Пешки королевы

      –И что ты предлагаешь? – средних лет брюнетка вальяжно откинулась на спинку кровати, внимательно наблюдая за тем, как её любовник собирает разбросанную по комнате одежду.       –На какое-то время тебе придётся уехать, - вдруг остановился Нарцисс, и окинул собеседницу убеждающим взглядом. – Это конечно крайние меры, и я бы не хотел, но чего я не хочу ещё больше, так это видеть тебя в холодных камерах подземелья если всё вскроется, – слова мужчины прозвучали зловеще даже для него самого. – Сырость плохо скажется на твоей коже, – подмигнул Нарцисс, желая немного разрядить обстановку, и принялся натягивать брюки.       Диана де Пуатье, бывшая фаворитка короля, и его лучший друг, Стефан Нарцисс, стали любовниками неожиданно для самих себя и вопреки любому здравому смыслу.       При жизни Генриха их отношения едва ли можно было назвать дружественными: каждый вытягивал из короля всевозможные блага, нередко сталкиваясь друг с другом на противоположных сторонах. Стефан презирал Диану за коварство, однако, не мог не восхищаться её умом и женской хитростью. Диане в свою очередь досаждало чрезмерное влияние Нарцисса на короля, но в глубине души она испытывала к нему необъяснимое влечение, ведь он по всем параметрам был так не похож на мнительного Генриха. Они не то, чтобы ненавидели друг друга, но и причин выходить за рамки положенного этикетом уважения, откровенно говоря, у них не было.       И только со смертью единственного человека, связывавшего их в паутине дворцовых интриг, их противоречивые чувства друг к другу смогли наконец найти свой выход. Тело Генриха ещё не успело остыть, а традиционный сорокадневный траур закончиться, как одним июльским днём Диана неожиданно пришла к Нарциссу с необычным предложением.       – Тебя ведь тоже не устраивает складывающаяся картинка, неправда ли? – вкрадчиво произнесла женщина и исподлобья взглянула на копошащихся вдали садовников, боясь оказаться подслушанными.       Она настигла Нарцисса в саду, когда тот непринуждённо флиртовал с фрейлиной новой королевы. Завидев мадам де Пуатье, та поспешила удалиться, не желая навлечь на себя гнев королевы-матери: бывшая фаворитка Генриха превратилась в простую опальную вдову сенешаля, без титулов и земель, оставшись при дворе лишь только благодаря благосклонности Франциска к своему старшему брату-бастарду.       – О чём именно ты говоришь? – удивлённый внезапному визиту, мужчина оценивающе смерил собеседницу взглядом и жестом предложил той пройтись.       – Франциск…, – осторожно повела женщина, принимая приглашение, – он не тот король, которого ты бы хотел видеть на троне. Вернее, он тот, из кого у тебя больше не получится вить верёвки, – ухмыльнулась Диана, и ей вдруг вспомнились все разы, когда Стефан так мастерски обходил её в своих партиях.       Они свернули на небольшую аллею, со всех сторон плотно засаженную молодыми туями, что хоть немного спасало от июльского зноя. К тому же здесь было безопасно: на дальнем участке королевского сада редко когда можно было встретить хоть одну живую душу.              Бывшая королева всего за несколько месяцев до смерти короля приказала начать обустройство и расширение этих территорий. Ей так хотелось превзойти знаменитый сад де Пуатье в Шенонсо, что женщина не жалела никаких средств лишь бы у неё было лучше и больше. Диану всегда забавляли эти попытки родственницы тягаться с ней, не имея ровным счётом ни единого шанса на победу. Однако, сейчас ситуация стремительно изменилась и отнюдь не в пользу мадам, а потому той приходилось прибегать к крайним мерам.       Где-то отдалённо послышалось конское ржание, звон оружия и гул суетящихся слуг, во всю готовившихся к предстоящей коронации юного монарха. Нарцисс рефлекторно повернул голову на звук, а Диана, воспользовавшись моментом, быстро окинула того оценивающим взглядом: он всё ещё был хорош собой, возможно даже больше, чем в молодости, ведь на смену юношеской задиристости пришла выдержанная годами статность.       – Ну, в этом вопросе я бы больше переживал за твою судьбу, – мужчина несдержанно рассмеялся, горделиво расправляя плечи. – Мои методы влияния универсальны для всех королей. А вот твои специфичны, да и в последнее время их сложно было назвать действенными. Устарели наверное… – ядовитый намёк вперемешку с откровенно наглыми блуждающими глазами не остался без внимания женщины, но она решила сдержать ответную колкость, всего лишь дерзко вскинув бровь.       –Можешь смеяться, пока тебе это ещё позволено. Скоро Екатерина за всех возьмётся крепкой хваткой. И ты, – Диана вдруг остановилась посреди пути, и мужчина почувствовал, как её цепкие пальцы упираются ему прямо в грудь, – станешь одним из первых. Она никому ничего не забывает. А потому мы могли бы стать друг другу полезны… , – женщина скользнула по собеседнику глазами и невесомо приблизилась к нему, обдавая губы горячим дыханием.       – Я слишком опасен для Екатерины, чтобы так просто убрать меня из игры. К тому же моя ценность перед новой короной намного выше, чем у старой брошенной фаворитки мёртвого короля. А потому советую поискать защиты в другом месте, – Нарцисс решительно сбросил её руки с себя и, одарив презрительным взглядом, решительно зашагал прочь, оставляя женщину не у дел.       Он вёл свою игру, в которой место Екатерины уже давно было предрешено, а потому возиться с павшей любовницей Генриха у него не было ни желания, ни времени.       Однако, его отказ не остановил Диану, и она уж точно не собиралась так легко сдаваться, чётко определив для себя, какое же из зол всё-таки меньше. И как именно это зло можно было подчинить.       Спустя неделю Нарцисс сам нашёл Диану в музыкальной комнате. Сам сказал о том, что возможно был через чур резок и что в её словах была доля правды.              Многозначительно ухмыльнувшись, женщина спросила, не история ли с неудачным подкупом лорда Брантона в зерновой сделке заставила его поменять своё мнение. Получив утвердительный кивок, мадам де Пуатье в деланном сожалении откинулась на спинку кресла, самодовольно вспоминая как ещё пару дней назад сумела убедить недалёкого Луи Брантона повременить с отказом монаршей семье в закупке зерна для двора и близлежащих деревень. Мол, ради чего идти против короны, неужели он думает, что лорд Нарцисс защитит его в случае чего.              Сам лорд об этом разговоре конечно же догадался: и о том, что кто-то оказался убедительнее него, и даже о том, кто это мог быть. Наживать новых врагов Нарцисс не хотел, к тому же, как оказалось, они ещё имели некоторые полезные для него таланты. А потому в искусно сыгранном покаянии он дал себя на время подчинить, разрешая Диане думать, что она победила. В конечном счёте ей всё равно оставалось недолго, а потому пускай растянет свой бесславный финал ещё на несколько актов, если ей того так хочется.       С этого всё и началось, в случайный вечер ожидаемо закончившись постелью.              Дело шло к ночи, когда, сидя в его покоях за вином и обсуждением дальнейших планов, Нарцисс вдруг поймал на себе откровенно блуждающий взгляд Дианы, что выходил далеко за рамки их деловых отношений.       Немного поколебавшись, словно взвешивая все за и против этого нового поворота, мужчина решительно ответил ей - соблазнительно ухмыльнулся, оставляя на столике недопитый кубок с вином.              Дальнейшее приглашение Диане не требовалось: грациозно опускаясь ему на колени, обхватив крепкую мужскую шею руками, женщина на секунду взглянула Нарциссу в глаза, полные опьяневшей похоти, а затем решительно притянула к себе, накрывая его губы своими. Поцелуй отдавал вкусом терпкого вина и лжи, но Стефан её не остановил. Более того: он совсем не желал, чтобы она прекращала.       Всего мгновение Диана руководила балом, оставляя дорожки из обжигающих поцелуев на каждом миллиметре его кожи, про себя самодовольно ухмыляясь его реакции: ей нравилось, какое впечатление она до сих пор производила на мужчин. Какие чувства в них вызывала своей высокомерной грацией и загадкой.       Однако, уже через минуту, когда мужчина требовательно и грубо сжал её бёдра, углубляя поцелуй, Диана не сдержала хриплый стон, и, позабыв о былой спесивости, полностью отдалась ему во власть, терзаясь лишь мыслью о том, что не решилась на это годами ранее.       Та ночь стала первой, но далеко не последней. Дальше всё продлилось по инерции: оба были не прочь скоротать ещё несколько вечеров в компании друг друга, а потому никто не говорил стоп-слов, позволяя на время забыться в случайных встречах.       Ни о каких чувствах речь не шла, однако, глубоко внутри, это было то, о чём каждый из них неоднократно задумывался все эти годы.              Стефан тешил своё самолюбие, каждый раз представляя напыщенного и самовлюблённого Генриха, наблюдающего за тем, как его Диана нетерпеливо извивается под его ближайшим другом. А де Пуатье во всю старалась привязать к себе Нарцисса любыми возможными путями, наслаждаясь украденными вечерами и собственной упрочняющейся властью. В конце концов, ложь, это было единственное, что их по-настоящему объединяло.       –Знаешь, каким вопросом я задаюсь? – вынырнув из минутной меланхолии, Диана поднялась на постели и, вскинув голову, пристально вгляделась любовнику в глаза. – Тебя больше заботит сохранность моей головы или то, как ты проведёшь время с Екатериной в моё отсутствие? – недоумение пробежало по лицу Нарцисса, мгновенно сменившись привычной надменностью.       –Зачем мне проводить время с Екатериной? – по комнате прокатился смешок, а сам Стефан невзначай отвернулся, попутно окидывая взглядом покои на предмет забытых вещей.       –Вот и мне интересно, зачем? – Диана не отрывала пристального взгляда от мужчины, изящно сложив руки в замок у себя на коленях – Я видела, как вы разговаривали с ней после коронации Франциска, там, у реки. Как ты смотрел на неё, как она на тебя. Ты её не интересуешь, Стефан, а вот она тебя… – из уст женщины сочился яд, когда она умело перебирала по струнам, игру которых усвоила много лет назад. Она не терпела соперниц в том, что считала своим.       На этих словах Стефан рефлекторно обернулся, и по его лицу тенью пробежала непонятная смесь чувств.       Он давно уже придумал свой план, в котором Екатерина должна была сыграть не последнюю роль. Войти в доверенный круг королевы-матери, стать её главной опорой, пообещать защиту её детям – притупить бдительность, означало наконец получить ту власть, к которой он всегда стремился и которую, по своему убеждению, заслуживал. И Екатерина должна была стать лишь промежуточной ступенькой к его целям, если бы только сама неожиданно не оказалась интересна мужчине.       Долгое время наблюдая за ней издалека, Стефан пришёл к выводу, что она была абсолютно не похожа на всех женщин, которых он когда-либо встречал. Даже с Дианой, хоть они и обе умны, расчётливы и коварны. Но всё же было что-то в королеве такое, что делало её в глазах Нарцисса в разы более заманчивой добычей, нежели де Пуатье.       В один вечер, наконец подобрав момент для личной беседы, Стефан пришёл в ещё больший восторг, а его охотничий инстинкт разгорелся до невообразимых масштабов.       От неё веяло властью, она была чистым олицетворением недосягаемости, но в то же время в её глазах плясали игривые черти, внешне мастерски скрытые под маской. Мужчине до дрожи захотелось хотя бы раз заглянуть под неё, увидеть, что скрывается за этими стенами и понять, от чего бывший король так упорно отказывался столько лет. Эта женщина вызывала в нём необъяснимое влечение, пьянила рассудок и отравляла мысли, вызывая всё самое худшее из глубин сознания.       Конечно, очаровываясь королевой-матерью, он ни на секунду не забывал о своих истинных целях, однако, неожиданно идея завладеть сразу двумя женщинами, некогда всецело принадлежавшими покойному Генриху, оказалась для Нарцисса весьма соблазнительной, и в план пришлось внести коррективы.       К тому же интерес неустанно брал верх: попробовав Диану, мужчине с тоской пришлось признать, что её женская слава при дворе оказалась слишком преувеличена. Она умело подчинялась, играла нужные роли и хорошо знала своё дело – то, чего всегда хотел Генрих. Генрих, но не он.       Нарциссу хотелось большой игры, гонки и азарта. Как в постели, так и в кулуарах политики, схватки с достойным противником: пылким, чувственным и страстным. Тем, кто пойдёт по головам ради цели, даже не взглянув своей жертве в глаза. Тем, кто всегда на два шага впереди. Кто ценит страсть, но мыслит трезво. Кто станет ему достойным противником и заветным трофеем. И отчего-то он чувствовал, что именно Екатерина таит в себе так много приятных и желанных для него сюрпризов. А потому надеялся получить их все.       – Я настолько хорош, что ты буквально ходишь за мной по пятам? – самодовольно оскалившись, Нарцисс надел рубашку, вернул Диане ироничный взгляд. – А если серьёзно, то с чего вдруг тебя стали волновать мои отношения с Валуа?       – У тебя не с Валуа отношения, а с Медичи. И это то, что будет меня беспокоить, хочешь ты этого или нет, – голос женщины прозвучал жёстче, чем она рассчитывала. Диана никак не хотела спугнуть уже практически прирученного мужчину, дававшего ей всё, о чём она так долго мечтала. Однако, будучи в шаге от заветной цели, женщина вдруг ощутила себя не единственной, кому широко и многозначительно улыбалась эта конкретная удача. Диана чувствовала, что он медленно ускользает от неё, в глубине души мечтая заполучить другую.       Екатерина никогда не представлялась де Пуатье конкуренткой. Мадам было нечего делить с королевой: Генрих всецело принадлежал ей, знать только и искала способы понравиться фаворитке монарха, а королевская казна и вовсе стала личным кошельком. Женщина брезговала какой-либо открытой враждой с Медичи, считая себя выше, и от того ещё больше восхищала собой Генриха, да и казалось, что всех вокруг.       Пожалуй единственным, на кого не действовал весь этот театр был Нарцисс. Диана часто замечала, каким взглядом он окидывал её после очередного удачно разыгранного спектакля. Он не очаровывался ею, словно читал, как открытую книгу. И если в глазах Генриха женщина всегда видела вожделение, то у Нарцисса неизменно холод. Она бесспорно вызывала в нём чувства, но далеко не те, которых в глубине души хотела.       Обратившись к нему с предложением, тогда, в саду, она не рассчитывала, во что перерастёт их связь взаимовыгодной помощи. Диана вдруг захотела быть его, в то время как он не желал видеть её рядом и вовсе. Стефан терпел её присутствие, пользовался привилегиями их связи и даже иногда учтиво делал вид, что действительно заботится о ней. Но всё это было ложью: женщина знала, кто заботит его мысли на самом деле. Она внезапно нашла соперницу там, где никогда не ожидала.       Совершенно случайно Диана стала свидетельницей их загадочной встречи после коронации Франциска. Женщина возвращалась в замок, когда её внимание привлекли две до боли знакомые фигуры, о чём-то увлечённо беседующие и не сводящие друг с друга заинтересованных взглядов. Она не слышала слов, но оживлению, с каким лорд вел диалог, не удалось ускользнуть от её взора. Они сидели слишком близко, улыбались слишком откровенно, а искры, то и дело вспыхивающие между ними, порождали много вопросов. В частности, и о степени близости этого нового, неприятно открывшегося для Дианы союза.       Бесспорно, Стефан вёл свою игру, не брезгуя никакими средствами. Сама же Диана была одним из них. Каждый использовал друг друга равноценно, в итоге преследуя одну цель: власть. Впрочем, где были гарантии, что в погоне за положением при дворе, мужчина не возжелает прибрать к рукам ещё кое-какой знатный трофей. Осознание, что она лишь простая пешка ради достижения главной чёрной королевы больно резало по самолюбию Дианы. Она не привыкла ко вторым ролям.       Однако, не меньше задетой гордости, женщину беспокоило и то, что замышляли эти двое за её спиной. Возможно, это было всего лишь пустое беспокойство, а возможно и выработавшаяся за годы при короле интуиция, за версту чуять обман и предательство. Неожиданное сближение Нарцисса с Екатериной, на чём бы оно там ни строилось, становилось для Дианы смертельной угрозой. Они оба знали достаточно, чтобы запросто стереть её в пыль, растоптать и унизить. А затем переступить, торжествующе наслаждаясь совместным триумфом.       – Не забывайся. У меня тоже есть свои игры, и не все их части тебе нужно знать, – грубый голос Нарцисса вырвал женщину из потока нахлынувших мыслей, возвращая в реальность. – Послушай, Диана, у нас с тобой не любовь и ты не втянешь меня в те же сети, в которых ты двадцать лет держала дурака Генриха. Я знаю о тебе всё, – ловя на себе его прожигающий взгляд, де Пуатье на секунду пожалела о том, что вообще начала этот разговор. Но было поздно. Отступить означало окончательно потерять то шаткое подобие доверия между ними, которое женщина так долго выстраивала. Стефан прежде всего ценил решительность и упрямство.       – Тогда ты так же должен знать, что у тебя не получится морочить голову мне, попутно захаживая к Екатерине. Определись, Нарцисс, чью постель ты будешь греть: её или мою. Потому что на двух стульях сидеть я тебе не позволю, – ядовито прошипела женщина и инстинктивно поднялась на постели, вызывающе вздёрнув подбородок в ответ.       Конечно, Диана была не той женщиной, что могла запретить Нарциссу подобные вещи, но дико желала ею стать. Она понимала, что Екатерина нужна ему ради непомерных амбиций и власти, однако никогда бы не признала, что это было единственное, чего он от неё хотел.       Его взгляд, томно блуждающий по ней, живые глаза, пристально рассматривавшие королеву, обольстительный образ и случайные прикосновения говорили громче любых слов.       Нарцисс никогда не смотрел подобным образом на неё, на Диану. И женщина понимала, что так он уже и не взглянет.       – Дорогая моя, не ведись на спектакли, разыгрываемые не для тебя, – неожиданно смягчившись, мужчина двумя шагами пересёк комнату и оказался около воинственно застывшей любовницы. – К тому же ты ведь знаешь, какие женщины в моём вкусе, – Стефан окинул собеседницу жадными глазами, и, наклонившись ближе, властно коснулся пальцами её подбородка, поднимая немолодое, но всё ещё привлекательное лицо женщины вверх, заставляя смотреть прямо в глаза       – В том-то и дело, что знаю, – выгнув тело ему навстречу, Диана недоверчиво прищурилась, поймав ответный хищный взгляд. Словно в доказательство своих слов, Нарцисс решительно впился в её губы небрежным, надменным поцелуем, демонстрируя женщине её место, однако и свой, пока что в её пользу, выбор.       – Утром я пошлю за тобой карету. По приезду мой человек встретит тебя у поместья, – отпрянув от любовницы, сухо произнёс Нарцисс, направляясь к выходу. – Если всё пройдёт как надо, то совсем скоро мы наконец получим своё. А пока наберись терпения и не скучай, – докинул мужчина, и уловив на лице собеседницы следы сдержанного согласия, ухмыльнувшись поспешил покинуть покои.       Закрывая за собой дверь, Стефан облегчённо вздохнул. Нужно было признать, Диана начинала ему надоедать. В свете последних дней её присутствие создавало ему больше трудностей, нежели отвлекало от реальных проблем.       Выслать её с глаз долой в одно из самых дальних его поместий было со всех сторон удачной идеей.       Во-первых, в грядущем нападении на замок, у Дианы должно быть железное алиби. Помнится, она однажды уже пыталась лишить Францию законных наследников подобным путём, но тогда Генрих не дал делу ход, по привычке закрыв глаза на государственную измену любовницы. В этот же раз церемониться с ней не станут: если хоть тень подозрения падёт на Пуатье, бывшая королева казнит ту, не дожидаясь рассвета. А потому её лучше было до времени спрятать. Стефан всё равно расскажет об её роли в покушении на короля, но позже, когда окончательно войдёт в доверенный круг Екатерины и возможно даже станет любовником.       Подумав об этом, Стефан, самодовольно ухмыльнулся. Совсем скоро он наконец-то получит всё, о чём так долго мечтал. Настоящую власть и желанную женщину. Мужчина уже предвкушал, как будет блаженствовать на вершине своего триумфа, наслаждаясь собственным могуществом и царственной любовницей.       Нетерпеливость затянуть Екатерину в постель, не меньше прочего подстёгивала Нарцисса избавиться от Дианы как можно скорее. Она наконец перестанет путаться у него под ногами и даст возможность пустить в ход главные козыри.       В ночь нападения Екатерина должна быть с ним. Он должен оказаться рядом, успокоить и утешить. Она должна ему верить, хотеть его присутствия и защиты. Хотеть его самого. Про себя Стефан отмечал, что с последним будет не так уж и сложно: женщины всегда без особого труда падали к его ногам, забывав о титулах и положенном приличии. Конечно, птичек такого ранга, как королева ещё не было в его коллекции, но это оставалось лишь вопросом времени. Уставшая от многолетнего холода мужа, с её темпераментной итальянской натурой, Екатерина сдастся быстро. Но это не сделает её менее ценным завоеванием в его глазах. Напротив: Стефан любил уверенных и самоопределившихся женщин. Впоследствии Екатерина точно не пожалеет, а потому о закулисьях ей знать было необязательно.       Мужчине вдруг вспомнились его последние слова Диане. Прокрутив в голове отрывки их сегодняшнего разговора, Нарцисс почувствовал себя ещё более энергично. Ревность этой женщины необъяснимым образом льстила ему, хоть сам Стефан и не хотел ни её любви, ни её самой.       Что грело его мысли больше: то, что он уже практически занял место покойного короля, или что женщины всё так же были готовы перегрызать за него соперницам глотки, – не знал даже сам Нарцисс. Однако, чувство своей, с каждой минутой упрочняющейся, власти над этим королевством и главными его фигурами едва ли не разрывало горделивого лорда изнутри. Уже скоро. Оставалось совсем чуть-чуть.       Специально замедлив темп, чтобы насладиться тишиной безлюдного замка и прохладой ночного ветерка, Стефан не спеша, но размашисто шагал коридорами Лувра, воодушевлённо рисуя картины из будущего. В замке было необычайно тихо и на удивление темно. Час был не такой уж и поздний, в это время ещё часто можно было встретить бесцельно снующих слуг или какую-нибудь парочку, без тени стеснения предающуюся утехам в отдалённых углах. Однако, этим вечером никого из них не было.       Минуя череду нескончаемых королевских опочивален, Стефану внезапно захотелось остановиться и во всю грудь вдохнуть свежий воздух.       Ночь стояла на удивление тихая. Ставший уже невыносимым летний зной вдруг спал, а на его место пришла желанная прохлада.       Повернув голову в сторону оконной арки, мужчина вдруг отчётливо услышал людской топот и перезвон оружия у себя за спиной. Звуки становились всё громче по мере того, как Стефан пытался распознать голоса. Инстинктивно развернувшись на приближающийся шум, в тусклом свете мужчина смог разглядеть лишь безликие тени на стенах, с каждой минутой становившиеся всё крупнее. Шаги были решительными, звон оружия всё острее.       От этих звуков Нарциссу почему-то сделалось не по себе. Оживлённость стражников в ночи не предвещала ничего хорошего, а потому, хоть, и не считая себя трусом, мужчина всё же решил поспешить вернуться в покои. В конце концов, если произошло нечто и вправду серьёзное, то он точно узнает об этом утром.       Ускорив шаг, Стефан перестал замечать, сколько пролётов он уже прошёл. Что-то в глубине души подсказывало мужчине не останавливаться и убираться отсюда поскорее.       Оставался последний пролёт, и он наконец-то минует это нескончаемое крыло. Выругавшись про себя на тех, кто придумал такую дурацкую планировку, до уха мужчины неожиданно донёсся отрывистый звук силой выбитой двери и в ту же минуту, на весь коридор раздался оглушающий женский крик.       Диана. Инстинктивно обернувшись, Стефан замер в исступлении: в покои женщины в ту же секунду влетело пять-шесть крепких вооружённых стражников. Из дальней части коридора доносился женский визг и мужская брань. Всё внутри лорда похолодело, когда через мгновение он увидел, как отчаянно сопротивляющуюся Диану силой выводит под руки толпа солдат. Женщина была в одной тонкой ночной сорочке, растрёпанная, босая и до жути перепуганная. Впрочем, хоть последнего Стефан видеть не мог, однако точно знал. Знал, потому что такой же леденящий страх в тот момент выкручивал его изнутри, отдаваясь тяжёлым звоном в ушах и онемевшими конечностями.       Холодный ветер, обдавший щетинистое лицо мужчины, вырвал того из оцепенения. Нужно было как можно быстрее дойти до противоположного крыла и скрыться с глаз рыщущей бог весть ещё кого стражи. Оставалось всего несколько шагов, но мужчине казалось, что он попал в кошмар, где ноги упорно отказываются его слушать. Будто он идёт со всех сил, но остаётся на месте. Он должен дойти до комнат. Остальное завтра. Утром он обо всём подумает. Утром он всё решит, хотя бы узнает. Но это утром... Утром…       – Куда-то торопитесь, лорд Нарцисс? – неожиданно выросшая перед ним из-за угла Екатерина развеяла своим присутствием все вопросы. Стефан попятился: за спиной женщины стояло четверо солдат из личной королевской стражи, а сама королева прищурено улыбалась, сдержанно осматривая свою жертву, – А вот я спешила к Вам. Нас ждёт незабываемая ночь, и даже не одна. Вы ведь, кажется, именно этого хотели? – сталь в её голосе затмевала собой любой намёк на игривость.       Её тонкие изящные пальцы перебирали свёрток, на котором уверенно красовалась личная печать Стефана Нарцисса.       Мужчина побледнел: «Знает. Она всё знает». И гробовую тишину коридора внезапно разорвал оглушительный женский смех.