Шëпотом

Знаете, бывают люди, предназначенные вам судьбой. И сколько бы раз Вселенная не разводила вас на разные пути, ваши дороги будут пересекаться снова и снова, заставляя верить в чудеса. Наступила ранняя весна. Мы с Сашкой, не торопясь, узнавали друг друга вновь, после десяти лет разлуки. Со стороны, наверное, наши взаимоотношения можно было бы назвать соседскими – у каждого своя комната, чёткое разделение обязанностей по дому и детям. Но я видел её трепет и несвойственную ранее, во времена нашей «дружбы», робость. Это подпитывало мою веру в то, что однажды мы станем настоящей семьей, а не только документально. Ангелина весьма сносно заканчивала девятый класс. Да, были, конечно, эпизоды, когда нас вызывали на беседу в школу, но зная её историю, мы не ожидали от Гели, что девочка станет медалисткой. Нам важнее, чтобы она чувствовала себя защищенной и в безопасности, а не тройка или  четверка у неё вышла за очередную контрольную. А Егор, будучи тихим и скромным ребенком, что точно у него не в Сашку, только-только начал раскрываться, делиться какими-то историями и воспоминаниями. Я часто слышал, как поздними вечерами Сашка с Егоркой шушукались в своей комнате, строили планы на выходные или праздники, а потом за завтраком делились этими планами со мной и Гелей. Я привыкал к роли главы семейства, к роли то ли дяди, то ли отчима. Когда дети уже спали, Саша вышла ко мне на кухню. Как-то сама собой у нас родилась привычка чаевничать перед сном, рассказывая новости за день и делясь планами на завтра. Порой это чаепитие  было единственными пятнадцатью минутами за весь суматошный день, наполненный работой, бытом и детьми, что мы могли провести наедине друг с другом. Сегодня мы были на именинах моего племянника, и я рассматривал скинутые братом фотки, пока Саша кипятила чайник. - Смотри, как забавно вышло! – показал Саше кадр, где Матвейка своими пухленькими ручками дотянулся до праздничного торта. - Да, здорово! Егор на свое двухлетие тоже так сделал, мы не усмотрели, и торт был размазан всюду, даже фото вроде бы было. – Сашины глаза лучились счастьем, пока она предавалась воспоминаниям, пролистывая галерею раннего детства сына. – Вот. Двухлетний Егор улыбался во все свои молочные зубы, а рядом стояла накренившаяся, чудом уцелевшая половина торта. Глаза мальчика были полны счастья от удавшейся шалости. - Странно да, как Матвей сейчас очень похож на маленького Егора? Прям как будто братья… Повезло тебе, Сашка. - Что? – Саша смахнула выступившие от горячего чая слёзы. - Повезло, говорю тебе, что у тебя есть сын. Твоя кровиночка. - Ты… Ты бы хотел? - Своего? Очень! Но увы… Ты явно не согласишься рожать, только по тому, что мне в почти сорок вдруг захотелось стать отцом… - Андрюш, ты уже отец. - Да-да, я не за что не откажусь от Егорки и Гели, но это в большей степени твои дети, чем наши. И для них я отчим или дядя. А я хочу быть отцом… Ладно не важно, поздно уже. Саша отставила кружки с чаем и вязала меня за ладони. - Андрюш, я должна была сказать это немного раньше.  И прости, что не смогла это сделать тогда, но ты уже отец. Отец Егора. - Ага, Саш, я понимаю, что я сейчас значимая фигура для Егора и Гели, но я про другое. - А я как раз про Егора! – Саша от волнения повысила голос. – Он тебе родной. - Что? Что значит… Та ночь?  И ты мне  ничего не сказала?! - Андрюша…  Сейчас я понимаю, что была не права, но тогда наши отношения были не лучшими… И я понимала, что узнай о ребенке, ты останешься со мной из чувства долга, а я не хотела тебе мешать. - Мешать? Ты не хотела мне мешать?! А обо мне ты подумала? - Андрюша, давай потише, разбудишь ребят, - попросила Саша, закрывая дверь в кухню. - А я не умею кричать шёпотом! – всё  так же не сдерживаюсь я. -  Знаешь, плевать на меня, но о Егоре ты подумала? Как ты могла лишить его отца?!  - Я не лишала его отца! – Саша уже сама сорвалась на крик. - Дима был прекрасным отцом… -  Дима. Ну конечно! Он знал? Он вообще знал, хоть кто-нибудь знал или ты врала всем вокруг? - Конечно, он знал, но это… - Прекрасно. Он знал, а я нет! А если бы мне не приснилась бы Гелька и я бы её не нашёл. Или бы нашёл, но не попросил твоей помощи, я так бы никогда и не узнал о сыне? – подошла с желанием привычно успокоить меня прикосновениями -  Саша, честно я просто не понимаю, как ты могла… - Андрей, мы были молоды и импульсивны и думали только о карьере… - Карьере? Тоже мне «карьера»? - Ну вспомни ты наши отношения... После той ночи мы даже смотреть друг на друга не могли. Быть в одной комнате не могли! Дуэт закрыли! И знал бы ты о ребенке, что бы случилось? Что? Мы бы жили вместе? Ну сколько бы мы продержались? Месяц? Два? Мы же оба были взрывные. Ну подумай. Ты стал бы «воскресным» папой? А так я дала Егору отличного отца. У него было прекрасное, беззаботное детство. Он видел счастливых родителей. - Прекрасно, значит, вы были счастливы, а я нафиг был не важен. Прости, что пришел и разрушил вашу идиллию. …- Я отступил от неё. Я сейчас хотел разрушить тут всё до основания: кружил по небольшой кухне, лишь бы не сорваться, взгляд зацепился за связки ключей в прихожей. – Вот! – вручил ей в руки. – Вот ключи от машины,отвезешь утром детей в школу. – Ринулся к двери. Мне надо на воздух и … Надо,просто надо. – От дачи ключи в тумбочке. Ты же хотела на выходных съездить.  – Чёртов кроссовок, обувайся! - Андрюша, ты куда? - Не знаю… - Но это твоя квартира… - Ты прекрасно знаешь, что всё моё это твоё… -вся злость разом вышла. Надеясь, что дети не проснулись, и им не пришлось бытьслушателями этого кошмара, я не хлопнул дверью, как хотел это сделать минуту назад. Две недели я не появлялся дома. Сперва хотел завалиться к кому-нибудь из друзей или знакомых с просьбой пустить перекантоваться, но понял, что не готов хоть что-то кому-то объяснять и отправился в хостел. И вот я снова сижу в баре напротив хостела, так и не зная, что делать со своей жизнью дальше. В этот раз я заказал кофе. Алкоголь не стирает боль. Боль, что тогда, тринадцать лет назад, всё решила Саша единолично. Лишила меня сына. Лишила моих родителей внука. Они ведь так и не узнали про него… Но как бы мне не было больно, как бы не было обидно, я не хочу их терять. Сашу, Егора и Гелю. И пусть прошлое уже не изменить, но ради будущего я готов на многое. Теперь моя очередь принимать решения. Вечером в кухонном окне я увидел силуэт Саши. Но по тому, как поспешно задернулись шторы, не смог понять видела ли она меня. Поднялся. Дверь приоткрыта. Значит видела. Замялся в прихожей, не зная с чего начать разговор, пока не услышал знакомый звон расставляемых на столе чайных чашек. Привычно сел напротив. Добавил себе побольше сахара, не удержался - так надоели за это время горькие кофе и алкоголь. - Как у вас дела? – дурацкий вопрос, но разговор с чего-то начинать надо.  - Нормально. – Даже взгляд не подняла. - Саш…  - Геля опять собрала свою сумку. Видимо слышала нас... - Я поговорю с ней утром. - Андрей, что теперь будет? Ты подашь на развод? – отставила чашку, так и не отпив ни глотка. - Саш, - сжал её дрожащие руки. - Вот что за привычка, чуть что, так бежать?  - Не хочу кричать на неё, даже шёпотом. - Какая бы дурная ты не была, я тебя никуда не отпущу. - Прости меня! Андрюша, прости меня, я правда тогда думала, что поступаю правильно. – Саша расплакалась, выпустив эмоции. - Всё-всё, - пересадил к себе на колени, прижимая к груди. – Я с тобой, я рядом. - Не уходи! - Я не уйду. Всё-всё, я с тобой. Чуть успокоившись, Саша едва слышно, шëпотом произнесла то, что , заставило моë сердце дрогнуть от новой боли: - Прости, что не смогу родить тебе ещё. - В смысле не сможешь? Ты бы хотела?  - Да… Но Егор был крупным, а роды тяжелыми. У нас с Димой так и не получилось забеременеть. - А давай попробуем. Я верю в чудеса. Но чуда не случилось. Ни в этот год, ни в следующий. Дети росли. Геля юридически вышла из-под нашей опеки, но осталась в семье. Егор, получая паспорт, возжелал взять мою фамилию, признавшись матери, что всегда знал, что Дима ему не родной отец, но  сохранил  отчество «Дмитриевич» как память. А вот ещё через год чудо случилось. И свое сорокалетие я встречал будучи отцом троих детей - совершеннолетней Гели, подростка Егора и новорождённой Верочки.