***
Утро. Небо уже принимало розово-рыжий оттенок, пока облака окрашивались в ярко-малиновый цвет с помощью солнечных лучей, выглядывающих из-за горизонта, что медленно, но верно выгорали на приобретающем синеву небесной глади. Первые соловьи уже заливаются трелью на веточках деревьев в императорском саду, что были не видны из-за густых крон многолетних дубов. Абсолютный штиль, потому пение пташек не дополняет шелест листьев, отдавая все внимание слушателей к их хору. Придворная аллея уже усыпана бликами солнца, отраженных от дворцового золотого шлема, обозначая начало нового дня. Сильвана разлепляет свои сонные очи, разбуженная лучом из-за незанавешенного окна, которое не дала закрыть девушка, все наблюдая весь остаток вечера за жизнью растений и животных в саду из него. Ведь где-то там, в глубине, среди этой флоры и фауны сидят двое возлюбленных, за которых так переживала принцесса Монийской империи. До сих пор оставались вопросы, но перехватить брата не удалось: он пришел безумно уставшим, но крайне довольным, даже не в силах произнести «спокойной ночи» лишь промычал что-то нечленораздельное, пропал за дверьми своей комнаты. Все вопросы развелись, когда на прикроватной тумбе Сильвана замечает тарелку, на которой лежал кусок клубнично-черничного торта — ее любимый, –и записку рядом, что было написано чуть корявым, явно второпях, почерком младшего брата: «Ты выиграла спор. Я все переговоры клевал носом, только, боюсь, не совсем ото сна. Знаешь, его игра на скрипке прекрасна! А те, кто говорят о его фальши — бездари!» И сереборяноглазая смеётся, прикрыв рукою уста, переводит взгляд на открытое окно, всматриваясь в даль. Туда, где сейчас слышен бег лошадиных копыт, под аккомпанемент тихого фырчанья животных, под возгласы наездников, что подгоняют коней. Туда, где двое парней, блистая глазами и душой, играют в импровизированные догонялки, доказывая кто лучший ездок. Туда, где юный принц и охотник на демонов гоняют по бескрайнему полю под утренним небом. Туда, где витает тихая любовь. Туда, где все прекрасно, когда любимый рядом.Роза пахнет розой, Хоть розой назови ее, хоть нет
12 ноября 2022 г. в 12:21
Восход. Первые солнечные лучи касаются макушек замка Монийской империи, что величественно возвышются над всем королевством, демонстрируя силу могущественной державы. Золотой шлем, на который падал каждое утро свет восходящей звезды, раскидывает по придворной аллее множество бликов. Первые птицы начинают распевать свои песни, дебютируя начало дня. Небо окрашивается из иссини-черного в фиолетовый, и чем выше поднимается светило, тем ярче становится небо, переливаясь алыми, розовыми и оранжевыми тонами, медленно, словно лениво, выравниваясь до лазурно голубого. Но пока небо все еще малинового цвета, перетекающий в багряный, словно кровь, цвет, слуги просыпаются и начинают хлопотать по замку. Не смотря на большой обслуживающий персонал, в замке все равно тихо: все готовятся к пробуждению императорской семьи.
Легкий ветерок закрался в просторную, выкрашенную в светлые тона, комнату, занося за собой утреннюю свежесть и легкую прохладу. Светлые шторы, покоились от столь слабых порывов ветра, но полупрозрачный тюль развевался, давая солнечным лучам, будто бабочкам, залететь в помещение, поддерживаемые дуновением стихии, приземлиться легкими прикосновениями на лицо юного престолонаследника. Юноша жмурится, нос насупивши, переворачивается к стенке, ворча сквозь сон. Неспеша просыпаясь, парень разлепляет небесно-голубые очи. На удивление, пробудился принц в приподнятом настроении, ведь, прикосновения солнечных лучей намного приятнее монотонного, словно скрипучего, подобно не смазанным петлям в дешевой таверне, голоса прислуги.
Дариус переворачивается на спину, переводя свой взгляд на расписной узор на потолке. Сейчас, пока все думают, что он спит, можно насладится столь редким моментом тишины, прикрыть глаза вновь и уплыть в поток каких-то ненужных, поверхностных мыслей, прислушиваясь к мелодии соловьев и жаворонков и к тому, как неумело подпевает им ворона.
Дариус любил природу, ее звуки и все, что с ней связано. Для него, времяпрепровождение в императорском саду, среди густых деревьев, на скамье возле озера с белоснежными лебедями, что словно танцевали и ворковали на водной глади, у кустов с алыми розами, которыми так восхищался принц: безумно красивые бутоны, стебель которых покрыт острыми шипами, демонстрировали свою индивидуальность и неприкосновенность, было особенным, ведь в этот момент он становился частью этого рая. Юноша будет счастлив, если сегодня ему выпадет такой шанс как, хотя бы немного, но полюбоваться красотой утреннего сада.
Но его сладкие мысли прерывает входящий слуга. Дариус обреченно вздыхает, на его дежурное:
─ Доброе утро, Ваше величество, ─ произносит придворный своим скрипучим, неприятным голосом, который так и раздражал принца. ─ ваша ванна готова, идемте, для начала водных процедур.
Наследник императорского престола закатывает глаза лениво, в которых так и было написано: просто оставьте меня в покое! Но за мужчиной следует. Дариус в который раз изучает его образ: зализанные назад каштановые волосы с коротким низким хвостом, нос с горбинкой, маленькие усы, что казались лишними на его вечно безразличном лице, зеленые, как болотная тина, глаза, в которых редко отражаются блики, словно у мертвеца. Эти, будто пустые, глазницы напрягали Дариуса, потому лишний раз он старался в них не смотреть, казалось, они засосут в свое мертвое озеро, из которого нет выхода. Худощавый, но при этом элегантный, словно кошка.
За этими мыслями блондин не заметил, как они уже дошли до величественной ванной, что так и сияла чистотой и обилием, как казалось принцу излишним, золота. Снимая одеяния для сна, он садится в воду, полной пены и ароматических лепестков алой розы. Дариус расслаблено выдыхает, откидываясь на стенку в ванны. После, не дав насладиться минутой отдыха, начинаются водные процедуры, что, словно тянутся веками каждый раз. Видимо сегодня какая-то важная встреча, раз они так спешат. Как он резко вспоминает, что сегодня в замке какое-то особое совещание. Ругнувшись про себя, парень лишь трет лицо. После купания принц закусывает внутреннюю сторону щеки, в груди начинает медленно сжиматься сердце, будто в надежде уменьшится и пропасть. Он стоит у зеркала, одетый в, казалось бы, парадную, а на деле домашнюю, блестящую богатством и идеально чистотой, форму, на которой не было ни пылинки.
Однако мысли Дариуса не здесь, они где-то за пределами замка, где-то в темном лесу, где обитают демоны. Где находятся охотники за ними. Где звучит скрипка, после которого звучит залп из револьвера, уничтожающий дьявольскую тварь. Там, где глаза, цвета нетающих льдин Северной Долины, безразлично смотрят на умирающую живность Бездны. Да, наверное, Дариус был готов вечно наблюдать за делом Грейнджера — одного из самых лучших охотника на демонов. Его игра на скрипке, что не была идеальной, любой музыкант бы раздраженно поежился от этой фальшивой игры на столь прекрасном инструменте, восхищала принца не звучанием, а тем, как он ее играет. Его руки в этот момент слабо сжимают смычок, позволяя играть не телу, а истерзанной душе, превращая мелодию в прелюдию для битвы и в реквием для попавшихся, под дуло умелого охотника, демонов.
Принцу самолично удалость увидеть его в деле: тогда Дариус и Грейнджер проводили ознакомление наследника с окрестностями, в том числе и с Темным Лесом. Конная прогулка проходила спокойно, за непринужденными беседами, как охотник насторожился, подобно сторожевой гончей: зрачки сузились, и он резко повернул голову к дереву, быстро осматривая его густую крону, через которую не проходил даже свет восходящей звезды по утрам.
─ Принц, стойте позади меня. ─ Грейнджер спрыгивает с лошади и когда за его спину встает Дариус, крепко держа за поводья вороного коня, снежноглазый достает свою скрипку и смычок, прислонив волос к струнам, рукой повел вверх, будто в бессознательном полете вдохновения. Мелодия выходила пугающей, загадочной и монотонной. Охотник прикрывает очи на секунду, после, доигрывая, выстреливает в крону дерева, подстреливая монстра, что скрючился в агонии и не в силах подняться, издает вопиющий, душераздирающий клич, на который приходят остальные монстры. Грейнджер дергает плечом, его мысли крутятся вокруг одной и самой главной: нужно защитить принца любой ценой.
Дариус почти не дышал за его спиной, лишь с трудно скрываемым восторгом смотрел на брюнета, на его непоколебимость в принятии решений, на то, как без единой эмоции он жмет на курок, точно зная, куда ему стрелять. В этот момент в его душе заплескалось новое чувство, которое так отрицал юноша, при виде лазурноглазого: необычное тепло, что окутывает и оседает на плечах уютной шалью. Это чувство восхищения перемешалось с уверенностью в защите, создавая своеобразный, но безумно манящий коктейль.
─ Держитесь ближе, этих тварей стало больше, ─ меж его бровей залегла складка, а в сапфирах глаз блеснул огонек. Он достает второй револьвер, контролируя более уязвимую его часть: принц, что был за ним. Грейнджер сделает все, лишь бы никакая дьявольская падаль не коснулась его.
Вскоре с врагами было покончено и охотник, отбросив недалеко оружие, хватает за плечи, осматривая парня, наплевав на императорскую неприкосновенность,
─ Ваше высочество, как вы? ─ Смотрит в прикрытые пеленой глаза, как тело в его руках вздрагивает и голубые очи напротив принимают необычайный блеск, после чего, вновь вздрогнув, отворачивается, скрывая румянец на щеках. Брюнет лишь с вопросом смотрит.
─ Все чудесно. Спасибо, ты отличный воин…─ пролепетал блондин, который с трудом мог сделать вздох.
Удовлетворенный ответом, мужчина отпускает юношу, что задыхался в приливе своих неозвучанных, не понятых самим хозяином, чувств.
С того дня Дариус много обдумывал случай в лесу, поимев за собой привычку в это время закусывать внутреннюю сторону щеки. И сейчас, вновь думая о нем, это пристрастие дает о себе знать.
─ Мой принц, ваш завтрак уже готов, ─ тихо произносит служанка и кланяется.
Прервав мыслительный поток, блондин чуть вздрагивает плечами и переводит взгляд на слугу. Наследник кивает, направляясь к выходу из спальни, последний раз на свое отражение смотря, за ним закрывается дверь, и юноша спускается по лестнице вниз: к залу. Там уже сидят его родители, что ждали свое чадо на завтрак. Как Дариус замечает отсутствие старшей сестры.
─ Сильвана не присоединится к нашей трапезе? ─ больно официально спросил юноша, принимаясь, как и родители, за завтрак.
─ Она уехала по своим рыцарским делам, ты знаешь ее, ─ ласково отвечает императрица.
─ Да, вечно в делах…─ кивает юноша, откусывая хлеб с маслом и лососем, ─ сегодня важная встреча, да? ─ подводит к теме голубоглазый, взор переводя на старшего в семействе.
─ Верно, и ты будешь обязан на ней присутствовать, сын мой, ─ кивает мужчина, не отрывая взгляда от тарелки.
Дариус лишь цыкает: очередной день, когда ему придется сиять своим величием, эта полумаска, что уже давит от постоянного ношения. Но принц не жалуется, лишь сквозь стиснутые зубы улыбается. Однако в принципе жизнь императорской семьи полна всего интересного, что нравилось и увлекало юного наследника империи: конные прогулки, королевская охота, поездки за границу, к другим королевствам, переговоры, что были непредсказуемы. Все это будоражило душу, однако зачастую, все же, проходили наискучнейшие балы, на которых были одни лицемеры, а их дети, с которыми приходилось общаться голубоглазому, еще хуже, и утомительные переговоры с какими-то капитанами, главарями и прочими двуликими тварями. Дариусу казалось, что охотится должны не только на монстров Бездны, но и на людей-паразитов, что наживаются на других, за счет империи и бедных крестьян. Но почему-то, зачастую, они остаются безнаказанными.
Повторно цыкая, блондин прерывает мыслительный процесс.
После завтрака и рассказов отца о мероприятии, которые блондин слышал краем уха, начинаются сборы и приготовления для важной встречи. Принца уводят к гардеробной, подбирая ему один из самых изысканных нарядов, что были сшиты на заказ. Невольно, где-то подсознательно Дариус хотел выглядеть бесподобно, чтоб его заметил лучший охотник на демонов всей Монийской империи, хотя бы краем глаза.
─ Ваше высочество, вам не нравится? ─ молодой слуга испуганно посмотрел своими желтыми, словно у кошки, глазами.
─ Что? Почему? ─ сын императора смотрит на мальчишку, который, был одного возраста с ним.
─ Вы закусили внутреннюю сторону щеки. Вы хотите что-то изменить? ─ для столь напуганных очей, он говорил очень уверенно.
─ Нет, ─ сжимает зубы блондин королевских кровей. ─ Дурацкая привычка просто, ─ бросает негромко, махая рукой.
Мальчишка кивает, продолжая прикреплять аксессуары парадной, теперь уж точно, формы. Дальнейшее переодевание проходило в молчании, под звон золотых брошек.
Через час, пока император, императрица и их престолонаследник стояли в главном зале дворца, который, казалось бы, настолько огромным, что невозможно увидеть границ, к ним подошла высокая девушка с длинными серебряными волосами, что так и сияли на солнце, с элегантной походкой, ровной спиной и серьезным взглядом цвета стали. Дариус, обернувшись, увидел Сильвану и улыбнулся ей: она — прекрасная старшая сестра, можно сказать, лучшая. Всегда была на стороне младшего брата, стояла за него горой, а о их совместных шалостях никто так и не узнавал. Время шло, девушки со временем становятся только краше и дочь императора не была исключением: она цвела подобно самому прекрасному цветку во всей Монийской империи и блондин искренне восхищался ее целеустремлённости, желанию помогать всем, во истину рыцарским сердцем и навыком сохранять холодную голову даже во время сражения. Эти качества в сестре очень напоминали принцу Грейнджера, а ведь и вправду меж ними можно было провести параллели, что будет казаться, будто охотник на демонов и вправду брат Сильваны.
─ Здравствуй, сестренка, ─ ласково произносит Дариус и на его блондинистую макушку ложится рука рыцаря света, что начинает его, только что приведенную в порядок, причёску растрепывать.
─ Доброго утра, братец, ─ с столь же теплой улыбкой отвечает светловолосая. Она, непременно сильно любила долгожданного младшего члена их императорской семьи и поклялась себе защищать это солнце Монийской империи от всех невзгод. ─ Готов к очередной встрече? Поспорим кто первый уснет? ─ с задором и легким блеском в глазах спрашивает девушка, видя, как Дариус закатывает шутливо глаза.
─ Ты же опять выиграешь! Я засыпаю уже в самом начале и, если бы не звание наследника престола, я бы лежал в объятиях Морфея на каждой встрече, но нет, увы, я вынужден постоянно клевать носом! ─ возмущается парень рукой махая на парадную дверь.
─ Так уж и быть, я же хорошая сестра, поддамся тебе! ─ провокация не останется не замеченной, она в этом уверена.
─ Мне не пять лет! ─ цокает блондин, голубые глаза закатывая, однако раздражения не было, его сестра любит брать на слабо, а он любит играть в эту игру, в нем загорается искра адреналина, каждый раз, якобы «попадаясь» на ее уловки. ─ Спорим и играем по-честному. Проигравший ворует у повара любимый кусок торта победившего!
─ У-у-у, ─ тянет серебряноглазая, ─ по острию ножа ходишь, утеночек!
─ Без риска жизнь скучна! ─ с самодовольной ухмылкой произносит принц, уже, явно, готовый к победе, в предвкушении шоколадного торта. ─ пари, али струсила?
─ Я и струсила? Ха, братишка, а ты знаешь, что на кон ставишь! Пари! ─ они жмут руки, перекидываясь победными взглядами.
И вот в зал уже входят первые представители военачальников и политиков. Выглядят они добротно, явно себе ни в чем не отказывая, да и по ним не скажешь, что они готовы отказываться от добавки, думая, что они будут есть завтра, ведь им неизвестна простая крестьянская жизнь, а потому они напыщенны подобно павлинам, расстилаясь, подлизываясь к императору, чтоб откусить наибольший кусок от пирога благополучия. Как же воротит лишь от их вида! Так сложно скрывать отвращение при общении с ними. Но надетая маска с легкой улыбочкой слишком плотна, чтоб дать просочиться раздражению прямо на источник этого чувства. Однако принц не упускает возможности посмотреть на этих червей с высока, с глазами полных превосходства, что давят подобно наковальне. Ох, этот момент переживания за свою голову после пересечения взглядами с лазурными очами престолонаследника, в которых бушуют молнии, которые вот-вот попадут в смотрящего, так веселят Дариуса! Словно он играет в кошки-мышки и ему всегда выпадает роль хищника. Холодно фыркает, отворачивая голову в профиль, будто происходящее за окном намного интереснее лицемера перед ним, что, собственно говоря, так и было.
После входят те, кого осознанно так ждал Дариус: командующий охотников на демонов и два одни из самых лучших представителей его отряда: Грейнджер и Алукард. Блондин, с чьих губ не слезала самодовольная улыбка, кланяется и целует руки императрицы и Сильваны.
─ Выглядите как всегда превосходно, моя императрица, принцесса, ─ в голубых очах блестят две искорки.
На что рыцарь света пустила смешок: это была его дурацкая привычка сердцееда. Жена главы Монии лишь улыбнулась, а сам император лишь хмыкнул на этот жест: это так в репертуаре Алукарда, он — бравый воин, верно служащий своему правителю, что не будет мимикрировать при виде выше стоящих него людей, пшениноволосый все равно будет таким, какой он есть и эту искренность полюбили все члены семьи императора.
Грейнджер же был молчалив, как, практически, всегда. Он лишь повторил действия за Алукардом, но не поднимая взгляд северных льдин: так скрипач выражал свою покорность и безоговорочное повиновение. Брюнет не часто общался с императорской семьей, чтоб знать, как себя с ними вести, потому лучше последовать примеру его друга. Однако он уделяет внимание и принцу: берет юношу с блондинистыми волосами за руку, касаясь холодными губами его теплой тыльной стороны ладони, поднимая глаза цвета льдин, смотря в лазурные очи напротив.
Это было последнее, чего мог ожидать Дариус. Он приоткрывает рот в изумлении, не в силах и слова произнести.
Первым паузу прерывает сердце: подскакивает куда-то к горлу, преграждая путь к кислороду, заставляя затаить дыхание на этот миг. К лицу медленно приливает кровь, ложась ярким румянцем на щеках. Глаза начинают поблескивать, подобно солнечным зайчикам на водной глади. Он теряет контроль над эмоциями, давая взглянуть на Грейнджера столь восхищенно и влюблённо, насколько может это сделать хрупкая юношеская душа.
Охотник на демонов увлеченно смотрит на то, как блестят, подобно отполированными искусным мастером сапфиры, глаза принца. Кажется, он слишком долго нему прикасается, что, естественно, непозволительно к императорской особе, но брюнет сбился со времени, будто время остановилось, все сузилось до этих глаз цвета морских далей в погожий день. Он не считает этот поступок чем-то неправильным, оскорбляющим, отнюдь нет, принц достоин почестей больше всех, ведь он — светлое будущее Монийской империи, в чем мужчина, не колеблясь, был уверен.
Столь сладостный для Дариуса момент он прерывает сам же, побоявшись быть отвергнутым первым, опускает взгляд, чувствуя, как у него горят пламенем уши. Но руку не отдернул, наслаждаясь последними мгновениями с чувством легкой, вовсе не покалывающей, как от мороза, прохлады на тыльной стороне ладони.
Скрипач же не отрывает взгляд еще несколько секунд, после отстраняясь, держит руку принца еще недолго, так же в считанные мгновения отпуская ее, разворачиваясь и идя вслед за Алукардом. Он не чувствовал отвержения, боли, или чего-то отрицательного, просто брюнет насладился этим моментом наблюдения за эмоциями златовласого наследника, словно от игры на излюбленной скрипке, что прогоняет все переживания и страхи перед боем, остужая голову, успокаивая нарастающую бурю на сердце.
А Дариус задыхался, не в силах поставить сердце на место, что преграждало сделать спасительный вздох, разум паниковал, впопыхах обрабатывая информацию о том, что сейчас произошло. Руку, ту, которую целовал Грейнджер, к груди прижимает инстинктивно, даже не думая о том, как на него смотрят десяток, а может и сотня, удивленных глаз. Мозг не в силах понять, что же произошло сейчас, пребывает в потрясении, теряет последнюю связь этим миром, не реагируя даже на шептание со стороны Сильваны и на ее встревоженные взгляды.
Из ступора принца выводит рука, которая легла на плечо парня. Дариус быстро переводит взгляд на сестру, такой же смущенный, ошарашенный, с плохо скрываемым блеском. Мысли Сильваны подтвердились, она хотела было, пошутить, но сейчас не время, да и не место, ведь брат сейчас умрет от чувств, что так и поглотили младшего, или сгорит от растерянности и смятения. Как же она сразу не догадалась о влюбленности своего братца, когда он держал это все, практически, на поверхностности? Девушка прерывает поток вопросов, всплывающие столь невовремя и с тревогой смотря, взглядом намекая: отвести тебя отсюда?
Наконец голубоглазый берет себя в руки, и делает, приносящий спасение, вдох и кивает в знак того, что все хорошо. Терять лицо и контроль над ситуацией на людях было ошибкой, допущенной по неопытности, но это не значит, что наследник настолько слабак, что вынужден выйти отдышаться от неожиданной волны влюбленности, что накрыла его. Хотя это и было ему нужно прямо сейчас, и как бы блондин этого не отрицал, резкий прилив эмоций высосал много сил, подобно вампиру, что выпивает из своей жертвы всю кровь. Однако отсутствие энергии отзывается в теле не вопиющей ломкой, как это бывало от изнурительных занятий, а наоборот, мягкой истомой и эйфорией, щекочущей кончики пальцев.
Когда охотники отошли достаточно в глубь зала, Алукард хлопнул по плечу молчаливого друга, у которого, казалось бы, ни одна мышца не дрогнула даже после столь смущающего конфуза!
─ Ты что глаз на наследника положил? ─ с восклицанием спрашивает мечник, ─ Да ты, видимо, без ума от него! Или он от тебя, ─ улыбается мужчина.
Грейнджер молчит. Он решает оставить этот глупый вопрос в зоне игнора, чем сильно огорчает голубоглазого блондина рядом с ним. Нечего такими дурными вопросами раскидываться, так громко, еще и на людях. Если тому так надо, спросит или отдельно, или пусть не суется с этим вопиющим вопросом больше. Ну что за щенок этот надоедливый, больно много болтающий Алукард, которому нужно везде сунуть свой нос?
Встреча в самом разгаре, не было никакой давящей тишины из-за небольшого курьеза меж принцем и охотником на демонов, будто той ситуации и не было, она быстро растворилась в грозных взглядах императора, который, явно был на стороне сына, прикрывая его, так и готовый пустить отравленную стрелу из глаз в того, кто заикнётся об этом случае. А, в прочем, переговоры проходили спокойно, тянувшейся резиной, как и предсказывала Сильвана. Правда Дариусу в этот раз не хотелось спать, ему было отнюдь не до спора, просто сонливости не было ни в одном глазу. Он просто сидел рядом с сестрой, уткнувшись в свои мысли, взгляд упирая в отца, краем уха слушая, о чем вообще идет беседа, бросая редкие мимолетные взгляды в сторону убийц демонов, что сидели рядом.
Грейнджер так же пребывал в своих мыслях, уставившись на столешницу, будто пытаясь прожечь в ней дырку. В его голове всплывали вопросы, на которые у него уже был ответ, потому они пропадали так же молниеносно, как и появлялись, периодически сменяясь на тишину.
Встреча пролетела быстро, подобно падающей звезде: в один миг. Расходятся люди, каждый сделавший свои выводы в том или ином плане, расползаясь, как мыши по своим норкам. Дариус, наконец смог выдохнуть спокойно, не под напором все еще интересующихся глаз, сбегает в королевский сад, в надежде уединиться с природой и выпустить все эмоции и чувства, что накопилось в нем за столь короткий промежуток времени. Принц садится под деревом, где громче всего поют птицы, где журчит небольшой ручеек и где трава делится своим накопленным, благодаря солнцу, теплом.
─ боже, боже, боже, ─ шепчет блондин себе под нос, чувствуя, как его щеки вновь начинают полыхать не хуже костра.
Сердце набирает обороты, заставляя гореть все тело, будто находясь в печи. Дрожащими, от выпустившейся влюблённости, которую держали на замке всю встречу, пока рядом был предмет воздыхания, руками глаза закрывает, стараясь переварить все чувства, что было почти невозможно из-за дурманящих бабочек в животе, что щекотали стенки желудка. Старается переключить внимание на природу вокруг него, да эмоции, что бурлят подобно вулкану, заливают лавой все, даже соловья над самым ухом, который не в силах помочь в этот момент.
─ Господи, ты влюбленный идиот, Дариус! ─ громко восклицает принц, сгорбившийся над своими руками, что так к сердцу отчаянно прижимал. Дуб, чья крона в слабом порыве ветра шуршала, шептала блондину успокаивающие слова. С этим полу-криком он выпускает все свое смущение, что вновь стало накапливаться, подобно снежному кому.
Устало, полностью обессиленный принц припадает спиной к дереву, чувствуя грубый рельеф коры, что, казалось бы, держала его разум в сознании. Вымученно стонет, глаза прикрывает и в голове становится до ужаса пусто, словно всех этих мыслей и не было никогда, и он попросту потратил столько сил зазря. Наконец, блондин прислушивается к звукам вокруг него: пение птиц, маленькие волны, что разбиваются о, выделанный белым камнем, берег, шелест дубовых листьев и стрекочущие насекомые в коротко постриженной траве. Все заставляет расслабиться и подставить лицо под дуновение ветра и редкие лучи солнца, просачивающиеся через густоту векового древа. Дариус и не заметил, насколько сегодня погода теплая и сказочная.
Грейнджер, что уже собирался уходить под занимательные, не кончающиеся истории Алукарда, как брюнета окликивает высокая девушка, что идет быстрым шагом к ним. На ее лице играет волнение, но это выдают лишь лазурные глаза принцессы, рука была сомкнута в кулаке и лежала на груди, губы сомкнуты в сдержанной улыбке.
─ Грейнджер, верно? Можно тебя на минуту? ─ Сильвана вздыхает и смотрит на мечника рядом, который, присвистывая, хитро смотрит на своего друга, хлопая тому по плечу и по-доброму смеясь, говорит, что будет ждать того вечером в баре, как обычно, руки за голову закидывает, на прощание голубой взгляд, увенчанный двумя хитрыми искорками бросая на брюнета, направляется к выходу, насвистывая какой-то мотив. Проводив блондина взором снежных макушек гор Северной долины, охотник кивает, готовый слушать девушку. ─ Дело вот в чем, мой брат слишком засиделся в замке, занимаясь рутинными делами, могли бы вы устроить поход по окрестностям, как в тот раз? Император и императрица не против, если ты хотел задать мне этот вопрос. Все обстоятельства благосклонны, остается только ваше согласие.
Скрипач думает недолго: не упускать же шанс вновь насладится эмоциями принца? Интересно, какая реакция будет в этот раз. Устремив взгляд в пол во время раздумья, он поднимает глаза на принцессу, кивая ей в знак одобрения, еле заметно, скорее даже для себя, приподняв уголок губ.
─ Отлично! ─ на лице девушки с волосами цвета серебра, расцветает улыбка, подобно прекрасному и нежному подснежнику. Рука на груди расслабляется, опуская ее, Сильвана заводит их назад, с блестящими сапфирами в глазах продолжает:
─ Тогда расскажешь ему лично? ─ это звучало как утверждение, нежели вопрос, а потому, не дав даже осознать смысл предложения охотнику на демонов, разворачивается на сто восемьдесят градусов и так же поспешно уходит в замок, словно растворяясь в предвечерней дымке.
Грейнджер заходит в сад, найдя недалеко от того места, где стоял, арку, украшенную лозами розового куста, на котором громко распевали свои песни веселые пташки. Здесь мир словно останавливается во времени: сад, будто, отдельная планета, полная гармонии и спокойствия, которую, пожалуй, так нелегко найти в каждодневной рутине: вся жизнь здесь неумолимо долго тянется, подобно патоке, от чего любая негативная эмоция выжигается на фоне этого рая. Солнце не слепит, наоборот, поглаживает по волосам и лицу ласковой рукою, отражается на водной глади озера бликами, что перепрыгивали с волны на волну, подобно маленьким играющим оленятам. Как вдруг, среди этой райской идиллии Грейнджер замечает принца, что, прикрыв глаза, кажется, спал. Он казался частичкой этой сказочной картины, как неотъемлемая ее часть, пазлик, без которой рисунок не будет завершен. Интересно, он спит?
Снежноглазый садится рядом, приближаясь, чтоб услышать его дыхание и понять, дремлет ли престолонаследник, или просто, прикрыв небесные очи, наслаждается природой. Брюнет начинает осматривать его лицо непозволительно близко, чтоб убедиться в состоянии престолонаследника, ведь его предположение клонилось к варианту со сном.
Дариус распахивает очи цвета небесной синевы, с удивлением смотря на человека напротив. Он вновь ожидал кого угодно, но не предмет своего воздыхания! Губы подрагивают в немом вопросе, но их зрительный контакт продолжается и теперь уже никто не хочет его прерывать, да и не надо, ведь здесь, среди зелени королевского сада, где нет множества осуждающих глаз, они одни в блаженной компании друг друга.
─ Ваша сестра решила устроить вам небольшой отдых от королевского груза, предложив поход по окрестностям, как тогда, ─ тихо, лишь между ними, произнес голубоглазый брюнет, ни на секунду не желая отрываться от этих прекрасных глаз напротив.
─ Я в любую минуту готов бросить все, ради такого чудесного шанса, чтоб освободиться от этих оков…─ «Ненужных дел и побыть рядом», ─ заканчивает про себя Дариус, неспешно произнося каждое слово. Он был зачарован взором черноволосого скрипача.
─ Договорите, ─ очаровывает своим голосом, да так, что не в силах не повиноваться, да и желания отказать столь обворожительному мужчине, покорившему сердце юного господина, нет
─ Я…Я…─ запинается мальчишка, чувствуя, как его вновь накрывает волна нежности и любви, что заставляет плечи мелко дрожать.
─ Прошу, будьте искренне со мной в ваших чувствах, ─ все шепчет брюнет, одну руку на подбородок принца кладя невесомо, почти не касаясь.
─ Я хочу сбросить оковы от королевской рутины и… ─ блондин вновь запинается, а его щеки начинают гореть вновь. ─ и быть рядом с тобой… ─ шепчет последние слова Дариус прямо в губы напротив, и Грейнджер позволяет, даже сопутствует этому мнимому поцелую.
Губы Грейнджера прохладные, но нельзя сказать, что ледяные, подобно неживому льду. От зимнего холода не веет той нежностью, которая играет на устах охотника в момент поцелуя. Он еле касается принца, боясь, что тот может осыпаться на тысячи хрустальных осколков и все это превратится в иллюзию, сон, мираж брюнета. У Дариуса же они теплые, даже можно сказать, горячие, словно огонь от камина, что греет замерзшие, от ледяного ветра, руки. Этот контраст превращает их касание губами во что-то неописуемо чудесное, что, кажется, ни в каком языке мира нельзя будет описать это одним или множеством слов.
Первым сладостную тишину прерывает льдиноглазый.
─ Не желаете ли прогуляться совместно по саду, пока солнце еще не скрылось за горизонт, и я могу лицезреть ваш лик в его последних лучах? ─ другой рукой к запястью принца тянется, медленно их пальцы сплетая, помогая приподняться.
─ От чего же нет, ─ улыбается ему нежно в ответ наследник империи, нехотя отстраняясь от уст партнера и вставая в след за ним.
Прогуливаясь по белоснежной, выделанной мрамором, дорожке, Грейнджер держит принца за руку, приподняв ее на уровень плеча, словно они два прекрасных влюбленных лебедя, что словно танцуют на пушистом облаке, как вдруг, проходя мимо высокого куста розы, брюнет останавливается, взор ледяных айсбергов переводя на алеющий цветок, что был краше всех других. Охотник всматривается, проходится пальцами по нежным лепесткам, отпускает руку лазурноглазого.
─ Аккуратнее, ─ негромко произносит парнишка, смотря за действиями возлюбленного.
На это скрипач лишь ухмыляется и достает из кармана нож, срезая побег цветка, убирая все острые колючки. А после, как закончил, осматривает проделанную работу и улыбается уголками губ, берет Дариуса за подбородок, приподнимая, заводит в его блондинистые, что покажутся прозрачными в свете раннего заката, волосы розу.
─ Ее лепестки такие же нежные, как и ты, Дариус, ─ мужчина проводит по алеющим от смущения щекам юноши.
Имя из его уст звучало так… трепетно, как будто скрипач боялся обрушить ту сладкую негу, что связала их тела алой нитью, потушить огонек, что стал разгораться меж их сердцами, и так…горячо, словно прикосновение пламени дракона, но огонь не обжигал, наоборот укутывал своим жаром, как шерстяное теплое одеяло в зимние ледяные ночи, когда луна бледным диском проникает слабым светом в комнату, добавляя сказочности в атмосферу спокойного сна.
Принц краснеет, не в силах сдержать восхищенный вздох, его губы трогает смущенная, кроткая улыбка. Голубоглазый наследник берет за руку черноволосого убийцу на демонов, прижимая его ладонь к месту, где очень быстро билось сердце, которое выписывает кульбиты каждый раз, когда мужчина, с глазами цвета снежных долин, касается его.
─ Грейнджер, я…я…─ юношу вновь хватает мандраж, он еле может произнести что-либо. Мысли не могут собраться воедино, ему сложно объяснить, показать свои чувства, когда любовь выбивает его дух из тела, а разум из колеи, заставляя забывать даже свое имя.
─ Я знаю, ─ шепчет возлюбленный, приближаясь вновь к его лицу, касаясь своими губами к устам юного принца.
И в этот момент из-под ног вновь пропадает земля.