Кого же выбрать или Смертельная Ошибка Гено

— Или ты хочешь именно его? Неужели я тебя не устраиваю и ты думаешь, что он будет лучше? Гено смотрит на чужую острую улыбку, ох, Рипер не глупый, он уловил лукавые нотки притворства в его голосе. — Не будет, Рип. Он неопытен, несдержан и… кончает довольно быстро… — Гено фыркнул смешливо, продолжая удивлять неожиданной готовностью обсуждать запретные для него ранее темы и заодно набивать себе цену в глазах жнеца, — Мне его не хватало, ох… И его, кстати, очень тяжело распалить заново, так что он достаточно сложный любовник… Мне вообще кажется, что для того, чтобы по-настоящему возбудиться, ему нужна эмоциональная встряска, или, возможно, немного грубости. Но я ещё не успел проверить и попробовать, чтобы сказать точно, хоть и хотелось. А ещё, он достаточно стыдлив и… он никогда не согласится на то, на что согласен буду я. А я буду согласен, Рип. Догадался уже, на что я намекаю, что именно я хочу тебе предложить? Я хочу… хочу принять в себя вас обоих. Одновременно. Тихий воркующий голос неожиданно оказавшегося таким жадным к любви и пошлым скелета к окончанию предложения превратился в соблазнительный шёпот. Он толкает Рипера бедром, дразнит, приподнимается и тянется к лицу, сжимает пальцами прохладные плечевые кости, подбирает языком каплю крови, что скатилась и зависла на ровном зубном ряде и тут же ведёт испачканным красной солью кончиком вдоль нижней губы жнеца. Рип урчит довольно, растирает солоную красную жидкость, смешанную со слюной по губам и с удовольствием пропускает язык на котором играет вкус крови внутрь. Гено улыбается. Да… Он, кажется, видит согласие дели́ться в глазах напротив. Да и разве может быть иначе? Разве может Рипер развернуться и уйти? Он всё ещё не насытился, да и возможно ли насытиться настолько жадным к ласке и отзывчивым партнёром, ох, наверное нет. И жнецу мало, ему действительно до сих пор хочется, хочется опять… Потому что в глубине души Рип всё ещё не поверил, что его наконец-то подпустили так близко, настолько сладко близко. Жнец целует жадно, ведёт снова пальцами по всё ещё не спрятанным под одеждой рёбрам, стягивая тонкую ткань простыни, что сам оставил на кровати не сбросив на пол лишь для того, чтобы иметь возможность сегодня ещё раз стянуть её. Оголить кости. Ещё раз с жадностью погладить ладонью по крутому рельефу грудной клетки, поиграть фалангами между этими кровоточащими дугами, цепляя ими самые чувствительные нервные окончания, что спрятаны внутри, снова срывая стоны. — Сладкий мой, чего же тогда ты меня мучил так долго, раз так любишь, чтобы тебя любили? — спрашивает Рипер, шепчет в ямку между ключицами и прогибает податливую кривизну позвоночника на себя, цепляя под белыми лопатками. Гено упирается лишь на локти и затянутый голубой магией копчик, и обнимает прохладные подвздошные кости ногами: — Я же не знал, что с тобой будет так хорошо. Ох, Рип поцелуй, я прошу тебя, поцелуй меня снова. И Рипер жмурит чёрную глазницу смешливо: — Ты уже готов к следующему заходу, я вижу. Ум-м-м… жадный… ненасытный… обожаю… — отщитывают поцелуями рёбра сверху вниз. — Мв-ф-ф-х… Рип, с твоим подходом я готов к целому марафону. Рипер нетерпеливо жмётся ближе, руки скользят вниз по боку, лишь на мгновение останавливаясь, чтобы помять зефирную мягкость сформированого тела, чуть царапнуть, впиться острыми кончиками фаланг и спуститься ещё ниже. И отстраниться, услышав шипение, будто от электрических разрядов, когда пространство расщепляется, открывая подлагивающий портал. Он поднимает затуманенный страстью взгляд на Эррора. Пришёл таки… Отважился даже быстрее, чем Рипер ожидал. Разрушитель мнётся всего в нескольких шагах от них, не в состоянии решиться, сказать хоть слово, вся решительность растерялась от вида этих двоих. От их оголённых тел, от румянца, что играет на щеках возле тучки вечных глюков, которые прикрывают потёкшую кость. Он не ожидал от Гено подобного, он не думал, что тот может быть настолько открыт… Или он просто решил его променять на жнеца и Эррор зря ломал себя и отваживался на предстоящий сложный, как ему думалось, разговор? Что же это? Гено запрокидывает голову, ловит его взгляд, облизывает и так влажные от слюны губы. И от этого спирает дыхание, от этого неописуемого выражения жадности, истомы и похоти, что сквозит вдруг в его взгляде. Он протягивает к нему руку, маня к себе несколько неуверенно: — Эррор? А мы тут… мы… а мы ждали тебя. Может, присоединишься? — Конечно, если ты не передумал, сладкий, и не испугался. Ну так что, Глюче, присоединишься? — добавляет Рипер, что развернулся к нему боком и привстал, специально видимо демонстрируя своё возбуждение во всей красоте и ожидая его решения, — Ну, а если же нет, тогда… как открывать порталы ты знаешь. Эррора передёрнуло, он сделал крохотный шаг навстречу, рыкнул упрямо: — Я не собирался отказываться, жнец! И не говорил, что боюсь. Не дождёшься! Тихий смешок встретил его раздражение, обезценивая его на корню: — Ну тогда раздевайся, храбрая глючная печенька. Покажи нам то, что можешь предложить. Если, конечно, ты не испугаешься меня, и у тебя вообще встанет. Графитные губы разомкнулись, ровный жёлтый зубной ряд показался в оскале. Это его так решили отшить? Избавиться под предлогом, что он не сможет? Рипер с самого начала планировал обыграть это в таком свете, а это предложение было фарсом, подставой, игрой? Магия вскипела в костях. Жнец не хочет делить с ним Гено, он пытается избавиться от него? Выставить никчёмным любовником на своём фоне и унизить? Вот его цель? Эррор задышал яростно часто, глядя на то, как Рипер, поднявшись на ноги полностью, ступает к нему навстречу. Наглые глаза, кривая улыбка, гордая осанка, покачивающееся немного и направленное кажется прямо в небо экто. Смущение, стыд и злость. Глюки, пробежавшиеся по лопаткам. «Ах ты смертельно-наглая самоуверенная сволочь!» — Ну так что? Где твой стриптиз, Глюче? Не томи. Покажи же нам всё, что имеешь, станцуй нам, крошка… — выдохнули практически в лицо и Эррор не сдержался. Плотно стиснутые в кулак костяшки врезались в белую скулу прямиком под левой глазницей. До слуха через белый шум донёсся чей-то испуганный вскрик, а самого разрушителя схватили за полы плаща и шарпонули на себя: — Гено предполагал, что ты любишь по-жёстче. И вместе с этими словами левую бедренную кость пронзило тупой болью. Эррор вцепился с рыком острыми фалангам в лицо напротив, пытаясь добраться до магии в глазницах, но упал. Колени вдруг подогнулись, суглобы взорвались острой болью от силы того удара, что пришёлся по нежным чашечкам. Треск ткани и шипение лагов. Окрашенная голубым магия брызгает изо рта от точного сильного тычка снизу вверх, прямо в челюсть. Разрушитель ухмыльнулся от звука цокнувших друг о друга зубов и вида брызнувшей из прокушенного языка жидкой магии, но тут же закашлялся и засипел, пытаясь отодрать чужие руки, что стиснули шею, перекрывая ток магии и не позволяя ей нести кислород к телу. Захрипел отчаянно, вцепившись в белые рёбра со всей силы. Ещё чуть-чуть и кость поддастся, ломаясь под его напором. Приходится подогнуть ноги, выбить ударом колена из груди Рипера сиплый выдох, врезавшись со всей силы занывшей моментально от этого болью чашечкой прямиком в солнечное сплетение… хватка слабеет и Эррор выворачивается из цепких рук, пытается подняться на ноги. Но картинка размыта от нехватки кислорода, череп идёт кругом, а белые колючие глюки так невовремя застилают глаза, и приходится бить наугад. Шипяший цепочками мелких ошибок кулак пролетает мимо, разрушитель рычит от разочарования, а руку его заламывают за спину до хруста и стона. До слуха доносится взволнованное: «Эррор?!», но вскрик теряется в лукавом хриплом шёпоте, разносящим колкие иглы мурашек от самого затылка, в который он толкается влагой чужого дыхания и слов: — Ну что же, твоя воля, тогда и я не буду сдерживаться, пожалуй. И в подвздошные больно толкаются тазовой костью, трутся нагло, переводя обычную драку в разряд возбуждающей жёсткой прелюдии. Руку тянут вверх, принуждая нагнуться сильнее, выгнуться в спине, скуля под чужим весом, позорно выпятить зад… Как же стыдно… Спину греет чужая грудь. Жар палит щёки золотом смущения и возмущения. Эррор сглатывает ком, что застрял в горле, замахивается наслепо — свободная всё ещё рука попадает локтём по тонкому ложному ребру. Треск кости провожает жалобный вопль: «Рипер!». Всё же сломал. Он снова свободен, но рука всё ещё зажата в тисках чужой хватки, Рипер держит крепко, не желая отпускать и сдаваться так просто. Что ему боль? Он никогда так просто не отступал, желая доказать своё превосходство, свою силу, своё право быть сверху во что бы то ни стало. Жнец хрипит, пытаясь справиться с нахлынувшей болью, пока разрушитель с трудом возвращает себе зрение — вокруг всё зерниться, глюки не желают униматься так быстро и просто. Его вбивают в пол резким толчком, болезненно стукнув лопатки и голову об твёрдую поверхность, прижимают весом костлявого тела, и замирают на долгие секунды. Один… два… три… Тягучая бесконечность мгновения. Они оба тяжело дышат. Они оба лучатся яростным азартом. Рипер замахивается кулаком, сверкая победным взглядом и хищным оскалом, Эррор извивается под ним, толкаясь бёдрами в попытке увернуться и одновременно скинуть с себя тяжёлое тело. Даже глюков нет — ушли, отогнанные азартом потасовки и адреналином. — А ну-ка, блядь, разошлись! — слышится вдруг, словно сквозь воду, и тяжесть Рипера вдруг пропадает с подвздошных, а в антрацитовую черепушку врезается со звоном тупой конец кости… Разрушитель моргает растерянно, считая кружащиеся перед глазами звёзды, пытаясь унять шум в ушах, а взгляду возвратить чёткость. Где-то стонет Рипер, а белые размытые пятна перед глазами наконец-то обретают форму. Гено. Запыхавшийся Гено с большой костью в руках, перехваченной им на манер биты, возвышается над ними двумя, сыпя искрами недовольства и злости из глаз: — Придурки! Какого хрена вы делаете? Что это за цирк? Вы что, решили поубивать друг друга у меня на глазах?! Идиоты ненормальные! Что за петушиные бои вы тут устроили? Кулачный бой, пф-ф! Ещё величиной членов начните меряться, доминирующие самцы, блядь! За что хоть драка?! А? Хоть один из вас знает? Гм-м? Эррор глотнул воздуха. Хотелось словно ребёнок поднять руку, ткнуть пальцем в валяющегося возле него на полу жнеца и крикнуть обиженно: «Это всё он, он это начал!», но разрушитель малодушно молчит. А вдруг, за враньё прилетит ещё раз? Гено, возвышающийся в достаточно боевой стойке, выставивший на показ все свои шрамы и повреждения на неприкрытых одеждой костях, выглядел до дрожи внушающе и даже угрожающе, а кость в его руках всё ещё подрагивала в воздухе, словно доказывая свою готовность повторной встречи с графитным, и не только, черепом. И Эррор втянул голову в плечи: — За т-тебя… Гено фыркнул: — Ох, бедные мальчики не поделили такого сладкого и желанного меня? А вам, двум дебилам, невдомёк, что надо спрашивать? Что, возможно, меня и не надо делить, прежде чем начать рвать друг другу глотки? — Не надо? — переспрашивает разрушитель потеряно. Стреляет взглядом от одних глаз к другим. Рипер улыбается криво, вытирая следы крови с лица. Это что же? Он неправильно понял? Его таки не обманули? Жнец не собирался избавляться от него? Гено вздохнул тяжело, с грохотом отбросив кость в сторону. Рипер тут же поспешил это страшное оружие оттолкнуть носком от себя подальше, всё ещё кривясь и шипя от боли. — Не надо… — голос Гено уже спокоен, — Меня не надо делить, Эррор. Меня хватит на вас двоих, мальчики. Он присаживается между ними, подтягивая обеих к себе поближе, обнимая Эррора под рёбрами и ныряя коленом Риперу между согнутых в коленях ног. — Глупые… — он впивается поцелуем в губы жнеца, чувствуя солоный вкус магии с прокушенного языка, поглаживая нежно рёбра и ключицы, и отстраняется, разворачиваясь в другую сторону, — Но такие желанные… — сплетает языки с Эррором, разделяя голубую магию Рипера между всеми пятьмя трепещущими кончиками поровну, — Хочу вас двоих… — ладони толкают два черепа друг к другу. Графитная и белая носовые косточки сталкиваются с тихим стуком, вздохи мешаются в воздухе, и Гено с тихим урчащим стоном давит на основания черепных коробок, пальцами выглаживая горящюю жаром хрящевую ткань соединений, проходится языком по сомкнувшимся упрямо челюстям. От одного к другому и обратно, влажными движениями и своей настойчивостью побуждая поддаться на такую провокацию: — Закройте глаза, ну же, не будьте такими упрямыми, сделайте мне приятно, лишь один поцелуй… — просит он. И Рипер поддаётся первым, размыкает челюсти, толкаясь языком навстречу, и Гено выбивает с него первый томный стон, нырнув рукой вниз и принимаясь разминать влажную от собравшейся на ней магии лобковую кость. — Ну же, Эррор, не упрямься… — шепчут, мешая влагу касаний и тихих слов, одной рукой сдирая с разрушителя плащ и вслед за этим задирая красную вязку свитера к шее. Гено не собирается больше ждать, и упускать момент он тоже не собирается. Голубая пружинистая магия в правой ладони и странно-покалывающая пальцы душа в левой, и правда вся усеянная прямоугольниками глюков. И невообразимое сплетение языков троих, что с трудом можно назвать поцелуем. — Разденешься? — спрашивает Гено, отстранившись немного назад, стимулируя каждого по-своему руками и с упоением наблюдая за их поцелуем. Кто бы мог подумать — разрушитель и жнец, сплетающие языки между собой только из-за того, что их попросил Гено — тут впору повысить мнение о себе. Ради него и его любви они отбросили на второй план свою ненависть… надо бы отблагодарить их как следует: — Раздевайся и садись на кровать, — Гено уже не спрашивает, он приказывает. Уверенно и чётко. И его слушаются. Чёрный плащ небрежно лёг на пол, а вслед за ним упала и остальная одежда. Эррор вздёрнул было руки вверх в желании прикрыть рёбра, но жгущий испепляющим желанием взгляд жнеца и мурлычащее «ох, какой же ты красивый» Гено заставило замереть, расправить плечи, выпячивая грудную клетку вперёд, заставляя рёбра разойтись шире, показывая свою бордовую изнанку, подсвеченную душой. Эррор уселся поудобнее на не особо широкой кровати, упираясь на ладони, и с содроганием и трепещущим предвкушением стал бродить взглядом то по одной фигуре, то по другой. Как ни странно было это осознавать, но приблизившийся медленно Рипер, что наклонился сейчас к нему сбоку и принялся выглаживать обнажённые и покрывающиеся мелкими колючими лагами кости, возбуждал сейчас Эррора не меньше, а может даже и больше опустившегося перед ним на колени Гено. По графиту плоской бедренной кости скользнули руки, толкая ноги разрушителя в стороны, лобковую кость лизнули и прикусили, заныривая пальцами в всё ещё не закрытые магией запирательные отверстия, а душу сжали, вырывая резкий стон. Рипер улыбнулся довольно, принялся массировать пальцами потёкшее мигом сердечко и, не желая ждать больше ни минуты, втянул разрушителя в поцелуй. Резкий, напористый, властный. Эррор задохнулся от остроты ощущений — такая активная стимуляция в стольких местах одновременно не оставляла даже шанса на трезвые мысли. И он откинулся назад, позволяя жнецу выцеловывать шею и перевёрнутое сердце сминать ладонью, млея от ласк, остроты и своеобразной запретности происходящего. От двух пар рук на его теле, и двух языков, что выписывают влажные петли и восьмёрки: один сверху — у ключиц, второй снизу — на градиентной магии. Гено выровнялся вдруг, выпуская напряжённое экто из рук и подползая выше, подарил Эррору свою улыбку и, оттащив на себя жнеца практически за барки, вцепился в него обеими руками: — Хочу видеть твоё лицо, — шепнул он, и перекинув ногу через разрушителя, уверенно уселся к нему наруки спиной к лицу. — Оши, поможешь? Эррор взглянул на Рипера вопросительно-неуверенно, не особо понимая, чего именно от него хотят, и вспыхнул свечкой, когда услышал «о, небо, невинный ты колокольчик, он предлагает тебе вставить первым. Просто помоги руками, я сам придержу его, чтобы он на тебя не упал». И разрушитель зашебуршился снизу, опуская глаза и борясь с накрывшими лагами, стыдом и желанием одновременно, спрятавшись за белой, покрытой мелкими трещинками спиной. «Ну же» — послышалось со стороны Гено и он, наконец осмелев достаточно, ткнулся носовой косточкой в шейные позвонки, пробуя языками остистые отросточки, дыхнул нетерпеливым жаром, пуская волну дрожи, которая растеклась волной по телу Гено. Толпы мурашек по белым костям, тихий трепет, тугой пылающий ком, что пульсирует, кажется, в несуществующем горле и ещё где-то внизу, бьёт в голову лёгким смущением и жаром. Гено выгибается назад, подставляя для поцелуев плечи и урчит от предвкушения ожидающего его двойного удовольствия. Он потирается щекой о тяжело дышащего Рипера, обнимая его ещё теснее, томно прикрывает глаза и облизывается в нетепрении, пока чужое возбуждение упирается в его копчик. — Ох, Оши! — голос срывается в тонкий всхлип, когда Эррор входит наконец в него сзади, — Да, разрушитель миров, так, это именно то, чего я от тебя хочу! — слова мешаются со стонами, льются из Гено рекой. А всё потому, что так сложно заставить себя замолчать, когда наконец-то получаешь то, о чём смел лишь втайне мечтать, и совсем не надеялся, что это произойдёт с тобой на самом деле. Рипер разжимает руки, позволяя Гено опуститься и прижать Эррора всем своим весом, вжимаясь экто-плотью настолько плотно, что через голубую бархатную нежность псевдо-тканей он чувствует гребни подвздошных, что так остро впиваются в его пушистую мягкость магического тела. Жнец пристраивается спереди, наклоняясь к Гено ниже и, не желая отставать, затягивает в жадный, почти грубый поцелуй. От его властности немеют пальцы, под рёбрами всё трепещет, заполненное магией тазовое дно саднит от ноющего желания. «Давай же, давай, возьми меня…» — шепчет Гено уже почти не отдавая отчёт в своих словах и действиях, и жнец слушается, входит нежно и медленно, направляя и помогая себе руками, чувствуя, как сантиметр за сантиметром раздвигаются влажные стенки, с жадностью принимая его в себя, почти втягивая, пульсируя и сжимаясь на голубом экто. Рипер урчит от этой жаркой тесноты, толкается, выбивая стоны сразу с обоих лежащих под ним монстров, впивается поцелуем в белую, покрытую мелкими щрамиками ключицу, находя там своим языком языки Эррора, переключая на них всё своё внимание и утягивая разрушителя в очередной головокружительный поцелуй. Он не выдержит так долго, пульсация горячего тесного нутра и фрикции Эррора, что через тонкую стеночку ощущаются уж слишком остро, подталкивают к грани, срывают крышу, вкус соленой крови, собранной с белых костей мешается с пряной горечью магии разрушителя и заставляет тянуться к приоткрытым губам вновь, просить добавки, фаланги, впившиеся в спину, оставляющие глубокие царапины вынуждают двигаться всё быстрее и быстрее, всё глубже вбиваться в волошковую, истекающую влагой мягкость. Рипер сходит с ума от этого темпа и жара, от помутневшего от наслаждения взгляда Эррора и от поплывших зрачков Гено тоже, теряется в омуте страсти и удовольствия, уже совсем не сдерживая глубины и силы, с которой вколачивается рьяно в податливую размякшую и пульсирующую мелко магию. Каждый толчок подбрасывает Гено вверх, заставляя его раскачиваться всё с болшей амплитудой и всё с более несдержанными вскриками опускаться снова вниз, шумное дыхание жнеца и разрушителя сливается с его стонами и всхлипами. Он дрожит, выгибается и вскидывает голову, влажные ладони цепляются за жнеца. В глазах пляшут пьяным хороводом звёзды, от влажных звуков чужих поцелуев кружится голова. Рёбра Эррора так приятно царапают столб позвоночника при каждом рваном движении. Внутри всё скручиваеться спазмом, когда разрушитель проскальзывает уж слишком неожиданно глубоко, задевает ту самую сокровенную точку, и душа ухает вниз, когда на такую же глубину одновременно с ним входит и Рипер. Так сладко, остро и полно, что Гено даже не успевает понять, когда его накрывает первая волна оргазма. Рипер урчит на ухо, охваченный животным возбуждением, вбивается в него в бешенном темпе. Ещё один синхронный толчок, и Эррор заполняет его до предела, заставляя кричать и корчиться в накатывающих почти болезненных волнах наслаждения. Гено дрожит, выгибается и вскидывает голову, цепляется за белые кости. Магия пульсирует в тазовом дне, сжимает возбуждённую плоть стонущих жнеца и разрушителя, то смыкаясь горячими влажными стенками нутра на напряженных стволах, то пытаясь вытолкнуть их из себя. Слишком полно, чрезмерно, нестерпимо, невозможно больше терпеть в себе два пульсирующих, извергающих горячую магию экто-органа молча. И Гено стонет, нет, скулит на одной ноте, извиваясь от неимоверного граничащего с болью удовольствия. Перед глазами плавают синие пятна, а на простыни, кажется, капает смешивая свои цвета исторгнутая организмами магия. Так сладко… Три тела лежат, переплетая пальцы и конечности, на не слишком широкой кровати. Три монстра дышат тяжело и шумно, пытаясь восстановить дыхание и возможность говорить. ... — Я, кажется, сорвал голос… — шепчет Гено и в потолок улетает первый смешок. — А я язык себе походу прокусил — можно пирсинг вставлять, — делится своими травмами Рипер. — А у меня... а мне... а мне понравилось… — отвечает на всё это Эррор, — И я… хотел бы, ну… это… Может вы захотите... повторить? — от неуверенности тона два других монстра закусывают губы от умиления. — Конечно, Оши, конечно захотим, — уверяет его Гено, целуя в синие полосочки на щеке. — Но в следующий раз, пожалуй, обойдёмся без драки. Я лучше принесу вина. Устроим себе небольшую вечеринку, — фыркает Рипер. — А ты станцуешь? — спрашивает, оживившись моментально, Гено, — Так, как тогда, в том костюме из чёрного латекса! — Латекса? — поднимает брови Эррор, — Я бы посмотрел… — хмыкает он, взглянув на жнеца оценивающе и немного смущённо. — Только при одном условии. Этот костюм потом оденешь на себя ты, разрушитель, — жмурит глаза Рип. — И лабутены тоже. Эррор приподнялся на локтях: — Что-что? Какие ещё лабутены? Это ещё что такое? Гено хрюкнул в кулак смешливо, а Рипер закатил на секунду глаза, одаривая следом за этим разрушителя немного кривой улыбкой: — Какие ещё лабутены? Удобные, Эррор. Чёрные, устойчивые, высокие и о-очень красивые. Уверен, ты в них будешь просто неотразим…