Если бы я мог начать всё сначала За миллион миль отсюда, Я бы остался самим собой, Я бы нашёл свой путь. Hurt — Johnny Cash
Было забавно наблюдать, как Плексипп крошила картошку неровными большими кусками, а затем бросала в кипящую воду на плите. Демон близко не подпустила Кэт с травмированной рукой к готовке, предпочитая сделать всё самой: медиум смеялась над попытками Плексипп почистить картофель и морковь, подсказывала, как регулировать воду и где лежит вся нужная утварь. Спустя десять минут бесстрашного боя с очередным овощем демон признала, что сражаться с врагами куда проще, чем кого-то накормить. — Не кидай мясо издалека в кастрюлю, — рассмеялась Кэт, когда кипяток брызнул во все стороны, заливая стеклянную поверхность плиты. Медиум сидела на столе и, болтая ногами в воздухе, изредка утыкалась в лежащую на коленях книгу, упуская из виду действия Плексипп. Увесистый том повествовал о строении Кругов и их заселённости различными демонами, часть которых теперь оказалась в её мире. Вчерашний природный катаклизм привёл к бесконечному снегопаду, завалившему весь город огромными метровыми сугробами. Но не это так страшило Лимбо-сити, как ветер, сбивавший с ног и грозящийся выбить дрожащие стёкла, — если такая погода продержится и дальше, то всех выживших ждут новые испытания. Кэт перевела задумчивый взгляд с книги в окно, забрасываемое снежными комьями. На своём веку она ещё не видела настолько суровой зимы. В доме было тепло: Плексипп затопила камин в гостиной, около которого, свернувшись на ковре, спал Минос. Белые бока гнева равномерно вздымались, он изредка бросал взгляд красных глаз в сторону кухни. С утра Плексипп притащила в дом части свежего тёплого мяса, о происхождении которых Кэт не пожелала знать, а Минос с довольным урчанием съел всё, измазавшись по уши кровью. Медиуму пришлось неловко умывать его здоровой рукой. Сейчас в доме всё было почти мирно: сытый, в сладкой полудрёме гнев, тёплая обстановка и относительно неплохая компания в лице демона. Происходящее граничило со здравым смыслом как никогда. Кэт плотнее прижала к себе больную руку, подвешенную на косыночной повязке, и поправила узелок на шее, оставивший за собой красную линию из-за натяжения. Медиуму показалось, что шли они до города, после того, как Плексипп очнулась, целую вечность: уже совсем стемнело, когда они пересекли мост. С погрузившимся в полный хаос вновь Лимбо-Сити, врача оказалось найти невозможно, поэтому они сразу отправились домой. Демон промыла рану Кэт, плотно перемотав порез бинтом, а после вправила плечо — медиум тихо скулила от боли, пока Плексипп не нашла ей болеутоляющее. Единственным непострадавшим во вчерашний день оказался Минос, на долю которого выпала их защита. Кэт хотела найти больницу сегодня, чтобы зашить рану, но погодные условия оказались слишком суровы для выезда, и ей ничего не осталось, как смириться со сводящей с ума болью в правой руке. Болеутоляющее уже заканчивалось, а увечья на теле медиума только прибавлялись. Она вздрогнула, когда Плексипп прокричала её имя почти над самым ухом. — Ты как? — Нормально, — пробормотала Кэт и уставилась на свои пальцы, располосованные тонкими царапинами с загрубевшими струпьями. — Лекс, а сколько тебе лет? Ей внезапно захотелось узнать как можно больше. Демон не казалась старше Данте, а своими поступками явно уступала Вергилию, поэтому Кэт и спросила — она никогда не считала, что уровень интеллекта напрямую зависит от возраста. Плексипп обернулась через плечо и криво улыбнулась, будто прочитав мысли медиума. — Понимаешь, после трёхсот как-то совсем перестаёшь считать, — она выдержала паузу, задумавшись, — но где-то около семисот. — Сколько? — удивлённо переспросила Кэт. — А что, не дашь? Медиум отрицательно покачала головой Плексипп, повернувшейся к ней спиной и вновь занявшейся готовкой. Хоть запах в кухне и стоял довольно аппетитный, Кэт была уверена, что это один из первых опытов демона в кулинарном деле. — Понимаешь, я попала к Плуто ещё совсем девчонкой, она как-то быстро нашла ко мне подход. Мы с ней и остались вместе, — произнесла в пустоту Плексипп. — И всё это время я просто устраивала побоища и помогала ей поддерживать порядок. В моих принципах отсутствовало накопление мудрости. Но не в твоих, да? Кэт удивлённо вскинула брови и уронила взгляд в книгу, осиленную за сегодня уже до середины: на пожелтевших от старости страницах чернилами были написаны классификации демонов, которые медиум знала вдоль и поперёк, но продолжала вдумчиво читать и переводить, надеясь почерпнуть нечто новое. Тяжело вздохнув, Кэт захлопнула увесистый том и положила ладонь на кожаную обложку. — Не столько мне это нравится, — улыбнулась она, — сколько помогает выжить. Без всех этих знаний я бесполезна. Да и с книгами проще, чем с людьми… и всеми прочими. Плексипп рассмеялась, обнажая ряд острых акульих зубов. — Да уж, девочка… Фразу демон не закончила — замерла и медленно потянулась к ножу за поясом. Она почувствовала кого-то раньше, чем Кэт услышала, как скрипнули петли металлической калитки. Судорожно соображая, кому удалось обойти её заклинания, медиум тихо спрыгнула со стола и попыталась подойти к окну, но Плексипп преградила ей путь. Из-за её спины медиум успела увидеть две фигуры, быстро передвигающиеся сквозь снежную стену. Кэт знала, что это не мог быть Данте, но отчего-то всё же бросилась в гостиную: отчаянная надежда теплилась где-то внутри. Но когда входная дверь открылась, запуская в дом сырой снег, тут же растаявший соприкоснувшись с ламинатом, сердце медиума упало вниз. Она испуганно замерла, скованная увиденным, не в состоянии сделать шаг. На пороге стоял Вергилий и отряхивал плечи чёрного пальто от приставшего снега. Плексипп почти моментально оказалась между ними и вытащила из-за спины бензопилу, готовая заставить цепи взреветь и впиться в чужую плоть. Пандион ловила её взгляд, сканируя объекты перед собой. — Я здесь не для того, чтобы сражаться, — вкрадчиво произнёс Вергилий и сделал шаг в сторону медиума. — Нам с тобой нужно поговорить, Кэт. Плексипп предупреждающе оскалилась. — Мой брат не стал меня слушать, — продолжил он, — но это действительно очень важно. Ступор наконец отпустил Кэт, и она воззрилась на Вергилия, замеревшего в ожидании её ответа. В комнате всё остановилось, и только её слова могли разбить обстановку. Обхватив себя за правое больное плечо и пытаясь унять дрожь в теле и голосе, медиум произнесла: — Ты натравливал на нас демонов всё это время? По твоему приказу меня пичкали лекарствами, а Данте пытались убить? Вергилий молчал, а Кэт еле сдерживала собственные чувства. Всё пережитое нахлынуло на неё, вызвав горькую обиду и злость, — она ждала этой встречи, но не понимала последствий. От резких движений у неё разболелась рука, и медиум сильнее сжала правое плечо. — Ты ранена. — Я задала вопрос, — напомнила Кэт, пытаясь утихомирить себя. Опустив руки на навершие катаны, Вергилий холодно улыбнулся. — Что ты именно хочешь услышать, Кэт? Да, это моему приказу следовали люди, когда ты была схвачена. Да, по моему приказу вас с Данте удерживали. Но я пытался защитить вас, потому что к происходящему вы не были готовы. Я понял слишком поздно. — Ты не хотел, чтобы мы мешались под ногами, — горько усмехнулась медиум, — это не является попытками защитить. — Я не предусмотрел того, что демоны воспользуются положением и попытаются навредить вам. Он говорил вкрадчиво и убедительно. Ещё пять месяцев назад Кэт бы покорно преклонила голову, застенчиво опустила взгляд и кивнула, поверив, а после отправилась на очередное выполнение миссии. Она не стала бы задавать вопросов, не попыталась докопаться до истины. Но сейчас вся симпатия к Вергилию в Кэт угасла под гнётом совершенного им — недоверие к нефилиму заставляло холодно мыслить. — Я знаю тебя. Ты предпочёл это не предусматривать. — Она недвусмысленно перевела взгляд на входную дверь. — А теперь я хочу, чтобы ты ушёл. — Ты не осознаёшь происходящего, Кэт… В скулу Вергилия предупреждающе уткнулась цепь бензопилы, и нефилим поймал полный ненависти взгляд Плексипп. Казалось, что стоит медиуму только попросить, и демон тут же набросится на него. — Ты не понял сказанного или как? — прошипела она и, обернувшись через плечо, добавила: — Кэт, иди к себе. Медиум коротко кивнула и собиралась уже направиться к себе, как за спиной раздался скрежет металла: выхватив двуручный меч и сверкая механическим красным глазом, в её сторону направилась Пандион. Лезвие оружия бликовало в свете ламп, и Кэт, судорожно сглотнув, бегом бросилась к лестнице, ведущей на второй этаж. Выхватив из-за пояса нож, Плексипп усмехнулась и с размахом всадила его себе в ногу, повернув рукоять и не без улыбки наблюдая, как Пандион с криком падает на пол и хватается за бедро. Кровь заливала ламинат, но Плексипп продолжала вращать лезвие, скрипя зубами от боли, не давая врагу подняться. — Чтобы больше я подобного не видел, — приказал Вергилий и, оставив Пандион лежать на полу, направился к лестнице. Кэт даже не потрудилась запереть дверь — просто прошла в комнату, — но нефилим понял, почему она так сделала, только когда подошёл ближе. Проём был исполосован золотистыми линиями, которые складывались в пентаграмму. Вергилий приложил руку к невидимой обычному глазу стене и тут же отдёрнул: символы отпечатались на ладони и мгновенно покраснели. Он не пройдёт, пока Кэт того сама не захочет. — Я никогда не встречал подобных символов ни в какой литературе, — заключил Вергилий, смотря на сидящую на кровати медиума. — Ты ведь сама к этому пришла? Остановить нефилима — я никогда не думал об этом. Кэт ничего не ответила, даже не повернулась на голос, только поджала ноги к подбородку и уставилась невидящим взглядом в стену напротив постели. Стоило, пожалуй, подумала она, расставить подобные ловушки по всему саду, а после и улице, чтобы никто не тревожил их с Плексипп. — Хотя бы просто выслушай, — предложил Вергилий, — а после уже решишь, как поступить. Она знала, что подобный вариант будет разумен: ей наверняка удастся узнать что-то из его слов. Поэтому медиум повернулась к нему, свесила ноги с кровати и выжидающе посмотрела на нефилима, который расстегнул две верхние пуговицы пальто. — Мне удалось остановить второй круг, когда он впервые начал прорываться. Сделанное чуть не стоило мне жизни, но я оттянул время. К сожалению, это оказалось совершенно бессмысленно, потому что на данный момент он всё-таки слился с реальным миром и количество демонов удвоилось. Так как они лишены основного источника энергии из-за разрушенных врат, демоны будут искать силу в другом: либо поглощать души друг друга, либо поглощать души людей. Мир превратится в кровавую бойню. — Разве сейчас он не похож на неё? — возразила Кэт. — Разве сейчас всё нормально? Ты допустил это, Вергилий, ты пожертвовал чужими жизнями ради призрачного «освобождения». Мне стоило задуматься ещё тогда, в «Ордене», когда на моих глазах расстреливали людей. Её голос сорвался, она вспомнила, как пули очередью врезались в тела, а солдаты S.W.A.T. бездушно перешагивали через тела, пробиваясь вглубь помещения. Никто не дал им отпор: члены «Ордена» в большинстве своём не были бойцами. И все они погибли, чтобы Мундусу достался кто-то из них троих. В коридоре раздалось утробное рычание, и Кэт, вскинув голову, увидела, как подкравшийся Минос, оттолкнулся мощными задними лапами от пола и, подпрыгнув, впился острыми зубами прямо в шею Вергилия. Нефилим схватил гнева за загривок и откинул от себя — Минос ударился о стену, но приземлился на все четыре лапы. Изо рта у него торчал кусок кожи, и гнев облизал вымазанную в крови морду и, вновь зарычав, припал к земле. Зажимая ладонью рану, которая медленно затягивалась, Вергилий образовал теневой клинок и направил в сторону Миноса, нервно бившего длинным хвостом по полу. — Не делай этого! — закричала медиум. И оружие рассыпалось в пыль прямо перед лицом выскочившей из комнаты Кэт. Гнев за её спиной продолжал рычать и прижимать уши к голове, сверля красными глазами Вергилия. Развернувшись, медиум опустилась на колени и притянула Миноса к себе: он уткнулся в её мягкий живот мордой, продолжая следить за нефилимом одним глазом. — Это невероятно, — усмехнулся Вергилий, смотря на неё сверху вниз. Он хрипел и продолжал зажимать рану на шее — пальто и кофта пропитались артериальной кровью. Вергилий опустился на одно колено и положил свободную руку на здоровое плечо Кэт, ободряюще сжимая. Она печально посмотрела ему в глаза, и нефилим продолжил: — Человечество на грани, Кэт. Я догадываюсь, сколько процентов населения выжило и сколько нам ещё придётся потерять, если мы будем так же бездействовать. Людей нужно защищать изнутри — они мне не поверят, чтобы я ни предпринимал. Они уверены, что я разрушил их мир, и эта ненависть губит на корню все мои попытки помочь. Отчасти они правы, но и исправить мне не позволяют ничего. Кэт, ты сможешь уйти, когда захочешь; я нуждаюсь в своём человеке среди людей. В данной ситуации я способен положиться только на того, кому доверяю. — Данте это не понравится, — заключила медиум. — Что ты думаешь сама по этому поводу, Кэт? Она знала, что даже с помощью Плексипп её вклад в спасение человечества будет ничтожным, а бездействовать в отсутствие Данте она не могла: слишком много людей были подвержены опасности. Кэт должна хотя бы частично исправить то, что они сотворили с этим миром. А Вергилий почти всегда знал, что нужно делать и почти никогда не ошибался. Она противилась самой себе. — Ты нужна человечеству, Кэт, — тихо произнёс он и ещё тише добавил: — Ты нужна мне. Медиум опустила голову, уронила взгляд в пол и молча кивнула. В эту секунду она ненавидела себя.* * *
С утра Плуто, запустив тонкие пальцы в прострелы, вытащила пули из спины нефилима. Данте скалился от боли, когда демон рвала кожу, пытаясь расширить прострел, и, не щадя слов, ругался, когда второй снаряд зазвенел, ударившись о каменные стены пещеры. Отбросив пулю, Плуто вымыла руки от крови и сказала, что им стоит продолжить путь — Данте пожал плечами и молча согласился. Когда они поднялись в город, день сменился вечером. Нефилим тенью следовал за Плуто, опустив голову, чтобы капюшон плаща по возможности закрывал всё его лицо — им совершенно не хотелось быть замеченными. Они почти не разговаривали, пока вокруг находились демоны, но как только они оставались наедине, Плуто начинала рассказывать Данте больше о строении их мира. Но самое удивительное, что удалось видеть нефилиму именно в этом городе — это дети. Их было не так много, как детей на улицах Лимбо-Сити, но Данте всё равно подобное казалось абсурдом. Он понимал, конечно, что ребёнок на свет появлялся не по воле божьей — раз есть секс, значит, есть и беременные женщины, — но Данте никогда не был в состоянии отождествлять подобное с таким сбродом, как демоны. А тут вокруг него, размахивая игрушечным оружием, носились маленькие демонические отродья. Заметив его интерес, Плуто только рассмеялась: — Думал, что они с самого начала прогнившие насквозь твари, да? Демон была права, но Данте ничего ей на это не ответил. К вечеру они подошли к длинному мосту, ведущему вверх через пропасть на следующий круг. И сейчас в повисшей тишине Данте вслушивался в топот ног о белые деревянные доски и вой огромного зверя где-то на четвёртом круге. Бросив взгляд вниз, на весь их пройденный путь, нефилим осознал вновь насколько огромен город Дит, и сколько в нём скрывается демонов, готовых вторгнуться в человеческий мир и развязать очередную войну. — Сколько было нефилимов, пока их не перебили? — спросил Данте, когда они прошли четверть пути. — Мало. Сколько уже живу, а за ними всё охотятся. Ни демонам, ни ангелам не нравилось, что кто-то мог беспрепятственно находиться на их землях. — Но ведь ты говорила, что нефилимы жили там, где люди. Плуто усмехнулась и отрицательно покачала головой. — Когда что-то угрожает тебе, что ты пытаешься сделать, даже если угроза пассивна в своих действиях? — Демон бросила короткий взгляд на Данте через плечо и продолжила: — Ты это уничтожаешь. Нефилимы были могущественны и впоследствии могли создать проблему, ко всему, из-за своей сущности они, как никто другой, понимали значение баланса и равноправия, борясь за это. А это, в свою очередь, было противоестественно для двух рас породивших их. — И много было таких оступившихся, как мои родители? Голубая дымка в центре ямы стала плотнее — из-за влажного воздуха одежда прилипала к телу, и Данте одёрнул футболку, приставшую к животу. — Твои родители в моих трёх тысячелетиях были единственными. Не будь так наивен, мальчик. Вы с братом, пожалуй, исключительный случай, когда ребёнок ангела и демона был взращён в любви. Большинство нефилимов появились как следствие надругательства над женщиной. Ты ведь прекрасно понимаешь, что мужчинам нужно от женщины, а многих заводит, когда жертва сопротивляется. — На секунду Плуто замерла и едва заметно улыбнулась. — Тебе не нравится, ты считаешь это аморальным — похвально. Но для столь прогнившего общества как наше, подобное в порядке вещей. — Надо быть конченной мразью, чтобы так поступать. — Надо просто быть ведомым. Подобное складывалось не за один век. И не говори, что люди так не поступают? Никогда не поверю, что ты с подобным не сталкивался. Сталкивался и не раз: Данте постоянно рвался защищать напившихся вдрызг малолеток, которые своим маленьким одурманенным алкоголем мозгом понимали наконец, во что вляпались и начинали кричать где-то в подворотне, когда здоровенный мужик лапал их между ног. Но нефилим никогда не лез без острой на то необходимости: если девушка была не против — то пожалуйста. Но стоило делу дойти до рукоприкладства, Данте всегда вставал на защиту. Его так воспитывали, и даже забыв прошлое, он продолжал следовать этим простым истинам. — Нефилимов всегда было мало и потому, что матери бросали своих детей, — продолжила Плуто. — Они видели в ребёнке прошлое, как оказались слабее противника, как с ними поступили. И они оставляли детей, а выживали единицы. Судьба расы нефилимов не отличалась благословением свыше, подумал Данте, происходящее с ним — лишь скромное дополнение к истории, пишущейся тысячелетиями. А ведь ему даже отчасти повезло: семь лет из своих двадцати трёх он был по-настоящему счастлив. — Что насчёт моих родителей? — спросил Данте, когда в клубах дыма появились очертания города. — Всё очень неоднозначно: одни рассказывают своим детям легенды о том, как Тёмный Рыцарь предал свой народ ради ангельской женщины, а другие — тешат знакомых за кружкой алкоголя байками о падшем демоне, его шлюхе и их выкидыше. Но ничто не отражает истины — каждый видит эту историю по-своему. — А как видишь её ты? — Так, как написал её наш общий знакомый, — улыбнулась Плуто. — Лекс, что ли? — Отнюдь, — ответила демон. — Это написал её отец, а уже она рассказала мне. Правда историю Финеас не закончил и по сей день, потому что вы с братом ещё не завершили начатое. Данте знал о родителях ничтожно мало. Того, что он помнил, было недостаточно, да и рассказ Вергилия на детской площадке не отличался живостью красок. А яркие детские воспоминания часто были слишком приукрашены — Данте сам себе не верил, поэтому коротко и потребовал: — Ну?.. Плуто грустно улыбнулась и начала: — В те времена, когда человечество ещё только пыталось встать на путь истинный, на далёких землях родились двое братьев. Родились они в ослабленном последней войной мире, после создания нерушимых граней. Слаб и немощен стал демонический род, потеряв прежний лик, но воодушевлённые легендами братья выковали мечи и двинулись в путь. Не щадили они никого, и падал пред ними на колени всякий сопротивляющийся и преклонял голову пред их силой и величием. И вторглись они в Лимбо, а позже в человеческий мир. Никто не мог противостоять Королю демонов и его брату, лучшему воину из всех ныне живущих, легендарному Тёмному Рыцарю. Порабощён оказался человеческий мир, но сошли с небес ангелы, пытающиеся защитить свои земли. Опаляя всё сущее жарким пламенем войны, столкнулись старые враги в новой битве, сокрытой от глаз человеческих. И не было ей ни конца, ни края. Сражались ангелы и демоны за человечество тысячи лет. Реки крови заполонили миры. Сгорали демоны под солнцем Создателя, и лишались ангелы крыльев в адской пучине. И не мог никто остановить раскинувшую свои сети Смерть. Много врагов пало от рук братьев, многих безжалостно лишили они жизни. Пока названный Король Демонов питал собственную мощь от подчинившегося человечества, Тёмный Рыцарь раз за разом сносил головы верным Мятежником, окропляя новые земли кровью. Поверженные легионы ангелов оставались за его спиной, и с каждым днём, поглощая новые души, Тёмный Рыцарь становился только сильнее. Всякий враг ещё до начала боя мысленно уже преклонялся пред ним, ибо вселял он животрепещущий страх в каждого, кто вставал у него на пути. И никто в его армии не смел пойти против его слова. Не встречался Тёмному Рыцарю враг достойный по силе до нападения элитного легиона. И сошлась тысяча ангелов против тысячи демонов под кроваво-красным небом заката. Вечер сменился ночью, а ночь — днём, когда предпоследний ангел пал, Тёмный Рыцарь остался один на один с единственным выжившим. Не преклонил воин головы, даже когда был насильно поставлен на колени. И не слетело с его губ ни единого вздоха от полученных в бою ран — молчалив и бесстрашен был воин. Чувствуя приближение смерти, снял он шлем, рассыпая кровавым водопадом по плечам алые волосы, и поднял голову, смотря на закатное солнце небесно-голубыми глазами. И предстала перед Тёмным Рыцарем самая красивая из встреченных им когда-либо женщин. На бесконечном поле брани среди погибших союзников и врагов осталась ангел сидеть в одиночестве, плача, — не вознёс демон над ней меч, дал возможность жить дальше. Не осознавал Тёмный Рыцарь, но стал он меняться: всё чаще он щадил врагов, всё больше сомневался в выбранном пути. Увидел наконец демон обратную сторону войны: искалеченные души, осиротевшее дети и миллионы воинов, сражающихся для того, чтобы убивать. Ослабла вера демона, а за ней начала угасать и сила — не приносили ему более чужие страдания удовольствия, не видел он смысла в подчинении одной расы другой. Но не мог Тёмный Рыцарь отступить, не мог сойти с протоптанной им же дороги. И продолжал он сражаться, но не было воли к победе. И пал бы демон от рук врага своего в одной из битв, если бы не чужое оружие, преградившее путь мечу. Узнал Тёмный Рыцарь ангела, чью жизнь не посмел отнять когда-то. И защищала она его до самого конца битвы, сражаясь с ним плечом к плечу. И променял демон в тот день все миры на её улыбку. Оставил прошлое, оставил ненависть и боль. В бесконечных сражениях они убивали своих друзей, как многих прочих. Отрёкся Тёмный Рыцарь от семьи, лишилась ангел, что носила имя первой людской девы, чина и низвергнута была с позором на людские земли. Но не омрачало ничто их существования, а спустя почти целую вечность осчастливила ангел Тёмного Рыцаря — родила ему сына. Ушли к тому времени ангелы с человеческих земель, проиграв, а Король Демонов направил все усилия на то, чтобы пресечь порочный союз. И постигла Тёмного Рыцаря самая страшная из участей: вынес его сын из горящего дома на руках бездыханное тело его жены. И безутешен был демон. И пал он от рук брата своего. Но страшнее оказалась его доля, чем смерть, ибо заточён был легендарный Тёмный Рыцарь в самых недрах ада и подвергнут самым истязающим тело и разум мучениям. Ничем они были в сравнении с мыслью об утраченном счастье, но согревало душу демона, что наследие его будет передано новой легенде, его сыну. Что наступит время, и будет он сражаться яростнее, чем отец, и заявит о себе нефилим, сын порочного союза, поставив пред собой на колени Короля демонов. И будет так. Пальцы с острыми когтями сжали плечо и встряхнули — Данте очнулся и посмотрел на Плуто, которая ободряюще ему улыбалась. В голове нефилима яркими пятнами всплывали моменты, когда они с Вергилием сидели напротив Евы в огромном кресле, а она рассказывала им истории — редко читала книги, в основном этим занимался Спарда, а Ева же, сложив руки на коленях и задумчиво смотря куда-то вдаль, погружала своих сыновей в картины выдуманных миров. Воспоминания всплывали настолько ярко, что Данте чувствовал атмосферу, которая царила в такие моменты в гостиной, и слышал шелест её крыльев. — Мама рассказывала мне это, — тихо заключил он. — Я помню. Только концовки там не было. — Конечно, — усмехнулась Плуто. — Просто к тому времени этого ещё не произошло. — Лучше бы и не происходило. Белые доски под ногами сменились сухой пыльной землёй, и Данте оторвался от созерцания ботинок. Перед ним с Плуто возвышались вбитые в скалу огромные ворота из дерева, которые при их приближении с грохотом отворились: золотые искры проскользили по выжженным узорам к замку, стоило демону коснуться его длинным острым ногтем. Данте передёрнул плечами, вспоминая расцарапанную до мяса спину этой ночью. Когда поднявшаяся пыль осела, перед нефилимом раскинулась огромная площадь, вымощенная камнем, по которой то и дело шныряли сотни демонов. И всё кругом было спрятано во тьме: мельтешащие фигуры освещались яркими вспышками неоновых ламп, в изобилии установленных по всей улице. Данте бросил короткий взгляд на ближайшую вывеску: на анимации двое демонов, сцепившись в схватке, рвали друг друга когтями. Свет отражался от высокого каменного потолка, нависшего над городом, где от поднятого шума дрожали острые сталактиты, грозящие свалиться на головы прохожим. Четвёртый круг поражал своей красотой. Плуто кивнула на спрятавшуюся в тени площади узкую улочку, ведущую в жилые кварталы, и Данте молча последовал туда. Они двигались вдоль стены, за которой раздавался звон оружия и знакомый рёв адского зверя, сливающийся с гулом демонов. — Это главная достопримечательность четвёртого круга — Колизей, — осведомила нефилима Плуто, заметив, что взгляд нефилима направлен на столб света. — Мы проводим самые лучшие бои во всех трёх мирах. Ты находишься там, где можно найти абсолютно любое развлечение, которое может только пожелать прогнившая душа демона. У нас есть всё. Толпа за стеной затихла — раздался чавкающий звук, повествующий об ампутировании одной из частей тела, и Колизей вновь разразился безумными криками. Улица, по которой они шли, почти не освещалась, и когда Данте оказался на дороге, сопровождаемой каменными домами, он невольно сощурился от света неона и прикрыл глаза ладонью. Плуто вальяжно скинула плащ с плеч и повернулась к нему лицом, ухмыляясь. Заметив её низкую для демона фигуру, окружающие преклонили колено и опустили головы в почтении. Данте отрицательно покачал головой и рассмеялся.