Авиарежим

Тэхёни:

Я уехал

Наконец-то пожру нормально

??! Чем я тебе мешаю

Ты уничтожаешь все мои запасы😭

Сам же меня есть постоянно заставляешь!!

…. ТЫ ВИДЕЛ, СКОЛЬКО ТЫ ВЕСИШЬ? ЭТО НЕНОРМАЛЬНО

ладно, доктор Врач, успокойся Но какие тогда ко мне могут быть претензии

Ну так а мне оставить

Ладно, ты прав ( Но это так вкусно Мне сложно остановиться

😳 Стой, подожди, ты же не надеешься лестью отделаться от меня?

Да я правду говорю(

＼（〇_ｏ）／

Что это значит

┐(￣ヮ￣)┌

Ладно..

Удачной поездки И ты тооочно уверен, что не хочешь, чтобы я поехал с тобой? Не подумай, что я напрашиваюсь👉🏻👈🏻

Все хорошо Мне правда надо это сделать

Эти слова меня пугают😥

Не переживай Все нормально Тем более, я уже уехал

Напишешь, если что-то случится?😣

Конечно

Бомгю сунул телефон в карман, откинувшись на спинку сидения и бездумно уставившись в окно. Он сидел в скоростном поезде, который позволял оказаться в Пусане в кратчайшие сроки - всего каких-то два с небольшим часа. Совсем скоро состоится встреча, от мысли о которой Бомгю с силой закусывал губу, чувствуя, как коленки начинают мелко трястись. Вообще-то, он даже не был уверен в том, как его встретят. Может даже выйти и так, что люди, к которым он направляется, давно переехали, и Чхве уедет домой ни с чем. А может, они вовсе не захотят видеть его, что, на самом деле вполне объяснимо. Наверное, трудно будет внезапно, без какого-то предупреждения, на которое просто не хватило смелости, увидеть на пороге собственной квартиры парня своего мёртвого сына. Два часа пролетели в размышлениях о том, что в последнее время он словно стал куда реже вспоминать о Ёнджуне, и Бомгю не совсем понимал, хорошо ли это или нет. Наверное, неплохо, во всяком случае его не тянет резать себя в наказание за это, что определённо является славным знаком. Джун по-прежнему лучшее, что с ним было, но его уже не тянуло напиваться до потери сознания, лишь бы побыть с ним хоть так, не осознавая, что происходящее нереально, и психолог говорит, что это прекрасно. Что он начинает принимать то, что хёна…больше нет. Да, при мысли о нём внутри всё ещё возникает тянущая боль, но теперь всё словно стало как-то иначе. И Бомгю не пил уже несколько недель, что было странно. Предыдущие месяцы он несколько раз хотел бросить пить, но эти мысли держались в голове лишь до новой поездки в бар. Алкоголь был его потребностью, потому что за кучей бутылок скрывался Ёнджун с его неизменной улыбкой и ласковым голосом, а сейчас при виде бухла Бомгю не испытывает ничего, кроме отвращения. Первое время он корил себя за это, ошибочно полагая, что теперь ему противен не алкоголь, а Ёнджун, и одной бессонной ночью не выдержал и разбудил Тэ, без конца извиняясь и говоря, что эти мысли не дают ему покоя. Младший даже не взглянул на будильник и обнял хёна, негромко спросив, чувствует ли он что-то неприятное, думая о хёне, и оказалось, что нет. Ёнджун по-прежнему был чем-то прекрасным, и от этого Гю испытал невероятное облегечение. Да, временами его сильно тянуло выпить, скорее по привычке, въевшейся в него за последние месяцы, а не из-за искреннего желания, но стоило лишь вспомнить, что он натворил, когда последний раз напился, как охота пить отпадала. Всё ещё трудно было смириться с тем фактом, что он позволил себе поднять руку на Тэ, и, хоть младший и простил его, простить себя самому оказалось куда сложнее. Особенно, когда видишь Кана рядом постоянно, каждую минуту убеждаясь в том, какой же он прекрасный человек. Даже думать об алкоголе рядом с ним было стыдно, и это помогало, потому что Бомгю прекрасно знал, что не справился бы ещё и с алкоголизмом. Лишь к концу поездки он понял, что вновь задумался о Тэхёне, хотя начал с Ёнджуна. Хорошо это или плохо - Гю понятия не имеет. Прежний он разозлился бы на себя за это, но он же меняется, верно? И всё-таки с недавних пор его не покидает один страх. Новый страх в копилку к сотням предыдущих, и Бомгю думает о нём, ступая на перрон и потягивается, разминая затёкшие руки и ноги. Что, если он забудет Ёнджуна? Вдруг хёна из головы просто вытеснят другие мысли, другие заботы, симпатии, как что-то ненужное. Как что-то неважное. Что, если Бомгю забудет его голос? Его лицо? Забудет, как тот обнимал его по утрам, осыпая мягкими поцелуями лицо младшего, как радостно улыбался, как подпевал любимым песням? И теперь Гю подолгу рассматривал фотографии хёна, словно боясь, что его образ вот-вот рассыпется, и судорожно хватался за его частички, вновь и вновь пытаясь собрать их вместе. Что, если фотографии Ёнджуна перекроют новые? Что, если Бомгю перестанет вспоминать его? Что если место Ёнджуна в его сердце займёт кто-то другой? “Кто-то”. Кто-то по имени Тэхён, например? Вчера Гю рассказал о своих опасениях психологу, и она сказала, что вряд ли он когда-нибудь сможет забыть Джуна, но теперь, когда Бомгю старается жить дальше, хён останется в прошлом, и это нужно принять. Но как это вообще возможно? Бомгю понял, что не помнит адреса родителей Ёнджуна, только покинув вокзал. Это не было трагедией, потому что когда-то давным-давно хён скидывал его в чат, и Гю точно пометил сообщение, чтобы не потерять. Правда теперь придётся открыть этот самый чат, а Бомгю очень давно этого не делал, хотя и платил кучу денег, чтобы номер Джуна не отдавали кому-то другому, и он мог позвонить ему и записать слезливое голосовое послание, когда станет совсем уж плохо. Или мог изредка перечитывать сообщения, дрожа при каждой строчке от хёна. Но он уже давно не делал этого, и теперь ему почти страшно. Бомгю судорожно вздыхает и достаёт телефон, сразу заходит в социальные сети, выискивая чат с Ёнджуном, и пытается не смотреть на последние сообщения, потому что за себя, такого жалкого и почти мерзкого, теперь до безумия стыдно.

Хён, я не могу поверить, что ты больше не придёшь Я так хочу, чтобы это было шуткой Джуни, вот бы ты мог мне позвонить Мне так жаль. Я думаю, это моя вина. Я люблю тебя. Почему ты ушёл?

"Почему". Как будто была какая-то причина. Бомгю до боли закусывает губу и листает чат вверх. Сотни сообщений, но все его. "Я не могу перестать писать тебе", "Я так люблю тебя", "Пожалуйста, вернись ко мне". Как будто бы хён мог. Как будто это был его выбор. Большинство сообщений были короткими, словно крики, отчаянные и пропитанные безнадёжностью. Но встречались и другие, больше похожие на запись в личном дневнике, и они, на самом деле, привлекали внимание куда сильнее.

Знаешь, я сегодня снова делал это. Я пытался остановить себя, потому что ты бы не позволил мне, но не смог. Мне очень хотелось надавить ножом и умереть. Может, тогда я смог бы тебя увидеть?

Бомгю снова кусает губу и бросает быстрый взгляд на запястье левой руки. Под рукавом ничего не видно, но он почти ощущает жжение тонких белых шрамов. Хорошо, что Ёнджун этого не видел.

Я так хочу услышать твой голос. Сегодня полдня переслушивал твои голосовые и чуть не сошёл с ума. Я должен удалить их все, но не смогу. В одной из них ты сказал, что любишь меня. Мне так плохо.

Сердце болезненно ноет, а в голове снова крутятся мысли о том, что он может забыть, как звучал Ёнджун. Не может же Бомгю вечно переслушивать и переслушивать его голосовые сообщения, это даже звучит неадекватно.

Я устал от всего. Я ненавижу учёбу. Думаю, во время экзаменов я отпрошусь в туалет и выпрыгну в окно. Кай заставляет учиться, и я зачем-то его слушаю. Ты хотел бы, чтобы я хорошо закончил универ, как ты сам.

Зачем ты мне снишься? Скоро я поеду крышей и начну верить, что ты пытаешься со мной связаться. Я так хочу, чтобы это было правдой.

Будь ты призраком, ты стал бы оставлять мне послания? Я не верю в привидений, но, пожалуйста, если ты вдруг стал им, напиши мне что-нибудь на зеркале.

Бомгю сжимает челюсть и перелистывает сообщения. Читать их тяжело и неловко, словно это не он писал их, обливаясь слезами. "Напиши мне что-нибудь на зеркале". Как глупо. Он же знает, что призраков не существует, так зачем тогда писал этот бред?... В любом случае, сейчас ему нужен адрес родителей хёна. Ни к чему смотреть на эти постыдное напоминания о собственной ничтожности, почти осязаемые крики о помощи, адресованные Ёнджуну. Ёнджуну, которого больше нет. Так что он не поможет. Но Бомгю слабо улыбается, потому что сердце внезапно греет мысль о том, что он всё равно может попросить о помощи и точно получит её. Кажется, только что Гю впервые по-настоящему понял, что теперь у него есть кому довериться, кому выплакаться, кто правда поможет. Это очевидно и донельзя просто, но Бомгю радуется своему осознанию и снова думает о том, что Тэхён спасает его из раза в раз. Вдруг захотелось, чтобы он оказался рядом. Чтобы помог сделать следующий шаг, поддерживая обеими руками и ласково улыбаясь. С ним было бы легче и не так страшно, но Бомгю ведь должен и сам что-то делать. Как бы тяжело ни было. Мысль съездить к родителям Ёнджуна и поговорить с ними появилась у него всего пару дней назад, но окончательно укрепилась лишь вчера, на вечеринке Субина, и Гю не был уверен, в чём именно причина. Может, дело в родителях тэхёнового друга и их реакции на вполне очевидный факт того, что он целовался с парнем? Бомгю тогда сожалел, что никогда не узнает реакцию собственных мамы с папой на свою ориентацию, на Ёнджуна, на то, что они были счастливы вместе, но в голове почти сразу возникли воспоминания о том, как это было у самого Джуна. Гю, конечно, не присутствовал при его каминг-ауте, но прекрасно помнит день, когда хён привёз его в Пусан к родителям, то и дело повторяя, что всё будет нормально, и, хотя его отец не до конца одобряет его выбор(на этом моменте Ёнджун презрительно фыркал и твердил, что никакого выбора у него не было, только осознание), но всё же ни за что не отречётся от своего ребёнка. Правда из-за шуточек хёна про реакцию его папы Бомгю подходил к дому семьи старшего порядком запуганным, а когда наконец предстал перед господином Чхве, едва сдержался, чтобы не зажмуриться под напором его тёмных глаз. Гю до сих пор помнит, как тот покачал головой, но протянул ему руку, пока сзади его жена весело щебетала, что они давно мечтали познакомиться с тем, кто так вскружил голову их сыну. Отец Ёнджуна поначалу был молчалив, как и Бомгю, который краснел больше, чем говорил, хотя это и было тяжело, потому что госпожа Чхве заваливала его вопросами обо всём на свете. Но вечер всё равно кончился хорошо, потому что папа хёна достал соджу и предложил Бомгю сыграть с ним в “Го” . Гю никогда не считал себя великим стратегом, но, видимо, пройденные им мобильные игры с захватом чужой территории и несколько сыгранных когда-то с Джуном партий в шахматы дали свои результаты, и всё прошло относительно неплохо. Во всяком случае, он не проиграл в первые пять минут, а это уже успех, учитывая нелюбовь Бомгю к настольным играм, хотя Ёнджун рядом, посмеиваясь, говорил, что даже в десятилетнем возрасте играл лучше. За это он получил строгое требование от собственной мамы не обижать Бомгю и, уходя с ним в свою старую спальню спать, шепнул, что, кажется, младший понравился его родителям. Теперь мысль посетить госпожу и господина Чхве казалась чем-то правильным, хотя Гю совсем не был уверен в их реакции. Вдруг они начнут винить его в том, что их единственного сына больше нет, и Бомгю не сможет ничего им возразить. Нет, психолог упорно вдалбливает ему, что он ни в чём не виноват, и Чхве уже правда верит в это, но всё равно знает, что не сможет оправдаться перед родителями хёна. Бомгю находит адрес и вызывает такси, всю дорогу нервно сжимая пальцами рук собственные колени и кусая губы. Всё вокруг выглядит таким же, каким и было при последней поездке сюда с хёном почти год назад. Кажется, что ничего и правда не изменилось, только Ёнджун уже не сидит рядом, пытаясь угадать, что его мама приготовила к их приезду, громко жалуясь на то, что она постоянно добавляет в спагетти осьминогов, хотя это невозможно есть. Теперь Бомгю едет в тишине, рассматривая проносящиеся мимо здания. Что ему делать, если их не окажется дома? Или они правда переехали? Возвращаться в Сеул или попытаться найти их? Он не успевает придумать ответ, потому что машина тормозит, и он выходит, осматривая знакомый донельзя дом. Сразу становится ещё страшнее, и коленки начинают дрожать, а в голову заползают предательские мысли о том, что ещё не поздно уехать. На самом деле, на какое-то мгновение Бомгю поддаётся им, разворачиваясь к такси, собираясь окликнуть водителя, но машина уже отъезжает. Так что не остаётся ничего другого, кроме как снова повернуться к дому, сделав пару неуверенных шагов по направлению к подъезду и- - С дороги! Бомгю понимает, что крик был адресован ему, лишь оказавшись на тротуаре, отмечая, что ладонь, которую он рефлекторно выбросил вперёд, неприятно саднит. - Блин, ты что, слепой? Бомгю поднимает голову и видит маленькую девочку, потирающую явно ушибленную коленку. Рядом с ней лежит перевёрнутый скейт, разукрашенный яркими цветами, и до Гю доходит, что именно на нём в него сейчас врезались. - Прости… - Взрослые иногда такие глупые! Я тебе два раза крикнула, чтобы ты отошёл. - поднимаясь на ноги и отряхиваясь, заявляет девочка, и Бомгю удивлённо приподнимает брови. Кажется, он ушёл в свои мысли и забыл о мире вокруг. В последнее время такое происходит с ним постоянно, но он пока не оказывался из-за этого на земле. Девчонка подхватывает скейт и метает на Бомгю сердитый взгляд небольших тёмных глаз. - Прости. - повторяет Гю, торопливо вставая и кусая губы. Как неловко-то. Девочка бормочет что-то, похожее на “дурак” и удаляется в сторону подъезда, пока Чхве раздосадованно вздыхает. Ну класс, она идёт в тот же дом, что и он. Бомгю отгоняет мысли о том, чтобы подождать, пока она не вызовет лифт и не уедет, потому что он не должен, блин, бояться маленьких девочек, и следует за ней, прижимаясь к стене лифта и упорно глядя в пол. Кажется, девчонка пару раз смотрит на него, и Бомгю совсем не по себе, потому что они едут на один этаж. - Ты что, сталкер? - спрашивает девочка, когда он выходит из лифта, стараясь держаться подальше, насколько возможно. - Что, прости? - вопрос слишком неожиданный, и Гю переспрашивает раньше, чем думает о том, что лучше бы просто поехал в другом лифте. - Ты следил за мной? Как маньяк? Мой папа вызовет полицию! - воинственно заявляет девочка, торопливо вынимая из кармана ключи. - Я что, похож на маньяка? - устало спрашивает Бомгю, опять-таки прежде чем подумать. Наверное, стоило бы промолчать и дать девчонке зайти в свою квартиру. - Откуда я знаю, как они выглядят? - фыркает она, скрываясь за поворотом коридора. Гю ждёт на всякий случай пару минут, и только после этого следует туда же, сразу направляясь к одной из дверей. На коврике перед ней написано “Welcome Home”, и Гю правда надеется, что его будут рады тут видеть. Ну, или хотя бы не прогонят сразу же. Несколько секунд он молча смотрит на звонок, кусая губы, пока не чувствует привкус крови во рту. Колени по-прежнему трясутся, как и руки, когда он тянется нажать на кнопку. - Была не была. Так сказал Ёнджун, когда привёл его сюда впервые. Наверное, хён был бы рад, если бы узнал, что Бомгю приехал навестить его родителей. Эта мысль придаёт сил, и он звонит. Дверь открывается почти сразу, но на пороге стоит не молчаливый отец Джуна и не его ласково щебечущая о чём-то мать, а та самая девчонка со своим скейтом подмышкой. Всё-таки переехали. Бомгю молча смотрит на неё не в силах вымолвить и слова, потому что сердце в груди сжалось, а ещё очень хочется заплакать. Вот бы Тэхён был сейчас рядом. - Па-а-ап, я же говорила! Этот странный парень меня реально преследует! Девчонка чуть отступает и кажется действительно испуганной. Гю нервно улыбается. Теперь он ещё и пугает детей. Потрясающе, ничего не скажешь. - Ну, тогда пусть поговорит с полицией! - судя по звукам, в прихожую спешит отец девчонки, но Бомгю совсем ничего не видит. - Кажется, я ошибся квартирой. - бесцветно шепчет он, разворачиваясь, но его нагоняет внезапно хриплый оклик. - Бомгю? Внутри всё замирает второй раз за минуту, и Гю несмело оборачивается, почти испуганно глядя в лицо мужчины, который смотрит на него растерянно и тоже почти со страхом.

Lovely - Billie Eilish, Khalid

Требуется секунда, чтобы понять, что это отец Ёнджуна, только словно постаревший лет на десять. Усталое лицо, покрытое морщинами и слегка заросшее щетиной, в которой, как и в волосах, обильно проглядывает седина. Но это без сомнений господин Чхве. - Что у вас тут? - в прихожей появляется и мама Ёнджуна в фартуке и с половником в руке, недоумённо глядя на застывшего мужа, но и сама замирает, едва завидев Гю. - Б-бомгю? Это ты? - спрашивает она слабым голосом, и он неуверенно кивает, не до конца веря в происходящее. - Да что происходит? Мам, пап? Кто это? - девочка вертит головой, переводя недоумённые взгляды с родителей на Бомгю, который вдруг чувствует, как во рту пересохло, и вряд ли он сможет сказать хоть слово. - Господи… - половник со звоном падает на пол, а сама женщина, спешно вытирая руки о фартук, спешит к Бомгю, крепко обнимая его. - Бомгю, мальчик мой… - Здравствуйте, госпожа… - хрипло выдавливает он, а мама Ёнджуна громко шмыгает носом, отстраняясь и заглядывая в его лицо. - Я…не могу поверить... - Да кто это? - громче повторяет девочка, и у Бомгю, на самом деле, тот же вопрос насчёт её самой. - Тише, Ханыль. - сипло говорит мужчина, пока его жена вытирает выступившие слёзы. - Простите, что я без предупреждения. - говорит Бомгю после робкого поклона, и супруги переглядываются. - Заходи. - коротко говорит господин Чхве, и Гю неловко разувается, чувствуя на себе три пары глаз. - Боже, у меня сейчас ужин сгорит… - женщина поворачивается в сторону кухни и тут же снова переводит на Гю блестящие от слёз глаза. - Проходи, Бомгю…ты голоден? Он не знает, что ответить, хотя не ел с утра. Неуверенно кивая, вешает дрожащими руками пальто на крючок и проходит в ванную. Под взглядом отца хёна ему всё ещё страшно. На кухне госпожа Чхве смотрит на него так, словно он пришелец, но всё равно горько улыбается, снова обнимая Бомгю и сажая за стол. - Так хорошо, что ты зашёл. - дрожащим голосом говорит она, доставая из буфета ещё одну тарелку и приборы. - Я…я переживала за тебя. - Простите, что не приходил раньше, я…я… Он не может закончить, всё ещё пытаясь сдерживать слёзы, но супруги одновременно кивают. - Мы всё понимаем. - мама Джуна улыбается, утирая слёзы тыльной стороной руки. - Как ты? - Начинаю приходить в себя. - тихо отвечает Бомгю, опуская взгляд в тарелку с куриными крылышками в остром соусе и кимпабом . Ёнджуну бы понравилось. - Кушай, Ханыль. - женщина поворачивается к девочке и слабо улыбается. - Курица же стынет. - Ладно-ладно. - Ханыль бросает на Гю быстрый взгляд и берёт в руки палочки. - У меня тройка за тест по английскому, кстати. Ужин проходит за её довольно эмоциональным рассказом о несправедливости учителя и глупости теста, но Бомгю большую часть слов пропускает мимо ушей, рассматривая знакомую комнату. Взгляд бегает по разрисованному звёздами ещё им по просьбе госпожи Чхве буфету, по стенам с всё теми же картинами, что и раньше, и задерживается на книжном шкафу. Фотографии тоже не изменились, и почти на всех - Ёнджун. Гю кусает губы и отводит взгляд. - Можно я поиграю в приставку? - убирая пустую тарелку, просит девочка, и женщина слабо кивает. Едва Ханыль покидает кухню, супруги снова переводят взгляды на Бомгю. - Что-то случилось? Ты приехал из-за чего-то? Гю качает головой. - Я просто захотел узнать…как вы… - тихо отвечает он, по-прежнему не поднимая взгляда. - Я уж думал, тебе что-то нужно. - Произнёс господин Чхве. - Деньги там или- - Джихо, как ты можешь так говорить! - женщина прерывает его, сердито глядя на мужа. - Бомгю, пожалуйста- - Всё нормально. - Бомгю снова кусает губу. - Правда. - Я так рада, что ты в порядке. Я очень волновалась, что с тобой что-то случится. - женщина слабо улыбается - Последний год был очень тяжёлым. Гю кивнул. - Ещё раз простите, что заявился без приглашения. - он виновато улыбается. - Если честно, я не думал, что вы будете рады меня видеть после всего… - Ну что ты, как мы можем быть тебе не рады. - женщина тоже улыбается, снова утирая выступающие слёзы. - Не слушай Джихо, он тоже рад, что ты зашёл. Бомгю перевёл неуверенный взгляд на мужчину, который смотрел в свою тарелку с нетронутой едой. Рад? Не похоже. Впрочем, Гю не может его винить. - Так…как вы теперь? - задавать этот вопрос было до ужаса неловко, и печаль в глазах госпожи Чхве была настолько явной, что сердце внутри сжалось. - А что нам остаётся? Мы смирились и стараемся жить дальше. Вот, Ханыль удочерили. - женщина с нежностью глядит в сторону гостинной, откуда слышались звуки видеоигры. - На самом деле, мы уже давно это планировали, ещё до того, как… она затихает, вытирая глаза салфетками, и голос подаёт её муж. - Ёнджун сказал, что будет непротив. Он всегда хотел сестру или брата. - Как жаль, что они не успели познакомиться. - кивает госпожа Чхве, и Джихо накрывает её маленькую ладонь своей. - Всё будет хорошо, Дахён. - негромко произносит он, убирая выбившуюся прядь волос за ухо жены, глядя на неё широко раскрытыми глазами. - Ёнджун был бы рад за нас. - Почему это произошло? - дрожащим голосом спрашивает женщина, закрывая лицо руками. - Зачем он вообще полетел туда?... - Это было его решение, милая. Никто же не мог знать… Бомгю молча наблюдает за супругами, чувствуя себя очень неловко. Они словно не замечали его, погрузившись в своё горе, и начинало казаться, что ему действительно не стоило приходить. Может, он лишь подлил масло в огонь их страданий. Но господин Чхве вдруг глядит на него почти умоляюще, обнимая жену, и Гю чувствует, что нужно что-то сказать, как-то облегчить ситуацию. Но что? - Я пытался покончить с собой. - это вырвалось слишком резко, и Гю уже в который раз за сегодня вновь думает о том, что нужно сначала думать, а потом уже говорить. Дахён шмыгает носом и поднимает на него полные слёз глаза. - Что?... - Я думал, что без него нет смысла жить. Ёнджун…кажется, что он всегда был в моей жизни, так что эти месяцы…я думал, что ни за что не переживу их. Так что я понимаю, что вы чувствуете. Он был потрясающим человеком, и мне до ужаса его не хватает, и я…я не думаю, что смогу когда-то полюбить кого-то так же, как его. - Бомгю… - женщина горько улыбается тихо всхлипывая. - Мой бедный мальчик… - Я думал, что легче умереть и не мучаться. - негромко продолжает Бомгю, рассеянно глядя на клетчатую скатерть на столе, при этом едва ли видя её. - Не понимал, зачем оставаться живым. Но я…много что понял для себя, и теперь очень хочу справиться со всем. Мне кажется, у меня правда получится. И я надеюсь, что вы тоже сможете. - Спасибо, - шепчет Дахён, утыкаясь лицом в плечо мужа, который по-прежнему обнимал её, - он правда был прекрасным мальчиком. - Мне до сих пор тяжело представить свою жизнь без него. И поверить, что…его уже никогда в ней не будет. Но я пытаюсь принять это. - Мы тоже. - так же тихо отвечает Джихо, глядя прямо в глаза Бомгю. - Он хотел бы, чтобы мы справились. Гю кивает. - Это точно. Дахён поднимается на ноги. - Мне нужно умыться, простите. Она покидает кухню, тихо всхлипывая, и Бомгю снова опускает взгляд. Пара минут проходит в тишине, после чего отец Ёнджуна совсем тихо окликает его. - Эй, парень. - он тяжело вздыхает, когда Гю поднимает голову. - Прости, что иногда был к тебе предвзятым или грубым. Мне правда жаль. - Ничего. - негромко отвечает Бомгю, но мужчина качает головой. - Нет, я…я не должен был. Ты хороший человек, и…знаешь, Ёнджун всегда столько говорил о тебе... Кажется, он все три года был от тебя в восторге. Я был рад за него, но мне всё равно было…немного сложно принять тот факт, что он решил встречаться с парнем. Так что теперь я хочу извиниться. Прости, если поздно. Бомгю смущённо улыбается. - Спасибо вам. - Я рад, что он выбрал именно тебя. От этих слов в груди становится теплее, и Бомгю шмыгает носом, чувствуя, что вот-вот разрыдается. Но когда он поднимает голову, видит, что по лицу Джихо струятся слёзы. - Иногда мне кажется, что я был плохим отцом. Может, я должен был лучше поддерживать его? И в…его выборе тоже. Что, если он думал, что на самом деле я против всего этого? Или что я не люблю его таким? Мне страшно думать о том, что я не был для него понимающим папой. Если бы я только мог ещё хоть раз сказать ему, как я им горжусь. Господин Чхве не выдержал и разрыдался, закрывая лицо руками, как только что его жена. Бомгю тихо всхлипывает, мечтая, чтобы рядом оказался Тэ, и можно было бы снова рыдать у него на плече, пока младший обнимал бы его и тихо шептал, что хён справится. А ещё из-за слов Джихо Бомгю вдруг думает, что, кажется, ни разу толком не сказал ему, как ценит Тэхёна на самом деле. Вдруг тот думает, что он не важен ему? Гю обязан сделать для младшего что-то сразу по возвращению в Сеул. - Ёнджун всегда говорил о вас хорошо. - негромко произносит он, и мужчина отнимает от лица руки, глядя на Бомгю с надеждой. - Правда? - Да. Он знал, что вы любите его, несмотря ни на что. Джуни сам мне так говорил. Джихо отводит взгляд, слабо улыбаясь. - Буду верить в это. Я хочу быть лучшим отцом для Ханыль. - Вы были лучшим и для Ёнджуна. - тихо отвечает Бомгю, и мужчина рыдает с новой силой. - Прости за это, просто…я…мы с Дахён…боже мой… Он так и не смог закончить предложение, пытаясь утереть слёзы, пока Гю пытался придумать, как успокоить его. - Столько времени прошло, а мы никак не можем принять его…его смерть. Дахён было так тяжело, если бы не Ханыль….я даже не знаю, что было бы. Она такая хорошая девочка. Но я…смотрю на неё и вижу его… Когда в комнату вернулась госпожа Чхве, и Бомгю, и её муж рыдали в окружении кучи мокрых салфеток. Гю отправился в ванную и долго смотрел в своё отражение, пытаясь успокоиться. Парень по ту сторону зеркала как всегда выглядел потрёпанным и уставшим, а покрасневшие от слёз глаза вещь уже давно привычная. Нужно прийти в себя. - Эй, маньяк. - он перевёл взгляд на приоткрытую дверь в ванную комнату, за которой стояла Ханыль, неуверенно глядя на него. - Мама с папой снова плачут, да? Бомгю кивнул, понимая, что не сможет найти подходящий ответ для описания ситуации, и девочка вздохнула. - Значит, ты ещё один его друг? Гю приподнял брови, и Ханыль отвела взгляд. - Сына мамы с папой, который…умер. Сюда иногда приезжают два его друга, и они всегда плачут. Значит, ты тоже один из них? - Не совсем. - тихо отозвался Бомгю, и Ханыль скрестила руки на груди. - Тогда почему они так плачут? Ты их обидел? - Что? Нет-нет, я…я правда был близок с…с их сыном, просто мы были не совсем друзья. Девочка нахмурилась. - В смысле? - Ну…мы встречались. - пояснил Бомгю, чувствуя, как новая порция слёз подступает от одних только этих слов. - Чего? Ты же парень! - Ханыль фыркнула, по-видимому, не поверив Гю. Но снова взглянув на него, она изменилась в лице. - Подожди, ты что, не шутишь? Разве так правда бывает? Бомгю кивнул, и девочка задумалась. - Но разве это правильно? Я помню, как наша соседка госпожа Ёчжон говорила, что это грех. - Госпожа Ёчжон неправа. - Гю пожал плечами, и Ханыль снова задумалась. - Мне она не нравится. Госпожа постоянно называет меня негодницей, а ещё у неё злой пёс. Я всегда надеюсь его погладить, а он лает, и она велит убираться. - девочка поморщилась. - Думаю, она и правда неправа. Бомгю вдруг стало весело от её рассуждения. А ещё он вдруг припомнил старую леди, живущую этажом выше их с Ёнджуном квартиры, постоянно жалующейся на всё, особенно на “пару гомиков ниже”. Каждый раз, сталкиваясь с ними в лифте, она кривилась и ворчала, что нынешнее поколение её разочаровывает, а они в ответ начинали целоваться, пытаясь не смеяться в голос от реакции женщины. - Я думала, она просто придумала какую-то ерунду, но, наверное, так и правда бывает. Ладно, в целом, какая разница? Бомгю кивнул, вытирая руки пушистым полотенцем. Только сейчас он впервые нормально рассмотрел девочку. На вид ей было лет пятнадцать, широкое личико обрамляли длинные чёрные волосы с яркой фиолетовой прядью, а на левой скуле виднелся небольшой шрамик. Небольшие глаза с совсем узким разрезом глядели на него с интересом. - Сколько тебе? - спросил Бомгю, и девочка улыбнулась. - Недавно исполнилось четырнадцать. Это ощущается совсем не так, как тринадцать, да? А тебе сколько? - Двадцать три. - отозвался Гю, получив в ответ удивлённый взгляд. - Как много. Бомгю тихо хмыкнул. - Вовсе нет. Поймёшь, когда исполнится столько же. - Это ещё нескоро. - Ханыль снова улыбнулась. - И давно ты тут живёшь? - Бомгю вдруг стало действительно интересно. С этой маленькой девочкой, одновременно и не похожей на Ёнджуна, и чем-то до боли его напоминавшей, неожиданно хотелось о многом поговорить. - Уже больше четырёх месяцев. - с улыбкой ещё ярче прежней ответила Ханыль. - Сначала я думала, что меня отдадут назад и даже считала дни, сколько тут провела, но они сказали, что хотят, чтобы я осталась их дочкой насовсем. Я так рада! Они хорошие, не то, что мои прошлые мама с папой. Им совсем не было до меня дела. - Правда? - девочка кивнула и указала на шрамик на скуле. - Это от моего прошлого папы. Он был алкоголиком. Бомгю с ужасом взглянул на тонкую белую линию, но Ханыль снова улыбнулась. - Зато теперь всё хорошо. Он сидит в тюрьме, а мои новые мама с папой меня любят. Только они часто плачут. - добавила девочка, вмиг погрустнев. - Они правда тебя любят. - Бомгю ободряюще улыбнулся. - Прости, что не увидел тебя полчаса назад там, на улице. Ханыль улыбнулась. - Да ничего страшного. Ты тоже извини, что решила, что ты сталкер. Ты хороший. Хочешь поиграть со мной в приставку? - Только если твои родители не будут против. - Не будут! Папа вообще играть не умеет, представляешь? Я его во всех играх побеждаю!

✈✈✈

Waiting For Us - Stray Kids

Родители Ханыль и правда оказались непротив, и они провели за игрой следующий час, пока господин Чхве не появился в гостинной с чашкой чая и не напомнил дочке про время. - А ты не останешься у нас на ночь? - с блестящими глазами спросила Ханыль, поворачиваясь к Бомгю. - Если захочешь, я могу тебе всю квартиру показать! - Я и так здесь всё знаю. - хихикнул Гю. - Я тут даже разрисовал пару вещей. Буфет, например. - Серьёзно? - Глаза девочки округлились. - Это ты?! Там такие звёзды красивые-е-е! Они мне и так очень нравятся, а ты их так круто нарисовал! У меня в комнате даже есть карта звездного неба, она така-ая большая. Бомгю улыбнулся и поднял взгляд на господина Чхве. - Уже правда довольно поздно, а у нас есть гостевая комната…ну, ты знаешь.- негромко произнёс мужчина. - Но если хочешь домой - могу подбросить до вокзала.

Тэхёни, я приеду завтра

Окей^^ Всё хорошо?

Думаю, да

🫂 Выпивая уже третью кружку чая на кухне с родителями Ёнджуна, Бомгю вовсю клевал носом, но держался, рассказывая о предстоящей защите диплома и с интересом слушая о повышении господина Чхве на работе. - Ну всё, Бомгю, ты сейчас уснёшь. - улыбаясь, произнесла Дахён, и он поднялся из-за стола, безуспешно пытаясь подавить очередной зевок. - Спокойной ночи. - Приятных снов. - добавил Джихо, неожиданно тепло ему улыбаясь, и Гю не мог не ответить тем же, чувствуя, как на сердце словно стало легче. Он пересёкся с госпожой Чхве ещё раз спустя несколько минут у ванной. Кажется, она направлялась в комнату к Ханыль, и остановилась, завидев Бомгю. Он снова пожелал ей спокойной ночи, и Дахён кивнула. - И тебе, милый. - женщина вновь улыбнулась ему и ласково добавила. - Я рада, что ты в порядке. - Спасибо. - искренне поблагодарил Бомгю. - Мне сильно помогли. - Тот мальчик, о котором ты упоминал? Гю покраснел. Он и правда несколько раз назвал имя Тэхёна в разговоре, и теперь мог лишь смущённо кивнуть. - Кажется, в твоей жизни появился кто-то особенный? Бомгю неуверенно взглянул в глаза женщины, но в них не было неприязни. Она вовсе не собиралась обвинять его в том, что Гю променял её сына на кого-то другого, как он сам неоднократно делал. Напротив, её взгляд светился какой-то тихой радостью, а на губах играла лёгкая улыбка, что почти вдохновляло. - Не стесняйся, Бомгю. У нас ведь теперь тоже есть Ханыль, и я рада, если и ты смог найти кого-то дорогого тебе. Чхве смущённо улыбнулся, чувствуя, что краснеет ещё сильнее. Страх вдруг куда-то делся, и он даже не задумался над ответом. - Кажется, да.

Спокойной ночи, Тэхёни

Сладких снов, хён ♡ Бомгю отбросил телефон на кровать, но тут же поднял его, разглядывая крохотное сердечко. Вдруг нестерпимо захотелось уткнуться лицом в подушку и закричать, но больше не от страха и отчаяния, а от не до конца ясного, совсем забытого чувства. Глупо спрашивать, почему по всей коже мурашки, а щёки по-прежнему горят, и правда ли всё это всего лишь из-за одного маленького сердечка. “Кто-то особенный.”

Завтра я очень хочу показать тебе кое-что