Клубничный джем

— Фэнг, идиотина, немедленно слазь!       Эдгар кричит, хотя нет, скорее, истерично орёт, через весь задний двор, злобно смотря на то, как окликаемый Фэнг, с каким-то пакетом в зубах, пытается перевалиться через высокий секционный забор.       Когда Эдгар, в силу своей плохой физической подготовки, всё-таки успевает прибежать, чтобы, на всякий случай, хоть немного подстраховать друга, помощь уже особо не требуется. Эду лишь приходится подставлять плечо для уже приземлившегося Фэнга, чтобы тот не упал, не успев опереться обо что-то, ведь одна рука занята тем самым пакетом, а вторая держанием его сумки. Но стоит этому идиоту обрадоваться, что вот они вновь вместе, вместо поцелуя в щеку (о котором тот продолжает грезить больше двух лет, ничего не делая чтобы его получить) и радостной улыбки, все, что он получает — это удар кулаком по своей несчастной голове. — За что?! — Сколько раз я тебя прошу прекратить?! Ты, я не понимаю, совсем мыслить не умеешь? Придурок тупоголовый! Я же тебе сто раз говорил: а если тебя поймают? А если ты упадешь? А если застрянешь? — Ну, ты же всегда меня выгородишь, хах! Прям как в тот раз. — Это был единственным и последний раз, идиот! — Да ладно тебе… Зато, смотри! — Фэнг радостно выпрямляется, протягивая шуршащую упаковку Эдгару в лицо. Тот изгибает бровь, все же беря то, что принес друг. Он, вроде как, злился, но совсем не задумываясь тут же взял то, что ему дали. Милашка! — Я же знаю, что ты часто не обедаешь! Вот принес тебе. — Моя любимая? — Твоя любимая. — Хм, — Эд хмыкает, отворачиваясь и раскрывая пакет, доставая из нее прекрасную, пышную и сладкую булочку, внутри которой цельными плодами находится клубника. — Мог и две принести. — Что-о-о? А ты не обалдел? — Не-а.       И как давно это началось? Как давно бедный Эд мучается от боли в горле, когда в очередной раз кричит на Фэнга, чтобы тот слазил или о том, как висеть на заборе опасно. Но кто бы его послушал! Да и за два года это всё-таки вошло в привычку. Иногда ему кажется, что без Фэнга он бы попросту сошел с ума, а может и от голода всё-таки откинулся.       И ведь их знакомство было тоже таким, что еще больше смешило. Эдгар ведь отличник, староста класса. А хорошистов всегда отправляют на разные конкурсы и мероприятия! Парня это никогда особо не огорчало, наоборот радовало, ведь учиться он любил также сильно, как возможность прогулять противный урок и повысить свою репутацию среди учителей. Еще и матери поднять настроение! Потому не редкостью для него было ездить в другие школы. И вот так, в одной из школ района, в котором он никогда не был, Эдгар точно так же отчитал несчастного Фэнга, что с такой радостью сбегал с урока противной математики, пытаясь перелезть через забор, используя при этом дерево. Каким-то чудом, а такая рандомная связь дала свои плоды — мальчики сдружились, став близкими друзьями, что видятся каждый день уже на протяжение двух лет.       Но как же Фэнгу удаётся сбегать из школы, чтобы навестить Эдгара? Разве у него самого то, не уроки сейчас? А всё просто: вторая смена творит чудеса! Пока у Эдгара остается два урока до конца, у Фэнга в его школе в это время только-только начинают появляться ученики, что ковыляют на свои первые занятия за день. Ну, либо же он просто в очередной раз прогуливает дополнительный по той же математики и химии, либо саму школу. Эдгар его и за это ругал. Пытался заставить бросить свои прогулы и хождения в чужой район ради какого-то мальчика, который ударил его кулаком по башке, но Фэнг ни в какую. Да, к этому уже и все ребята в школе Эда привыкли. Первое время, конечно, вокруг собиралась толпа, если Фэнг прибегал во время перемены в знойную весну или осень, от чего его все видели, но потом все забили. Все равно этому парню бунтарю (как его многие прозвали) ничто не интересно, кроме занудного старосты. — Эй, Фэнг. — М? Чего? — А если вам введут первую смену, что ты будешь делать? — Точно так же прогуливать! — Ну ты и идиот. Неисправим. — Хаха, но ты же все равно меня терпишь. Дай откусить, кстати. — Валяй.       Эдгар прикрывает глаза, протягивая булочку, даже не смотря на собеседника. Он думает о чем-то своем. О чем-то или, быть может, о ком-то, что не дает ему покоя уже столько времени. О том из-за чего он сам начал точно так же не появляться на уроках, врать учителям, а иногда даже сбегать со школы. Хотя ему, вроде как, наоборот сейчас надо усерднее учиться: на носу экзамены. Но староста лишь вздыхает, раскидываясь на не удобную лестницу, даже не замечая, как булочку уже давно съели. В реальность его возвращает что-то мокрое и теплое на пальцах. — Ты че творишь?! — Ну, у тебя же вся рука в клубнике! — Фэнг злорадно улыбается, слизывая каплю красного джема, пока рука не вырывается из его хватки. В лоб прилетает щелбан. — Ай! Ну за что ты так со мной… Ты все равно меня не слушал! Спать он собрался, еще и на лестнице… — Фу, какой же ты противный все-таки. — Эй, не обтирайся об мою одежду!       Но Эдгар так и не слушает, лишь специально, сильнее, начиная обтирать руку о чужой бомбер, пока Фэнг пытается так отчаянно избежать участи запачкать одежду. Стирать то ему её кто будет?! Явно не Эд! — Эй, что вы там делаете?! Уроки идут!       Голос противной злой тетки звучит откуда-то сверху пролетов, от чего оба парня в панике прекращают смеяться. Эдгар хватает Фэнга за руку, тихо говоря бежать, пока Фэнг хватает свою сумку, чуть не падая, когда срывается с места вместе с другом. Парни хихикают, пробегая меж закрытых классов, в которых сейчас явно идут мерзкие лекции о каком-нибудь способе решения задачки из учебника.       Эдгару вспоминаются все моменты, когда Фэнг к нему приходил. Этот обалдуй ничего не боится, как ему кажется. Будь то драка с кем-то или прыгать с забора на, явно твердый, снег со льдом, а потом сидеть в тайне у медсестры, пока Эдгар обрабатывает разбитую коленку и ладошку. И это так забавно, ведь дуть и наблюдать, как Фэнг пытается не заплакать, хныкая и шепча, что щипает — услада для его глаз. Сразу же в сердце появляется приятная щекотка с теплом, хочется похихикать и чмокнуть ранку, сказав, что все в порядке и до свадьбы пройдет. Бывали и случаи, когда Фэнг появлялся на пороге его квартиры: весь побитый, в ссадинах, уже с несдержанными слезами и каким-нибудь полевым цветком, что он сорвал по дороге суда. Любил этот придурок подраться. Да и сейчас походу любит. Вот почему Эдгар проводит ладонью по большому белому пластырю, что они наложили всего пару дней назад на побитую щеку.       А Фэнг лишь лыбиться на всё. Ему нравится смотреть, как Эдгар пытается следовать закону и переживает. Ему нравится спрыгивать с забора, при этом видя, как такой дохляк, как Эд, стоит надежно внизу готовый поймать его, в случае чего. Хотя не сказать, что Эдгар дохляк. Фэнг много раз замечал, как он наводит свои порядки. В классе с ним почти не дружат, но при этом уважают. Девочки говорят, что если бы не его зажатость, резкость и мрачный вид, по нему бы сохло пол школы. А по рассказам одноклассников Эда, он сам является хорошим старостой уже несколько лет. Всегда помогает, делает все один, лишь бы классу было полегче, например на тех же фестивалях. Иногда даже способен затеять драку, если кого-то обижают и он считает, что это нечестно и надо дать сдачи. Физическая подготовка вроде не очень, а говорят, что бьет больно. Фэнга то он жалеет, не так сильно бьет. Заботится… И впрямь заботиться о нем. Накладывает разные пластыри со зверюшками, что так любит бандит (а можно ли вообще его назвать бандитом? Скорее просто прогульщиком), покупает любимые наклейки и жвачки со вкладышами, даже, иногда, покупает или скачивает какую-нибудь полезную для актерства вещь. Фэнг столько успел постановок посмотреть, а все лишь потому что Эд его туда повел или показал с телефона, пока они оба сидели либо на пролете лестницы, либо за деревом. Наверное поэтому он в него влюбился. Влюбился еще тогда, в своей школе, когда его стащили с дерева и ударили по голове, а потом отчитали, словно Эд был его бабушкой. Почему-то тогда он показался ему таким… прекрасным. — Ты долго будешь сверлить меня взглядом? — Если бы ты не решил спрятаться в маленькой кабинке туалета, то я бы и не сверлил. А ты долго будешь лапать мое лицо? — Это тебе за пальцы… — А тебе не понравилось?       Секундное молчание, а кажется, будто оно идет вечность. Эдгар прикрывает глаза, пряча взгляд за своей черной челкой. На дворе стоит весна, тепло и уют. Сердце словно тает, а Эдгар тонет в этом плавленом воске из крови и чувств. Почему-то сейчас на душе так хорошо! — Понравилось. — У тебя и на губах джем. — Хочешь облизать? — Очень.       И пока они нелепо целуются, еще не решаясь углубиться, лишь прижимаясь губами друг другу, где-то по коридору бегает противная тетенька, что пытается найти прогульщиков. И потом они схватят свои сумки, побегут во двор школы, и перелезая через тот же высокий забор, будут краснеть, как заходящие за горизонт небо. Зато Фэнг наконец получит столь желанный поцелуй в щеку! Даже если губы Эдгара немного промахнуться…