Decolonization

апрель 1982 года — Артур, нам нужно поговорить! Сейчас же! — Америка интенсивно долбился в двери дома Англии. Британец достаточно долго игнорировал своего возлюбленного, но в итоге вспомнил все ситуации, когда нетерпеливый и сильный Альфред попросту вышибал эту злополучную дверь и решил всё-таки не испытывать судьбу и открыть её самостоятельно. Альфред, направивший всю свою силу в кулаки, которыми бил по двери, естественно, не устоял на ногах и упал прямо в отворившийся дверной проём. Прямо на Артура. — Любовь моя, я тоже с нетерпением ждал нашей встречи, но к чему такая спешка? — с деланно недоумевающим видом спросил своего партнёра Англия. — Ты плохой. Ты снова развязал колониальную войну. С тобой бесполезно о чем-либо разговаривать. Ты десять раз признаешь, что согласен с деколонизацией, а на одиннадцатый снова лезешь воевать. Президент сказал, что твое правительство запросило у нас военные самолеты. Я из-за тебя уже успел посраться с Аргентиной. Всё из-за твоего приступа империализма! — Америка искренне негодовал. — Да ладно тебе, — Англия хмыкнул, — неужели тебе жалко нескольких самолетов для любимого союзника и мужа? — Мне не жалко. Мне просто не нравится, что ты снова творишь хуйню, как в 1956 году. И снова отдельно от меня и не считаясь с моим мнением, — отрезал Альфред. — Ты тоже не всегда считаешься с моим мнением, и причем гораздо чаще. Я буду поступать так, как считаю нужным. И ни твоё мнение, ни мнение твоего дурацкого президента меня не волнует! — грубовато сказал Артур. — Чего это он дурацкий, — обиженно надул губы Америка, — вообще-то он отлично ладит с твоей премьершей. И с уважением относится к особым отношениям. Артур закатил глаза. — Америка, просто оставь меня в покое. Я сказал, что хочу воевать. Значит, я буду воевать. Вот и всё. — Ты опять проиграешь, и это скажется на престиже всего нашего альянса. — Это я без тебя разберусь, ясно? — в глазах Англии плясали недобрые агрессивные огоньки. Альфред почти обиделся и чуть не наговорил обидной ерунды, которая бы в очередной раз порушила бы их отношения. Но вовремя уловил состояние Артура и почувствовал, насколько его возлюбленный не в себе. — Эй, очнись! Я не желаю тебе зла, ты же знаешь! Это же я, твой любимый Альфред! С чего это вдруг ты так мне хамишь? — Альфред, я... — в зелёных глазах было небольшое помутнение. Было видно, что Артур слегка засомневался. — Мистер Британская империя! Срочно покиньте данное тело и верните мне моего любимого Англию! — прокричал Америка в ухо партнёра. Артур отпрянул от него из-за того, что слишком громкий голос Альфреда физически ощутимо ударил по барабанным перепонкам. — С дубу рухнул? Я чуть не оглох. И нет у меня раздвоения личности. — Я не знаю, как это у тебя называется, но вот таким как сегодня, ты меня пугаешь. Это та твоя часть, которая не раздумывая бы пальнула мне в голову во время войны за независимость. Она плохая! — Не глупи. Никогда бы я этого не сделал. Ни в каком состоянии, — голос Артура дрогнул. — Но вот Аргентине бы коленки прострелил бы с радостью. Жаль, что ты не хочешь мне помочь. — Я. Хочу. Тебе. Помочь. Избавиться от твоей стрëмной имперской сущности, — с придыханием сказал Америка и поймал Артура в свои крепкие сильные объятья. — Хочу помочь тебе стать лучше. Хочу научить тебя отпускать контроль, помнишь? На этих словах Альфред начал покрывать поцелуями область около уха и шею Артура. Тот всё ещё злился, но они достаточно давно не виделись, чтобы физиологическая реакция на прикосновения возлюбленного победила в Артуре. Он издал достаточно сладкий нетерпеливый стон предвкушения, но быстро его подавил и продолжил говорить то, что давно занимало его голову: — Альфред, тебя самого сейчас заносит. Ты хочешь, чтобы я шагу не мог ступить без твоего совета или указания. Это у тебя сейчас срывает башню от жажды контроля. Это ты сейчас хочешь бесконтрольно надо мной доминировать. Это в тебе проснулась твоя тёмная сущность, Альфред. Америка потупил взгляд. Возможно, в этих словах была доля правды и ему стоило меньше навязывать свои взгляды своему близкому союзнику. Возможно, он и правда был излишне критичен к Англии и недостаточно критичен к себе. И не возможно, а совершенно точно он испытал сильнейшее возбуждение от слов Англии. Насколько сильное, что стало нестерпимо тесно в штанах. Естественно, Артур это тут же заметил и бросил туда выразительный взгляд, а затем хмыкнул и сказал: — Что и требовалось доказать. — Артур, это не значит... — Нет, значит. Забавно, а когда мы говорили об этом двадцать лет назад, ты почти убедил меня, что подобные мысли посещали только меня одного. — Я не хотел пугать тебя. — Возможно, мне и правда стоит позволить тебе это сделать? Может, если ты наконец-то проявишь свою жажду контроля и доминирования надо мной в постели, ты будешь меньше указывать мне, что делать в реальной жизни? — Артур бросил заинтересованный взгляд на изрядно покрасневшего Альфреда. — Артур, если ты и правда этого хочешь... — Альфред выглядел растерянным, но всё ещё не менее возбуждённым. — Я не намерен повторять дважды. Но мне правда интересно, что получится из твоей... как ты там тогда сказал? А, точно. Попытки наказать маленькую наглую империю за грехи колониализма. Ха. Да у тебя ни за что не сложились бы такие слова про это, если бы сам подсознательно всегда бы этого не хотел, — Англия усмехнулся. ***** Альфред отвесил звонкий, но осторожный шлепок по обнажённой заднице Артура. Тот вздрогнул, но не издал ни звука. — Тебе больно? — заботливым голосом спросил Альфред. — Ты точно хочешь продолжить? — Придурок, мне должно быть больно. Сама суть этого процесса в том, чтобы было больно. Я тебе уже дал согласие, что тебе ещё нужно? Доведи уже хотя бы одно дело до конца! — Артур не был зол на Альфреда, по правде говоря, он хамил сейчас специально, чтобы вызвать в партнёре дополнительный запал и агрессивность. — Каждый раз когда ты такой грубый, тебя и правда хочется отшлепать, — обиженно буркнул Альфред, не считав намерений Артура в его хамстве. — Ну так сделай это уже наконец и не останавливайся! — прошептал Артур. — Ах так! Ну ладно. Тогда я отшлепаю и оттрахаю тебя так, что тебе будет больно сидеть на собраниях в ближайшие пару недель! — сказал Альфред и шлепнул Артура по заднице еще несколько раз, но уже сильнее. — Ты будешь неловко ерзать и смущённо улыбаться, но будешь смотреть на меня, не отрывая глаз, и нестерпимо хотеть ещё! Артур только издал несколько очень сладких стонов. Альфред вошёл во вкус и отвесил партнёру шлепок со всей силы. Поскольку силы у Америки было действительно довольно много, а Англия не ожидал такого удара, это было уже действительно больно. Артур сдавленно вскрикнул, но почувствовав тревогу партнёра, поспешил его успокоить: — Пожалуйста, только не останавливайся! — практически захныкал он. — Как же тебе это нравится! — одобрительно протянул Альфред и погладил Артура по голове. — Но я не буду делать этого просто так. Я хочу, чтобы ты умолял меня об этом. Зрачки Артура расширились и неизвестно от чего больше: от возбуждения или удивления. — Альфред, накажи меня, пожалуйста! Отшлепай меня так, чтобы моя задница горела от боли! Америка потрепал Англию по белокурым волосам и поцеловал в лоб, а затем хмыкнул и сказал: — Недостаточно хорошо просишь. Ты такой сладкий, ласковый и послушный. За что мне тебя наказывать? Напомни мне, — Альфред намеренно выбирал наиболее унизительные слова, а после того как произнёс их, нежно погладил Артура по щеке. — Нет, я плохой! Я не послушал тебя и снова развязал войну. И ещё я бил свои колонии, — больше всего в этом всём Артура смущали отсылки к реальным событиям. Когда он предлагал обратиться к подобным практикам, он надеялся, что Альфред не будет заострять на этом внимание, но похоже зря. — О, ну что ж, тогда тебя и в правду следует наказать! — на этих словах Альфред быстро вытащил ремень из своих джинсов, сложил его как полагается и снова несколько раз шлëпнул Артура. На мягкой светлой коже проступили красные полоски. Англия захныкал. — Ну что, и как тебе быть на месте маленькой слабой беззащитной колонии? — Альфред на секунду замолк. Тишину разрезал свист ремня, звонкие шлепки и не то стоны, не то всхлипы Артура. — Плохая, плохая империя! Тебя давно нужно было выпороть, чтобы ты не успел натворить столько дерьма! Ещё несколько резких монотонных шлепков. Англия выгнулся так, чтобы его задница была ещё ближе к Альфреду. Тот погладил её, наклонился к Артуру и шепнул ему: — Хочешь, чтобы я тебя уже трахнул? Англия интенсивно закивал головой. — Тогда ты сначала должен кое-что сделать для меня, — на этих словах Америка грубо схватил Англию за волосы и притянул его голову к себе так, что она оказалась между ног. Артур посмотрел на него снизу вверх замутненным возбуждением взглядом и потянулся руками к ширинке Альфреда, чтобы расстегнуть её, а затем стянул с партнёра штаны вместе с трусами. Трусы были выполнены в расцветке с американским флагом и даже отыгрывая эту свою роль, Англия не смог удержаться от смешка. — Над чем это ты там смеëшься? — спросил Америка, постаравшись сделать нарочито строгий голос. — Это же надо же так не уважать собственный флаг, чтобы носить его на заднице! — Англия уже в голос расхохотался. — Вот как? Тогда я сделаю из них кляп и засуну в твой маленький язвительный ротик, как только он закончит делать, что должен, — на этих словах Альфред взял свой член в руку и провёл им по губам Артура, пытаясь толкнуться в них ещё глубже. Англия подчинился и разжал губы, заглатывая головку целиком и начиная нежно посасывать, в процессе проводя по ней своим острым юрким язычком. — Умничка. Теперь возьми его глубже, — Альфред поглаживал Артура по щеке и толкался в неё, после чего соскользнул уже в горло, схватил его за волосы и прижал его голову к своей промежности. Англия издал звуки, похожие на то, как будто он подавился, но член изо рта не выпускал. Америка снова нежно потрепал его волосы и высунул член достаточно, чтобы Артур мог снова заняться ласканием и облизыванием головки. — Поцелуй его, — приказал Америка, вынимая член полностью и демонстрируя его перед лицом Англии. Тот покорно чмокнул орган партнёра прямо в головку. Альфред с любовью погладил Артура по голове. — Каким же ты стал хорошим и послушным! Я думаю, ты можешь попросить меня снова, — сказал Америка и шлëпнул Англию по попе. Сам по себе шлепок был несильным, но у Артура уже достаточно болела задница от порки ремнём, чтобы любое взаимодействие с кожей там было болезненно чувствительным. — Америка, я прошу тебя, трахни меня! — Конечно, мой хороший, — заботливо сказал Альфред и достал баночку с вазелином, средством из которой начал смазывать свои руки и нежное отверстие партнёра. Когда он начал вводить туда свои пальцы, один за другим, Артур начал нежно постанывать. — Ты слишком громкий! Тебе разве не говорили, что нужно молчать? — на этих словах Альфред с нескрываемым наслаждением, как и обещал прежде, вставил Артуру в рот свои скомканные трусы и отвесил ему очередной смачный шлепок. Англия издал приглушённые нечленораздельные звуки в свой кляп. Америка продолжил растягивать его дырочку пальцами, пока не понял, что достаточно, приставил головку члена к отверстию и резко толкнулся. Артур снова замычал что-то невнятное, не решаясь выплюнуть трусы Альфреда изо рта. — Какой же ты беспомощный, милый и податливый сейчас, —Америка с удовольствием подбирал наиболее унижающие сочетания слов и внимательно отслеживал реакцию партнёра. На каждом слове Артур только сильнее отгибал задницу, чтобы поглубже насадиться на крупный член Альфреда и сдавленно хныкал в тряпочку от удовольствия и сладкой боли прикосновений чужой кожи о свежие ссадины. Альфред с наслаждением толкался в него в ответ. Америка подсунул руку под тело своего партнёра, нащупал его колом стоящий член и стал нежно его поглаживать. — О Боже, Альфред, быстрее, — простонал Англия, всё-таки выплюнув кляп. Америка остановил свою руку и крепко сжал её на члене Англии, после чего наклонился, прижимая партнёра к себе и прошептал ему на ухо: — Эй, сегодня я тобой командую, забыл? Ты имеешь право только молчать и наслаждаться, — Альфред снова отвесил ему несколько крепких шлепков. — За то, что выплюнул кляп и посмел мне указывать, ты будешь обязан кончить без единого прикосновения к своему члену. И я буду трахать тебя бесконечно долго, пока у тебя это не получится! Альфред и правда отпустил руку с члена Артура и толкнулся в него глубже, постаравшись войти на всю длину. Тот резко повернулся к любовнику с возмущённым и недовольным лицом. Америка ухмыльнулся и протянул руку к Англии, чтобы снова схватить его волосы. — Тебе мало моего члена в тебе? А ну отвечай! — Ах! Нет, Альфред, мне очень хорошо! Он настолько большой, что даже делает мне больно! — простонал Артур. — Ты это заслужил, — Альфред хмыкнул и снова звонко ударил любимого по попе. Несмотря на запрет трогать себя, Англия кончил даже раньше Америки и бурно излился на кровать, испачкав себя и собственное постельное бельё. — Какой же ты грязный! — ещё несколько шлепков и находящийся на грани Альфред вышел из Артура. — Тебе не стоит больше пачкаться. Проглотишь всё до последней капли! Америка резко развернул Англию, заставил того опуститься на колени и снова взять его достоинство в рот. На этом его способность сдерживаться иссякла и он обильно излился партнёру в рот, вынул член и нежно погладил по щеке. Артур послушно сглотнул всё, что ему полагалось. — Какой же ты у меня всё-таки умничка! — одобрительно сказал Альфред и с любовью погладил партнера. ***** — Никогда не забывай, что на самом деле я тебя нежно люблю и уважаю, — мягким голосом сказал Америка, прижимая к себе тело своего возлюбленного. — Я знаю, Альфред. Я тоже очень сильно тебя люблю, — прошептал Англия. — Я был достаточно хорош в этой роли? — живо поинтересовался Америка. — Не жалеешь, что спровоцировал меня на такие игры? — Спровоцировал? Ха. Да тебе самому этого хотелось так, что казалось, что ты взорвëшься. Я просто дал тебе возможность выпустить пар и проявить себя. — И как я себя проявил? — О, выше всяких похвал! А ты как? Стало легче? Согласись, чрезмерное сексуальное напряжение иногда мешает смотреть трезво на некоторые вопросы! — В смысле? — Альфред начисто забыл о том, с какого разговора вообще всё началось. Его сознание после столь жаркого секса было достаточно чистым, пустым и умиротворенным. — Ну, ты достаточно выплеснул своё неуёмное желание контролировать меня, чтобы оно больше не возникало там, где не стоит? — хмыкнул Англия. — Я... выплеснул? Артур, это нечестно! Ты использовал мои маленькие слабости, чтобы я меньше мешал тебе снова вести колониальные войны? — Америка выглядел расстроенным и обиженным. — Наши общие маленькие слабости, Альфред, — утешительно сказал Англия и погладил Америку по руке. — И это всего лишь маленькая стычка между мной и Аргентиной. Я способен её спокойно уладить, не возвращаясь к образу жизни империи. Ты согласен? — Я согласен, — буркнул Америка. Когда он был сексуально удовлетворён, у него и правда было гораздо меньше желания встревать в дела Англии и контролировать его, — но если ты ещё раз будешь использовать секс в качестве манипуляции... Англия прильнул к нему ещё сильнее и с придыханием прошептал на ушко: — То потом ты меня ещё раз накажешь, верно?