Дружба с тобой — мой первый бой.

Вымощенная камнем извилистая дорожка могла привести куда угодно. Торопливым шагом удобных туфель Марлин вышагивала свой маршрут с тяжёлой сумкой на плече, оглядываясь на прохожих. Серьёзно и демонстративно натянутый берет на лоб из под которого выбивались непослушные локоны светлых волос, строгое пальто, немного потрёпанное, но в тоже время ухоженное и по девичьи-аккуратное. Утончённый шарф обвивал хрупкий стан девушки, свисая практически до самого пола, представляя из себя предмет детали гардероба, который всегда при ней. Марлин продолжала спешить, наблюдая за волшебниками, всё дальше в глубь отправляясь стремглав, боясь, скорее всего, быть замеченной. Её выражение лица было очень сдержанным, но оно в раз переменилось, когда кто-то схватил её за руку. Чародейка поспешила избавиться от того, кто так бестактно позволил себе «прикоснуться к ней», заполучив внимание, объект был весьма настырный и она претерпела поражение. — Пойдем скорее, — шепнул голос из тёмного переулка. Хватка ослабла, девушка последовала за преследователем, резко изменившись в эмоциях. — Что ты здесь делаешь? Повторил голос. Когда глаза Марлин привыкли к темноте, она «нащупала» взором своих карих очей приятное лицо с точеным профилем, тёмные кудри и чёрное мужское пальто, сидевшее отлично по фигуре. Парень не смог так и взглянуть на неё, прячась от настырных взолнованных чувств он решил смотреть куда-то вдаль, всякий раз щурясь в тусклом свете узкого прохода, который был освещён совсем плохо даже в светлое время суток, оставляя место для игр воображения. — Сириус спрашивал о тебе. Я сказал, что ты так и не вернулась... — всегда уверенный голос юноши дрогнул, хотя Марлин могло это показаться, ведь самонадеянный Блэк не станет томить ожиданием какую-то там обычную волшебницу, хотя и довольно сильную. Наверное, поэтому ей дали возможность проявить себя и оказали честь, пригласив на ужин, чтобы она непременно дала согласие и приняла «правильную сторону». Брюнет прокашлялся, замалчивая об инциденте, что ждал её на том вечере, по крайней мере одном из них. — Я же сказала, что не вернусь к нему, — бросила с надрывом Марлин, затем провела рукой по волосам и оглянулась: смотрит ли кто. — Ты мог бы хотя бы извиниться, и...он тоже... И что я здесь делаю... Не вашего ума дело! Девушка вспыльчиво ткнула пальцем в надменную грудь юноши, пробивая его «броню», ведь на этом моменте он должен был, чёрт возьми, попросить у неё прощения... Но вместо ожидаемых слов послышались чьи-то крики. Казалось, что улицы были наполнены волшебниками как обычно, хотя были и полупустые, с какой стороны посмотреть. Косая Аллея все ещё хранила яркие краски броских витрин многочисленных магазинчиков, пестрящих разнообразными вывесками и инвентарем, что хранил в себе каждый магазинчик. И любимое место Марлин «Чайный пакетик Розы Ли...» все ещё благоухал ароматом жасмина и сладкой розы, представляя собой самое уютное местечко, кроме гостиной Гриффиндора, разумеется. Крик становился всё громче, вскоре он превратился в ужасающий зов, за ним последовал другой, и все, кто позволял себе всё ещё разгуливать здесь, стали находить укромные местечки, оглядываться, выжидать. Юная МакКиннон никогда не теряла самообладание, кроме сегодняшнего случая, она выжидающе продвинулась в проход, оставаясь на линии знаменитой улицы, но продолжая скрываться в тени кряжистых зданий, постаралась достать свою палочку, что надёжно была упрятана под тёмное пальто. Блэк уже щеголял вперёд, палочка была зажата в его руке, тесно переплетая тощие пальцы, он был наготове. «Колдовать вне Хогвартса запрещено, использовать палочку, Марлин!» — выбивалось сознание хрупкой особы непрошенными мыслями, но она была членом Ордена, поэтому могла применить «оружие» в крайних случаях. Если он не опередит её. — Регулус, — позвала Марлин, стараясь следовать за ним, не отставая. Он обернулся, иногда уделяя внимание толпе, что взирала кверху, прячась по углам в рассыпную (если можно было охарактеризовать столь массовое скопление людей в тесном месте), надеялся, что она скажет ему что-то приятное. — К чёрту тебя, к чёрту Блэков, — лишь бросила она, и побежала вперёд. Юноша ахнул. Хотел остановить её, но внимание к её персоне резко улетучилось, когда тьма накрыла все пространство пеленой страха и ужаса. В небе, скрывая тёмные облака, извиваясь змеёй, появился знак Пожирателей. В далеке послышались шёпотки испуганного народа, что продолжил глазеть на знак предвкушения худшего мира тёмными волшебниками и чародеями. *** Стоял приятный ноябрьский вечер, уводил своим нежным дыханием в далёкие воспоминания, даже того, кто был ещё молод и горяч, не терялся в осенней хандре. Остатки листвы шаркали под ногами, срывался первый снежок, что больше походил на рассерженную погодную схватку, природа будила сознание, ликовала грядущими холодами. Все студенты школы чародейства и волшебства (Хогвартса) сегодня отсутствовали на занятиях, потому что преподавательский состав объявил о внеочередной эпидемии гриппа, совсем внеплановой, что дало возможность студентам немного потешиться такими же «внеплановыми» каникулами. Три отличных денька в своих постелях! С выполненным заданием в тетради, устной лекцией и парочкой тумаков от старосты, что следила за нарушением порядка. Как всегда везде царил хаос, только гостиная храбрых и благородных львов кичилась спокойствием (возможно потому только, что половина учеников явно отсутствовала, благодаря взбалмошным нарушителям-друзьям, что именовали себя «Мародёрами». Как никогда кстати чета Блэков устраивала официальный ужин, позволяющий призвать как можно больше сторонников на сторону сил зла и Тёмного Лорда, чьи проблески гнева и равнодушия распространялись на членов клуба, прочих волшебников и людей, что не поддерживали столь ужасающие меры и события, возникшие огромнейшим пьедесталом различия меж чистокровными и нет. Почему кстати? Потому что это был огромный повод сбежать и воинствующей, смелой Марлин, чтобы наконец выступить со своей речью, не позволяя подобным семьям рушить идеалы обычных людей, что не могли похвастаться чистотой крови. Она решительно была настроена пробраться туда, хотя имела приглашение, покинув стены Хогвартса для таинственной миссии. Лили (будучи старостой Гриффиндора) не могла податься с подругой навстречу опасным приключениям, хотя очень хотела сделать это, но подруга настоятельно и рьяно убедила её в отсутствии здравой мотивации вылететь «вот-так-из-школы-ради-неё». Молодой человек, что пытался занять огромное место в сердце рыжей, был тоже весьма настойчив, объявляя себя хорошим другом, хотя Марлин и с ним управилась, оставляя его в школе, не давая попыток последовать за ней. — Со мной будет Сириус, всё в порядке, — убеждала друзей волшебница. — Ещё там будет его младший брат, — продолжала она, — ... Да и что я в конце концов не смогу за себя постоять? Это же открытое мероприятие. Не будут новоявленные Пожиратели бросаться на амбразуру и показуху ради небольшого шоу. Это всё легко поправимо. И наказуемо, — убеждала МакКинон ребят. — Говорят, что там будет и сам Дамблдор, — вступился за подругу Римус. — Да, ну! Не может директор так открыто бросать вызов этим недоноскам, — возмутился Питер, — Не зря создали этот чёртов Отряд Феникса... Друзья спорили долго, но в итоге их пути разминулись, когда учителя и деканы факультетов в приказном порядке проверили всех студентов на наличие хвори и дали распоряжение удалиться по комнатам, оберегая друг друга от заразы, чтобы не испытывали судьбу и даже и не думали засиживаться в гостиной и общаться. Сохатый помог Марлин и Сириусу покинуть школу под покровом ночи, хотя у Сириуса было больше полномочий исчезнуть без тайных ходов и вылазок, ведь могущественная семейка Блэков позаботилась о репутации сыновей, отправив их на денёк для семейного ужина и бодрого утра в компании горячо любимых родителей и прочих родственников. Марлин приходилось бежать из замка украдкой, но приглашение у неё правда было. Сириус очень удивился, когда обнаружил взаимную симпатию этой очаровательной, свободной волшебницы к его младшему брату — Регулусу. Темноволосый слизеринец был явным фанатом всего действа, которое принадлежало рукам сильных волшебников, он слыл и фанатом самого Волан-де-Морта, поддерживая рвение мага отделить чистую кровь от другой, возбранив магглам чтить себя ровней противникам. Рвался и в Пожиратели с малого начала, вызывая прилив щедрости со стороны родителей, преисполненных гордостью за сына. В то время как Сириус — был лицом оным, разочаровующим, неподдельным, отстранённым, хотя и любил «быть Блэком» во всей своей манере величественной семьи. Подобные мероприятия не вызвали у него ничего, кроме как возможности выбраться в общество, узнать о новых возможностях, делах, приключениях, диковинных редкостях. — Ты уверена, что хочешь этого? Крупные предметы интерьера на фасаде встретил ребят свежим видом, хотя самое ценное и благородное поместье Блэков скрывало внутри: удивительные утончённые меблированные комнаты, полные реквизитов, статуэток, прочего хлама, заполненные сегодня людьми, не вещицами. Много свечей расставленных по периметру комнат, но столько же и мало освещённых уголков, ускользающих от любопытного взгляда. Вся обстановка могла привести в восторг кого угодно, кто не знал удобного случая знакомства с силами не подвластными и поистине устрашающими. Только Марлин могла назвать себя идиоткой, а не редкой счастливицей, что вообще согласилась на это, что пыталась подбить друзей. И у неё почти получилось! Или... получилось! Ведь они втянуты во всё это. Сириус галантно подхватил руку девушки под локоть, пытаясь слиться с толпой, пока они поднимались по ступеням входной двери, дальше в глубь — уводя её от посторонних личностей, которые порой даже у него вызывали приступы отвращения. — Держись меня, никуда не уходи, — шептал юноша, иногда бросая улыбки в сторону собравшихся разодетых гостей. Натянутая улыбочка — была его козырем, он умело выставлял за дверь только своим отстранённым изяществом, хотя здесь явно собрались сплошные смельчаки и крепкие волшебники, принадлежавшие к благородной крови и традициям. Шептал он, конечно, это всё «нарушительнице», что держалась его в буквальном смысле, цепко ухватив его руку на его манер. Среди гостей были люди недурной внешности, но были и уродливые, странные твари, что смущали девушку ещё больше. «Таких не убедишь, — согласилась сама с собой Марлин, поправляя платье, замечая на себе взгляды. На ней было чудесное чёрное платье, не имеющее лишних деталей и оборок, — так ей подсказал одеться Бродяга, зная, что цвета яркие сразу заставят его семейство плеснуть ядом в её сторону. И пока она выбирала наряд среди сдержанного нежного гардероба она явно сломала себе голову, чтобы выбрать то самое нужное. Признаться, она готова была быть оплевана жидкостью бурлящей и невыносимой по запаху, но тогда в чем её идейность, если сразу Блэки выставят её за дверь? Как она «пронюхает» нужную информацию? Узнает, да, кого можно ещё «спасти» из столь опасной хватки тиранов? — Прекрасно выглядишь, — сдержанно бросил Регулус, бесшумно объявившись за спиной двоих гриффиндорцев. Он был одет во фрак, подчёркивающий его худое телосложение, а бледное лицо обрамлял каскад тёмных волос, что выделили слишком умные глаза юноши. Он был заметно меньше своего брата, хотя сходство правда можно было обнаружить невооружённым глазом. — Спасибо, братишка, — с иронией поблагодарил Сириус, издав смешок, понимая, что этакое приветствие Регулусу не понравилось. А ему не понравилось, что он вообще заметил их в этой зале, где было полно чародеев подходящих брату по статусу. Оказавшись в компании обоих братьев девушка немного расслабилась. Ещё и глоток прозрачной жидкости, что сунул ей официант под нос, оказалась весьма невкусной, но развязывающей рот. Гриффиндорка, казалось, вот-вот, должна была потерять голову, но это явно... не про неё. Марлин умело всегда пыталась совладать с ситуацией, взять под контроль события, даже если они, по нелепой случайности, ей не принадлежат. Когда мирные дни в школе превратились в дни сосуществования под гнётом чьей-то власти, когда родители стали твердить ей о страхе, она поняла, что дело стоит брать в свои руки. Импульсивная и самоотверженная волшебница была способной ученицей, полагалась на собственные силы. Она даже отчаянно пыталась добиться от директора Хогвартса некой справедливости, чтобы юные чародеи могли использовать свои силы во благо, помогая взрослым и умелым лицам старшего поколения. Кажется, Альбус Дамблдор прислушался к девушке, ведь он создал Отряд Феникса, который позволил героям собираться вместе и продумывать общее благо, которое они могли нести в массы. По общим свершениям защита собственной семьи и интересов позволяла иногда использовать магию в целях безопасности. Марлин не знала считается ли школа с министерством, но отец иногда бранил в разговоре «доступные детям методы вольностей, из-за которых и случаются беды». Он был мужчиной серьёзным, умным, отражающим свет в темноте, даже в самые отчаянные дни. Мама — Грейс МакКинон — была чудесным сотрудником книжного магазинчика, работая в своё удовольствие с издательством. Она оставляла прекрасные рисунки на страницах книг, поэтому, наверное, Марлин умела рисовать портреты: «чудесным маггловским умением непоколебимо изобразить чью-то физиономию, — как выражался глава семьи МакКинон.» Когда жизнь девушке казалась совсем уж отчаянной, она могла выбраться во двор Хогвартса или засесть в гостиной с мольбертом и писать пейзажи. Уж очень это воодушевляло! Холст приобретенный в специальном магазине превращал нарисованное в движущиеся «картинки», которые она дарила друзьям, обращая в открытки или подарочные напоминалки о беззаботном времени. Только со временем юная особа заметила в центре холла очень своеобразную девушку, что походила слегка уставшей, но весьма привлекательной. Только «острые» глазёнки рыскали в поиске кого-то, они горели интересом и безумием. Хотя Марлин вынуждена была отметить, что эта темноволосая имела много схожих черт со своими родственниками, ведь Блэка среди прочих — не узнать было сложно. Казалось, только сейчас она принялась рассматривать и убранство дома, хотя ей было это не интересно, но стоило делать вид заинтересованный, вовлечённый, сливаясь с толпой. Холл был длинный и мрачный, если исключить свечи и старомодные газовые лампы. Всюду висели портреты, а за бархатной портьерой находился огромный, в натуральную величину, портрет хозяйки дома. Он менялся со временем, приобретая потёртости и шероховатости, хоть магия хорошо стирала отметины временем, по крайней мере, так показалось ей. Сириус неожиданно оборвал их единую связь сплетённых рук кратким кивком, он оставил Марлин и Регулуса «наедине». Наверное, решил поприветствовать членов своей семьи, объявляя о своём присутствии. Регулус в этом деле явно преуспел. Довольной физиономией он выказывал вид хозяина сего мероприятия, отчего девушке сделалось не по себе. Как обычно она взяла себя в руки и улыбнулась в ответ, слегка смущенная ещё большим вниманием юноши. Он взял её руку, вместо брата, но уже не под локоть, сплетая пальцы воедино и уводя её за собой. Они миновали кухню, стали подниматься по узкой лестнице, минуя второй этаж с гостиной и ванной, третий, четвертый. Оказались на пятом. Он галантно подхватил Марлин под талию и пропустил вперёд, изображая галантного джентльмена. — Это комната Сириуса и...моя, — он закрыл дверь за собой, оставляя право на побег минутой ранее, но, казалось, Марлин ему доверяет и не желает убраться подальше. Хотя она просто ждала подходящего времени, чтобы расспросить парня о людях, что собрались здесь. — Тебя не напугало моё семейство? — сложив руки на груди вмешался а круговорот мыслей брюнет, медленно приблизившись к собеседнице. — Я не имела чести познакомиться лично. Марлин сотрясла воздух этим изречением, хотя не особо хотела оказаться лицом к лицу с матушкой братьев, уж лучше коситься со стороны, ожидая чего угодно. Преданная идее чистоты крови она (Вальбурга Блэк) вела свою семью за Волан-де-Мортом, который начал формировать отряд своих последователей. Эти волшебники собирались в зловещие компании, ловили маглов и маглорождённых, причиняли им боль, используя непростительные заклятия. «Почему Регулус так усердно рвётся принадлежать к таким же...?» Она искренне не понимала всего этого движения, что холодило кровь и заставляло кипеть от ярости, одновременно, заполняя всё хорошее и светлое беспробудной зловещей тьмой. Регулус. Рег. Он стал для неё наваждением, самым хорошим другом, самым очаровательным и заботливым, несмотря на большую привязанность к остальным друзьям, компанию брюнета девушка воспринимала как должное. Он был всегда тактичен, малословен с другими, но с ней — находил много общих тем, что странно, но невероятно; проводил много времени в её компании, отправляясь на каникулах в паб, гуляя у Визжащей хижины, покупая сладости, провожая после вылазки её художественного творческого вдохновения. Их вечные споры о том, что его надменное выражение лица не способно затащить девушку в игру по квиддичу, хотя сам слизеринец выступал ловцом за факультетскую команду, и Марлин, будучи в своём уме, не приходила болеть за него, с издёвкой направляя кричалки в поддержку гриффиндорцев. Будучи неприметным, но смышленным младший Блэк ещё являлся членом Клуба Слизней, надеясь заполучить место и для новоиспечённой подруги, хотя Гораций Слизнорт (будучи создателем клуба) кандидатуру Марлин не рассматривал, хотя позвал туда Лили. Марлин не была удивлена: успеваемость рыжеволосой гриффиндорки не имела границ, как и её способность к усидчивости и знаниям с таким предметом как зельеварение. МакКиннон не могла похвастаться столь невероятным багажом успеваемости, хотя всегда справлялась с практической частью лучше других студентов. И как только ей это удавалось. Родители девушки находили её весьма образованной, но считали, что всегда есть возможность расти и учиться чего-то новому. Это был только шестой курс. Ещё седьмой! Волшебница, стало быть, крепко связала себя узами дружбы с темноволосым парнем, поэтому не могла поверить, когда тот открыто заявил о желании вступить в ряды Пожирателей смерти. Девушка знала, что уста друга однажды произнесут столь проклятые желания, но столь значимые для его мировоззрения. Она часто слышала, что помимо матери юношу науськивали и кузины, обещая великолепное будущее, награждая того честью быть частью чего-то большего. Вступив в ряды Ордена Феникса девушка об этом умолчала, особенно держала в особой секретности от Пожирателей, ибо тайное (пока ещё) сообщество только стало бороться за злом, набирая верный курс направления светлой магии. Студенты ещё должны были много пройти, прежде чем им, доверенным лицам, предоставилась бы возможность добраться до истоков тьмы. — Скажи, Рег, — вернувшись в настоящее время, перебирая в голове всевозможные варианты, спросила МакКинон, — Зачем ты меня пригласил? Ты ведь знаешь, что это не моя атмосфера, и я далеко не вписываюсь в этикеты строгого нрава Блэков, не преследую гонимые славой и почестями лавры чистокровных волшебников... Марлин замялась на секунду, подняв взгляд карих глаз на юношу, пронизывая глубиной непонимания и печали, что пробралась к ней в сердце тревожным звоночком. — Сириус не стал брать на себя столь важное открытие, не пригласил на данное мероприятие, оставляя выбор за мной в пользу «отвратительных поступков» всех этих людей, хотя сам участвуя в геройском Ордене, хотел поступать правильно. — Я хотел провести с тобой немного времени... — виновато сказал худощавый юноша. Его голос показался откровенно нарочитым, предсказуемым, сладким и бархатным, ей захотелось заключить его в объятия. — ... Мы мало проводим времени вместе? — трезвый ум девушки напомнил о себе. Она сдержанно попыталась улыбнуться снова, не задев его чувства, зияющую глубину неизведанных эмоций, неподвластных спокойному и уравновешенному кареглазому слизеринцу. Она, возможно, хотела бы сказать что либо ещё, гонимая призванием всегда быть поддержкой для другой, но что-то её остановило вовремя. Регулус скованно поправил галстук, что постоянно «душил» его тесным контактом, и приблизился к гриффиндорке. Его руки скользнули к осиной талии девушки, она ответила взаимным прикосновением к его лицу, слегка цепляя пальцами бледную кожу. Мельком осмотрев комнату, заметила роскошные предметы мужского гардероба, различные статуэтки со змеями, тёмный навес штор, стену (усыпанную семейным древом Блэков и множеством двигающихся и гримасничающих вырезок из газет с изображением Тёмного Лорда, людей, прибегающих к тёмной магии, различного рода заклинаний и зелий. Равнодушно взглянув на все эти предметы, она отвела взгляд от его стеклянных, учтивых, робких. Неожиданно тишина была нарушена, они вместе произнесли слова для которых нужна была палочка и отвага, не боясь потерять удивительный коллектив и место в школе чародейства и волшебства. — Иммобулюс! — вскрикнула Марлин, пытаясь опередить юношу. И у неё получилось! Возможно, что он специально дал ей фору, предоставляя возможность «победить» в этой схватке. Марлин с великой грустью опустила палочку. Парень был обездвижен. Но неловкая пауза ненадолго застигла врасплох ребят. Дверь со скрипом распахнулась и в проёме застыла та самая девушка, что выглядело превосходно и устало одновременно. В её руках тоже была палочка. Блеск безумных очей и в этот раз выделял образ среди прочих особенностей вычурной дамы. — Ну, что, голубки?! Риторически прошипел голос Беллатрисы, кузины Регулуса, и ядовитая усмешка коснулась её тонких губ. Взмахом палочки она освободила кузена от заклинания, и произнесла своё с таким удовольствием, смакуя каждую букву: — Инкарцерус! МакКиннон поняла, что воздух уходит из её лёгких, к горлу подступил ком, оттянул невидимую петлю и прижал к шее снова, сдавливая со всей силой. Тьма накрыла её пеленой и следующие секунды Марлин перестала бороться, хватаясь руками за воздух, за невидимый предмет, что душил девушку. Послышался хриплый смех, что привёл в ужас гриффиндорку, ибо темноволосая была юна, а столь устрашающий смех принадлежал именно ей, но она не могла противостоять больше ничьей силе. Её глаза закрылись. Она потеряла сознание. «Дорогой, Сириус! Я вынуждена покинуть страну и саму школу, оставляя самых дорогих и близких сердцу людей, но, я думаю, это на время. После происшествия, что случилось в вашем особняке, мама категорично желает отдалить меня от подобного рода «немыслимых приключений и опасных связей с Орденом Феникса». Не вини себя за происходящее. Я верю, что ты был отвлечён и не мог присутствовать при странном инциденте. Если Регулус будет спрашивать... Ничего не говори обо мне. Мне нужно время. Начало учебного года будет не столь шумным и рискованным без моего присутствия. Надеюсь, что после зимних каникул я вернусь, но ничего обещать не могу. Матушка желает показать мне любимый город во Франции. С любовью и нетерпением. Твоя Марлин.»