У меня болят твои раны

Они допустили грандиозную ошибку. И она чувствовала, что вина за случившееся лежит на её плечах. Не полностью, но и этого было достаточно. Сара опустила его на койку в палатке, кладя подушку так, чтобы она была полностью под спиной Люция, не давая опуститься на твёрдую поверхность. Хотя, это тоже не особо помогло – до слуха донёсся приглушённый стон боли. Девственно-белые простыни тут же пятнами окрасились в бордово-чёрный. Тёмной кровь стала из-за укуса ревенанта, след от которого остался на плече. Мантия теневого дива осталась в лесу, а рубашка прилипла к телу и ране, что наводила ужас одним своим видом. Она была достаточно глубокой, но не были задеты органы, и это было важнее всего. Хотя Моран всё ещё мог умереть из-за укуса ревенанта и заражения крови ядом монстра. Сорель пыталась уложить его так, чтобы было и удобно, и чтобы поза приносила минимальное количество боли. На его спину было страшно взглянуть. Вся в порезах от когтей ревенанта, местами почерневшая кожа и много крови. Ещё в лесу она дала Люцию зелье, что носила в кармане, – оно замедляло кровотечение, но не останавливало вовсе. Даже с этим зельем он потерял большое количество крови, и Сара боялась представить, что было бы, не найди она его в кармане мантии. – Потерпи ещё немного, я сейчас приду, – она хотела звучать уверенно, но голос предательски дрожал. Дэва с горем пополам, из-за боли в ноге, выбежала из палатки, направляясь к врачевателю. На пути она встретила Рафаиля. Выглядел он обеспокоено. Сорель поймала его за предплечье, заставляя взглянуть на себя. – Люций тяжело ранен, иди к нему. Он в моей палатке, – сказала она и направилась дальше, даже не послушав ответ Руньяна. Когда она обернулась, его уже не было там, где он стоял ещё мгновение назад. В палатке врачевателя стоял запах крови. Конечно, не только Моран был ранен, но Сару волновал только он, что противоречило всем стереотипам про светлых даэвов. – Мне нужна аптечка. Срочно, – даже не поздоровавшись, выпалила она. Один из подручных врачевателя протянул ей небольшую коробку, в которой было всё, что нужно. Он задал было вопрос, но так и не получил ответа, так как Сорель уже скрылась в ночи. Зайдя в свою палатку, она увидела, как Рафаиль крутится вокруг Люция. Второй, видимо, попросил помочь подняться или лечь поудобнее, но Руньян не знал, как. Он попросту не понимал, где за него взяться, чтобы не причинить боль. – Принеси табуретку, – попросила Сара, сразу же оказываясь возле теневого дива. – Не стоит, я подожду врачевателя, – хрипло прервал Моран, хватая за запястье. – Ага, и помрёшь к тому времени, – отрезала дэва, садясь на табуретку, принесённую Рафаилем. – Меня обучали в ордене, не переживай. Люций едва улыбнулся. – Я не об этом, а о том, что тебе самой помощь нужна. Ты знал, что её ревенант за ногу укусил? – обращаясь к Руньяну, сказал он. – Это не так важно. Ты весь в ранах, а у меня лишь нога. Потерплю. Тем более, пока что мой дар удерживает кровь от заражения, всё нормально, – она хмуро посмотрела на него. – Рафаиль, подними его. Вот здесь берись, за локти, – раздавала поручения, копошась в коробке. Когда Моран оказался в сидячем положении, Сорель аккуратно, стараясь не причинить боль, расстегнула его рубашку, стягивая с плеч. Из-за крови она немного прилипла к ранам, из-за чего Люций вздрагивал. Он шумно втянул воздух сквозь сжатые зубы, когда рубашка отлипла от раны на плече. Он дышал отрывисто, стараясь думать не о боли, а о том, как ловко её пальцы справляются со своей задачей, хотя и дрожат. Когда рубашка была снята, Руньян положил его обратно, словно безвольную куклу, что не может двигаться самостоятельно. Для него было невдомёк, что они шли так долго и не умерли по дороге, с такими-то ранами. – Принеси чистой воды, чтобы промыть рану. Она отблагодарит Рафаиля за всё, что он делает, потом. Сейчас просто-напросто не было времени. Люций бесконечно морщился, пока Сара промывала рану на животе. Даже человеку, ничего не ведающему во врачевании, было бы ясно – останется шрам. И не один. Когда раны были промыты, дэва решила взяться сначала за ту, что была на животе, так как именно она больше всего кровоточила. Только Сорель начала наносить заживляющую мазь, как Моран согнулся от боли, усугубляя её. Его кожа была горячей, словно он провёл весь день на солнце, хотя за пределами палатки стояла поздняя осень. Он уткнулся лбом в изгиб её шеи, тяжело дыша. Через мгновение Сара почувствовала, как кожа становится влажной от слёз. Люций Моран плакал. Лучше бы он всегда оставался несносным раздолбаем. Она положила ладонь на его шею и посмотрела на Руньяна, что не сказал ни слова с момента, как появился в палатке. – Поищи сильного эмпата, пожалуйста, – с мольбой в глазах сказала она, глядя на то, как он откидывает полог палатки и исчезает в тенях ночи. Шумное дыхание Люция резало по ушам, заставляя прикрыть глаза, а затем оторваться от него, обрамить его лицо ладонями и начать стирать со щёк слёзы. – Всё будет хорошо. Я сделаю всё необходимое и тебе станет легче. Нужно лишь потерпеть, – зашептала она в самые его губы, обдавая их внезапно сбившимся дыханием. – Ты ведь не сделаешь мне больно? – его глаза были светлы и смотрели на неё так, что заболело сердце. – Только если не намеренно, – она не могла ему ничего обещать. Не позволила бы себе соврать. Моран выдохнул и прикрыл глаза. В тот миг он был беззащитен, как никогда прежде. Сара бы ни за что не призналась в этом вслух, но ей нравилось входить в тот узкий круг даэвов, кому было позволено видеть его таким. Она тоже прикрыла глаза и поцеловала его в лоб, забирая часть страданий себе. Когда она оторвалась от него, в палатку вошли Рафаиль и Сильфа Зефирос. Она была достаточно одарённым эмпатом, поэтому Сорель кивнула своим мыслям и подозвала её к себе. – Подави его боль, чтобы я смогла нормально залечить раны, – попросила она, переводя взгляд на Люция. Зефирос без лишних слов подошла и положила пальцы на его виски, применяя свой дар. Вскоре она отошла, а Моран немного расслабился, и Сара уложила его обратно. – Спасибо, – она печально улыбнулась сокурснице. Дальнейшие её действия сопровождались оглушительной тишиной. Нарушалась она только изредка, когда она просила Руньяна о чём-то. Сильфа давно ушла, пожелав удачи, но Рафаиль постоянно был рядом, готовый помочь в чём угодно и чем мог. Сорель всегда восхищалась их дружбой. Даже тогда, когда не считала Люция другом. Они оба были готовы на всё ради друг друга. Это было достойно уважения. Вскоре Сара закончила с обработкой ран, так что оставалось лишь обмотать торс и руки Морана бинтами. В этом ей тоже помог Руньян. Окончательно закончив, она откинулась на спинку стула. Люций только что заснул, что было более чем хорошо, так как большинство ран быстрее заживают во сне. – Как это случилось? – наконец подал голос Рафаиль. – Мы с Люцием и ещё несколько даэвов, сражались с ревенантами. Многие получили ранения, а мы, будучи почти нетронутыми, отослали остальных в лагерь, залечивать раны. Мы думали, что остался лишь один ревенант, но ошиблись. Другой напал на Люция со спины, – она сглотнула и пожала губы. – Мы еле справились с ними. Я нашла в кармане мантии зелье, замедляющее кровотечение. Только так он и выжил. Див тяжело вздохнул, видимо, представляя, что было бы, если бы не эта небольшая случайность. Руньян поднялся и спросил: – Тебе помочь? – С чем? – не сразу поняла Сара. – У тебя ведь на ноге укус ревенанта, – он поднял брови, как бы спрашивая: «Как про такое забыть можно?». – А, точно, – она совсем забыла про это, переживая больше за Люция. Див слегка улыбнулся и вышел из палатки. Но скоро пришёл обратно, принеся ещё и воду для промытия раны. – Помочь? – спросил он, глядя снизу вверх. – Нет, спасибо. Ты и так уже многим помог. – Меня не затруднит помочь ещё раз. – Не нужно, правда. Иди отдыхай, – она улыбнулась, говоря этим: «Всё хорошо, тебе не о чем волноваться». – Ладно, уговорила, – он направился к выходу. – Спокойной ночи. – Спокойной. Рафаиль вышел и вновь повисла тишина, нарушаемая только размеренным дыханием Морана и возьнёй Сорель. Скоро рана уже была обработана и перемотана бинтом. Сара встала со стула и начала убирать за собой. Закончив, она уже хотела уйти в палатку Айвен, чтобы поспать с ней, так как её койка была занята Люцием, но в последний момент её остановила рука, сжавшая её ладонь. – Спасибо, – хрипло сказал Моран, едва открыв глаза. – Отдыхай, – сказала она и покинула палатку, перед этим оставив на его лбу ещё один короткий поцелуй.