На Бензиновой Тяге | Running On Gasoline

Эндрю не хотел оставлять Нила с Лютером, но в то же время был слишком потрясен, чтобы спорить. Его взбесила жалкая речь Лютера об «искуплении», «извинениях», «заглаживании вины» и всей прочей херне в этом духе. Если так горело «восстановить отношения» — не следовало упоминать Дрейка. Сказанного не воротить. Этот поехавший псевдо-святоша не заслуживал никакого искупления. Как и всегда, постоянный кайф от таблеток только раздражал Эндрю еще больше. Он улыбнулся Марии, оскалив зубы, пока та задавала Ники незамысловатые вопросы об учебе. Через несколько минут Лютер вернулся без Нила. Эндрю разрезал хлеб на кусочки поменьше, методично раскладывая их по тарелке. Расковырял весь яблочный пирог, вынув начинку, а тесто отложил. После зачерпнул большую горсть всяческих орехов и рассортировал по видам. Взял другую тарелку, разложил кусочки хлеба рядом с начинкой яблочного пирога и добавил немного орешков кешью. Потом забарабанил пальцами по ноге. — Эй, эй, Лютер! Нил там случайно не поскользнулся и не помер на кухне? — спросил он, глядя Лютеру в глаза. — Я показал ему уборную. Если твой друг делает что-то еще в моем доме, то это его решение, — сказал Лютер. — Что-то еще? — переспросил Эндрю. — Хватит паясничать, закос на мистера Арахиса, — Лютер приподнял бровь, услышав прозвище; Эндрю проигнорировал его и продолжил: — Нил не такой, как остальные Лисы. — Эй, — оскорбился Ники. — Он больше похож на кролика, — продолжил Эндрю, и ему в голову пришла цитата, источника которой он не знал: — «Не судите, да не судимы будете». — Евангелие от Матфея, седьмая глава, — сказал Лютер. — «Не судите, да не судимы будете, ибо каким судом судите, таким будете судимы; и какою мерою мерите, такою и вам будут мерить». Эта фраза прозвучала до тошноты лицемерно. Эндрю воткнул вилку в скатерть, до самого стола, и подался вперед. — Я все никак не пойму. Ты говоришь, что хочешь все исправить. Но при этом вообще не хочешь меняться. Даже ни на какие уступки идти не собираешься. Что-то здесь не сходится, — чем больше Эндрю думал об этом, тем скорее смысл этих слов ускользал от него. — И теперь наш тиммейт куда-то пропал, — он тсыкнул. Лютер напряженно выпрямился. — Что бы ты себе не надумал, я этого не делал. Видимо, ваш друг просто куда-то сбежал. — Нил бы не сбежал, — Эндрю уверенно вздернул брови. — Он запуганный кролик. Думаю, у него кишка тонка отважиться даже на какое-нибудь хулиганство, — он вдруг представил, как Нил разносит в хлам шикарную тачку Лютера своей новенькой клюшкой, отчего его улыбка стала чуть более искренней. Чем бы ни был занят Нил, Эндрю надеялся, что чем-то настолько же дьявольским. «Не хочу ввязываться в конфликт» — да, точно. В глубине души Нил — подстрекатель, и плевать, готов он признать это или нет. Аарон вел вежливый разговор с Марией. — Ах… кто тебе это сказал? — Одна из новых приемных дочерей Кэсс — Розия. Она, Лука и Джексон… Эндрю тут же вскочил. Стул с грохотом свалился во внутренний дворик. За столом воцарилась тишина, и Мария осознала свою ошибку. — Объясняй, — оскалился Эндрю. — Слушай, Эндрю, — начал Лютер, — я знаю, как ты относишься к Дрейку… — Эндрю издал грозный рык, — …но он не такой, каким ты его описываешь. Он добрый и благородный человек. А вообще знаешь что? Ты должен быть ему благодарен, — Лютер покрылся испариной. — Он обратился к нам за помощью, хотел встретиться с тобой. Это вдохновило и нас — мы решили протянуть друг другу руку помощи. — Где Нил? — в голове у Эндрю гудело так сильно, как никогда. «Бзз, бзз, бзз», — внутри будто бесновался пчелиный рой. Кевин выпрямился на стуле. — Эндрю, — настойчиво позвал он. Взгляд Аарона метался между Эндрю и Лютером. — Послушай, скорее всего, твой друг общается с Дрейком. Эндрю выхватил нож прежде, чем Кевин успел его остановить, и приставил лезвие к горлу Лютера. Мария взвизгнула. Все надежды Ники на воссоединение семьи рассыпались в миг. Эндрю было поебать в квадрате. Он одарил Лютера улыбкой, которая могла заморозить ад. — Где Нил? Ты скажешь мне прямо сейчас; у тебя три секунды, пока я не вскрыл тебе глотку. Говори. — Внутри, — сказал Лютер. — Наверху. Эндрю ворвался внутрь, с грохотом распахнув дверь. Он чуть было не рухнул, когда его занесло на повороте в коридоре. Он взбежал вверх по лестнице, перепрыгивая по три ступеньки. Когда добрался до верхней — его живот скрутило. Эндрю расслышал приглушенные ритмичные поскрипывания; яркие воспоминания тут же вспыхнули в голове, свалившись в одну бездонную яму ярости, которую он вырыл, пока жил под одной крышей с Дрейком. Эндрю приблизился к нужной двери, вслушиваясь в каждый шорох. Хуже скрипа было только отсутствие каких-либо других звуков: ни приглушенных криков, ни воплей. Стоп, нет, Дрейк пыхтел… но дышал. А Нил нет. Эндрю выбил дверь ногой, зацепившись джинсами за острые щепки. Ткань с треском разорвалась, когда он ударил снова; внезапно Аарон оказался рядом, в руках у него была клюшка. Видимо, ему передалась напряженность Эндрю. Дверь с оглушительным грохотом рухнула на ковер; Эндрю, спотыкаясь, ввалился внутрь. На то, чтобы осознать происходящее, у него ушла всего секунда, но за эту секунду подробности жуткой картины намертво впечатались в память — все, вплоть до единой алой капли, каждая деталь. Первым в ноздри въелся запах: железа, соли, ржавчины и гнилостной хлорки. В штукатурке стены зияла дыра; Эндрю, спотыкаясь, поднялся с пола; в кучу были свалены ключи Нила, линзы Нила, телефон Нила, разорванная в клочья одежда Нила и эти чертовы кроссовки, которые он носил каждый божий день. Они валялись в изножье залитой кровью кровати. Бордовые капли были повсюду, будто прошел кровавый дождь. Слишком много обнаженного тела, слишком много крови на покрытом шрамами теле. Штаны Дрейка были спущены до лодыжек; он навалился на Нила всем телом, раскрашенным свидетельствами отчаянных попыток Нила отбиться: кровоточащими царапинами, темными пятнами, отпечатками зубов и неровной струйкой крови, стекающая на лицо Нила, прочерченной вдоль одной из сторон лица Дрейка; одной рукой он по уши вжимал Нила в подушку, а другой безжалостно стискивал его запястья, и пальцы Нила стали обескровленными, белыми как кость. — ЧТО ЗА НАХУЙ ТЫ ТУТ… — завопил Дрейк, запутавшись ногами в простынях. Дожидаться его Аарон не собирался; он занес клюшку над головой и размахнулся так сильно, что сквозь натянутую сетку просвистел воздух; железная головка влетела Дрейку в висок, вдавив глаз, и с влажным хрустом вонзилась в череп. Кровь Дрейка забрызгала не только Аарона, но и занавески на окне. Он выронил клюшку и, заикаясь в жутком неверии, отшатнулся. Тело Дрейка вместе со скомканными простынями скатилось с кровати и глухо шлепнулось на пол. Эндрю услышал громкие шаги — кто-то взбегал по лестнице. Он бросился к Нилу, и, вытаскивая простыни из-под тела Дрейка, в спешке укрыл его. Похоже, вошедший резко отшатнулся, — прозвучал глухой удар о стену. Кто-то пулей пронесся вниз по коридору, лишь чудом умудрившись ничего себе не переломать. Эндрю не знал, кто это был, просто не мог обернуться и посмотреть в дверной проем, не мог взглянуть на Аарона. Он не видел вообще ничего и никого, кроме Нила. Неподвижно лежащего Нила. Эндрю было решил, что он мертв, когда в глаза бросилась лихорадочная дрожь, в которой билось его тело. Его колотило так сильно, будто температура в комнате рухнула ниже нуля. — Нил. Нил. Нил, — дрожащим голосом звал Эндрю. А в висках грохотал пульс. Это все нереально. Нил не ответил, он не дышал. Не издавал ни звука. — Нил. Ты в норме? — голос Эндрю дрогнул на словах «в норме», когда он осознал, насколько жестоким был этот вопрос. — Ты можешь говорить, ты меня… ты меня слышишь? Тебе нужно приподняться, чтобы мочь дышать. Нил не ответил. «Это просто кошмарный сон», — подумал Эндрю. — Сейчас я коснусь твоего запястья, затем плеча, — предупредил он. Руки нещадно тряслись. Ему потребовалась вся сила воли, чтобы оторвать ладони Нила от изголовья кровати, в которое он вцепился напряженными, сцепленными пальцами, побелевшими до костяшек. Затем он приподнял Нила за плечо, ровно настолько, чтобы тот смог дышать. Нил украдкой делал рваные, прерывистые вдохи; боль сквозила в каждом его движении. Эндрю почувствовал, как внутри что-то надорвалось, словно ткань, пропитанная керосином. Кровь вскипела, ярость порывисто пробивалась сквозь лекарственный кайф. Нил попытался приподняться и издал мучительный стон. Его горло пересохло настолько, что казалось, будто его душат; хрип был жуткий, нечеловеческий и первородный. Звук настолько до ужаса реальный, что даже подсознание Эндрю не смогло бы его вообразить. Всепоглощающий гнев был готов разорвать его изнутри, как светящуюся палочку. Эндрю хотел вцепиться в истекающий кровью труп Дрейка. Хотел размозжить его голову о стену. Вместо этого он легонько, настолько, насколько мог, опустил Нила обратно на матрац, помогая развернуться на бок. — Эндрю! — Ники вбежал в комнату; его тон звучал требовательно. — Ты нашел!.. — он замер как вкопанный на полпути к Эндрю, с едким ужасом наблюдая развернувшуюся картину. — Отойди, или я убью тебя, — пригрозил Эндрю, держа в руке нож. Ему было невыносимо думать, что кто-то еще может прикоснуться к Нилу, который не издавал ни звука, лежа с остекленевшими глазами и неутихающей дрожью в теле. — Парни? Что случилось? — Лютер появился в дверях. — Что, во имя всего святого! Эндрю готов был убить его прямо на месте. Выпотрошить. Разорвать сухожилия на его коленях и превратить в кровавое месиво. — Эндрю, — с надломом прохрипел Нил. Его рука метнулась вперед и кое-как обхватила запястье Эндрю. Единственная хрупкая, дрожащая преграда между ножом и горлом Лютера. — Тс-с, Нил, не говори, — ласково, насколько мог, сказал Эндрю, затем развернул голову обратно к двери и одарил Ники холодной как лед улыбкой. — Свали, — Ники тут же отпрянул к стене рядом с Аароном. — Лютер, — Эндрю издевательски выдохнул его имя; губы тронула ледяная улыбка, — как это мило с твоей стороны. — Дрейк?! Чья это кровь?! — Дрейк мертв, Лютер, — Эндрю расхохотался. — Блять, может, это было просто проявлением братской любви. Какой же все-таки хороший парень этот Дрейк, просто так взял и пригласил Нила в свою семью. Кстати о семье, я слышал, что Кэсс усыновила еще нескольких детей! А я-то думал, ты пообещал мне, что больше не позволишь ей никого брать? Как думаешь, сколько детей находилось дома между отъездами Дрейка? Может, один? Маленькая Розия? Лука? Джексон? Аарон посмотрел на Лютера: — Ты не мог, — сказал он. — Неужели, неужели он… Дрейк, неужели он?.. — И вот ты впустил его в свой дом. После всего, что я сделал, чтобы удержать его подальше. Надеюсь, последние секунды своей жизни ты проведешь осознавая, насколько сильно облажался, прежде чем я разорву тебя на куски. Лютер в ужасе побелел как полотно. — Я… я не… — Завались, — рявкнул Эндрю. — Все вы. Заткнитесь, пока я вас не убил. Даю тебе время, пока Нил не отпустит мою руку; похоже, у него сотрясение, так что тебе лучше не шуметь, Лютер. Аарон, Ники, тоже свалите. Вызывайте скорую сейчас же. — Нет, нет, нет, нет, только не в больницу, — прохрипел Нил, превозмогая жгучую боль. Вздрагивая при каждом вдохе, при каждом слоге. Подрагивающей кистью он крепче сжал запястье Эндрю. — Тише. Нил, тише. Не говори, — Эндрю повернулся к комнате. — Я сказал — вон.