На Бензиновой Тяге | Running On Gasoline

Нил проснулся, чувствуя себя разбитым. Боль была мучительной. Он невольно подумал, что большинство людей остались бы без сознания от подобных невыносимых страданий, но у него были высокая терпимость, упрямая воля к жизни и желание двигаться дальше. Он не мог взять в толк, где оказался и как сюда попал. Попробовал пошевелить телом и тут же вздрогнул, заскрежетав зубами от тягучей боли, словно разрывающей на части. Времени здесь разлеживаться нет, даже если он чувствует себя плохо. Люди отца наверняка найдут его, если он останется в больнице. Нужно бежать. Нил отсоединил от себя все провода и трубки и быстро обнаружил, что ноги будто ватой набили. Вид голых икр и рук потряс его, заставив вспомнить, почему он здесь оказался. Ощущение, что его изнасиловали, ужасной волной накрыло его с головой. Ему хотелось выплюнуть все эти мерзкие эмоции. По крайней мере, они не мешали встать на ноги. На кровати лежала какая-то одежда и кроссовки, в которых он узнал свои. У Нила не было времени гадать, как они сюда попали. Он с трудом одевался, надеясь, что никто не войдет в процессе. В штанах нащупал кое-что неожиданное — нож. Эндрю знал, что Нил будет чувствовать себя в опасности, и дал ему оружие. На всякий случай. В любой другой день Нил бы испугался, сразу вспомнив об отце, боясь стать похожим на него, и боясь, что Натаниэль с его хищной сущностью возьмут верх. Сегодня ему были нужны эти жуткие воспоминания, он почти принял их. Практически благодарил их за возможность отвлечься от мыслей о Дрейке. Дрейк. Все до сих пор болит. Похуй. Сердце сжалось, когда он схватился за рукоять ножа и попробовал сомкнуть пальцы. Он уже давно не держал в руках не кухонный нож. Вот и настал день, когда это правило пришло время нарушить. Медсестра вошла в палату и увидела Нила — полностью одетого и держащего нож. Она очень быстро вышла из комнаты. Нил, спотыкаясь, пересек комнату и сделал непринужденное выражение лица перед тем, как шагнуть в переполненный холл. Больница была полна снующих повсюду пациентов и персонала, пытающегося навести порядок, и эта толпа была как нельзя кстати. Нил мог свободно перемещаться по коридорам и оставаться незамеченным. Онемей тело чуть сильнее, и он не смог бы ходить. Онемей тело чуть сильнее, и боль стала бы невыносимой. Он проходил мимо разных пациентов, врачей и медсестер, но никто из них не задавал вопросов. Посмотрев в конец коридора, Нил увидел вспышку темно-синего цвета. Ее хватило, чтобы заставить его пуститься бежать. Он тут же пожалел об этом. Первый размашистый шаг, должно быть, растянул что-то слишком сильно, потому что возникла жгучая боль, и дыхание тут же перехватило. Он перешел на быстрый шаг, опершись о стену. Нил вздрогнул от ненависти к собственной реакции на боль. Он привык продолжать двигаться, с какой бы силой она не разрывала его на части. Эта боль не должна была ничем отличаться. — Код «Серый». Внимание всему медицинскому персоналу, пациент из палаты двести тридцать три пропал. У нас есть основания полагать, что он может быть вооружен. Повторяю, код «Серый». Блять. Нил обернулся и увидел, что за дверью стоит охранник. Нож был при себе, но он не хотел никого убивать. Впечатавшиеся в мозг уроки Лолы и отца быстро всплыли на поверхность. К счастью, он смог незаметно выскользнуть на улицу и пройти через стеклянную дверь в пустующее, отведенное для курения место. Нил оперся о металлические перила, чтобы не упасть. Взял нож в руку. С того момента прошло не так много времени; ночной воздух был поразительно свеж и напомнил ему, как правильно дышать. Нил стеклянными глазами наблюдал, как огни автомобильных фар заполняют парковку, плавая и смешиваясь с разными красками, в основном серыми. Машина Ваймака стояла прямо перед ним. Кевин, должно быть, позвонил ему до приезда скорой. Нил смог бы завести ее — знал как. Он прищурился, чтобы осмотреть больничные стены и парковку детальнее. Машина Эндрю тоже здесь. Увидев ее, Нил вспомнил, что у него есть ключи от дома Эндрю. Он запустил руку в карман, чтобы нащупать знакомые грани, по которым столько раз пробегал пальцами, но ничего не нашел. Не важно, кожа Нила помнит этот силуэт. Дверь за его спиной со скрипом отворилась. Он обернулся и уткнулся взглядом в мускулистую грудь, майку-алкоголичку. Цепи, улыбку, нижнюю часть кровожадной челюсти. «Какой приятный сюрприз», — услышал слова, которые кто-то выдохнул ему в шею, и тут же выхватил нож. Нил выставил его двумя трясущимися руками. — Уберись от меня на хуй! — закричал Нил. Он посмотрел поверх улыбки Дрейка в его глаза. Но карие. Глаза Дрейка были синего цвета, темнее, чем у отца, но блестели точно так же. Малиново-синие. Нил не мог не думать о том, что могли видеть эти глаза, пока скользили по его обнаженному телу. «И так сойдет», — и вот он снова ощутил Дрейка. Нил зажмурился и энергично затряс головой. Зря. Чуть было закрыв глаза, он ощутил, что дышит в окровавленную ткань подушки. Он открыл их и снова посмотрел вверх. Ваймак стоял в стороне, осторожно прижав руки к бокам, будто успокаивая испуганное животное. Он выглядел таким усталым, что морщинки вокруг глаз, казалось, углубились раз в десять с тех пор, как Нил видел его в последний раз. Но сильнее всего ранила боль в выражении его лица. Нил уронил нож, провел руками по всему телу, словно пытаясь стряхнуть насекомых с одежды, и вперил взгляд в бетон. Еще мгновение и он бы сломался от вида этого выражения лица. Легкие не пускали воздух внутрь. Кожа зудела. А слова застряли в горле. Он повернулся и ухватился за ледяные металлические перила. После нескольких минут молчания Нил поднес ледяную руку ко лбу. Прижимая костяшки дрожащих, совсем белых пальцев к черепу. Он наблюдал, как машины снуют по парковке. Нилу стало стыдно за то, что он сломался перед Ваймаком. Внезапно он осознал, сколько синяков, должно быть, у него на руках, лице и шее. Он ощущал себя беззащитным. Все знали, что с ним только что произошло, и это заставило его почувствовать, что он вот-вот треснет по швам. Если Нил не будет осторожен сегодня вечером, все его секреты раскроются. Он боялся услышать следующие слова Ваймака, но их не последовало. Вместо этого Нил прислушался к его шагам, когда тот сошел с лестницы и прошел по тротуару, открыл дверцу машины и достал розовое пальто. Ваймак скользнул в него; пальто едва прикрывало руки и оставляло открытыми запястья, потому что рукава были слишком короткими. Нил наблюдал, как карета скорой помощи выехала на аварийную полосу и кого-то выкатили. Огни вспыхивали вперемешку с мерцающим оранжево-красным небом и кружились вокруг, будто пушистые облака. Шаги постукивали по небольшому пандусу. Наконец, Ваймак спросил: — Ты замерз? Нил покачал головой, солгав, не сказав ни слова. — Я привез твою одежду из Пальметто. Нил упрекнул себя за то, что не сразу понял ситуацию. Ваймак, должно быть, заехал в общагу и забрал его одежду, как только ему позвонили. — Нил, — позвал Ваймак. Нил слишком хорошо знал этот тон. По крайней мере, он так думал. Здесь, на продуваемой ветром парковке, интонация как будто дрогнула и преобразовалась во что-то… менее знакомое. Слова прозвучали не так спокойно, как хотелось бы Нилу. — Я в порядке, — соврал Нил, осознавая, как хрипло все еще звучит его голос после всех воплей. Даже не поднимая глаз, Нил чувствовал, как углубляются морщинки вокруг глаз Ваймака. — Правду, Нил. Нил покачал головой. Он не мог. Даже не был уверен, в чем теперь заключалась эта правда. А если бы понял, смог бы озвучить? Или исказил бы детали, превратив их в яд, как только они слетели бы с его губ? Он решил не рисковать. Ситуация требовала чего-то более существенного, чем ложь. — Просто скажи, что сможешь, Нил, — предложил Ваймак. — Вопросы, опасения, любые чувства. Я приму все что угодно. Никаких неправильных ответов. — Полиция забрала клюшку? — спросил Нил. Он прекрасно понимал, что задал неверный вопрос. Но отсутствие реакции у Ваймака его удивило. — Вы сказали, что нет неправильных ответов. Они вернут клюшку? — Ты знаешь, что эту клюшку использовали, как орудие убийства? — Ага. — Тогда почему для тебя она так важна сейчас? — Она нужна мне для тренировок. — Нил, — настаивал Ваймак. Их разговор прервался, когда дверь снова открылась. Нил пнул нож под железные перила. Тот упал в кусты рядом с бетонной лестницей. Он обернулся и увидел двух полицейских. Синий цвет их униформы заставил нервную систему Нила вздрогнуть. И все же дрожащие ноги и сковывающая боль держали его ступни приклеенными к бетону. — Я Ирвин, а это мой напарник, Родригес. У нас есть несколько вопросов, — женщина выглядела добрее, чем те копы, которых ожидал увидеть Нил. Он подозревал, что они были из отделения, предназначенного для помощи людям, подвергшимся сексуальному насилию. — Я могу отказаться? — спросил Нил. Глаза мужчины сочувственно прищурились. Может, если бы Нил сделал все правильно, то смог бы прикрыть свое отвратительное прошлое образом подростка, который только что подвергся сексуальному насилию и не хочет об этом говорить. Теперь от осознания этого их жалостливые выражения лиц стало сложнее выносить. — Эй? Э-э-эй! Свали, блять, — выкрикнул Эндрю из-за их спин. Он протолкнулся мимо копов и подошел, чтобы встать рядом с Нилом. — Ого, вечеринка, и меня никто не пригласил? — Не могли бы вы вернуться внутрь, чтобы мы могли побеседовать наедине? — спросила Ирвин. — Мне обязательно с вами разговаривать? Эндрю здесь, так что, видимо, он никого не убил, — Нил перешел на немецкий и обратился к Эндрю: — Что случилось? — Аарон наконец-то отрастил хребет, поэтому, само собой, они его загребли. Имя Кевина узнали, и все падальщики слетелись на добычу. Нил удивился, узнав, что Дрейка убил Аарон. Он и не подозревал, насколько был не в себе. — Я свидетель, а не жертва, так? Мне нечего вам сказать, — обратился Нил к копу. Ирвин бросила недовольный взгляд на Родригеса и заговорила: — Мы можем обговорить детали позже. Для начала давайте вернемся внутрь, — Нил неохотно последовал за ними внутрь и встал у кровати. Ваймак топтался в дверях, а Эндрю отказывался отходить от Нила. — Не могли бы вы двое, пожалуйста, выйти из комнаты? — попросил Родригес. Это было больше похоже на приказ, чем на просьбу. — Неважно, останутся они или нет. Мои ответы не изменятся. Мне нечего вам сказать. — Ваши сведения будут полезны для защиты. Мы откладываем судебное разбирательство, но будет лучше узнать все подробности сейчас, — Родригес протянул поднятую ладонь. — Только простые вопросы, да или нет. Нил покачал головой. Копы, казалось, крайне разочаровались его отказом от сотрудничества. На Нила это не оказало никакого впечатления. Независимо от того, насколько это усложнит их работу, это небольшая плата в сравнение с ценой, которую Эндрю приходилось платить все эти годы. Это ничто в сравнение с яростью, которую Нил испытывал по отношению к Лютеру за то, что тот не поверил Эндрю. Он заметил явное разочарование на лице Ваймака, и его сердце замерло. — Вы должны арестовать Лютера, — сказал Нил. — Не Аарона. Лютер знал, он… его и… — Нил снова покачал головой, прерывая себя. Эндрю оживился на словах «его и», а затем снова прижался к стене рядом с Нилом. — Что он знал? — спросила Ирвин. Нил снова покачал головой. Ирвин слишком долго молча наблюдала за Нилом. — Когда будете готовы поговорить, позвоните нам, — сказала она наконец и вручила Нилу и Ваймаку по визитке. — Я не могу, — сказал Нил. — Вы конфисковали мой телефон. — Это улика, — сказала Ирвин через плечо. — Мы вернем его вам, если ничего на нем не найдем. Нил вспомнил, как целую вечность назад набрал чей-то номер. Кому он позвонил? Они не упомянули об этом, поэтому он надеялся, что телефон был разряжен все это время. — Ты прямо королева драмы, да? — сказал Эндрю. Когда Нил не ответил, Эндрю продолжил по-немецки: — Ты рассказал бы об этом в обмен на секрет? — Не сейчас, — ответил Нил. Он молча ждал вместе с Эндрю и Ваймаком. Любой, кто пытался воззвать к авторитету из-за количества посетителей, сбивался с ног от одной только улыбки Эндрю. Спустя целую вечность вошел врач и задал несколько вопросов. — Насколько бы вы оценили боль? — спросил он. Нил решил ответить так, чтобы его не посадили на скамейку запасных. — Не знаю… на три? Ай! — Эндрю крепко схватил Нила за плечо. На его руке появился синяк. — Если это «три», тогда садись на кровать, — с вызовом бросил Эндрю. — Вот прямо сейчас. Нил уставился в ответ; в его глазах плескались унижение и ненависть. — Мне и стоя хорошо, — Эндрю самодовольно улыбнулся; Нил подавил раздраженный стон. — Может, ближе к шестерке… или семерке, если двигаться определенным образом, — Эндрю посмотрел на него так, словно не поверил, но все же отпустил плечо Нила. — Хорошо, теперь вы можете оставить здесь члена семьи или опекуна, пока не придет медсестра, обученная для работы с жертвами сексуального насилия. С вашего разрешения… — Нет, спасибо, — сказал Нил. Он проигнорировал взгляд Ваймака. — Вы уверены? — с жалостью произнес доктор. — Он сказал «нет», — огрызнулся Эндрю. Внимание доктора переключилось на улыбку Эндрю. Острую как лезвие. Нил бросил на него раздраженный взгляд. — Я уверен. Оставив дальнейшие попытки, врач прописал Нилу несколько обезболивающих и протянул пакетик с нужными медикаментами. Тот отверг все предложения выслушать советы о том, как ухаживать за ранами, и когда ему протянули список с рекомендациями от терапевта, Нил бесцеремонно выбросил его и визитку, которую дала полиция, в мусорное ведро прямо на глазах у врача. Ваймак ничего не сказал, но бросил на Нила взгляд, говорящий: «Мы обсудим это позже». Они забрали таблетки и нырнули в бурлящую толпу. Эндрю и Ваймак шли перед Нилом, расталкивая плечами всех, кто мог с ним столкнуться. Они нашли Ники в комнате ожидания. Его глаза опухли, и, судя по его реакции, Нил решил, что он выглядит как протухший персик. — Нил. О, Боже мой, — он потянулся, чтобы обнять Нила, и Эндрю выставил руку между ними. — Ники! — пропел он. — Мы говорили об этом. Не обнимай людей без спроса. — Прости. Нил… можно? Нил не хотел, чтобы к нему сейчас прикасались. Особенно тот, кто однажды насильно его поцеловал. Ники любил слишком крепко обниматься, но Нил не хотел, чтобы люди думали, что ему плохо. Эндрю взглянул в голубые как лед глаза Нила и решил за него. — Нил не хочет, чтобы его обнимали. Ники быстро скрыл свое разочарование. — А Эндрю хочет поехать и забрать Кевина, — сказал Нил, раздраженный внезапной чрезмерной заботой со стороны Эндрю. — Вообще-то, Эндрю хочет прокатиться с Ваймаком и Нилом. Ники хочет поехать и забрать Кевина, — выстрелил Эндрю в ответ. Это большее из двух зол. Нил сообразил, что выбора у него нет. Прежде чем он успел покинуть здание, кто-то окликнул их: — Эй? Натаниэль Веснински! Желудок скрутило в тугой узел. Мужчина был в форме охранника больницы. Он направлялся прямо к Нилу и остановился перед дверью, протягивая телефон. — Ваш отец хочет поговорить с вами. Все умолкли. Кровь застучала в ушах Нила. Его голова готова была взорваться. Как они узнали так быстро? Что бы сделал отец, узнав, что с ним только что произошло? Натан — холодный человек, которому нравятся пытки, но не сексуальные. Он никогда бы не сделал ничего подобного тому, что сотворил Дрейк, хотя Нил сомневался, что кто-то из его людей побрезговал бы. — Вы обознались, — сказал Нил. — Возьмите телефон, — настаивал он. Нилу пришлось схватить себя за руку, чтобы унять дрожь. Каждый толчок проделывал трещину в стене, которую он так старательно возводил. Которую латал пластырями и бинтами, чтобы побыстрее попасть в следующий город, сдирая их все и оставляя шрамы. Сейчас на теле Нила было больше шрамов, чем нетронутой гладкой кожи. Ваймак бросил на него обеспокоенный взгляд. Эндрю хищно уставился на него. Нил протянул руку за телефоном и поднес к уху. — «Натаниэль». На спину будто плеснули обжигающую воду. Будто раскаленное железо вдавилось в плечо. Будто топор рассек грудь, больше нанося удары, чем рубя. Разрезая методично, беспорядочно, с ликованием. Все шрамы разом заныли. Предположение Нила оказалось верным. Не осталось мест, которых бы не коснулись Натан и Дрейк. Их голоса были настолько похожи, что Нил словно ощутил горячее предплечье, вдавившее его голову в подушку. Он не мог дышать. Его мать закричала. Нил пытался кричать вместе с ней, но легкие горели. Эндрю выхватил телефон и швырнул на землю. Тот разлетелся на сотню осколков. Эндрю сжал челюсть Нила и повернул его голову к стеклянным дверям. — Нил, — позвал Эндрю, — дыши. Какого цвета небо? Нил взглянул на окна. — Я не знаю… — он задыхался. — Серовато-оранжевого? Облачного? — Облачный — это не цвет. Ваймак и Ники будто потеряли дар речи. Нил ждал вопросов. Кто это был? Что ты скрываешь? Кто ты? Он огляделся в поисках мужчины, но его уже след простыл. — Они обознались. Нил ожидал, что Ваймак распознает очевидную ложь, но вместо этого тот спросил: — Ты в порядке? — Нилу пришлось постараться, чтобы не вздрогнуть от искренности его тона. — Я в порядке, — подтвердил он. Никто на это не повелся. Ваймак и Эндрю старательно охраняли его с обеих сторон, пока они вместе шли к машине. Эндрю осматривал каждого, как будто тот мог вот-вот выхватить нож. Нилу удалось пробраться к перилам и забрать нож, который он выбросил ранее, и спрятать его в карман толстовки. Эндрю улыбнулся ему, а Ваймак был слишком занят своим телефоном и даже не заметил. Он направился к задним сиденьям, но Эндрю жестом пригласил его к пассажирскому. Нил открыл дверь, и ужасное чувство сжало его грудь. Это будет больно. — Сзади больше места, можно лечь, — сказал Ваймак. — Попробуй положить ноги на приборную панель, — прошептал Эндрю по-немецки. Во рту у Нила появился горький привкус. Эндрю знает, о чем говорит. Нил залез в машину, оперевшись рукой о дверь. Сев, он ощутил резкую вспышку боли. Хотел притвориться, что все в порядке, проигнорировать ее, как делал со всеми другими болями, которые когда-либо испытывал, но эта отличалась. Нила выворачивало от боли, от синяков и порезов вдоль задней поверхности бедер — все напоминало ему о том, как Дрейк надругался над ним. Ваймак хлопнул дверью так сильно, что вся машина пошла ходуном. Потом завел ее. Эндрю захлопнул свою еще сильнее. Машину встряхнуло с такой силой, что Нил издал болезненный стон. Он надеялся, что его никто не услышал. И сразу же убедился в обратном, когда Ваймак с Эндрю притихли. Ваймак не притронулся к коробке передач, и Нил с ужасом решил, что тот собирается устроить ему допрос прямо на стоянке. Он обхватил руками свой ноющий живот. — Можно я поставлю ноги на приборную панель? Ваймак постарался держать голос ровным: — Я не против. Только пристегнись. — Безопасность превыше всего, — ухмыльнулся Эндрю. Нил вялыми руками пристегнул ремень и немного откинул кресло. Затем снял кроссовки и сделал несколько мучительных движений. Поставив ноги на приборную панель, он с удивлением обнаружил, что это самый удобный способ сидеть за весь вечер. К счастью, никто не нарушал тишину, даже Эндрю. Нил все время беспокоился из-за молчания Ваймака, но знакомый вид за лобовым стеклом немного успокаивал. Вечерело, по небу плыли облака. Кроваво-оранжевые оттенки сменялись бордовыми, а после все заполонили черные, чередующиеся лишь с растянутыми желтыми полосами от уличных фонарей. Эндрю опустил стекло и зажег сигарету. Даже если Ваймак не одобрял курение в машине, то ничего не сказал. Нил протянул руку за сиденье в молчаливой просьбе, и сигарету вложили меж его пальцев. Он повернул шею назад, чтобы посмотреть, как Эндрю прикуривает. — Ты куришь? — спросил Ваймак. Нил покачал головой, слишком уставший, чтобы объясняться, и глубоко затянулся сигаретой, чтобы разжечь ее. Он ощущал на себе любопытные взгляды, когда опускал окно и вдыхал дым, уравновешивая кислотный запах с ароматом ночного воздуха, высунув сигарету в окно, чтобы ветер развеял пепел. Дым вернул его в воспоминания о матери. Было и другое воспоминание. Сочетание запаха виски, дыма и ночной Колумбии. Все это — запахи Эндрю в ту ночь, когда тот дал Нилу ключ от своего дома. Это воспоминание вызвало более теплое чувство, чем отвращение, чем чувство, разъедающее остатки душераздирающих мыслей в его голове. Эндрю обещал защитить Нила от его прошлого, но именно прошлое Эндрю пришло за Нилом. По чьему-то приказу. Нил подозревал, что человек, на которого намекал Дрейк, это Рико или один из его посредников. Проблема заключалась в том, что, как только он это скажет, Эндрю ринется убивать Рико. Нил не хотел этого допустить, ему хотелось уничтожить Рико на поле. Хотелось растоптать то единственное, что Рико считал важным, показать, что случается с теми, кто осмеливается прикасаться к Лисам. Он ждал, когда наконец появится шоссе, но этого так и не случилось. Вскоре Нил начал узнавать улицы. Они ехали к дому Эндрю. Его не прельщала перспектива провести еще одну ночь в Колумбии. Он снова почувствовал, что должен молчать. Выломалась очередная трещина. Он на грани того, чтобы рассыпаться в прах. Каждое вздрагивание тела только раскалывало ее сильнее. Никто даже не догадывался, насколько близко подобралась судьба. Нил не позволял им догадаться. Ветер неприятно щекотал волоски на его шее. Напоминая нежные прикосновения чьих-то пальцев. Нил вздрогнул и покачнулся. На подъездной дорожке была припаркована незнакомая машина. Эндрю, похоже, знал, чья. — Все пройдет отлично, — Эндрю бодро выпрыгнул, напевая какую-то мелодию. Нил отстегнул ремень и направился к дому. Они были уже на полпути к нему, когда распахнулась дверь. Нилу потребовалось всего секунда, чтобы узнать Бетси Добсон; он тут же замер как вкопанный. Она собирается сломать все выстроенные им стены. Он не сможет держать себя в руках, трещины будут расходиться, разламываться, пока он сам не превратится в растерзанное месиво, растекшееся по полу. Все его секреты обнажат и выставят на показ. Гигантская трещина разверзнется от удара, оставленного Дрейком… Нет, оставленного матерью. Оставленного отцом. Боль копилась целую вечность. А значит, надлом разойдется до конца. Когда он, наконец, сдастся и откроется от легкого толчка Бетси, то станет полым внутри, словно жеода. — Почему она здесь? — спросил он. — Не смотри на меня, — Ваймак встал рядом с ним. — Мы уже ехали сюда, когда я узнал, что Эбби ее пригласила. — Мне нечего ей сказать. — Нечего сказать? Уверен, ты что-нибудь придумаешь, — Эндрю усмехнулся через плечо. — Ты же всегда так делаешь, а? Не обязательно говорить правду. Би не ждет от тебя честности; я сказал ей не доверять ни единому твоему слову. Или ты тоже начал играть с ней в секретики? — Я сказал «нет». Эндрю проту-ту-ту-кал и раскрыл свои объятия Бетси. — Би! — оба затихли, пока Эндрю шептал что-то Бетси. Нилу стало плохо от мысли, что Эндрю мог говорить о нем. Он замер как вкопанный. — Нил, — позвал Ваймак. — Я в порядке. Слова вырвались прежде, чем он успел их остановить. Нил ожидал суровой реакции. Ваймак видел, что у него случились два нервных срыва в течение нескольких минут; он прекрасно понимал, что Нил не в порядке. — Будь в порядке внутри, — ответил Ваймак. — В тепле. Его доброта ранила сильнее, чем ожидаемая вспышка гнева. Улыбка плясала на лице Эндрю, когда тот повернулся и подошел к Нилу. — Ну? Чего застыл? — Я сказал «нет». Ваймак наблюдал за ними издалека. Би тоже с любопытством поглядывала на них. — Би приготовила тебе какао, — сказал Эндрю, как будто это все объясняло и заставило бы Нила отбросить всю его настороженность. Как будто какао могло исправить все, что произошло сегодня вечером. Нил понизил голос, чтобы те двое не услышали: — Я сделал это. Мне и расхлебывать. — Ты поступил со мной так же. Поведение Эндрю становилось все более и более непредсказуемым для Нила, который нахмурил брови. — Что? — спросил он. В ответ Эндрю поднял руку к шее Нила, но не коснулся. Как раз в тот момент, когда он замешкался, рукав сполз вниз достаточно, чтобы Нил увидел нечто любопытное. Нил взял его за запястье и осторожно провел большим пальцем по ткани, чтобы проверить, реально ли то, что он видит. Внутри возникло грызущее, разъедающее чувство, когда он нащупал маленькие бугорки. Шрамы, высеченные намеренно. — Им пришлось отрывать твои пальцы от моего запястья, — сказал Эндрю. Нил вспомнил, как Дрейк сжимал его кисти, и тут же разжал руку. Сжимал ли Дрейк запястья Эндрю точно также? Заставил ли он Эндрю заново пережить эти воспоминания? Нил не понимал этого внезапно навалившегося чувства вины. Такое для него в новинку — чувство, которому научили его Лисы, постепенно проникнув в сердце. Для Нила оно было настолько же угрожающим, насколько опасна радиация. Конечно, расплавление заживо было бы легче понять и объяснить, чем его. Это переживание, такое страшное, будто бы обязывало зайти внутрь. — Я не хотел. — Я позволил тебе, — сказал Эндрю. Нил коснулся ткани на запястье Эндрю так легко, что даже не был уверен, что они действительно касаются друг друга. Ему не хотелось, чтобы Эндрю пережил нечто подобное только для того, чтобы подвергнуться этому снова. Он ступал по кишащим акулами водам и только что схватил акулу за зубы. Нил ничего не мог с собой поделать. Он был рад, что это произошло не с Эндрю, но если бы он высказал эту мысль вслух, то Эндрю убил бы его. Поэтому вместо того, чтобы поделиться своими настоящими мыслями, Нил произнес простое: — Эндрю. Эндрю вывернулся из хватки Нила и взял того за запястье. Его лицо было непроницаемым, но хватка — крепкой как железо. — Комплекс мученика, — прошипел он, будто мог читать мысли. — Ты не понимаешь, да? Дело не во мне. Ты не можешь справляться с этим в одиночку, когда у тебя есть другие люди, которым ты небезразличен. — Почему? Ты так и делаешь. — Неправда. Я разговариваю с Би. — Я не это имел в виду. Он имел в виду лицемерную манеру Эндрю не заботиться о том, что происходит с ним самим. Нил не сомневался: если бы Эндрю оказался в такой ситуации, он бы равнодушно отнесся к собственным страданиям. Шрамы и есть доказательство того, насколько далеко он способен зайти, лишь бы продолжать молчать. Того, в насколько глубокую пропасть он сорвался. — Тогда пойдем в дом, и ты расскажешь мне, что имел в виду. Би с любопытством смотрела на них. — Молоко уже почти подогрелось. Я купила немного по дороге, чтобы мы смогли попить какао. Я взяла с собой целую банку темного шоколада с лесными орехами. Если начнем пить сейчас, то к полуночи нас, наверное, начнет от него тошнить. Нил вздрогнул. Почему эти двое решили, что какао что-то исправит? Оно не помешает отцу прийти за ним. Не помешает Дрейку изнасиловать его. Не заставит Эндрю заботиться о себе. Какао нихуя не решит. Эндрю потянул Нила за запястье и наклонился, чтобы прошептать через плечо: — Если хочешь стоить хотя бы половину того, чего, как они считают, ты стоишь, тогда ты притащишь туда свое дрожащее «я» и выпьешь какао, которое приготовила Би. Нил ощутил крепкую хватку на запястье, и перед ним возникло изголовье кровати, в которое впились его пальцы. — Прекрати, — он попытался прошептать это с нажимом, но горло болело слишком сильно. Краем глаза он заметил, как напрягся Ваймак. Эндрю отпустил Нила и вскинул руки в насмешливой капитуляции. Все четверо уставились на руку Нила, дрожащую в ночном воздухе. Как бы Нил ни заставлял ее успокоиться, она расплывалась на фоне черного неба. В звенящей тишине Эндрю потянулся в карман и что-то достал. Он раскрыл руку над трясущейся ладонью Нила, открывая вид на светлый ребристый предмет. Тяжесть приземлилась на руку Нила. Металл нагрелся от бедра Эндрю. Нил крепко обхватил пальцами ключ, сжимая его так сильно, что на них остались вмятины. Ему не нужно было смотреть, чтобы понять, от какой он двери. Он сделал неуверенный вдох и выпустил его. — Хорошо, — тихо сказал Нил. — Хорошо. Эндрю улыбнулся, слишком довольно, и они вошли внутрь.