—
Но с Сяо Чжанем они сталкиваются ещё до того, как Ван Ибо успевает подняться на второй этаж. Он сбегает вниз по лестнице, своими длинными ногами перепрыгивая через ступеньки, смотрит только вниз и не замечает, что бежит прямо на учителя. Ван Ибо останавливается. Сяо Чжань, по всей видимости, надеялся сбежать до того, как Ван Ибо поднимется на второй этаж, потому что, когда вдруг поднимает голову и видит Ибо, оступается и чуть кубарем не летит вниз, вовремя ухватившись за перила. Он смотрит на Ван Ибо, как испуганный кролик, сжимает широкие, каменные перила лестницы, как спасительный круг. Сяо Чжань вдруг дёргается, быстро спрыгивает ниже, пытается проскользнуть мимо Ван Ибо, но тот оказывается проворнее. Он опирается одной рукой о перила, преграждая путь, Сяо Чжань припускает было обратно, но Ибо и там ставит преграду, заключая нерадивого ученика в некое подобие кольца. От Сяо Чжаня несёт куревом, дешёвыми мужскими духами из круглосуточного магазинчика недалеко от школы и мятной жвачкой. Он смотрит враждебно из-под бровей и дышит загнанно. — Доигрался? — спрашивает Ван Ибо и в ответ получает злое сопение. — Пойдём к директору? Он ещё в школе. Или ты больше не будешь так делать? Этот разговор между ними происходит довольно часто. Так же часто, как походы Сяо Чжаня к директору. И так же часто его наказывают, оставляя помогать после уроков. А вместе с ним и Ван Ибо, потому что он — классный руководитель и должен присмотреть за своим нерадивым учеником. — Когда же ты наконец возьмёшься за ум? — чуть ли не шипит Ван Ибо, неосознанно приближая своё лицо к Сяо Чжаню. И он даже не замечает, как ученик неожиданно смущённо отводит взгляд. — У тебя гаокао на носу, а твои оценки и поведение… — Ибо делает многозначительную паузу. — Оставляют желать лучшего. — …когда Ван-лаоши меня поцелует, — бормочет под нос Сяо Чжань. Ван Ибо аж застывает на месте от удивления. Он сейчас правильно услышал? Он всё правильно понял? Но дольше анализировать это ему не дают — Сяо Чжань, воспользовавшись шоковым состоянием своего учителя, ныряет под руку и убегает вниз.—
Ван Ибо бы следовало поменьше думать о том, что он недавно услышал от Сяо Чжаня. Следовало бы. Но кто же ему запретит, когда даже его собственное сознание не в силах? И чем больше он думает, тем больше замечает. И почему только раньше не видел этого? Взглядов, попыток остаться наедине, поступков, которые привлекают слишком много внимания (и его в том числе). Наверное, потому что Сяо Чжань всегда в группе, всегда в центре этого самого внимания. И мысль, что он бы хотел привлечь чьё-то внимание сам, звучит абсурдно. Однако, вот она — эта мысль. Вполне себе реальная. — Ты решил сделать так, чтобы тебя совсем из школы выгнали? — Не волнуйтесь, Ван-лаоши, до этого не дойдёт. — Ты делаешь всё, чтобы вылететь. Сяо Чжань пожимает плечами, бросает на него немного затуманенный взгляд из-под ресниц и соскакивает с подоконника. В этот раз Ван Ибо поймал его с алкоголем на самом верхнем, закрытом для учеников этаже. На удивление, в этот раз Сяо Чжань без своей верной свиты. Он аккуратно ставит полупустую бутылку рядом с ногами Ван Ибо, останавливается непозволительно близко. — Идём к директору, Ван-лаоши? — Не в таком виде, Сяо Чжань, — Ибо берёт его за плечи и немного отодвигает от себя. — Если ты так пойдёшь к нему, тебя и правда выкинут. — Ван-лаоши так этого хочет? — спрашивает Сяо Чжань, надувая губы и опуская взгляд. Ван Ибо прекрасно понимает, что он пьян и нехило так, но всё равно немного в шоке от такого поведения. — Если бы я этого хотел, не остановил бы тебя сейчас, а самолично бы тебя допинал до кабинета, — немного удивлённо на одном дыхании выдавливает из себя Ван Ибо. Но вместо ответа Сяо Чжань вдруг наклоняет голову в сторону и трётся щекой о его руку. И улыбается при этом так блаженно, что Ван Ибо забывает её убрать.—
— Ван-лаоши… — шевелится эта тушка на кресле в его кабинете. Ван Ибо поднимает на него взгляд от компьютера. — Как себя чувствуешь? — спрашивает он, однако быстро замечает, что Сяо Чжань не проснулся. Глаза всё ещё закрыты, рот наоборот — чуть приоткрыт. Ещё пять минут назад Сяо Чжань начал похрапывать и Ван Ибо постарался уложить его на бок, но теперь Сяо Чжань сам повернул голову в вертикальное положение. Ибо встаёт, чтобы вернуть голову Сяо Чжаня на бок, чтобы тот ещё не начал тут храпеть на весь коридор. Однако только он дотрагивается до его щеки, Сяо Чжань медленно открывает глаза. Ван Ибо застывает. Сяо Чжань смотрит на него снизу вверх, глаза постепенно расширяются, но там всё ещё нет того осознанного огонька, словно он всё ещё пребывает в своём царстве снов, когда поворачивает голову и целует Ибо в ладонь. И снова. И ещё раз. Его губы немного отёкшие после сна, тёплые и невероятно мягкие. Ладонь щекочет, но Ван Ибо просто не в силах её убрать. Сердце словно останавливается на мгновение, прежде, чем вновь пуститься в пляс, но уже куда более быстрый и хаотичный, чем когда-либо раньше в присутствии Сяо Чжаня. Мозг Ибо под вечер уставший и отключается окончательно, иначе Ван Ибо не в силах объяснить, зачем рукой ведёт дальше и зарывается в мягкие, практически воздушные, волосы своего ученика. Сяо Чжань поворачивает голову обратно, смотрит на него снизу вверх, и блаженно улыбается, когда Ибо возвращается на скулы, проводит по ним костяшками пальцев. — Это самый лучший сон, — хрипло шепчет Сяо Чжань и снова прикрывает глаза. Ван Ибо не говорит ничего. Только медленно водит большим пальцем по скуле, пока голова ученика снова не клонится на бок. Что он только что натворил?—
То, что Сяо Чжань считает всё произошедшее сном, Ван Ибо ничуть не помогает. Потому что он прекрасно помнит каждое прикосновение его губ, на ладони всё ещё призрачно ощущается мягкое тепло. И каждый раз, когда видит Сяо Чжаня, Ибо неосознанно сжимает руку в кулак. — Сколько раз ты мне ещё попадёшься? — спрашивает Ван Ибо немного обессиленно. — Ты специально? Сяо Чжань опять только пожимает плечами. Но взгляд, который он бросает на Ибо исподтишка, говорит за него всё и даже больше. — Но должен тебя похвалить, это самое безобидное нарушение из всех. Зачем ты прогуливаешь уроки в библиотеке? — Ибо уже почти шепчет, потому что Сяо Чжань очень старательно прикладывает палец к губам и выразительно таращит глаза. — Наклонитесь ко мне, Ван-лаоши, — просит Сяо Чжань шёпотом и Ван Ибо вопросительно приподнимает бровь. Видимо, пришло время объяснить где и в какой позе застал Ван Ибо своего хулигана на этот раз. Прямо сейчас Сяо Чжань сидел на корточках в одном из коридорчиков их большой библиотеки, зажав между коленями потрёпанный портфель. Поэтому наклон к нему выглядел бы весьма странно. Но Сяо Чжань больше ничего не говорит и даже не усмехается, только смотрит на него. И опять снизу вверх, что вызывает у Ван Ибо некоторые воспоминания. Он оглядывается назад, в поисках выхода из ситуации, но не находит — они далеко от места библиотекарши, но и волочь Сяо Чжаня отсюда как-то не хочется. Ван Ибо садится перед Сяо Чжанем на корточки со вздохом и полным осознанием того, что подыграл и проиграл. — Смотрите, какую интересную книгу я тут нашёл, — почему-то очень быстро шепчет Сяо Чжань и пихает Ибо в руки немного потрёпанную книжицу. И тут же прижимает руки к себе. Его лицо преображается, на щеках появляется румянец, а губы пытаются скрыть улыбку. Ван Ибо хмурится и смотрит на обложку. Его скромные знания языков выдают, что на обложке написано что-то на японском, а потёртый рисунок изображает что-то вроде огромного цветка. — Что это? — спрашивает Ван Ибо, но в ответ получает только блестящий, хитрый взгляд из-под отросшей чёлки. Поэтому он открывает книжку на первой попавшейся странице. И тут же закрывает, устремляя на Сяо Чжаня полный возмущения взгляд. Но тот на него уже не смотрит, он спрятал лицо на портфеле, а плечи его трясутся от беззвучного смеха. Ван Ибо пытается что-то сказать, но он сам, если честно, не понимает, что сейчас ощущает. Смущение? Гнев? Возмущение? Жар?—
Как бы он не хотел, а открыть книжку снова придётся, ведь надо знать, с каким компроматом он снова пойдёт к директору, — так утешает себя Ван Ибо, когда смотрит на обложку конфискованной книжки, лёжа дома у себя на постели. Он откладывал этот момент, как только мог, хотя его взгляд весь вечер периодически возвращался к ней. И вовсе не из любопытства (так, во всяком случае, убеждал себя сам Ван Ибо)! А из-за того, что… ладно. Тут даже оправдание сложно придумать. И вот сейчас эта книжица, совсем тонкая и потрёпанная, за которую Сяо Чжань сегодня получил лишь подзатыльник, лежит перед ним, на его коленях. Учитывая то, что Ван Ибо мельком увидел на первой попавшейся странице, зрелище его ждёт весьма интересное. Он даже успел залезть в интернет и узнать, как называется японское рисованное гей порно. От количества и жанра картинок, вылезших на него, он краснел и пыхтел, но всё же нашёл то, что искал — яой. Это называется яой. Он медленно открывает первую страницу.“Ван-лаоши, надеюсь, что это сейчас читаете вы, а не директор Лю. Но даже если так, хочу, чтобы вы знали, что всё это — нарисовал я. И нарисовал для вас”
На этой странице можно бы и закончить. Потому что у Ван Ибо ещё никогда с самого начала его работы учителем так сильно не зашкаливал пульс. Хотелось закрыть глаза и представить, что всё это сон. Весьма приятный, но сон. Потому что, что это, как не откровенное признание в любви? После всего того, что Ван Ибо уже успел заметить в поведении Сяо Чжаня? Но он школьник. Его ученик. Красивый, непоседливый, хулиганистый, очаровательный, умный… ученик. И всё же Ван Ибо переворачивает страницу. Лучше бы он этого не делал. На него смотрит он же. Его портрет карандашом. И такой реалистичный, что Ван Ибо застывает в неверии. Сяо Чжань так хорошо умеет рисовать? Ван Ибо никогда не обманывался на свой счёт, знал, что красивый, знал точно, как выглядит. Но настолько красивым его видят впервые. Впервые так аккуратно вырисовывают каждую чёрточку, лишь бы попасть в собственное видение.“Ван-лаоши невероятно красивый. Всегда прихожу только на ваши уроки. Друзья думают, что я просто очень люблю музыку. И они правы. Но больше этого я люблю смотреть на вас. А ещё лучше — петь и смотреть на вас, когда поёте вы. Жаль, что вы никогда не смотрите на меня в ответ.”
— Смотрю, — тихо выдыхает Ван Ибо и всё же прикрывает глаза. Сердце стучит где-то у самого горла. Он ведь и правда смотрит. Но никогда не перехватывает ответный взгляд. Как так получилось, что оба они смотрели друг на друга, но никогда не пересекались взглядами? То, как Сяо Чжань отдаётся музыке — поистине прекрасно. Сяо Чжань может вдохновить, просто находясь на его уроках. То, как он поёт, слушает, буквально живёт музыкой… Ван Ибо готов признаться, но пока только себе, что наслаждается тем, как Сяо Чжань наслаждается пением. И читать про то, как им восхищается этот самый Сяо Чжань — странно и невероятно приятно одновременно.“Помните, когда я был в седьмом классе, вы пошли искать меня? Вы были единственным человеком, кто утешил меня. Я подумал, что вы очень крутой и добрый. Вы прокатили меня тогда на своём скейте, купили тёплую булочку в столовке. Эгоистично хочется думать, что я такой один, но мне нельзя даже надеяться» — было написано на следующей странице под скетчем угловатого подростка, сидящего на скейте. Перед ним, на бордюре тротуара, сидел Ван Ибо.
“Я ненавижу правила. Девчонки говорят, что это круто. Вы говорите, что это плохо. Я хочу вам верить. Но мне нравится каждый раз, когда вы меня ловите. Вы злитесь, ведёте к директору, наказываете, но мне это так нравится. Я не мазохист, я просто ⬛️”
На следующей странице последние пару слов были перечёркнуты много-много раз, словно Сяо Чжань вовсе не хотел, чтобы Ван Ибо их прочитал. Здесь был изображён Сяо Чжань, машущий вниз, на наблюдателя, недокуренной сигаретой. У нарисованного Сяо Чжаня было немного смазано лицо, словно сам автор не очень хотел его нарисовать. От этого с лица Ван Ибо медленно сходит улыбка. Сяо Чжань не любит себя? Или настолько в себе не уверен?“Хочу вас поцеловать”
“Хочу, чтобы вы касались меня”
“Хочу вас”
Вот Ван Ибо и доходит до той самой страницы, на которой он захлопнул эту книжку тогда, в библиотеке. Всего два слова в подписи, но зато рисунок яркий, на всю страницу. У Ван Ибо снова заходится сердце, хочется смеяться с того, как его заводит этот рисунок. Хочется снова захлопнуть книжку, но просто не получается. Предыдущие рисунки отличались какой-то наивностью и невинностью. Максимальное, что Сяо Чжань осмеливался там изобразить — поцелуй. Один был весьма горячим — некое продолжение той сцены, когда Ван Ибо поймал Сяо Чжаня в кольцо на лестнице. Ван Ибо застрял на том рисунке. Прекрасно помня всю ситуацию, он очень старался не думать о той фразе, брошенной Сяо Чжанем. И о том, что сейчас он был бы вовсе не против того, чтобы тот инцидент именно так и закончился. Но тут… Тут фантазия Сяо Чжаня дошла до пика. На последнем рисунке изображён секс в одном из коридорчиков их библиотеки. Они стоят боком, прорисована каждая деталь. Сяо Чжань, закусывающий собственную майку, чтобы не шуметь, его руки, лежащие на руках Ван Ибо, который держит Сяо Чжаня за талию, стеллажи за их спиной, стоящий член Сяо Чжаня и даже половина члена Ван Ибо, ведь он уже почти весь вошёл в Сяо Чжаня. Вошёл в Сяо Чжаня. Ван Ибо всё же не выдерживает и отбрасывает книжку в сторону. Натяжение в районе домашних трусов безжалостно сообщает ему о его падении.—
— Ван-лаоши? Вы хотели меня видеть? Сяо Чжань снисходит до того, чтобы прийти, только после третьего вызова. Ван Ибо смотрит на него хмуро, хотя в груди взрываются динамиты и воет ураган. Ученик Сяо останавливается почти у самой двери, выглядит совершенно обычно, но при этом его боязнь подойти ближе, сдаёт его с потрохами. — Хотел, — кивает Ван Ибо. — Ты подойдёшь поближе? — Вы прочитали? — вместо это спрашивает Сяо Чжань, глядя куда угодно, но только не на Ван Ибо. Голос его предательски дрожит в начале фразы. — Прочитал, — тихо отвечает Ибо и Сяо Чжань тут же вскидывает голову, смотрит на него широкими от удивления и неверия глазами. — И директору Лю не отдал. Сяо Чжань молчит. Он словно пытается выглядеть что-то в Ван Ибо. Его взгляд скачет от одного глаза Ибо к другому, видимо, не может найти ответ. Но Ибо и не хочет, чтобы его ответ смогли так легко прочитать. — Подойди ближе, пожалуйста, — просит он и Сяо Чжань впервые беспрекословно повинуется. Он останавливается в метре от края стола, застывает каменным изваянием, даже не дышит. — Ближе, Чжань-Чжань. Сяо Чжань судорожно и шумно втягивает в себя воздух, чуть ли не всхлипывает. Ван Ибо может себе представить, что сейчас чувствует Сяо Чжань, потому что примерно то же самое он сам чувствовал вчера, когда раз за разом перечитывал записки и пересматривал все картинки. Надежда. Сильная, безжалостная, эмоциональная. Сяо Чжань делает ещё несколько несмелых шагов. Камень его закостенелого тела превращается в еле заметную дрожь. — Дай мне свои руки, — просит Ван Ибо. Сяо Чжань протягивает вперёд ладони, но не успевает даже сориентироваться, когда его хватают за них и притягивают к себе, а потом Ибо встаёт и целует его. Сяо Чжань на секунду замирает, весь застывает, как самый настоящий кролик перед удавом, а затем вдруг плавно вытаскивает свои руки из ладоней Ван Ибо и обхватывает ими щёки учителя. Он целует в ответ неумело, но пылко. Так, словно боится, что Ибо сейчас растворится. Что всё это сон. Он целует так, что не хватает воздуха, но отстраняться не хочет. Ван Ибо улыбается в поцелуй, своими ладонями гладит его на своих щеках, медленно отстраняется. — Это самый лучший сон, — выдыхает Сяо Чжань и Ван Ибо не может не усмехнуться. Молодой, порывистый, сомневающийся и такой же влюблённый, каким себя сейчас чувствует Ван Ибо. Все эти годы у него просто не хватало смелости. А теперь, когда смелость была вознаграждена, он думает, что это сон? — Это ты уже говорил, — улыбается Ван Ибо. — Но ни тогда, ни сейчас это был не сон. Осознание, медленно покрывающее его с головой, как и яркий румянец, одно из самых лучших зрелищ, которые Ибо когда-либо доводилось видеть.