердце. Он искренне хотел верить в эти слова, но просто не мог. Может быть, потому что из всех людей, именно из уст Хиëри это ощущалось бóльшим упрëком, нежели комплиментом. Или же потому что никто никогда не говорил ему ничего подобного раньше. Или же...       – Как скажешь.