Десять лет спустя

- Папа, папа, смотли! Снежинки падают за окном, как класиво! Я оторвался от нарезки овощей и посмотрел на нечто лохматое и пищащее, дергающее меня за штанину и тыкающее ручкой куда-то в окно. - Лиза, - отчеканил я, откинув волосы со лба и внимательно оглядев свою дочь, - Разве мама не велела тебе причесаться? Почему у тебя на голове до сих пор воронье гнездо? - Нашу дочь зовут Элизабет! - послышался недовольный голос из гостиной. Ну кто бы мог подумать! - Да знаю, знаю, Катя! Я отозвался будто бы недовольно, но на деле с трудом сдерживал смех. Столько лет прошло, а моя ненаглядная так и не привыкла! А вот кое-кто смех не сдерживал - на кухню ввалился черноволосый мальчишка лет десяти, ухмыляясь до ушей и гогоча. - Мама опять ругает папу! - заливался он смехом. Я нахмурился. - Мистер Джон Николас Винтерс, вас, между прочим, это тоже касается! А ну марш причесываться! И сестру возьми с собой, помоги ей! Все, кыш отсюда!       Кое-как выпровадив детей, я решил немного передохнуть и вернулся в гостиную. Кетрин устроилась на диване перед весело потрескивающим камином и была погружена в книжку, закутавшись в плед и не замечая меня. Да, Катя такая - если уж делает что-то, то не спеша, вдумчиво и полностью погружаясь в процесс. - Yare yare, - протянул я, ухмыльнувшись и опускаясь рядом на диван, - Hon ga omoshiroi? Катя отвлеклась от чтения и запустила в меня подушкой - но незлобиво. - Забавно, что ты решил тряхнуть стариной именно сейчас. Знаешь, ведь прошло уже... - ...десять лет, да. Я тоже об этом вспоминал. Наше первое Рождество в Америке. Миссис Винтерс лениво улыбнулась и села рядом, разглядывая, как за окном падают снежинки. Иногда я думал, пытался вспомнить, за что же я полюбил свою жену? Если бы меня попросили назвать какие-то достоинства Кетрин, пожалуй, я бы вспомнил этот ее взгляд одним из первых. Спокойный, задумчивый, чуть мечтательный и немного отстраненный, расслабленный... А какая у нее улыбка! Ядовитая, но одновременно и мягкая, и это глубокие красноватые глаза с хитринкой, в которых можно утонуть! Посторонним Кетрин часто казалась холодной, высокомерной, язвительной или даже жестокой - но я-то знал, какая она на самом деле. За внешней маской холодности и язвительности скрывалась ведь на самом деле натура чувственная и нежная, а любить так, как она, отчаянно, страстно, глубоко, отдавая всю себя... Так любить могла только она одна, в этом я был уверен абсолютно точно. Моя Кетрин лучшая в мире!       Внезапный прилив нежности вывел меня из состояния задумчивости, и я подсел ближе к Кате, обняв ее и притянув к себе. Она положила голову мне на плечо, все еще вглядываясь в снегопад, и я принялся гладить ее роскошные длинные иссиня-черные волосы. - Мама должна уже скоро приехать, - нарушила наконец молчание Кетрин. Я посмотрел на часы. - Честно говоря, я, как бы это сказать... Чувствую себя неловко, - признался я, ослабив галстук. Катя тихо хохотнула. - Ник, ты думаешь, что я себя чувствую лучше? Я ведь впервые увижу ее с... С тех событий. - Да и я тоже. А ведь ты помнишь, что она думала о наших отношениях! - Ник, сейчас она уже в любом случае ни на что не сможет повлиять. Да и моя мать не демон, в конце концов! Если бы не она... - Помню я, Кать, помню! - мотнул я головой. В принципе, у меня не было оснований не доверять словам Кетрин, но старые раны давали о себе знать даже спустя десяток лет, - Лучше скажи, ты по-прежнему не хочешь... Ну... Помириться уже с ней? Кетрин нахмурилась. - Мы ведь об этом уже говорили. - Ну да, но... Слушай, прошло ведь столько лет, мы уже совсем другие, она тоже. Может, стоит уже отпустить старое? - Может и стоит, Ник, но... Но как-нибудь потом! Катя высвободилась из моих объятий и сладко зевнула, потянувшись. - Эй-эй, Кетрин, еще рано засыпать! Кстати, Кёсуке тоже обещал скоро подъехать. - Да куда уж без него! Пойду-ка выпью кофе. - Лежи уж, сам сделаю! Когда я вернулся с кухни с подносом с кофе, Кетрин продолжала созерцать снегопад. Да уж, вполне в ее стиле. - Все как тогда, помнишь? - улыбнулась она, взяв кружку. Я поморщился. - Да забудешь такое... Многочасовая тряска в автобусе, ночевка в каком-то клоповнике, а кофе тогда был дрянной! - Наверное. Но ведь главное, что мы были вместе, правда? Ну иди ко мне! Я лег на диван, положив голову ей на колени, и теперь уже Кетрин гладила мою непослушную русую шевелюру. - Столько воды утекло, столько всего было... Мы отучились, нашли свое призвание - когда там, кстати, выходит твоя новая книга? - даже на родине ты побывал! Но все это время мы были вместе. - И всегда будем. Я люблю тебя, Кетрин. - И я тебя, Ник. Катя наклонилась и поцеловала меня, но тут нас прервали ввалившиеся в гостиную дети. - Совсем другое дело! - одобрительно кивнул я, - А ну-ка идите сюда! Прежде, чем Джон сумел отскочить, я сгреб сына в охапку. - Ну папа! - заныл тот, - Не хочу! Кетрин тем временем усадила на колени маленькую Элизабет, и мы обнялись всей семьей, несмотря на протестующие возгласы Джона. Когда-нибудь мой сын повзрослеет и поймет, что нет ничего плохого в том, чтобы обнять отца - и в этот момент Кетрин будет рядом. Мы всегда будем вместе.       Наши с ней глаза встретились, и мы понимали друг друга без слов. Спустя столько лет и столько невзгод, которые мы прошли рука об руку, рядом со своей любимой Кетрин и с нашими прекрасными детьми... Спустя эти десять лет я могу сказать определенно - я самый счастливый человек на свете!