Если бы я мог вернуться к началу

Его волосы бережно обнял аромат кожи, лёгкий шлейф бергамота, свежести розы и уловимые только самыми чуткими (ну или вплотную находящимися) носами вкрапления розмарина и персика. Он встряхнул слегка вьющейся каштановой шевелюрой и взглянул на себя в зеркало. На гладкой, поблескивающей на солнце поверхности танцевало симпатичное отражение. В многомиллионный раз поправив тёмную рубашку, парень повернулся к зеркалу спиной, чтобы осмотреть себя с обратной стороны и оценить уровень великолепия себя любимого. — Миракл, ты идёшь, нет?! — нетерпеливо воскликнули через чуть не сорванную с петель дверь. Часовщик недовольно цокнул и обернулся. — Да, сейчас. Прекрати дергать меня, — бросил он. — Ты можешь зайти и посмотреть, сзади всё нормально? Мне кажется, кто-то из местной не самой усидчивой шпаны измазал меня чем-то часом ранее. — О, Милостивое Время! Ты час назад уже шлялся где-то, а на занятие опаздываешь! — гневно выпалил нежданный гость. — Что у тебя с задницей тебе Огнев скажет, как хороший друг, дуй к Гарпие сейчас же, не то загрызёт! — Настоятельно прошу не отзываться подобным образом о моей великолепной заднице! Если, конечно, не хочешь, чтобы я тебе твою надрал, — на ходу подбирая лежащий на краю тумбы часолист ответил Миракл. Пробежав две лестницы и несколько коридоров юноша очутился на месте. «Да уж, бежать по коридорам Чернолюта определённо приятней, чем по змиуланским. Факт. Хотя бы потому что на тебя не бросаются обкуренные не пойми чем студенты, затаскивая вас обоих под угрозу отчисления.» — пронеслось в его мыслях. Миракл постучал, надеясь и свято веря, что не опоздал ни на секундочку – иначе преподавательница по истории голову ему отгрызёт и не подавится. — Прошу прощения, можно? — Заходи, — даже не глянув в сторону ученика впустила его темноволосая женщина преклонного, дважды бальзаковского возраста. — Живее, — гаркнула она, подгоняя парня. Огнев в другом конце кабинета хищно скалился и с довольными глазами подзывал друга сесть рядом, активно жестикулируя. — Залетай, крошка, — насмешливым тоном поприветствовал его Норт. — Подружкам своим бонжуры такие отвешивай, — отозвался Миракл, на ходу раскладывая учебные принадлежности слева от товарища. — Главное смотри, чтоб реально не залетели, ахаха. — Ты, крошка, можешь подобной участи не бояться, — не сдавался аристократ, подмигивая правым глазом. — Молодые люди! — прошипела Госпожа Лоуретт по величавому прозвищу Гарпия. Прозвали её так конечно же не за то, что она в конце занятий конфетки детям раздавала. "Только если конфетки по акции: "съешь одну – получи по шее в подарок,"„— прокомментировал однажды Миракл. — Молчим, профессор! — в один голос откликнулись юноши. Глаза слипались. Нет, вовсе не потому что они с Мираклом просидели у озера до четырёх утра, решительно нет! Под монотонное вещание наученной жизнью преподавательницы громко тикали огромные настенные часы. По краю тянулась тонкая, но ярко поблескивающая "ниточка" из латуни. Кажется, кто-то из племени остроумных прилепил к циферблату перо какой-то пёстрой птицы. Что ж, это определённо добавляет интерьеру дизайнерства. Поговаривают, когда-то у них был маятник, но отвалился и полетел прямо в ученика, нахамившего Лоуретт. — Это всё из-за того что история жутко утомляет... — сонно пролепетал Норт, заваливаясь набок. — Мда уж... Эй, ты чего падаешь на меня? — встрепенулся Миракл, наблюдая за тем как друг без капли стеснения привалился к его плечу и мерно посапывает рядом. — Атомами соединиться собрался? — Ага, диффузия, все дела... Будущий часовой архитектор молча перекинул руку через Огнева и устроился поудобнее, чуть сползая вниз со стула. В углу пылился старый, придающий аудитории колорита, книжный шкаф. Забытые всеми фолианты на его древних полках покрылись слоем пыли и пропитывались всё новыми и новыми историями, которые регулярно обрушивались комом снега на стены этого кабинета. — И всё-таки хорошо, что матушка разрешила приехать... Учиться правда заставила, но да ладно. Это меньшее из зол, это мы переживём, — со вздохом воспроизвел свои мысли вслух сын Королевы. — Мне нравится, что ты так уверенно утверждаешь "мы", — приглушённо ответил Миракл. — Чёрт, эта твоя сонность заразная. Я теперь тоже спать хочу, несмотря на две кружки кофе, выпитые с утра. — Когда вы успеваете? Ты и матушка. Я как не начну с вами говорить, вы всегда уже кофе бахнули. Что за тенденция, и почему я не в курсе? Я что, отстал от моды? — Норт глянул на друга исподлобья. — Отстал, — кивнул тот. — Но не от моды, а в развитии. Огнев с силой наступил на ногу Миракла. Последний зашипел, сжимая руку ближнего своего с не меньшим напором. — Так! Вы, на последней парте! — резко развернулась в их сторону Гарпия, сверкнув кожей остроносых туфель. — Ну всё, сейчас она нам этими лакированными носами... Кому в шею, кому в голову, — быстро прошептал Норт, доставая согнувшегося друга из-под парты. Часовщик вдруг зашёлся заливистым хохотом, игнорируя искромётные взгляды, что посылала ему преподавательница. — Простите, — сквозь "пх" и "пф" промямлил Норт. — Да, простите его, — присоеденился Миракл, вылезший на свет. Госпожа Лоуретт недовольно сдвинула брови, поправляя очки в прямоугольной оправе. — Последний раз. Последний, — сделала она особо заметное ударение на этом страшном слове, понижая тон. — Угу. — Обещаем. Гарпия коротко кивнула и круто развернулась на месте где стояла. — Странно, что дырки нет, — прошептал Норт ей вслед, на что Миракл лишь хохотнул. — Итак, какие же роли сыграли открытия Господина Фауста*? Назовите те, что стали ключевыми к достижению цели просветителей данной эпохи? (захотелось блеснуть,и сделать отсылку к произведению Иоганна Вольфганга фон Гёте "Фауст." В изначальных легендах о Фаусте герой делает попытки жениться, но под давлением Мефистофеля, противящегося браку (как обычаю, заповеданному Богом), предаётся блуду. В интерпретации Гёте конфликт между Фаустом и Мефистофелем о браке отсутствует.) Под однообразное, нескончаемо полное исторических терминов и предпосылок, вещание Госпожи Лоуретт, юноши сумели поймать волну умиротворения и провалиться в тягучую, словно мёд, дрёму. Норт Огнев, практически половиной тела лёг на парту и бесстыдно пропускал мимо ушей информацию, воспроизводимую в стенах кабинета. Перспектива придумать развлечение для себя меркла с каждой минутой, проведённой здесь. Уголки его бледных губ дёрнулись вверх. Кажется, на светлую головушку нашло озарение. Юный аристократ аккуратным движением изящных рук пододвинул к себе чернильницу. Лёгкий взмах другой ладони – перо явилось словно из воздуха. Окунул его в вещество, по консистенции напоминающее гуашь. Выцепив подходящий момент, Норт с максимальной возможной для человеческой руки скоростью отобрал у Миракла тетрадь и не сбавляя темпа движений оставил в ней несколько жирных клякс. Сердце участило удары. Какая мелочь, а вброс адреналина получил такой, будто под колёса бросился! — Огнев, твою-то мать! Ну что ты как маленький! — крикнул в окружающую их гробовую тишину аудитории Миракл, отбирая свой уже совсем испорченный пергамент обратно. — Попрошу выйти вон из кабинета! — дребезжащим голосом велела Госпожа Лоуретт. — Сейчас же! Полными непонимания глазами уставился на преподавательницу будущий зодчий под хохот друга. — Выйдите вон, молодой человек. Сколько раз я должна повторить?! Мало того, что опоздал, ещё занятие срывает. Хочешь остаться никем – оставайся, но не мешай учиться другим. Тебе указать на дверь, Миракл? Серые глаза наполнились обидой. Он одним движением сгрёб всё, что было не прикручено к его половине парты и направился к двери, смахнув тёмные отросшие волосы на левую сторону лица. — А вы, Огнев, отправитесь вслед за товарищем, если сейчас же не успокоитесь и не прекратите свои выходки, — грозным тоном, но без единой эмоции на иссохшем лице никак не заканчивала Лоуретт. Норт уже давно перестал смеяться. Он хотел лишь подурачиться, отвлечь себя и лучшего друга от скучной лекции. Наверное одной из самых нудных в их жизнях. Огнев вовсе не хотел злить Гарпию и тем паче портить другу настроение, совсем нет! В Змиулане им так редко удается побыть вдвоём и провести время как в детстве... — Я собираюсь уйти, — полным решимости голосом утвердил Норт. Все в аудитории повернулись на 90 градусов. Госпожа Лоуретт изогнула острую бровь, строго глядя из-под оправы, так, что холод по запястьям. — Вслед за товарищем. Хочу остаться никем и мешаю окружающим. К тому же опаздываю. Негодяй, как он есть. Гарпия возмущённо раздула ноздри. — Я расскажу об этом вашей матери. — Да пожалуйста, валяйте. Посмотрим, кого из нас она больше любит, — ну разумеется, он блефовал. Часовщик не имел никакого понятия о том, как среагирует Нерейва на этот конфуз. Строго посмотрит и отругает за беспечность? Поддержит и сделает выговор Лоуретт за грубое обращение с учениками? Или ей некогда и она даже не обратит внимания? Где-то там Миракл. И всё-таки – он вряд ли обиделся, скорее нашёл лишний повод устроить перекур. — На дверь можете не указывать, — в целом – он всё решил ещё задолго до того, как начать думать о последствиях. — Я иду за другом. Норт двинулся к выходу, оставляя ошарашенных и восхищённых одновременно одногруппников протирать дыры ему в спине своими глазами-бусинами. *** Юноши не оказалось в коридоре. Куда бы он мог деться? У Огнева была одна версия. Но для того, чтобы эту версию проверить необходим важный ресурс – время. Которого у Норта не оказалось. — Её Величество просит вас пройти к ней в кабинет. И поживее, — отчеканил низким голосом механический слуга с золотым отливом. Сынок в беде зыркнул на клокера. Это он сейчас подгонять самого Огнева удумал, жестяная банка?! — Это цитата, — поспешно добавил информатор. — Я понял, — отозвался Норт. Ну и? Что там такого у матушки? И надолго ли? Позвольте ему угадать. Гарпия уже накрысила? Вот швабра. Юноша взбежал по лестнице на несколько этажей. Дверь в кабинет недружелюбно заскрипела в качестве приветствия. — Надо смазать, — прокомментировала Королева. Возникший перед ней сын с интересом разглядывал её. Сегодня она была одета в гражданское. Никаких тебе чёрных платьев и вуали. Светло-молочная блузка, так красиво гармонирующая с цветом лица матушки, и комплект из юбки-карандаша и пиджака в клеточку песочно-коричневого сочетания. Кроме того, от женщины исходил не тяжёлый аромат а-ля "я – власть, я – авторитет", а нежный, с чем-то цветочным, парфюм. — На свидание собираешься? — осведомился Норт. — Ага. Как же. Всего-то променад наедине с собой, — бросила в ответ Нерейва. — Лучше, чем груды бумаги, — парень пожал плечами. — Много ты понимаешь, знаток, — Огнева улыбнулась и опёрлась ладонями о поверхность рабочего стола. — А теперь, умник, поведай мне какого дьявола на тебя жалуется Госпожа Лоуретт? Норт звонко цокнул языком и закатил глаза, чуть не провернув "солнышко" в глазницах. Нерейва чуть тряхнула головой, откидывая тёмную лоснящуюся копну волос за спину с почти всегда идеально ровной осанкой. — Мам, ты же знаешь какая она маразматичка. У неё язык чешется кого-нибудь отчитать и руки кого-нибудь об стену приложить, — Норт посчитал это лучшим своим оправданием. — А у тебя, стесняюсь спросить, до чего и что чешется? Сбежать с занятий и пошляться с Мираклом где ни попадя? — Королева выгнула бровь и в глазах её показалось подобие предвзятости и некого осуждения. Впрочем, пусть лучше шляются где ни попадя, чем по самым злачным местам с кучей запрещёнки. Норт, не выдержав взгляда, отвёл глаза и набрал побольше воздуха в лёгкие. — И что ты с нами сделаешь? — поумерив лучших своих друзей – наглость и напор, спросил Огнев. Нерейва помолчала, маринуя собственного сына в томительном ожидании под соусом из лёгкого страха. Ну да, довольно неосмотрительно было бы продолжать брыкаться без всякого опасения, когда у тебя мать с диктаторскими замашками и разными занятными склонностями. — Пока не решила. Так что развлекайтесь. Только не смейте попадаться Гар... Госпоже Лоуретт на глаза! — кажется, повелительница слышала, как он выдохнул. Норт поднял светящиеся светло-зелёные глаза и попытался сдержать улыбку. — Ты лучшая! — практически пропищал Норт и активно затоптался на месте. — Иди уже! — Нерейва махнула рукой в его сторону и развернулась, всем видом показывая, что сын и их диалог ей более не интересны. — Выглядишь сегодня просто великолепно! — уже в дверях выпалил Огнев, улепётывая на поиски ближнего своего. *** «Доулепётывался. Поймали.» — мрачно размышлял Огнев. Себастиан не слишком увлечённо, но с важным видом вещал юноше о том, что сегодня в Чернолют прибудут какие-то лбы с верхушки пирамиды власти и Нортон как нельзя кстати в обители. Огнева с видом надутой белки затащили в гардеробную, достали "стрёмный", по мнению обладателя, фрак, а потом самое страшное – заставили Норта напялить это. *** Аттракцион невиданного ужаса и фраков эпохи "дедушкиного стайла" наконец кончился. Норт проклинал всех на свете за то, что ему теперь приходится таскаться в этом до тех пор, пока званый ужин не начнётся и не закончится. А ещё за то, как звонко смеялась над ним Лисса. Благо отдушина у Норта всё же была. Осталось её отыскать. Вернее сказать, его. Идея нашла юношу сама. Бесцеремонно возникла в его голове, вылезла из подкорки мозга. Если бы люди знали, куда он сейчас направляется и сколько связано с этим местом, особенно дорогим двум молодым сердцам. Ветер здесь ощущается особенным. Каким-то... сладким. Волшебным. Кажется, что время замедляется, незримое нечто обволакивает всё вокруг, перемещается во все отделы мозга и нейтрализует их, а после забирается в дальние закрома сердца и селится там. Уходить не хочется. Наверное, Норт даже рискнул бы "отодрать" этот клочок земли, перенести куда-нибудь подальше от лишних глаз и остаться там. С ним. Да только построить ничего не получится – места мало. А зимой холодно, чернолютский мороз до костей пробирает. Норт вышел на просторную, залитую светом поляну. Взгляд его тут же упал на знакомую до микрооргазмов и дрожи в коленях фигуру. Миракл лежал под раскидистым дубом, в тени, подальше от палящего солнца. Его волосы взъерошили порывы спасительного ветра. Будущий зодчий, такой очаровательно-прекрасный с едва кучерявой копной на голове усердно не то чертил, не то рисовал что-то в тетради. Норт так и замер. Замер, уставившись на друга. Сердце почему-то забилось чаще, внутри что-то сжалось. Пару минут назад Огнев хотел есть, кажется? Теперь ему хочется коснуться юноши чуть поодаль. Последний наконец заметил присутствие новоприбывшего. Приподнялся на локтях и метко стрельнул глазами. Выстрел прошёл насквозь. "Эффект поляны" начал действовать. Но поляны ли?.. Миракл внимательно оглядел друга. И вдруг широко улыбнулся. — Тебя что, матушка собственноручно одевала? — чуть не смеясь гоготнул художник. — Или прямо по запчастям собирала? А, Нортик? — Фу! — Нортик отчаянно мотнул головой. Будь на нём парик – отлетел бы на какой-нибудь из шпилей замка. Миракл залился громким, чуть басистым смехом и откинул голову назад в припадке особо сильном. — Я же просил, не называй меня так, извращенец! — Норт был недалёк от того, чтобы завизжать от степени оскорбительности обращения. — Это я-то извращенец?! А кто Лиссе под юбку давеча заглядывал, а? — сквозь раскаты смеха возмутился тот. — Скажи спасибо, что не тебе под рубашку лез, — буркнул Норт, обиженно сложив руки на груди. — Спасибо не скажу, а вот разрешение дам, — Миракл нарочито, с ярким оттенком кокетливости поморгал серыми глазами и напряг мышцы пресса, заметно проступающие под лёгкой тканью рубашки. Лишь они могли вызвать у Огнева эрекцию на почве восхищения. — Только разрешение? — практически моментально нашёлся он. — Посмотрим, как вести себя будешь, — шепнул будущий часовой архитектор. — Ты ужасен, — аристократ сморщил нос и приблизился к другу. Тот, не долго думая, поцеловал его в этот самый нос. Норт в забвении закрыл глаза. И вот Миракл кладёт свои руки ему на предплечья, затем осторожно, едва касаясь ткани и не контактируя с чувствительной кожей, опускает ладони ниже и берёт Огнева за руки. Крепко сжимает. Последний не в силах более сдерживаться. Он цепляет пуговицы пиджака одну за другой. Жарко. Несколько секунд – пиджак на земле. Дышать становится легче, пульс ускоряется. Миракл... Миракл притягивает его к себе. Обнимает так крепко, как обнимают тех, с кем не хотят расставаться. Они вдыхают частицы друг друга. Запах табака ударяет в нос Огневу и смешивается с ароматом шампуня. Неужели персик? Нортон ради шутки подарил другу персиковый шампунь. Ах, держать и не отпускать. Они ложатся на землю. Аристократ осторожно, касаясь его с такой нежностью, опускается сверху. Они не спешат. Миракл с кошачьей грацией двигает дру... Не стану обманывать более. Возлюбленного к себе. Затем запускает в светлые шелковистые волосы длинные пальцы, поглаживая голову Норта. Последний вновь безмятежно закрывает глаза и отдаётся моменту. Нет, это не кончится. Сейчас для них время замерло, они рядом, вместе, здесь. Во власти друг друга, только они, вдвоём. Осознать не хватает сил. Они способны лишь дарить друг другу бесконечное тепло и ласку. Они не спешат. А зря. Растянуть момент, удержать... Они ещё не знают, что это закончится. Как пташки сначала не знают, что им придётся улетать на юг. Растянуть момент, удержать... Только бы быть вместе. Только не уходить. Только не в Змиулан. А маме потом рассказать... Растянуть момент, удержать... Они рядом. Всегда будут. Так дайте же им насладиться. Миракл приподнимается. Норт, лёжа на его коленях, открывает глаза. Старший оставляет легкий, совершенно невинный и чистый поцелуй на лбу Огнева. Тот улыбается. Только ему улыбается. Никому больше так не улыбается. Безмятежность бывает опасна. Бывает... Да какая разница, впрочем? Тепло тел любящих друг друга людей согревает душу. Оставьте их, оставьте... Закройте занавес.